— Первое, на что надо обратить внимание, — новая прическа. — Леди Хоскинс обошла Анушу со всех сторон. — Но с такой тяжестью, безусловно, ничего не выйдет.

— Мэм, я не хочу обрезать волосы.

Но дама уже подзывала горничную. И не успела девушка запротестовать, как ее косу быстро расплели и распустили.

— Волосы вьются, и такой интересный цвет, но придется отрезать по крайней мере фут[28]. Или даже больше.

«Мои волосы, мои прекрасные волосы!» Если их распустить, они ниспадают до самых бедер. Она даже фантазировала, как они прикрывают обнаженное тело Ника, как она дразнит его, поглаживая длинными прядями, пока он… Но это было еще до того, как он узнал, сколь сильно ее желание. Теперь, наверное, станет ее избегать.

— Прекрасно.

Надо во что бы то ни стало убедить отца, что она собирается здесь остаться, быть послушной дочерью. Ануша наблюдала за ним уголком глаза. «Его не так интересует потерянная дочь, как старания леди Хоскинс превратить ее в настоящую леди», — горько подумала она.

— Превосходно. А теперь, сэр Джордж, с вашего разрешения, я пошлю за своей куафершей. Мы с ней и моей горничной поработаем над прической и гардеробом вашей дочери. Может, устроить сегодня вечером небольшой званый ужин у нас дома? В узком кругу, человек двадцать. Просто чтобы познакомить Анушу с обществом.

Ануша осознала, что с надеждой смотрит на уходящего отца, словно он может вернуться и спасти ее. Но, разумеется, он этого не сделал. И она, естественно, этого не желала. На самом деле она хотела спросить, где Ник. Почему его не было за завтраком?

— Итак, первое, что необходимо, — правильно зашнуровать корсет, — произнесла леди Хоскинс. Едва дверь за отцом закрылась, она тут же решительно двинулась к Ануше. — У тебя слишком естественная фигура.

Ануша стиснула кулаки и через силу улыбнулась.

— Заявляю официально, прошла уже целая вечность с тех пор, как вы появлялись в обществе, майор Хериард. Только на днях я говорила сестре, что, видимо, придется списать вас со счетов, хотя и очень жаль, ибо нам всегда недостает привлекательных джентльменов в красных мундирах.

Престарелая мисс Уилкинсон закончила свою тираду жеманным хихиканьем и, обмахиваясь веером, захлопала ресницами. Она обладала красивым веером и прелестными голубыми глазками и отлично об этом знала.

Ник притворно ей улыбнулся. Подумать только, он провел столько времени, сплавляясь по Гангу и наставляя Анушу, чтобы теперь вести эту совершенно бессмысленную болтовню! При мысли об этой девушке у него тут же возникло напряжение в паху, и он заставил себя снова сконцентрироваться на женщинах, сидевших перед ним, они-то не вызывали у него никаких эмоций.

— Увы, мисс Уилкинсон, слишком часто призывает служба. Нам, бедным, приходится покидать восхитительное общество калькуттских леди во имя исполнения своего долга.

Видимо, такой ответ их устроил. Мисс Уилкинсон придвинулась к нему ближе, а потом, к его удивлению, жестом подозвала юных леди, стоявших неподалеку. Молоденькие девушки мгновенно окружили Ника.

— Майор Хериард, вам же отлично известно, что мы просто изнываем от нетерпения, — выдохнула мисс Эннис Уилкинсон. — Это правда, что к сэру Джорджу Лоуренсу приехала дочь и она на самом деле индийская принцесса? — Такое описание представляло Анушу экзотическим созданием, сравнимым разве что с прибытием клетки белых тигров, но он предполагал, что ни одна из этих девушек никогда не встречалась с членами индийского королевского дома.

— Мисс Лоуренс ранее жила у своего дяди, раджи Калатваха. Недавно эта провинция подверглась нападению со стороны соседа-махараджи, и я препроводил мисс Лоуренс домой к отцу.

Делать тайну из основных фактов совершенно бессмысленно.

— Препроводили?

Ник постарался ответить как можно более скучным тоном и без прямой лжи:

— Путешествия придворных особ — самое медлительное и скучное дело, какое только можно вообразить. Запряженные волами телеги, паланкины, шатры-зананы, где укрываются дамы…

— О! — При слове «занана» девушки содрогнулись от ужаса и восторга. — И ее везде сопровождал громадный евнух?

У дверей возникла суматоха, затем дворецкий объявил о приходе новых гостей.

— Сэр Джордж Лоуренс и мисс Лоуренс.

— Сейчас вы сами все увидите, — произнес Ник и повернулся к вошедшим. Весь день он старательно избегал входить в основную часть дома и послал Джорджу сообщение, что у него важные дела в форту. Он не был уверен, что они с Анушей смогут ничем себя не выдать, если снова встретятся. И он не имел ни малейшего желания объяснять Джорджу, за что его дочь дала ему пощечину.

Прошлая ночь олицетворяла собой изысканное безумие и опасность. Он весь день ощущал вкус и аромат Ануши и ничего не мог с этим поделать. Так или иначе, но ему все равно придется поговорить с ней и уверить, что продолжения не предвидится. Он любой ценой защитит ее девственность. Сегодня она наверняка в шоке и ужасе от его ночного поведения.

Он глянул поверх голов и увидел Джорджа, который разговаривал с хозяином дома, но Анушу рассмотреть не сумел.

— Она выглядит совсем обычной, — с глубоким разочарованием произнесла одна из девушек. — Прямо как мы.

— Я не вижу… — О господи! Невысокая особа, стоящая рядом с сэром Джорджем — Ануша. Высокая изысканная прическа, золотой локон изящно спускается на плечо. Тонюсенькая талия над юбкой-колоколом. На его глазах она поправила кружевные рукава и очень кокетливо подняла к лицу веер. Ник наконец обрел дар речи. — Обычной?!

Глава 16

Он кое-как обрел самообладание.

— Я думала, она смуглая, темноволосая и черноглазая. В сари и с кольцами в носу. А она выглядит как мы, только кожа загорелая, — высказала наблюдение мисс Уилкинсон. Остальные девушки одобрительно закивали. — Мне нравится этот янтарный шелк.

Ануша шла по залу рядом с отцом, и Ник чувствовал, что у всех представителей мужского пола моложе восьмидесяти перехватило дыхание. Она выглядела изысканной юной леди, отличаясь от других девушек лишь золотистой кожей, однако двигалась как балерина, с истинно женской грацией. От этого зрелища сжимало горло и неизбежно тяжелел орган, расположенный значительно ниже. Боже, как же он ее хочет! Как вообще ему удалось остановиться вчера ночью?

— Прошу меня извинить, — сказал он. — Мне надо переговорить с сэром Джорджем и представиться мисс Лоуренс.

— Но вы уже с ней встречались, — запротестовала мисс Уилкинсон. — Вы же ее сопровождали и не могли не видеть. И потом, вы ведь живете у сэра Джорджа?

— Там была занана, помните? А в доме у меня свое крыло.

«И кроме того, такой я ее еще никогда не видел», — добавил он про себя.

Он знал вспыльчивую, надменную индийскую принцессу, храбрую и уставшую девушку в юношеской одежде, которая боролась со своим страхом и другими несчастьями, сумасбродку с утопической мечтой о свободе. И еще он видел страстную, но невинную девушку, которая хорошо знала теорию, но совсем не представляла, что на самом деле происходит между мужчиной и женщиной. Не знала, пока он не потерял контроль над собой и не показал ей крошечный кусочек рая.

Но он никогда не видел мисс Анушу Лоуренс изысканной женщиной, опирающейся на руку отца на званом ужине Ост-Индской компании.

— Мисс Лоуренс. — Он поклонился и подумал, кого же она видит в нем, подтянутого военного в парадной форме или же полуобнаженного мужчину, плененного ею и своей страстью?

— Майор Хериард.

Она сделала реверанс, на ее лице не отразилось ничего, за исключением вежливого интереса. Но глаза словно метали искры. Гнева или желания?

— Вы сегодня поистине прекрасны… мэм. — Черт побери, он заикается, как зеленый юнец. Ник перевел дух и уставился на свои сапоги.

— И вы тоже, майор. — Хлопая ресницами, она пристально изучала его алую парадную форму. — Великолепны, как всегда при дворе. — Потом она уставилась на него ясными глазами, которые, как он знал, могли метать молнии, и добавила: — Не ожидала вас здесь увидеть. Разве вы не вернулись в свой полк?

— Я сейчас в отпуске, мисс Лоуренс.

— Когда вы сегодня не появились за завтраком, я подумала, что вы, должно быть, уже покинули Калькутту.

Прямой взгляд из-под безукоризненно выщипанных бровей. Выговор за попытку избежать встречи с ней?

— У меня были дела в форту.

Ануша обвела взглядом толпу. На ее лице застыло выражение приятности, на губах играла улыбка, а взгляд быстро перескакивал с одного на другое. Ник уже хорошо знал и умел читать ее душу. Она нервничала и смущалась в окружении незнакомых людей. Не знала, как вести себя с мужчиной, который прошлой ночью подарил ей первое сексуальное удовлетворение. В этом зале ее удерживали только гордость и заученные правила этикета.

Ник стал медленно отступать, желая оставить ее с отцом и леди Хоскинс, но Ануша схватила за его рукав.

— Ник, что мне теперь делать? — От мгновенного укола совести ему на секунду пришло в голову, что она имеет в виду вчерашнее, но девушка сразу шепотом пояснила: — Здесь столько людей, которых я не знаю. И столько мужчин.

Он осторожно отцепил ее пальцы от золотистого галуна.

— Возьми меня под руку. — Он предложил ей согнутую в локте руку и тихо продолжил: — Кончиками пальцев придерживай за предплечье.

Она повиновалась и подняла на него взгляд, в котором мелькнули озорные искорки. На мгновение вернулась прежняя Ануша, доверявшая ему.

— Теперь мы сделаем круг по залу, и я представлю тебя гостям.

— И мужчинам? Они все на меня смотрят, и их так много.

— Нас только десятеро, включая меня и твоего отца. Значит, всего восемь странных мужчин. И они смотрят, потому что восхищаются тобой, а меня готовы съесть заживо за то, что посмел раньше их оказаться рядом с тобой.

— Но ты ведь не уйдешь? Не оставишь меня одну? — Она стиснула пальцами его предплечье. «Она все еще мне доверяет. И нуждается во мне».

— Не оставлю, — пообещал он, испытывая огромное, головокружительное облегчение. — Правда, в мужском обществе не получится. Но я могу оставить тебя в компании леди.

— Я не против, — откликнулась Ануша. — Я привыкла к женскому обществу.

И привыкла к придворным дамам, которые куда больше напоминают кошек среди голубей, чем компанию юных леди.

Во время представления мужской половине общества Ануша была серьезна и молчалива. Она приседала в реверансе, слегка улыбалась и отвечала вежливыми фразами, но постоянно порывалась прикрыть лицо дупаттой.

— У тебя нет дупатты, — тихо пробормотал Ник. — Воспользуйся веером.

К несчастью, это только ухудшило положение. Большие серые глаза поверх расписного шелкового веера только подогревали мужское внимание, и без того распаленное слухами о ее происхождении. Они просто не отрывали взглядов от ее грациозной фигурки.

— Я горжусь тобой, — произнес Ник, когда они на минуту оказались наедине в дальнем конце гостиной.

— Потому что я делаю реверанс, как ты меня научил? Хотя сомневаюсь, что у меня получится флиртовать. Похоже, очень трудное дело с этими странными мужчинами.

— Но со мной у тебя получилось.

Она подняла голову, встретилась с ним взглядом, и у него тут же пропало всякое желание смеяться. Ник накрыл ладонью ее руку, и его мысли заполонили воспоминания, каково ощущать на себе ее стройное нежное тело, чувствовать ее вкус, смотреть, как она скачет на коне, танцует, сражается. И дрожит от экстаза в его объятиях. Он должен исполнить свой долг и защищать ее, пока она не окажется в безопасности с надежным мужем. После этого он сможет отбыть к месту нового назначения и забыть об этой девушке.

— Ты — совсем другое дело, — уверенно сказала Ануша.

— Значит, я прощен? — Хотя это не должно иметь значения, он все сделал правильно, чтобы ее защитить.

— За ложь о намерениях моего отца?

— И за прошлую ночь, — добавил он.

— Тебе не за что извиняться. Нет, — прервала она Ника, когда он попытался запротестовать. — Там была и я тоже.

— Нам надо об этом поговорить, но не в этом зале.

— Не здесь, — согласилась она. — Да, и ту ложь я простила, — добавила она. Ее лицо было серьезно и выражало легкую обеспокоенность. — Я понимаю, почему ты меня обманул. Для тебя на первом месте верность моему отцу. Я помню об этом.

— Понятно. Я прощен, но потерял доверие.

Он и раньше это понимал, но все равно ее слова причинили ему боль.

— Я никому не доверяю, — категорично заявила Ануша, — ни тебе, ни отцу, ни леди Хоскинс, которая жалеет, что ее сын для меня слишком молод, и уже дважды упоминала блестящих сыновей своего брата и очень богатого кузена, который недавно овдовел.