Даниэла Стил - Запретная любовь

Но Кэл ожидал иного ответа.

— Этому парню чертовски повезло с женой, — нахмурившись, заметил он. — Надеюсь, самого он это понимает?

— Понимает, — успокоила его Мередит. — Мне ведь тоже с ним повезло. Может, и к лучшему, что мы такие разные — благодаря этому мы до сих пор не наскучили друг другу. А ведь мы уже четырнадцать лет вместе!

— Я был женат семь лет, увы, воспоминания остались не лучше, чем от Вьетнама. Да что там, вьетконговский лагерь кажется мне раем в сравнении с нашей семейной жизнью! Мне трудно представить себе счастливую семью — настолько напугал меня мой брак.

Мередит взяла Кэла за руку, успокаивая и сочувствуя.

— Что ж, по крайней мере у тебя трое чудесных детей.

— Верно. И за это я благодарен Шарлотте. Знаешь, порой трудно поверить, что это она носила их во чреве. Ни дня, ни минуты, ни единого мига я не видел в ней мать — дети нисколько не изменили ни ее саму, ни ее жизнь.

Мередит вспомнила красавицу, встреченную ими в клубе «Харри», и поняла, что слова Кэла ничуть ее не удивляют. Да, такой и должна быть Шарлотта — божественно прекрасная и холодная. Едва ли она вообще кого-нибудь любит, кроме себя, разумеется. Но почему же в таком случае Кэллен в нее влюбился? Видел ли он за божественной красотой ее подлинную суть? А может быть, Кэл и сейчас еще любит ее и все его злые слова — это крик боли и бессилия?!

Они просидели в баре почти до рассвета: ни ему, ни ей не хотелось расставаться друг с другом.

Последний день кампании подходил к концу. Завтра каждый из них вернется к своей жизни, в свой кабинет, к своей семье: Кэл — к детям, Мередит — к Стиву. Но сегодня, в последний вечер, они праздновали общую победу, они наслаждались разделенностью своих переживаний, волнений, успехов. Это был их мир, и в нем их было только двое. И как жаль, что этот мир был так недолговечен.

Мередит не удивилась, когда на исходе ночи Кэл взял ее за руку и сказал удивительно мягким голосом:

— Хочу, чтобы ты знала: эти две недели я был счастлив. Я обязан тебе всем своим успехом, Мередит, но дело не только в этом. До сих пор я и не представлял себе, что между мужчиной и женщиной могут быть такие отношения — искренние, добрые, полные доверия и тепла. Поверь, я очень дорожу тобой и твоим отношением.

— Спасибо, Кэл. Мне тоже было очень хорошо рядом с тобой. Ты многому меня научил.

— Надеюсь, нам когда-нибудь выпадет шанс снова поработать вместе, — задумчиво заметил он.

— Ну, если ты всерьез собираешься купить еще одну фирму, я, пожалуй, просмотрю проспекты и постараюсь подыскать для тебя что-нибудь подходящее.

— Ради одного этого я готов расширить дело, что бы там ни говорил Чарли! — рассмеялся Кэл.

Он проводил Мередит до дверей номера и задержался, глядя, как она открывает дверь тяжелым латунным ключом. Казалось, он думает о чем-то своем.

— Спокойной ночи, Мередит, — произнес он наконец, не сводя с нее погрустневших глаз.

Не говоря ни слова, Мередит обняла его и быстро поцеловала.

— Спокойной ночи, Кэл, — тихо проговорила она, не оборачиваясь, и прикрыла дверь.

Послышались удаляющиеся шаги Кэла. Враз обессилев, Мередит опустилась в кресло. Она долго сидела неподвижно, глядя в окно, и думала… О чем она думала? О Кэле и обо всем, что произошло с ней в последние несколько недель. Кто знает, суждено ли им еще когда-нибудь работать вместе или даже увидеться?! Но одно Мередит знала наверняка: у нее есть надежный и заботливый друг.

Друг на всю жизнь. Кэл.

В четверг они вернулись в Нью-Йорк. В самолете Кэл спал, а Мередит работала — перед отлетом она получила целую груду факсов из нью-йоркского офиса. Уйдя с головой в работу, она не замечала, как летит время — казалось, они только что взлетели, а самолет уже приземлялся в аэропорту Кеннеди.

Кэл на соседнем сиденье открыл глаза, сонно улыбнулся Мередит и повернулся к иллюминатору. Шасси только что коснулось земли; за окном с бешеной скоростью мелькали аэродромные строения.

— Сколько времени? — спросил Кэл.

— Два часа по местному. В четыре нас ждут в офисе. — Мередит знала: на то, чтобы пройти таможню, забрать багаж, взять машину и доехать до Уолл-стрит, уйдет не меньше двух часов. — Все ждут тебя, хотят поздравить с успехом.

— Поздравлять нужно тебя, Мередит! Надеюсь, они это понимают.

Чем ближе Кэл узнавал Мередит, тем больше беспокоился о ее дальнейшей судьбе в деловом мире. Он видел отношение к ней Пола Блэка. А оно не внушало Кэлу оптимизма — вряд ли и другие старшие партнеры относятся к ней иначе.

— Конечно, понимают, — улыбнулась Мередит, складывая бумаги в портфель.

Однако, встретившись со старшими партнерами фирмы, Кал обнаружил, что не ошибся в своих опасениях. Все поздравляли его, жали ему руку, хлопали по плечу, а на Мередит никто не обращал внимания, она просто затерялась в этой праздничной суете. Лишь Пол Блэк любезно заметил, что Мередит неплохо поработала, остальные не снизошли и до этого.

Мередит привыкла к такому отношению и уже не реагировала так болезненно, как в первые годы. Что делать — она попала в консервативное общество, вроде тайного мужского братства, члены которого до сих пор относятся к женщинам, как к низшим существам. Это огромный прогресс, что они еще согласились принять ее в партнеры!

Но, как верно заметил Кэллен в одной из их откровенных бесед, кто знает, удастся ли ей подняться выше? Скоро ли она упрется в «стеклянный потолок»? Или, может быть, уже уперлась? Мередит не хотела в это верить, не хотела об этом думать, но не могла отделаться от мысли, что Кэл, похоже, прав.

— Это не моя победа, — говорил тем временем Кэллен. — Своим успехом я целиком обязан Мередит! Она невероятная женщина, настоящая волшебница!

Эти слова Кэл повторил не раз и не два, но коллеги Мередит, кажется, его и не слышали.

Гул поздравлений и радостных восклицаний то и дело прерывался телефонными звонками. Каждый раз Мередит брала трубку и снова и снова повторяла, что у Комиссии по ценным бумагам претензий к рекламной кампании нет, что реализация начнется завтра утром, с открытием биржи. Да, ожидается превышение номинальной стоимости (при этих словах голос ее звенел от радости).

По совету Мередит Кэллен согласился оставить оговоренное количество акций, а цену поднять лишь на двадцать процентов сверх указанного в проспекте. Судя по количеству подписей, стоимость акций неизбежно возрастет, объяснила Мередит, но если изначально мы назначим реальную цену, никто не скажет, что мы хотим содрать с акционеров лишнее.

Кэллен сам не предполагал, что будет так остро радоваться успеху. Он словно парил в небесах, оставив землю далеко внизу. И этим — и блаженным чувством полета, и радостным биением сердца, и энергичным бегом крови по жилам, всем этим счастьем он был обязан Мередит.

Двумя часами позже Кэл и Мередит вместе вышли из офиса.

— Я тебя подброшу, — предложил Кэл. Мередит молча кивнула.

Работа, несколько месяцев занимавшая все их время, была окончена. Регистрационный журнал заполнен одиннадцать к одному; завтра начнется реализация. Миссия выполнена, можно лететь домой, в Калифорнию. Но Кэллена мучила мысль, что с Мередит обошлись несправедливо, и казалось, что в этом есть доля и его вины.

— Мерри, что эти парни о себе воображают?! — гневно воскликнул он, как только машина тронулась с места. — На встрече они вели себя так, словно тебя здесь нет!

— Это ничего не значит. Такие уж это люди. Они понимают, сколько я делаю для фирмы, просто не выражают свою признательность вслух.

— Черт побери, да они просто принимают все как должное! Неужели ты не понимаешь, Мередит? Другой на твоем месте работал бы спустя рукава или просто плюнул бы и уволился. Но ты не такая: ты, не жалея себя, выполняешь первоклассно работу… нет, не первоклассно — блестяще! Ни на минуту не поверю, что мы добились бы превышения стоимости без твоей помощи! И что же они? Хоть бы слово тебе сказали!

— Зачем мне это? — просто ответила она.

Ты благородней меня, Мередит. Я на твоем месте с ума бы сходил от обиды. Ты же трудилась, как рабыня, не разгибая спины! Они должны тебя на руках носить!

Лимузин, мягко шурша шинами, остановился у подъезда. Мередит улыбнулась горячности Кэллена.

— Не переживай за меня, Кэл. Не надо. Я уже не ребенок, и одобрение старших — для меня не главное. Меня интересует результат. Да и к чему все эти восторги и похвалы? Я честно выполняю свою работу. И поверь, нахожу в этом огромное удовлетворение.

Почувствовав, что эта тема ей неприятна, Кэллен замолчал, но мысленно продолжал свой гневный монолог.

«Нет, ты не просто делаешь то, что тебе поручено, — думал он. — Не просто отрабатываешь зарплату. Все силы, всю душу ты вкладываешь в любимое дело. Как можно не ценить это? Не дорожить тобой, словно драгоценным камнем? Ах, Мередит, если бы ты только согласилась работать на меня, я бы… Но что толку в несбыточных мечтах!»

— Ладно, счастливого пути, — улыбнулась Мередит, выходя из машины. Консьерж уже доставал из багажника ее чемоданы.

— Мне будет не хватать тебя, — грустно заметил Кэл.

— Мне тоже. Позвоню завтра, когда начнется продажа. Буду держать тебя в курсе.

Но Кэл задержал ее руку в своей.

— Мередит! Спасибо тебе за все!

Несколько мгновений они стояли молча, глядя друг другу в глаза. Благодарность, восхищение, грусть расставания и надежда на новую встречу — все это читалось на их лицах.

— Береги себя, Мередит. И скажи своему счастливчику-мужу, что теперь у вас есть друг в Калифорнии.

— Спасибо, Кэл.

Она поцеловала его в щеку и пошла к подъезду. У дверей обернулась и помахала рукой.

Собственная квартира показалась Мередит чужой и неуютной, и ощущение это еще больше усилилось от того, что Стива не было дома. На столе ждала записка. «Я на работе, — писал он, — вернусь завтра вечером. Добро пожаловать домой, Мерри. Я тебя люблю».

Мередит улыбнулась. Она не расстроилась оттого, что не застала его дома — к этому Мередит привыкла. Пожалуй, даже к лучшему, что Стива нет — она успеет просмотреть почту и смыть с себя дорожную пыль.

Стив позвонил поздно вечером, когда Мередит читала, лежа в постели.

— Добро пожаловать домой, дорогая. Извини, что не смог тебя встретить.

— Тебе не о чем беспокоиться. Я ужасно устала и почти сразу залезла в постель. Ведь во Франции сейчас пять утра! Как дела на работе?

— Как обычно, полный абзац. Двое бандитов прострелили друг другу головы, и еще один ненормальный выпрыгнул на мостовую прямо под носом у автобуса.

— Да, для тебя это обычное дело, — грустно улыбнулась Мередит.

Больше десяти лет проработав в больнице, Стив привык к катастрофам и трагедиям, они стали для него частью повседневного опыта.

— Ну да, все нормально. Завтра приеду домой. — В голосе его послышалось беспокойство. — Мередит, что-то голос у тебя невеселый. Что-то случилось?

— Да нет, — ответила она. — Просто устала.

На самом деле настроение у Мередит было хуже некуда. Она сама не понимала, откуда взялась эта сосущая пустота в душе. Переутомилась? Скучает по Стиву? Или просто жаль расставаться с делом, которому отдано столько сил? А может быть… да нет, что за ерунда! Не станет же она впадать в хандру из-за того, что рассталась с Кэлом!

В эту ночь Мередит долго не могла заснуть.

На следующий день, придя на работу, она первым делом просмотрела заготовку для объявления. Все было как положено: название фирмы, проводящей акционирование, — с левой стороны, а с правой — длинный список фирм, поставивших свои подписи в регистрационном журнале. В списке Мередит обнаружила нескольких «акул» большого бизнеса. Они предусмотрительно скрылись за ничего не говорящими названиями подставных фирм, но ее, опытную финансистку, обмануть не смогли. Приятно было узнать, что крупные финансовые воротилы не только обратили внимание на компанию «Доу-Тех», но и готовы всерьез бороться за ее акции.

Каждый час в офис поступали вести с биржи. Ажиотаж нарастал: похоже, все на бирже только о «Доу-Тех» и говорили. Цена росла, но не слишком быстро, так что оправдывались все ожидания Мередит.

В середине дня позвонил Кэллен.

— Ну что, Мередит, куда летим? — шутливо спросил он, и Мередит радостно рассмеялась.

— Я тоже не могу поверить, что с кампанией покончено, — ответила она. — Теперь-то кажется, что три недели пролетели мгновенно, как сон.

— А я теперь тоскую в одиночестве и не знаю, за что приняться.

— Но ты же пленял меня своими грандиозными планами! Дело за малым: выбери, с чего начать, — и вперед!

— А как поживает Стив? — сменил тему Кэллен.

— Работает. Я его еще не видела. Обещал приехать на выходные и грозится запереть мой портфель в шкаф и спрятать ключ.

— Понимаю его. Я бы и сам так сделал. А почему бы вам с ним не пойти куда-нибудь потанцевать?