Кэллен церемонно представил Мередит детям. Все трое уставились на нее, открыв рты, словно увидели инопланетянку.

— Мы вместе с Мередит проводим рекламную кампанию, я рассказывал вам о миссис Уитмен, — объяснил он. — Позади Чикаго, Миннеаполис и Лос-Анджелес. А на следующей неделе мы летим в Европу.

Ребята молчали, переваривая эту информацию. Наконец Энди спросил с подозрением:

— Вы — новая папина подружка?

Мередит растерянно улыбнулась, но Кэллен счел нужным одернуть сына:

— Энди! Ты прекрасно знаешь, что таких вопросов не задают!

— Тогда кто вы такая? — настаивал мальчик.

Пес принес мяч и положил к его ногам, но Энди даже не взглянул на своего любимца. Как видно, допрашивать Мередит ему было куда интереснее, чем играть с собакой.

Девочки молчали, но слушали с нескрываемым интересом.

— Видишь ли, я замужем. Мы с твоим папой просто работаем вместе. Мой муж — доктор, — ответила Мередит, довольная тем, как ловко ей удалось отвести от себя подозрения.

— Доктор? — повторил Энди. — А детей он лечит?

— Конечно. Он — хирург-травматолог, спасает людей, попавших в аварии.

— А я однажды грохнулся с велосипеда и руку сломал! — гордо сообщил Энди. По-видимому, он проникся к ней доверием.

— Больно было, наверное, — посочувствовала Мередит.

— Ага. А дети у вас есть?

— Пока нет, — ответила Мередит, сама не понимая, почему в голосе ее послышались виноватые нотки.

Сестры Энди продолжали молча ее рассматривать. Их пристальный взгляд смущал Мередит: она чувствовала, что девочки видят в ней угрозу семейному благополучию.

— Через несколько часов я улетаю к себе домой — в Нью-Йорк, — сообщила она, желая показать, что никакой опасности для их благополучия она не представляет. — Вот заехала ненадолго познакомиться с вами. Ваш папа много рассказывал о вас.

Кэл взял Мередит под руку и повел прочь, под тихую сень многолетних буков. Друзья ребят скоро разошлись, а дети пошли в дом, чтобы переодеться к ужину.

— У тебя красивые дети, — искренне заметила Мередит. — И очень похожи на тебя. Я сразу поняла, кто из ребят — твои.

— Шарлотта всегда твердила, что Энди — точная моя копия. А вот девочки похожи на мою мать. Может быть, поэтому Шарлотта так и не смогла их полюбить.

«Едва ли только поэтому, — подумалось Мередит. — Можно ли полюбить нежеланных детей, детей, рожденных от нелюбимого?»

— Они не привыкли, чтобы я водил домой гостей. Своих приятельниц я обычно им не показываю.

— Почему? — удивленно спросила Мередит. Теперь-то она поняла, почему дети были так удивлены ее появлением.

— Потому что это не их ума дело, — твердо ответил Кэл. — Если я заведу серьезный роман, то, конечно, познакомлю свою подругу с детьми. Но пока что такой необходимости не было.

Восемь лет — и ни одного серьезного романа! Теперь Мередит уверилась, что прежние ее предположения были справедливы: измена жены оставила в душе Кэла незаживающий след. Страшась нового предательства, он избегал серьезных отношений с женщинами, позволяя себе лишь ни к чему не обязывающие связи.

Они еще немного посидели в саду, наслаждаясь благоуханной вечерней прохладой, а затем Кэл провел Мередит в гостиную — просторную, со вкусом обставленную комнату с великолепными картинами на стенах.

Через несколько минут экономка объявила, что ужин готов. Тут же, словно по сигналу, в дверях показались дети и снова молча уставились на Мередит. Ее уже начали раздражать эти пристальные взгляды: она чувствовала себя словно в зоопарке. «Интересно, что они обо мне думают?» — эта мысль не выходила у нее из головы. Кэллен встал и подошел к детям.

— Ну, как у вас дела в школе? — бодро спросил он.

— Ненавижу школу, — проворчал Энди, но без особого подъема.

Джули неохотно заметила, что ей понравилась новая учительница. Мэри Эллен молчала.

Все вместе прошли в столовую и заняли свои места за большим столом.

— Ты, наверно, уже учишься в старших классах? — спросила Мередит у Мэри Эллен. Ей хотелось расположить девочку к себе.

— Я в восьмом, — мрачно буркнула Мэри Эллен. Мередит удивилась тому, как не похожа эта мрачная надутая девица на своего добродушного, всегда улыбающегося отца. Мэри Эллен могла бы быть очень хорошенькой, но ей не хватало мягкости и обаяния. Казалось, девочка сознает свою непривлекательность и от этого страдает и злится еще сильнее. Интересно, подумала Мередит, всегда ли она такая? Или все дело в том, что сегодня отец привел в дом незнакомую женщину и она не знает, как вести себя в этой новой ситуации.

Ужин прошел напряженно. Дети молчали, Кэллен делал вид, что ничего не замечает, а Мередит из кожи вон лезла, стараясь вовлечь их в беседу. Это было не так-то легко: с детьми она всегда чувствовала себя неловко, не зная, о чем с ними говорить, а эти трое к тому же ясно давали понять, что разговаривать с ней не собираются. И от Кэллена помощи было немного: он и сам в такой ситуации оказался впервые.

Доев десерт, ребята вскочили из-за стола и почти бегом бросились вон из столовой. Мередит вздохнула с облегчением.

— Мередит, я должен извиниться за детей, — сказал Кэл, когда служанка принесла кофе. — Они обычно так себя не ведут. Вообще-то они хорошие ребята. Наверно, просто не могут взять в толк, кто ты такая и по какому праву сюда явилась. Но я с ними поговорю.

— Не извиняйся, Кэл, — покачала головой Мередит. — Ты никогда раньше не приводил домой своих приятельниц, так что ничего удивительного, что они забеспокоились. Я только не понимаю, Кэл, неужели тебе за все эти годы не захотелось ни с кем из них познакомить своих детей?

«Поэтому-то, — добавила она про себя, — твои дети и не знают, как себя держать, когда в доме появилась гостья».

— Мои женщины не всегда получают то, что хотят, — жестко усмехнувшись, ответил Кэл. — Какой смысл знакомить их с детьми? Все равно они долго рядом со мной не задерживаются.

— Ничего себе! И ты, заводя новую подружку, заранее знаешь, что она долго не задержится?

— Заключение, основанное на опыте. Так было много лет, и скорее всего так будет и дальше. В конце концов, познакомиться с детьми она всегда успеет в случае необходимости. А вот объяснять им, почему та или эта женщина больше к нам не ездит… Им еще рано задумываться о таких вещах.

— Но в результате они даже не могут себе представить, что у их отца может быть личная жизнь. Поэтому и ревнуют тебя ко мне, — напрямик высказалась Мередит. — Это вполне понятно.

Она многое еще хотела бы сказать. Но в конце концов, это дети Кэллена, и ему решать, как их воспитывать. Можно только заранее пожалеть женщину, которую Кэллен полюбит, а Мередит верила, что рано или поздно это случится.

В половине девятого Кэл усадил Мередит в машину и повез в аэропорт. Мередит решила быть благодарной гостьей и несколько более оживленно, чем требовали правила, поблагодарила его за приглашение и добавила, что с удовольствием познакомилась с его детьми.

— Хотел бы я в это верить! — с сомнением заметил Кэллен. — Мерри, я понимаю, что они вели себя не лучшим образом. Наверно, ты права: пора начинать знакомить их с людьми — хотя бы с моими друзьями и коллегами. Иначе они так и будут дичиться чужих. Теперь я и сам понимаю, что их манеры оставляют желать лучшего.

— Главное, чтобы они поняли: тебя у них никто не отнимет! — ответила Мередит. — Они ведь и на меня так смотрели, потому что видели во мне угрозу.

— Это верно. Похоже, решили, что нас с тобой связывает не только работа. Может быть, подозревают даже, что свое замужество ты выдумала.

— Да что ты, Кэл! — с изумлением воскликнула Мередит. — С чего ты взял?!

— У них есть печальный опыт. Их мать лгала без зазрения совести всякий раз, когда это было выгодно. Уверяла, что любит только меня, что никакого другого мужчины у нее нет, что никогда их не бросит… Я поступал честнее — просто молчал.

— Может быть, надо было объяснить им, что происходит? Конечно, применяясь к их возрасту, чтобы они смогли понять…

— Может быть, — вздохнул Кэллен.

Кэл помог ей сдать в багаж тяжелую сумку и попрощался до воскресного вечера в Бостоне, в отеле «Ритц Карлтон».

— Вряд ли я прилечу раньше полуночи, — уточнила Мередит. — У меня билеты на десятичасовой рейс. К сожалению, в воскресенье Стив работает, зато завтрашний день я проведу с ним.

— Я буду в отеле в семь, — ответил он. — Если соскучишься в одиночестве — прилетай ко мне, сходим куда-нибудь поужинать. Подумай — не такое уж глупое предложение.

— Хорошо, я позвоню. А ты чем собираешься заняться в выходные?

Завтра поиграю с ребятами в теннис, а потом на все выходные нырну в бассейн! — улыбнувшись, сообщил Кэллен.

— Ну, у меня не такие обширные планы. Я в воскресенье займусь стиркой.

— Не представляю тебя за домашними хлопотами! — рассмеялся Кэллен.

Он говорил искренне. Стиральная машина и кипы грязного белья не вязались с сияющей, ослепительной красотой Мередит. Казалось, такая феерическая женщина просто не может заниматься повседневными делами.

— Ну, надо же кому-то это делать! Готовку Стив взял на себя, а я занимаюсь всем остальным.

— Он еще и готовит?! Я думал, такие парни только в книжках встречаются! Не поверю, пока не увижу его собственными глазами! Какой-то идеальный муж!

— Да, вроде того, — с улыбкой ответила Мередит. Едва шасси оторвалось от земли, Мередит раскрыла портфель и достала портативный компьютер. Но, не проработав и часа, отложила его и закрыла глаза. Работать не хотелось: в голову лезли мысли о Кэле. С кем он встречается? Что привлекает его в женщине — прекрасные формы или ум, хорошенькое личико или душевное родство? Как вообще должна выглядеть женщина «на одну ночь»? Этого Мередит не могла понять: в ее жизни не было места легкомысленным, сиюминутным романам. Но, впрочем, это и не ее дело.

Скоро Мередит задремала: ей снился Стив, и она улыбалась во сне. Стюардесса разбудила ее, когда самолет пошел на посадку. Одной из первых Мередит спустилась по трапу, получила свои сумки и выбежала из аэропорта, оглядываясь в поисках такси. В десять минут седьмого она была уже дома.

Она поставила сумки на пол в прихожей, скинула туфли и на цыпочках, чтобы не разбудить Стива, прокралась в спальню. Стив, как обычно, обнаженный, спал глубоким сном. Мередит сбросила одежду и скользнула к нему под одеяло. Стив заворочался во сне, повернулся, обнял ее… и вдруг открыл глаза.

— Ты вернулась! — прошептал он.

Мередит счастливо улыбнулась и поцеловала его.

— Как я скучал по тебе! — Он притянул ее к себе и приник к ее губам.

— Я тоже! — шепотом ответила она.

Он нежно погладил ее по спине, и Мередит с новой силой ощутила, как не хватало ей этого большого, доброго, надежного человека. Они не виделись восемь дней — для любящих это целая вечность.

Больше они не произнесли ни слова. Там, где разгорается страсть, нет места словам. Там властвует неодолимая сила, что уже четырнадцать лет влекла их друг к другу.

Они знали, что миг свидания недолог, но от этого минуты, украденные у времени, становились только слаще. Лишь потом — после того, как усталая Мередит откинулась на подушку, после того, как муж провел рукой по ее спутанным белокурым волосам и улыбнулся такой знакомой улыбкой, после того, как она снова благодарно обняла его и прильнула к его губам, — лишь после этого они снова обрели дар речи.

Глава 6

Субботний день прошел словно в сказке.

С утра Стив и Мередит не торопились вставать, поднялись с постели они только к полудню. Жара спала; за окном моросил теплый сентябрьский дождик.

Позавтракав, Стив и Мередит отправились в кино, на фильм, который давно хотели посмотреть. Возвращались пешком, держась за руки. По дороге остановились, чтобы купить мороженого; хотели перекусить в кафе, но после недолгого обсуждения решили лучше вернуться домой, заказать себе обед из китайского ресторана и посмотреть что-нибудь интересненькое по видео.

Сегодня Стив мог забыть о своей работе. Никто не нарушал спокойствия горожан: не стрелял в толпу и не взрывал домов; автобусы, полные людей, спокойно ехали по своим делам, и ни телефон, ни пейджер не призывали доктора Уитмена мчаться в больницу спасать жертв очередного происшествия. А Мередит — впервые за несколько месяцев — за весь день даже не притронулась к деловым бумагам.

В одиннадцать Мередит и Стив были уже в кровати. Мередит свернулась калачиком, прижавшись спиной к широкой груди Стива, и он крепко обнял ее. Как дорожил Стив такими редкими мгновениями! В эту минуту он почти ненавидел и свои обязанности, и работу Мередит. Завтра он уходит на рассвете, а вернувшись домой, уже не застанет ее. Правда, она вернется в Нью-Йорк во вторник, но с ним не увидится. И снова замелькают города и страны: четверг в Эдинбурге, пятница в Лондоне, понедельник в Женеве, вторник в Париже… До следующей среды Мередит не вернется домой. Пройдет одиннадцать дней, прежде чем они со Стивом снова увидят друг друга. Оба они привыкли к такой жизни, но сейчас эти одиннадцать дней казались Стиву вечностью.