Клэр оделась специально для сегодняшнего случая. Юбка, шелковая блузка, каблуки. Каблуки! И накрасилась. Обычно она только слегка подкрашивала губы, но сегодня была при полном параде. И на высоких каблуках.

День у Ноя действительно выдался напряженный. Но то же самое можно было сказать и про любой другой. Две работы, двое детей, у одной из которых как раз начался – господи помилуй! – переходный возраст. Им уже четыре месяца не удавалось сходить куда-нибудь вдвоем. Вчера Клэр предложила вырваться хотя бы на ланч, и Ной даже записал это в своем календаре.

Только сейчас, при виде жены, он сообразил, что это будет не просто ланч, а Ланч с большой буквы. Можно сказать, свидание.

– Да, – уверенно ответил он. – Смогу.

Телефон на столе ожил, но, вместо того чтобы снять трубку, Ной нажал кнопку интеркома:

– Мэдди, пожалуйста, переключи на себя все мои звонки. Мы с Клэр уходим примерно через четыре с половиной минуты, и нас не будет очень, очень долго.

Услышав второе «очень», Клэр улыбнулась, и Ной понял, что не вернется в офис до половины четвертого, когда ей надо будет ехать в дневной лагерь за Дорой и Дэвидом.

– По-моему, там что-то серьезное, – через несколько секунд сообщила Мэдди. – Какой-то человек, которого зовут то ли Сэм, то ли Роджер, то ли Ринго – я так и не поняла – говорит, что вы срочно ему нужны и что Мэри-Лу мертва.

– Господи! – Клэр прижала руку к груди. – Включи громкую связь, Ной! Громкую связь!

Ной нажал на кнопку.

– Да…

– Ринго, это Клэр, – перебила его жена. – Я тоже слушаю. Что случилось?

– Пока точно не знаю. – Голос Роджера Старретта, который стал называть себя Сэмом после того как поступил в отряд «морских котиков», был глухим и будто усталым. – Мэри-Лу и Хейли переехали сюда полгода назад и поселились с сестрой Мэри-Лу. Мы с ней… типа разошлись. Собирались разводиться.

Разводиться? Клэр посмотрела на мужа.

– Ты знал? – прошептала она.

Он покачал головой. За последние пару лет их нечастые разговоры с Сэмом, как правило, ограничивались словами «Привет» и «Я сейчас не могу говорить».

– Я три недели не мог с ней связаться, – продолжал Сэм, – и приехал посмотреть, в чем дело, и… – Он закашлялся. – Я нашел ее тело на кухне, в доме ее сестры. Думаю, оно как раз и пролежало там три недели.

– А где Хейли? – спросил Ной.

Сэм снова откашлялся.

– Я… я как раз собираюсь войти в дом и поискать ее.

– О господи… – всхлипнула Клэр. – Неужели ты думаешь…?

– Да, – ответил Сэм. – Послушайте, сейчас сюда приедут феды, в смысле ФБР, но я подумал… может, вы…

Ох, Ринго, Ринго… Он так и не научился просить о помощи. Даже когда на полу кухни лежит тело мертвой жены.

– Где ты? – спросил Ной, облегчая ему задачу.

Сэм назвал адрес. Это было совсем недалеко.

– Мы едем. Держись.


– Макс! – Алисса Локке вышла из кабинета с явным намерением остановить его.

– Не сейчас, – быстро сказал он и, не удержавшись, коротко вдохнул. Она всегда так замечательно пахла. – Мне надо ответить на пятнадцать звонков в течение двух минут.

Только что Максу стало известно, что лейтенант-коммандер Том Паолетти, бывший командир шестнадцатого отряда «морских котиков» и его коллега – нет, не просто коллега, а друг – был взят под арест в связи с попыткой покушения на президента на базе Коронадо шесть месяцев назад. Расследованием этого дела начальство Макса было крайне озабочено.

Оно, как водится, требовало немедленного ареста всех виновных. В этом как раз не было ничего странного. Макс и сам был бы не прочь их арестовать. Но не до такой степени, чтобы высасывать из пальца нелепые теории о заговоре и сгоряча портить карьеру и репутацию прекрасному и, безусловно, честному офицеру ВМС с абсолютно безукоризненным послужным списком.

И разве не безумием было именно теперь, когда достоянием общественности стали пресловутые записи переговоров Аль-Каиды, ясно свидетельствующие о том, что сеть терроризма расползлась по всему миру, выводить из игры одного из самых профессиональных и опытных специалистов в области безопасности?

Но разве начальству было до этого дело? Кого волновала целесообразность, когда дата выборов приближалась с каждым днем? В такие моменты значение имели только рейтинги и газетные заголовки.

Отсюда и поспешность, с которой задержали Тома Паолетти. Макс знал, что речь на допросе пойдет об оружии террористов. О том самом, которое, по мнению следствия, было завезено на базу за несколько дней до теракта. Обвинения, которые теоретически могли быть предъявлены Тому, являлись настолько серьезными, что его намеревались держать под арестом столько, сколько потребуется.

Если предположение прокуратуры будет признано верным, и Том действительно окажется виновным в связях с террористами, следствие не должно допускать, чтобы он разгуливал на свободе и заметал следы. А если эта версия окажется очередным параноидальным бредом, то все равно никому не придется отвечать за то, что совершенно невиновного человека недели, а, может быть, месяцы продержали под ненужным арестом и испортили ему карьеру и репутацию.

Макс скрипнул зубами. Это же Америка, черт возьми, а не нацистская Германия! Но терроризм порождает страх. А страх лишает разума даже самых либеральных политиков.

– Я слышала насчет Тома, – с сочувствием сказала Алисса.

– Тогда ты понимаешь, почему я сейчас не могу с гобой разговаривать. – Макс бросил портфель на стол и щелкнул мышью компьютера, чтобы прогнать мечущиеся по экрану спирали. – Мне нужно звонить.

Семь новых сообщений в электронной почте. Шесть из них с пометкой «срочно». Он мельком глянул на Алиссу:

– Когда будешь выходить, пожалуйста, закрой за собой дверь.

Она закрыла дверь, но когда Макс опять поднял глаза, Алисса Локке стояла на прежнем месте. Если бы это был порнофильм, то сейчас она должна бы была повернуть в замке ключ, просиять своей фирменной улыбкой, от которой у Макса всегда сводило низ живота, и начать медленно снимать с себя строгий офисный костюм. А потом они занялись бы сексом прямо на его рабочем столе.

М-да, настоящая жизнь мало походила на кино.

Вместо всего этого Алисса сложила руки на груди и объявила:

– Десять минут назад звонил Сэм Старретт. Твою мать!

Удивительно, но стоило кому-нибудь в разговоре упомянуть имя этого лейтенанта, как Максу тут же приходило в голову его любимое словосочетание.

Теперь главный вопрос:

– Ты в порядке?

Кажется, его голос прозвучал достаточно спокойно и ровно, хотя кровяное давление подскочило до такой высоты, что если бы Максу вздумалось в этот момент выпустить газы, он, наверное, взлетел бы до Луны.

– Да.

Судя по ее виду, так оно и было. Алисса казалась спокойной, хладнокровной и собранной, как всегда. Что абсолютно ничего не значило, потому что притворяться она умела не хуже Макса.

– Он звонил, потому что…

Но ее короткое «да» было все, что Максу надо было услышать.

– В девять часов, – перебил ее он, потом поглядел на пачку бумаг, положенных на его стол Ларондой, и поправился: – Нет, в десять. У тебя дома. Я захвачу пиццу и пиво. Тогда и поговорим, хорошо?

– Кто-то убил его жену.

Вот уж, действительно, «твою мать»!

– Кто-то… – повторил Макс.

Алисса поняла, что он имеет в виду.

– Не Старретт, – быстро сказала она.

Макс рассмеялся бы, если бы все это не было так серьезно.

– Ценю твою беспристрастность, – сухо проронил он.

– Я тоже сначала так подумала. Но это не Старретт. Похоже, она искренне верила в то, что говорила.

Наверное, этому Сэму Старретту удалось привести достаточно убедительные аргументы. Будь все проклято! Только этого сейчас Максу не хватало! Только этого не хватало Тому Паолетги.

– Мэри-Лу, его жена, последнее время жила во Флориде, – объяснила Алисса. – В Сарасоте. Он приехал повидаться с ней и обнаружил ее тело. Он говорит, ее застрелили прямо на кухне.

На кухне в Сарасоте. Совсем близко от Тампы. От той самой Тампы, от которой Максу надо держаться как можно дальше. Той самой Тампы, в которой ему больше всего сейчас хотелось оказаться.

Вот уже восемь мучительных месяцев он запрещает себе даже думать об этом проклятом городе, и иногда у него это даже получается. Иногда ему удается за целый день ни разу не вспомнить о Джине Виталиано. И вот вам, пожалуйста. Наверное, боги сейчас надрывают животики, сидя на облаках.

– Сэм с Мэри-Лу разошлись, – сообщила Алисса. – Ты знал об этом?

И еще раз твою мать!

– Нет, – ответил Макс. – Не знал.

Интересно, почему не знал? Вообще-то, о таких вещах ему должны докладывать.

Алисса недоверчиво смотрела на него:

– Правда, не знал?

Он засмеялся:

– Алисса, ну зачем мне врать?

– Не знаю, Макс. В самом деле, зачем тебе врать?

Нет уж, дудки. Эту тему они сейчас развивать не станут.

– А почему он позвонил именно тебе? – придирчиво спросил он.

Как будто сам не знал, почему.

– Он звонил не мне. Он звонил Джулзу.

А это то же самое, что позвонить самой Алиссе. Все, включая Старретта, знали, что у нее с напарником нет друг от друга секретов.

– Он все равно станет главным подозреваемым, – сообщил Макс то, что Алисса и без него знала. Когда происходит убийство, мужей и бывших мужей всегда проверяют в первую очередь.

Господи, ну до чего же это не вовремя! Будто специальный подарок для Тома Паолетти – один из старших офицеров его отряда подозревается в убийстве.

Публике словно подсказывается вывод: все они там преступники и подонки.

Если один из «морских котиков» мог убить свою жену, то другой запросто мог продать оружие террористам. А тот факт, что именно Старретт заметил это оружие в толпе и поднял тревогу, может только усугубить подозрения. Паникеры сочтут это за настоящий подарок и сразу же начнут орать, что Старретт заметил оружие как раз потому, что знал, куда надо смотреть.

Вполне логичный вопрос о том, зачем он поднял тревогу, если был в сговоре с террористами, даже не придет им в голову. Сторонники теории заговора не дружат с логикой.

Ну ладно, делать нечего. Придется теперь разбираться с мертвой женой, лежащей на полу кухни, чтобы выручить хорошего парня Паолетти, подозреваемого в связях с террористами. Надо самому ехать в Сарасоту, чтобы убедиться, что у Сэма есть водонепроницаемое алиби и что он будет исключен из списка подозреваемых еще до того, как об убийстве пронюхают журналисты. Если же выяснится, что он действительно убил жену…

Тогда дела Тома Паолетти совсем плохи.

Макс листал ежедневник, в то же время пытаясь отыскать свое расписание в компьютере.

Алисса поняла все без слов.

– Ты не можешь ехать, Макс, – сказала она. – У тебя завтра утром встреча с президентом.

– А где сейчас Джулз?

Напарник Алиссы Джулз Кэссиди выпросил себе короткий отпуск, и Макс отпустил его, но это было еще до того, как прорвало канализацию.

– У его матери сегодня свадьба.

Черт!

– Все равно позвони ему.

– Он на Гавайях, – напомнила Алисса. – И даже если ты наберешься наглости и вызовешь его, ему все равно понадобится не меньше суток, чтобы добраться до Сарасоты.

– Мне надо, чтобы туда поехал кто-то, кто лично знает Старретта, – твердо сказал Макс, – а тебя я посылать не собираюсь.

Еще не успев договорить, он понял, что ведет себя глупо и, что еще хуже, безответственно. И ведь дело даже не в том, что он хочет уберечь Алиссу от ненужной боли, неизбежной при встрече с бывшим любовником. Дело было в элементарной ревности. И в опасении, что если она хоть раз приблизится к Сэму Старретту ближе, чем на сто миль, то уже не вернется к Максу.

Алисса молча смотрела на него и, очевидно, видела насквозь.

Он встретил ее взгляд и поднялся из-за стола, на секунду остро пожалев о том, что у него нет волшебной палочки, с помощью которой можно было бы прогнать все это наваждение. Оживить Мэри-Лу. Вернуть Тома Паолетти на пост командира шестнадцатого отряда. Вновь воздвигнуть на Манхэттене башни Торгового центра. Разом выловить всех террористов.

А есть еще и Джина…

В этом новом волшебном мире он, наверное, просто никогда бы не встретился с Джиной Виталиано. А если бы не встретился, то уже год назад женился бы на Алиссе Локке и проводил бы все свободное от работы время с женщиной, которая идеально подходила ему во всех отношениях. Его жизнь наполнилась бы спокойствием и порядком и перестала бы быть кипучей смесью из нервотрепки, непрерывных кризисов и вечной неудовлетворенности.

Макс взялся за телефон:

– Ларонда, Локке надо как можно скорее лететь в Сарасоту. И закажи мне билет туда же на завтра, на вторую половину дня.