Констанс подошла к ней и резко остановилась, подозрительно принюхиваясь.

— Виски? Значит, ты еще и пила?! — воскликнула она возмущенно.

Эллин заметно вздрогнула при этих словах, чем окончательно убедила мать в своей виновности. Она понимала, что против нее есть очевидное доказательство, но она также знала, что, несмотря на проведенную с Прайсом ночь, ее девственность осталась нетронутой.

— Мама, — сказала Эллин как можно спокойнее, — ничего не было.

— Конечно, ты будешь все отрицать! Разве ты признаешься в своей распущенности? — Констанс начала взволнованно ходить по кухне. — А как же Род, отважно сражавшийся на войне? Он рассчитывает получить непорочную невесту, когда вернется домой, — насмешливо сказала она. — Где твоя гордость? Твоя честь и чувство долга?

Несмотря на раздражение, Эллин понимала, что относительно чести и долга мать была права. Она скомпрометировала себя, и будь сейчас обычное время, несомненно, случилась бы дуэль или состоялось бы поспешное, скромное бракосочетание. Но сейчас ненормальное время.

— Я помню о помолвке с Родом и не сделала ничего такого, чего можно было бы стыдиться.

— Ты ухаживала за врагом! — гневно крикнула Констанс.

— Война кончилась несколько недель назад!

— На юге она никогда не кончится! Они победили нас на поле боя, но им никогда не покорить нас!

Эллин нехотя воспринимала слова матери, но насторожилась, когда Констанс стала обличать ее в неверности Роду.

— Неужели ты думаешь, что Род, являясь человеком чести, захочет взять тебя в жены после того, что произошло между тобой и этим янки? — спросила Констанс с ненавистью.

— А что я сделала? Ухаживала за раненым человеком, когда никто другой не мог ему помочь? Я хотела бы, чтобы кто-то так же помог Роду, если он ранен или взят в плен. — Эллин не могла сдержать раздражение. Ее возмущали несправедливые обвинения.

— Однако, — возразила мать, — как джентльмен он сочтет твое поведение непростительным.

— А кто собирается сообщать ему? Если ты, то это будет искаженный рассказ…

— Нет, правдивый рассказ! — не унималась Констанс.

— И тогда ты лишишься возможности объединить Ривервуд и Кларк-Лендинг? — вставила Эллин, в то время как ее мать продолжала говорить.

— Он заслуживает того, чтобы знать правду, — настаивала Констанс, вспомнив Рода.

— Ты говоришь так, как будто сама влюблена в него, мама! — воскликнула Эллин в отчаянии. — Ведь я права?

Едва эти слова сорвались с ее губ, как Констанс влепила ей пощечину. Прежде она мирилась с детскими выходками дочери, но сейчас не позволит ей вмешиваться в ее планы. Она не допустит, чтобы подобные мысли утвердились в голове Эллин. Здесь и сейчас необходимо доказать ей, что она интересуется Родом не иначе как будущим зятем.

— Твои домыслы так же нелепы, как и твои поступки! Забирай свои вещи и отправляйся в дом надсмотрщика навсегда. Я не хочу видеть тебя здесь!

Гнев матери убедил Эллин в правильности догадки. С непроницаемым выражением лица она расправила плечи и, не обращая внимания на мать, повернулась к Дарнелл, которая была свидетельницей этой сцены.

— Дарнелл, пожалуйста, скажи деду, где я нахожусь, когда он вернется. — Она холодно посмотрела на мать и вышла.

После того как Эллин покинула кухню, Констанс сказала:

— Я провела бессонную ночь и хочу отдохнуть. Пожалуйста, проследи, чтобы меня никто не беспокоил. — И она удалилась, самодовольно улыбаясь.

Констанс вошла в спальню, плотно закрыв за собой дверь. Все складывалось как нельзя лучше. Эллин слишком предсказуема, насмешливо подумала она. Подойдя к постели, Констанс сбросила комнатные туфли на низких каблуках и легла. Она не сомневалась, что Эллин все еще девственница, но это не имело никакого значения. Дочь была единственной помехой ее планам, и теперь эта помеха устранена. Констанс улыбнулась недоброй улыбкой. Она лично позаботится, чтобы по возвращении домой Род узнал о поведении Эллин. Дискредитировав себя, дочь лишилась права быть его невестой. К тому же теперь, когда она изгнана из фамильного дома, кто знает, сколько ночей ей придется провести наедине с янки? И в какую неприятность она может вляпаться? Лениво потянувшись, Констанс расслабилась. У нее возник четкий план действий.

Эллин стояла в своей спальне, расположенной в дальнем конце коридора, глядя в окно на зеленеющие плантации Теннесси. В заросшем саду уже распустились кизил и магнолии. Их розовые и белые цветы наполняли воздух приятным ароматом, и она с наслаждением вдыхала его. Однако удовольствие длилось недолго — Эллин вспомнила о пощечине и осторожно коснулась щеки. Они спорили много раз, но никогда прежде мать не теряла контроль над собой. Эллин чувствовала раскаяние и понимала, что вела себя недостойно. Несмотря на то что они расходились во мнениях по многим вопросам, Констанс была ее мать и заслуживала уважения. Тяжело вздохнув, она поняла, что единственным разумным решением в данной ситуации было дождаться возвращения деда. Может быть, ему удастся все поправить. Он всегда помогал ей прежде, и Эллин надеялась, что и на этот раз не будет исключения.

Она подумала о Прайсе и снова ощутила тепло его объятий. Эллин улыбнулась, вспомнив проведенные вместе часы. Однако мать заронила сомнения в ее душу. Действительно, можно ли доверять Прайсу? Правда, пока все в порядке, она сохранила невинность, но сможет ли сохранить ее, если он вновь попытается заняться с ней любовью? Она помнила, что отвечала ему так же неистово и страстно. Но каковы были на самом деле ее чувства и в какой степени повлияло спиртное? Что ж, со временем она получит ответ на эти вопросы, хотя будущее пугало ее. Она со страхом думала также, что скажет Прайс, когда увидит ее. Сочтет ли он ее распутной женщиной или поймет ее истинную сущность?

Эллин отвернулась от окна и начала укладывать, самые необходимые вещи в саквояж. В последние несколько дней монотонная жизнь, которую она вела, сменилась бурными событиями, никак не вязавшимися с представлениями о благовоспитанном поведении. Но кого волнует, соблюдает ли она приличия или нет? Дед учил ее доверять здравому смыслу и делать то, что она считает правильным. Она так и поступала, следуя его советам, и вот теперь мать отреклась от нее, выгнав из дома. Тем не менее, анализируя свои действия за прошедшие тридцать шесть часов, Эллин решила, что будь у нее снова выбор, она поступила бы точно так же. Она взяла саквояж и, гордо подняв голову, вышла из дома.


До войны путешествие от Мемфиса до Ривервуда было долгим, но приятным. Дорога всегда отличалась хорошим состоянием. По обеим сторонам ее можно было видеть цветущие поля, великолепные дома плантаторов, а также величественные воды Миссисипи. Теперь же от былой прелести Ривервуд-роуд ничего не осталось. Она бьша полностью разрушена и стала опасной. Фрэнклин осторожно объезжал огромные лужи, двигаясь верхом на старом Моу. Еще один такой проливной дождь, как минувшей ночью, и Ривервуд будет отрезан от города.

Фрэнклин взглянул на холм справа от него. Там находилось то, что осталось от поместья Кларков. На месте, где раньше стоял белый трехэтажный особняк, был только крошащийся кирпичный фундамент. Усадебный дом сгорел год назад, а остальное довершила природа. Уже давно никто не следил за поместьем, и когда-то подстриженные лужайки вокруг дома заросли сорной травой. Среди дикой растительности лишь кое-где пробивались цветы, заботливо выращиваемые миссис Кларк в прежние времена. Ее сад славился на всю округу, но теперь его заполонил дикий кустарник.

Фрэнклин знал, что судьба Кларков схожа с судьбой многих семей в южных штатах. Мужчины ушли на войну, оставив женщин и детей. Кому-то удавалось сводить концы с концами, как мисс Эллин, однако старая миссис Кларк, овдовевшая много лет назад, осталась совсем одна и покинула сельский дом, чтобы жить с родственниками в городе. Он слышал, что она умерла в прошлом году, почти в то самое время, когда сгорел ее дом. Сочувственно покачав головой, Фрэнклин подумал, что у Рода Кларка будет много работы, когда тот вернется.

Обогнув поваленное дерево — жертву ужасной бури прошлой ночью, — Фрэнклин и старый Моу вышли на последний отрезок пути к дому. Почувствовав Ривервуд и зная, что близится желанный отдых, животное ускорило шаг. Фрэнклин крепче ухватился за поводья, с горечью думая о том, что видел в городе.

Сначала он заехал в порт, где рабочие, с которыми он был знаком еще до войны, рассказали ему об ужасных событиях. «Султанша» была чрезмерно перегружена солдатами федеральных войск, и ее котлы взорвались к северу от города. Когда в Мемфисе узнали о катастрофе, было сделано все для проведения спасательных операций, хотя очень мешала темнота. Ходили слухи, что треть пассажиров уцелела, но узнать, кто они, оказалось невозможно, так как не было точного списка оставшихся в живых.

Вдоль набережной Мемфиса вытянулся бесконечный ряд простых деревянных гробов, но они выглядели не так страшно, как то, что Фрэнклин увидел потом. Пока он расспрашивал людей о Джерико Купере, к берегу причалило небольшое судно и началась разгрузка других жертв взрыва. Вздувшиеся, обезображенные тела были найдены в реке к югу от Мемфиса. Их вид был ужасен, и это зрелище он не забудет до конца жизни.

Ничего не узнав на набережной о Джерико Купере, Фрэнклин решил обойти все больницы, начиная с той, где работал мистер Лоренс. Старый врач трудился без отдыха с тех пор, как прибыл в город день назад, и обрадовался возможности сделать небольшой перерыв, чтобы поговорить с Фрэнклином. Рассказав мистеру Лоренсу о том, как мисс Эллин спасла солдата-янки, Фрэнклин вместе с ним просмотрела списки пострадавших, находившихся здесь, но не нашла среди них Джерико Купера. Мистер Лоренс подбодрил Фрэнклина, посоветовав проверить другие больницы и не слишком отчаиваться, если не будет найден след и там. Некоторые легкораненые покинули город на других суднах, как только представилась возможность, а большинство тяжелораненых и мертвых не опознаны, так как у них утеряны все документы и даже одежда. Лоренс дал Фрэнклину денег на еду, в случае если его поиск затянется надолго, и вернулся к своим обязанностям — помогать обожженным и искалеченным людям, которые вырвались из лап смерти.

Наконец Фрэнклин увидел ворота Ривервуда, и старый Моу затрусил еще быстрее. Нет, это путешествие не было удачным. Его расспросы оказались тщетными. Он не нашел Джерико Купера ни в одной больнице, ни среди опознанных трупов и надеялся, что мисс Эллин не будет огорчена этим известием и тем, что ему пришлось переждать грозу в Мемфисе с мистером Лоренсом. Фрэнклин увидел Эллин, когда та спускалась по ступенькам галереи, и его крик привлек ее внимание. Она помахала рукой и, бросив саквояж, побежала ему навстречу.

— Фрэнклин! — крикнула Эллин, запыхавшись. — Я так рада, что ты вернулся!

— Прошу прощения, я не мог вернуться вчера вечером из-за грозы…

— Ну, конечно, — согласилась она. — Была ужасная буря, и ты поступил мудро, переждав ее в городе. Как прошло твое путешествие? Как дорога?

— Все развезло, кругом одна грязь. Еще один такой дождь, и невозможно будет добраться до Ривервуда или выехать из него.

— Я тоже боялась этого. Вода в реке высоко поднялась?

— Да, мэм.

Они помолчали некоторое время, пока Эллин смотрела тревожно на небо, которое сейчас было голубым.

— Тебе удалось повидать дедушку?

— Да, я провел ночь в его больнице.

— Ну как он? Скоро вернется домой?

— Вряд ли, мисс Эллин, так как больница переполнена.

Эллин была очень разочарована этой новостью. Она не знала, как поступить в сложившейся ситуации, и молилась, чтобы дед поскорее вернулся.

— Что слышно о мистере Купере? — спросила она после минутной паузы. — Ты нашел его?

— Нет, мэм. Я проверил все госпитали и пристань. Мистер Лоренс говорит, что очень многие погибшие не опознаны, а те, кто был способен передвигаться, уплыли вверх по реке на других суднах и невозможно узнать, кто они.

— В городе, должно быть, страшно, — сказала она с содроганием.

— Все больницы переполнены, а на набережной… — Он замолчал, вспомнив ужасную картину.

— Что на набережной?

— Там длинный ряд гробов. Их сотни, — ответил он, умалчивая о другом зрелище, потрясшем его.

Эллин убедилась, что поступила правильно, сняв Прайса с дерева, иначе он мог бы быть в одном из этих гробов. Когда они приблизились к дому, она взяла саквояж и повернулась к Фрэнклину.

— Наверняка ты устал и голоден. Дарнелл только что была на кухне. Почему бы тебе не поесть чего-нибудь и не отдохнуть? Я возвращаюсь в дом надсмотрщика, чтобы сменить Глори. Она оставалась с мистером Ричардсоном, пока я была здесь.

— Как он себя чувствует?

— Кажется, вчера вечером ему стало лучше. Он еще спал, когда я ушла сегодня утром.

— Хорошо. Мистер Лоренс просил передать, что вы поступили правильно, вытащив из реки этого солдата.