Она убедилась, что дверь надежно заперта, и поспешила вернуться в то крыло дома, где находилась ее спальня, детская и комнаты Уитни.

Хейли и Аманда еще спали, поэтому Мэри-Лу сразу же прошла к себе, положила ключи на стол и сняла трубку телефона.

– А тебе известно, что все звонки из дома записываются? – спросила Уитни, неожиданно появившаяся из спальни Мэри-Лу.

Бесполезно было объяснять этой девчонке, что нехорошо копаться в чужих вещах.

Мэри-Лу вздохнула:

– Уитни, я же только вчера просила тебя не заходить без спроса в мою спальню.

– Я только положила на место то, что вчера одолжила.

Вернее сказать, стащила. Ладно. Все-таки между девушками возникло некое подобие дружбы, и это хорошо.

– Спасибо, – кивнула Мэри-Лу.

– Если ты хочешь куда-нибудь позвонить так, чтобы папа об этом не узнал, то надо звонить из города, из телефона-автомата. Я всегда так делаю.

Мэри-Лу набрала номер.

– Я звоню охране у ворот.

Трубку снял младший из охранников:

– Поттер слушает.

– Привет, это Конни. Знаете, я немного нервничаю из-за того, что мистер Терлингтон и миссис Дауне уехали. Пожалуйста, не пускайте никого за ворота, не предупредив нас.

– Хорошо, мэм.

– И передайте другим охранникам, ладно?

– Хорошо, мэм.

– Спасибо. – Мэри-Лу повесила трубку и сразу же почувствовала себя лучше. Ворота надежно охраняются, а, кроме того, никто на свете не знает, где ее искать.

– Это был Джим Поттер? – поинтересовалась Уитни. – Который все время твердит: «хорошо, мэм», «хорошо, мэм»?

– Именно, – улыбнулась Мэри-Лу.

– Он дебил. – Уитни уселась на диван. – Но честный дебил. Я однажды пыталась проскользнуть через ворота ночью, когда все спали, и он меня поймал. Я пообещала ему минет, если он не выдаст меня папе, а он – представляешь? – отказался.

Боже милостивый!

– Ты бы лучше рассказала ему о своем муже, – посоветовала Уитни. – Опиши ему внешность Сэма. Может, хоть тогда перестанешь бояться.

Мэри-Лу твердо знала, что не перестанет.


Сэм сидел на крыше уродливого многоквартирного дома «Райский сад» и наблюдал за входом в мотель «Сансет», расположенный напротив.

На мотель его вывела Алисса. Она, очевидно, знала, что он станет за ней следить, и долго петляла, пытаясь сбросить его с хвоста, но Сэм знал все ее уловки на ход вперед. И вычислил тот момент, когда она, видимо, решила, что отвязалась от него. Потому что после этого она сразу же направилась в мотель.

А приехав сюда, зашла внутрь и долго не выходила.

Достаточно долго для того, чтобы задать массу вопросов.

Судя по всему, ФБР разжилось информацией о том, что именно в «Сансет» Мэри-Лу и Хейли провели ночь, после того как убедились, что ближайший автобус в Гейнсвилл уходит только в девять сорок пять утра в воскресенье.

Конечно, Сэм и сам довольно скоро докопался бы до этого. Он просто стал бы проверять все местные мотели, начав с ближайшего к вокзалу.

А ближайшим был как раз «Сансет».

Вероятно, и Алисса понимала, что он рано или поздно здесь появится.

Именно поэтому агент ФБР Джордж Фолкнер, которого Сэм пару раз видел в отделе, прятался сейчас за занавеской в комнате 12А и следил за входом в мотель.

Со своего наблюдательного пункта на крыше Сэм отлично видел, как он подъехал, запарковал машину и зашел внутрь, таща за собой явно пустой чемодан.

Несмотря на попытку изменить внешность – парик и дешевый костюм – Сэм моментально срисовал его.

С такой же легкостью он рассекретил и двух других агентов, которых видел впервые в жизни: два парня, приехавшие на видавшем виды грузовике, делали вид, что что-то ремонтируют в крошечном бассейне, примыкающем к парковке.

После недолгого наблюдения он также выяснил, что сама Алисса выбрала себе позицию у заднего входа, рядом с мусорным баком и дверью, ведущей в прачечную.

Сэм так и не понял, где прячется Джулз Кэссиди, и почувствовал к парню невольное уважение. Хотя из-за этого ему и приходилось все время оглядываться и быть начеку.

Позиция, выбранная Алиссой, была бы неплоха, если бы она выслеживала обычного законопослушного гражданина. Но раз уж она начала охоту на «морского котика», могла бы придумать что-нибудь получше.

Сэм спустился с крыши и вышел из здания через заднюю дверь. Он легко мог бы выйти и через переднюю. Даже оказавшись с ним лицом к лицу, Алисса вряд ли узнала бы его сейчас.

Но зачем рисковать? Особенно если Джулз отирается где-то поблизости.

Он сел в машину и выехал на шоссе. За ближайшим поворотом Сэм еще прежде заметил «Пиццу-хат» и рядом с ней – телефонную будку. Порывшись в кармане, он отыскал карточку, которую приобрел в универмаге сегодня утром, когда делал покупки. Если пользоваться ею, то номер не высвечивается на экране вызываемого телефона.

Он набрал нужный код, состоящий не менее чем из тысячи знаков, а потом номер мотеля. К счастью, телефон был указан на вывеске, украшающей фасад, и Сэму не пришлось еще раз нажимать тысячу клавиш, чтобы дозвониться до справочной.

Трубку сняли после третьего гудка, и невнятный голос что-то прокаркал Сэму в ухо. Он с трудом разобрал слова «мотель» и «Сансет».

Довольно удачно имитируя высокий тембр старшины Марка Дженкинса из шестнадцатого отряда, Сэм представился торговым агентом компании, поставляющей туалетную бумагу, и без труда выяснил, что управляющего зовут Милтон Фрэзер.

Повесив трубку, он вернулся в машину и опять выехал на шоссе.

На этот раз Сэм остановился у какого-то кафетерия и повторил всю процедуру с телефоном и карточкой.

Трубку сняла та же женщина с плохой дикцией. Неужели трудно посадить за стойку кого-то, кто умеет хотя бы внятно говорить?

– Могу я поговорить с Милтом Фрэзером?

– Кто его спрашивает?

– Билл Хоровиц из ФБР.

– Минуту.

Управляющий ответил ровно через семь секунд:

– Фрэзер слушает.

– Привет, Милт. Это Билл Хоровиц, помощник Алиссы Локке. Вообще-то мне нужна Алисса. Она еще у вас?

– Нет, ее здесь нет.

– Жаль. А вы не могли бы мне помочь? Мне надо срочно сдавать отчет – вы же понимаете, как это важно! – а у нее почерк… Ну, в общем, она конечно агент, а не писатель. Я никак не могу прочитать, кто сидел на регистрации утром двадцать пятого мая. То ли Фрэнк Джексон, то ли Джонсон, то ли Джефферсон…

– Бет Вейсс.

– Вот даже как! – удивился Сэм, записывая имя у себя на ладони. – Да уж, я даже близко не попал. Вейсс через два «с»?

– Да, сэр.

– Наверное, Алисса пыталась написать «Элизабет» или…

– Насколько мне известно, она просто Бет.

– Спасибо. А еще ее домашний адрес… минуточку… Нет, не буду даже пытаться прочитать.

– Подождите, сейчас посмотрю, – отозвался Фрэзер и замолчал ненадолго. – Вот он, пишите: Роуз-Драйв, дом сорок три. Это здесь, в Гейнсвилле.

– Номер телефона: 352…

Фрэзер послушно продиктовал ему остальные цифры, и Сэм записал их на ладони.

– Большое вам спасибо, – вежливо сказал он. – И, знаете, Милт, не могли бы вы оказать мне еще одну услугу? Не говорите ничего Алиссе, когда она вернется. Пусть себе думает, что я сумел разобрать ее почерк. Когда женщину делают начальником… Ну, вы меня понимаете…

– Вполне, – засмеялся Фрэзер.

– Еще раз спасибо. – Сэм повесил трубку и вернулся в машину.

Он проехал по шоссе пару километров и опять свернул, на этот раз – на заправку.

Все повторилось: телефон, карточка, тысяча цифр, мотель «Сансет», девица с камешками во рту.

Сэм включил свой техасский акцент:

– Это Бет Вейсс?

– Нет, сэр.

– Она будет позже?

– Нет, сэр.

Разговорчивая барышня.

– Я должен доставить ей букет. А завтра она будет на месте?

– Кто это решил прислать Бет букет? – Девице с камешками новость явно не понравилась.

– Не знаю, я из службы доставки. Так она будет завтра?

– Ее смена с восьми до двух.

– Спасибо, мэм.

– Если она, конечно, вернется из Орландо. – Этого только не хватало! – Знаете, можете оставить цветы здесь, мы ей завтра передадим.

Ага, после того, как прочитаешь записку, любопытная сучка.

– Вот черт, – пожаловался Сэм. – А ведь в квитанции что-то было про Орландо. Может, цветы туда и надо было доставить? А у вас нет ее адреса?

– Понятия не имею, где она там останавливается. Мы просто работаем вместе, но я ее не очень хорошо знаю.

– Ну ладно, раз она действительно уехала в Орландо, я, пожалуй, отложу доставку. Какой толк приносить цветы, если она явится через неделю.

– Нет-нет, я уверена, что она завтра вернется, – мисс с камешками вдруг стала разговорчивой. Похоже, ей очень хотелось выяснить, кто прислал Бет цветы. – Управляющий только что проверял расписание, и я слышала, как он сказал, что она завтра дежурит.

– Спасибо за помощь. – Сэм уже узнал все, что хотел. – Может, я воспользуюсь вашим предложением и правда завезу букет, если буду сегодня поблизости. Всего хорошего.

Он вернулся на шоссе и поехал обратно в Гейнсвилл.

Самое время заглянуть в гости к мисс Бет Вейсс на Роуз-Драйв.

Если ее действительно нет в городе, то у Сэма появляется шанс – правда, довольно призрачный – первым получить доступ к информации о Мэри-Лу и Хейли, которой она, возможно, располагает.

13

Только в двадцать тридцать у Макса дошли руки до сообщений, оставленных на автоответчике.

Келли Эштон Паолетти звонила семь раз.

Один раз она даже представилась «миссис лейтенант-коммандер Том Паолетти», вероятно на тот случай, если Макс не обратит внимания на ее новую фамилию.

Впервые с момента возращения в Сарасоту Макс поднялся из-за стола и потянулся.

– Ларонда! – крикнул он, распахивая дверь, хотя и знал, что его помощница терпеть не может, когда он так орет. Тем более что повышать голос не было никакой необходимости: стол Ларонды стоял у самой двери в его кабинет. Просто за последние трое суток Макс спал всего пять часов и надеялся, что если сейчас погромче покричит и побыстрее подвигается, возможно, тело среагирует на это хотя бы небольшим выбросом адреналина. – Соедини меня с Келли Эштон Паолетти прямо…

Сюрприз!

Так ему и надо за то, что не пожелал воспользоваться интеркомом.

– К вам мисс Джина Виталиано, сэр, – объявила Ларонда, бросив на шефа укоризненный взгляд, вопрошающий: «Ну и как я теперь объясню ей, что вы на совещании?»

Джулз Кэссиди, стоя у стола Ларонды, проверял свою почту, и даже не поглядел в сторону шефа, но, как и все присутствующие, явно насторожил уши.

Или у Макса уже началась паранойя.

Джина, в отличие от него самого, так и не переоделась с тех пор, как они виделись в Тампе. Слава богу, ее шорты не были такими короткими и не сидели на бедрах так низко, как у некоторых женщин, которых Макс сегодня видел даже не на пляже, а в самом центре Сарасоты, но все-таки ее загорелые ноги казались в них бесконечно длинными. Между короткой открытой футболкой и краем шорт виднелась полоска загорелого живота с блестящей бирюзовой бусинкой в пупке, так заворожившей Макса сегодня днем.

Он почувствовал, как все его тело покрывается предательским холодным потом.

Джина, с ее сандалиями, ярко-красными ногтями, кожаным браслетом на щиколотке и длинными темными волосами, свободно падающими на плечи, выглядела невероятно юной. Именно такой, какой на самом деле и была.

– Ты можешь уделить мне десять минут? – Ее взгляд был серьезным, а на лице не было и тени обычной счастливой улыбки. Она казалась усталой, а под глазами залегли тени, которых Макс не замечал раньше. Здесь, в цвете люминисцентых ламп, все тайное становилось явным.

– Как ты сюда добралась?

Это не было праздным любопытством. Макс знал, что при разборе аварии возникла дополнительная проблема: как выяснилось, Джина не имела права сидеть за рулем взятого напрокат автомобиля, потому что по правилам компании пользоваться им могли «только лица, достигшие двадцати пяти лет». Компания согласилась закрыть глаза на это нарушение, но категорически отказалась предоставить Джине замену, и, таким образом, она осталась без средства передвижения.

И в этом не было бы ничего страшного, если бы она спокойно сидела в Тампе до самого отлета в Нью-Йорк.

– На автобусе, – коротко ответила девушка. – Потом на такси.

Макс кивнул и протянул Ларонде записку с номером телефона:

– Соедини меня с Келли Паолетти через десять минут. Кэссиди! – Джулз вздрогнул и поднял на него глаза, притворяясь, что только что заметил шефа. Он был неплохим актером, но Макс знал его, как облупленного, и поэтому не поверил. – Никуда не уходи, – приказал он молодому человеку и, распахнув дверь, пригласил Джину в кабинет.