— Мы пойдем работать, а вы продолжайте отдыхать. Я пришлю к вам Фрэнклина с ужином, — сказал Лоренс.

— Благодарю, сэр, — ответил Прайс. Затем он молча стал наблюдать, как Эллин с дедом поднимаются по тропинке.

Когда они скрылись из виду, наступила гнетущая тишина, лишь время от времени прерываемая щебетанием птиц. Прайс ощутил тяжкую пустоту и понял, как долго и томительно будет тянуться время без Эллин. Стараясь не думать о своем страстном желании снова быть с ней, он вспомнил о последнем разговоре и ее отказе прервать отношения с Родом. Однако теперь он взглянул на это с новой точки зрения. Ему не раз приходилось сталкиваться с трудностями, и он всегда преодолевал их. Но обязательства перед семьей — это другое дело. Он понял, что у Эллин не было выбора. Он хотел, чтобы она расторгла помолвку, однако не предложил ей ничего взамен. Фактически он требовал от Эллин отказаться от своей семьи, и она не смогла сделать это. Она знала его недостаточно хорошо, чтобы быть уверенной в нем. Прайс грустно покачал головой, вспомнив свое нелепое поведение. Неудивительно, что Эллин с таким достоинством встретила его взгляд прошлым вечером. Она стала жертвой его неоправданных претензий. Потребность увидеть ее охватила его с новой силой, и он подумал, как устроить так, чтобы опять оказаться с ней наедине. Он должен дать ей понять, какие чувства испытывает к ней, даже если ничто невозможно изменить. Все равно это лучше, чем оставить Эллин с мыслью, что он презирает ее.


Эллин сидела с несчастным видом в столовой за обеденным столом. День выдался длинным и мучительным. Она была не способна думать о чем-либо, кроме Прайса. Дед, говоря о нем, строил предположения, как скоро тот сможет покинуть Ривервуд, и Эллин была в отчаянии. Она не могла допустить, чтобы Прайс ушел, пока не поговорит с ним и не откроет свои чувства. Она знала о настроении семьи, но это не могло повлиять на ее решение. Констанс, казалось, не обращала внимания на присутствие Эллин, и та не стремилась заводить какой-либо разговор. Ей хотелось уединиться в своей комнате, чтобы подумать и найти выход из затруднительного положения. Наконец обед закончился, и она, пожелав всем спокойной ночи, быстро поднялась наверх.

Закрыв за собой дверь и заперев ее, Эллин села на постель. Ей остается только улизнуть из дома, когда все уснут, решила она. Это будет нетрудно сделать, так как никто не подозревал, что она влюблена в Прайса. Главное — не уснуть до того, как все разойдутся по своим комнатам. Ее глаза слипались от усталости, когда она легла, и, несмотря на отчаянную борьбу, сон одолел ее… Эллин проснулась и, вздрогнув, взволнованно вскочила. Сбитая с толку, она встала посреди комнаты, оглядываясь по сторонам. Постепенно она пришла в себя. Который час? Эллин тихо подошла к окну. Луна была такой же яркой и полной, освещая волшебным жутковатым светом ночной пейзаж. Эллин содрогнулась. Какую цену ей придется заплатить, если ее поймают? Эта мысль остановила ее, и она задумалась. Что для нее важнее? Ее репутация или любовь? Впрочем, она уже сделала выбор.

Эллин осторожно подошла к двери и прислушалась. В доме стояла тишина. Эллин потихоньку спустилась вниз и вышла наружу. Теперь назад пути нет, подумала она, бесшумно двигаясь по тропинке мимо домика Фрэнклина и Дарнелл. Если Прайс ждет ее, они вместе обсудят сложившееся положение и наметят дальнейший план действий. Лучше быть его любовницей, чем оставаться здесь, постоянно чувствуя осуждающие взгляды матери. Она решила уехать с ним на любых условиях. Не допуская мысли об отказе, Эллин быстро шла по тропинке.

Когда показался домик надсмотрщика, она замедлила шаг. Домик выглядел холодным и неприветливым. Всюду было темно. На разбитых окнах шумно трепетали занавески, а входная дверь жутко поскрипывала, болтаясь на одной петле. Казалось, в этом доме должны обитать приведения. И луна светила здесь каким-то бледным неземным светом, рождая таинственные ночные тени. Внезапно подул холодный ветер, зашуршав в кронах деревьев, и по телу Эллин пробежали мурашки. Она едва не повернула назад, лишившись присутствия духа, но желание видеть Прайса взяло верх, и она осторожно вошла в дом.

В комнате царил мрак, время от времени нарушаемый проблесками лунного света, когда занавески приподнимались под порывами ветра. Эллин едва могла различить Прайса, лежавшего на постели. Тихо подойдя к нему, она постояла некоторое время, размышляя, почему именно этот мужчина разжег в ней пламя любви.

Прайс открыл глаза, почувствовав чье-то присутствие. Он повернулся, и у него перехватило дыхание. Эллин стояла рядом с его постелью, глядя на него.

— Ты пришла, — прошептал он.

— Я должна была. Я…

Но прежде чем Эллин смогла высказать все, что у нее на душе, он схватил ее за запястье и притянул к себе.

— Я знаю, это непреодолимое влечение, — сказал Прайс, восхищенно целуя ее. Он не хотел думать, что утром она снова покинет его. Не хотел мучиться от того, что она не могла выйти замуж за него и принадлежать ему до конца жизни. Он знал только, что у него появилась возможность еще раз насладиться ею, и он не упустит предоставленный ему шанс. Пусть эти несколько украденных часов будут последними, но он отдаст ей всю любовь и нежность. Он понимал, что невозможно заставить Эллин полюбить его, но они могут разделить взаимную страсть к обоюдному удовольствию.

С прикосновением его губ Эллин затрепетала, почувствовав, как сильно он хотел ее. Она не обращала внимания на назойливый внутренний голос, твердивший, что все это еще ничего не значит, что любой мужчина не откажется от женщины, так откровенно предлагавшей себя. Она жаждала его ласк, и если даже он не захочет взять ее с собой, в ее памяти по крайней мере останутся эти упоительные мгновения.

Выбросив из головы всякие мысли, Эллин отдалась чувственности и впервые сама настойчиво искала мужских прикосновений. Она быстро расстегнула корсаж и, склонившись над Прайсом, предложила ему груди. Он наслаждался ими, посасывая и покусывая их, пока она не прижалась к нему, безмолвно умоляя о слиянии. Эллин охватил необычайный внутренний жар, и она, задрав юбки, прижалась обнаженными бедрами к твердому мужскому телу. Его горячая восставшая плоть уперлась ей в живот, и она протянула руку, чтобы направить ее в нужное место, но он отвел руку в сторону.

— Подожди. Я хочу подольше ласкать тебя, — прошептал он, не отрывая губ от ее упругой груди.

Они перекатились, поменявшись местами, и Прайс продолжил пьянящие ласки. Его рука коснулась ее влажной промежности, и Эллин неистово задвигала бедрами, возносясь к вершинам блаженства. Все ее существо начало пульсировать неожиданными волнами мучительного наслаждения. Эллин лежала неподвижно, и, прежде чем она смогла пошевелиться, Прайс глубоко вошел в нее. Его возбуждение было так же велико, и он быстро достиг кульминации. Насытившись, Прайс лег рядом с ней, и они уснули в объятиях друг друга.

Раздался довольно близкий удар грома, разбудивший Эллин, и, поняв, что надвигается гроза, она вскочила с постели.

— Что случилось? — спросил Прайс, проснувшись.

— Гроза, — беспокойно сказала она, заправляя груди в платье и одергивая юбки.

— Иди сюда, — поманил он.

— Я должна бежать.

— Эллин, — вкрадчиво настаивал он, и она опустилась на постель.

Прайс распахнул корсаж ее платья и обнажил мягкую шелковистую грудь, вновь возбудившуюся в предвкушении его прикосновений. У нее вырвался глухой стон, когда его губы стали ласкать твердые розовые соски, и она в порыве страсти обхватила его голову.

Ослепительная вспышка молнии и оглушительный удар грома оторвали их друг от друга.

— Я должна идти, — сказала Эллин, поправляя одежду.

— Да, — покорно согласился он.

— Мне надо поговорить с тобой, — добавила она, задержавшись у двери. — Завтра.

И ушла, оставив Прайса одного переживать бурю за окнами и бурю в душе.

Глава 6

Серо-зеленые зловещие облака затянули небо до самого горизонта. Домик надсмотрщика скрипел под порывами сильного холодного ветра. Свинцовое небо прорезали молнии, освещая тусклое небо яркими вспышками. За ними следовали раскаты грома, отдаваясь эхом в пропитанных влагой полях и лесах. Вместе с потоками проливного дождя на землю обрушился град.

Эллин тоскливо смотрела в окно гостиной большого дома на непрекращающийся ливень. Было уже за полдень, но дождь не ослабевал с тех пор, как начался прошлой ночью.

Прошлая ночь… Она тяжело вздохнула. Эти часы, проведенные с Прайсом, были такими волшебными, что она сомневалась сейчас в их реальности. Утром Эллин проснулась со жгучим желанием снова увидеть его и сказать о своей любви, но природа была против нее. Раздосадованная тем, что лишена возможности разъяснить недоразумение, возникшее между ними, она походила по дому, не зная, как скоротать время, и в конце концов, последовав примеру матери и сестры, отправилась в свою комнату вздремнуть.


Обычно стук дождя убаюкивал Прайса, но сегодня он только раздражал его до крайности. Вытянувшись на постели и заложив здоровую руку за голову, он ждал, сам не зная чего. Может быть, прекращения дождя? А может быть, прихода Эллин? Его устроило бы и то и другое. А пока он мучился один в этом маленьком, ветхом, запущенном домике. Делать было нечего, и весь день в голове бродили беспокойные мысли. Сначала его донимали воспоминания о страстных объятиях Эллин, а когда ему наконец удалось отогнать их, за ними последовали воспоминания о «Султанше» и последних часах, проведенных с Купом. Сейчас, лежа на постели, он был особенно расстроен тем, что бессилен что-либо предпринять в сложившейся ситуации.

Его одолевали противоречивые чувства. С одной стороны, он страстно любил Эллин, и покинуть ее было равносильно самоотречению. Он желал ее, как ни одну другую женщину. Мог ли он отправиться домой без нее? С другой стороны, Прайс понимал, что не может заставить ее полюбить его, хотя был уверен, что она испытывала к нему непреодолимое влечение. Никогда прежде не знавшая любовных ласк, она, естественно, хотела попробовать, что это такое. Прайсу претила мысль о том, что он был для нее лишь средством удовлетворения страсти, но она отдалась ему безоглядно, и он безмерно наслаждался ею. Прайс любил Эллин, но ему небезразлична была судьба Бетси, жены Купа. Вполне вероятно, она считает его и мужа погибшими, и эта мысль не давала покоя. Он уже почти восстановил силы и теперь должен уехать. Необходимо вернуться в Олтон, чтобы привести свою жизнь в порядок. Прайс был уверен также, что Бетси нуждалась в нем, и он должен быть рядом с ней.

После долгих раздумий он принял окончательное решение — надо как можно скорее заказать билет и ехать домой. Нет смысла играть с огнем. Что, если Эллин забеременеет? Впрочем, эта мысль понравилась ему. Тогда она будет вынуждена выйти за него замуж, не дожидаясь Рода.

Злясь на погоду, которая заставляла его бездействовать, Прайс встал, прошелся по комнате и остановился перед завядшим букетом диких роз. Он протянул руку и осторожно коснулся скрытого шипа, так, чтобы не уколоться. При легком касании боль почти не чувствуется, но стоит лишь попытаться ухватить драгоценный подарок покрепче, как сразу наткнешься на неприятности. Теперь Прайс был абсолютно уверен, что завоевать Эллин можно только нежностью. Поэтому надо остаться с ней наедине, прежде чем он уедет, и показать, как он любит ее. Не следует настаивать на чем-либо. Эллин сама должна принять решение.

Услышав шаги на крыльце, Прайс вздрогнул и быстро отошел от цветов.

— Добрый день, мистер Ричардсон, — приветствовал его Фрэнклин, снимая промокшую куртку.

— Рад видеть вас, Фрэнклин, — бодро ответил Прайс.

— Я подумал, что вы, вероятно, нуждаетесь в компании сейчас. — Фрэнклин улыбнулся.

— Вы правы. Я с ума схожу от скуки. Не привык подолгу оставаться один. — Он передернул плечами. — Как Эллин чувствует себя сегодня?

— Хорошо, но этот дождь всем ужасно надоел. Тем не менее я ходил ловить рыбу, и мне повезло.

— Могу я присоединиться к вам как-нибудь?

— Да, конечно.

— Тогда, может быть, завтра? Или сегодня вечером?

— Я пойду на рыбалку сегодня вечером, а вы нет. Мистер Лоренс приглашает вас на ужин в большой дом.

— Серьезно? — спросил Прайс, не веря своим ушам.

— Не сомневайтесь, сэр. Именно ради этого я и пришел сюда. Пригласить вас и сказать, что, если вы хотите помыться, Дарнелл приготовит вам ванну.

— Это просто великолепно. Когда вы вернетесь в большой дом…

— Я пойду сейчас вместе с вами. У вас будет время привести себя в порядок.

Прайс впервые за весь день улыбнулся. Он не испытывал удовольствия от встречи с матерью Эллин, но ему не хотелось провести вечер здесь в одиночестве. Как только ливень немного стих, они поспешили по тропинке в Ривервуд-Хаус. Фрэнклин оставил Прайса на кухне, где Дарнелл приготовила ему горячую ванну. Прайс долго нежился, наслаждаясь возможностью наконец как следует помыться. Дарнелл снабдила его также чистой одеждой, и он начал быстро одеваться, стремясь поскорее принять благообразный вид. Когда у него возникли трудности с рубашкой, она пришла ему на помощь, распоров рукав, как это однажды сделала Эллин. Прайс воспользовался расческой и бритвой, которую Дарнелл предложила ему, и, взглянув на себя в маленькое ручное зеркальце, решил, что выглядит не так уж плохо. Черные брюки и белая рубашка оказались ему впору, а пока он сидел в лохани, его ботинки были очищены от грязи и отполированы до блеска. Теперь, почувствовав себя опять человеком, он предстал перед Дарнелл, которая продолжала хлопотать на кухне, готовя обед.