Чувствуя ответственность на своих плечах, Кэтлин убедила их, что никто не виноват. Они были далеко и делали свою работу. Вина лежа­ла на дикарях-язычниках, которые убили отца и Лютера, убили зверски и хладнокровно. Ин­дейцы! Она ненавидела их всех. Она отослала Рэйфа Галлахера, но сейчас уже не была уверена, что поступила правильно. Он оказался полезен для ранчо, нравился отцу и пользовал­ся его доверием. Но она не могла спокойно смотреть на него. Он все-таки – индеец, и пос­тоянно напоминал ей о смерти отца и братьев.

Кэтлин закрыла глаза, и воспоминания о том, как убили братьев, нахлынули с новой силой. Она хорошо помнила тот день! Индейцы появи­лись на рассвете. Они прискакали с востока с ярко-красным солнцем за спинами и пронзи­тельными воплями в глотках. Они напали быст­ро и хищно, угнали лошадей, скот и шестерых убили. Арло был первым, а Морган защищался ненамного дольше. Она вспомнила, какое горе нависло над караваном, когда вырыли шесть могил и шесть завернутых в одеяла тел опусти­ли в землю… Прочитав короткую молитву, от­ряд двинулся дальше, боясь, что индейцы мо­гут вернуться, но оставшаяся часть путешествия прошла спокойно. Вообще, караван направлял­ся в Орегон, но отцу пришлась по душе эта до­лина, и они поселились здесь. Некоторое время все шло хорошо, индейцы больше не появля­лись. А сейчас ее отец мертв…

Чувствуя страшную усталость, Кэтлин на­бросила на плечи одеяло и отправилась в пос­тель. Долгие часы лежала она без сна, думая о том, как жить дальше. Она не может управ­лять ранчо сама. Она не может продать его. Отец любил это место, и она обязана справить­ся. Отец никогда не отступал перед трудностя­ми, не отступит и она.

Завтра она назначит Поли старшим ковбоем и прикажет заново отстроить сарай. Скотту нужно взять помощников и перегнать скот бли­же к дому. И необходимо найти способ вер­нуть ссуду банку…

И еще: завтра она поедет в город и догово­рится о похоронах.


Погребальная контора Рэйтмана оказалась небольшим зданием на окраине города.

Кэтлин теребила складки своего черного платья и старалась не думать о том, что лежит за выцветшей голубой занавеской. Гомер Рэйтман, высокий, угрюмый человек с пепельны­ми волосами и водянистыми голубыми глаза­ми, вошел несколько минут спустя. Когда он предложил присесть, Кэтлин вздрогнула. Все кругом казалось нереальным, но она сумела выбрать гробы для отца и Лютера. Все проис­ходило, словно во сне.

Из конторы она направилась к преподобно­му Тобиасу Уилсону, чтобы договориться о по­хоронных службах. Священник оказался добрым, сочувствующим человеком, но она ис­пытала облегчение, когда все было, наконец, оговорено и ей можно было выйти на воздух из маленькой белой церкви. Кэтлин понимала, что и мистер Рэйтман, и отец Уилсон искренне со­чувствовали ей, но ласковые слова и успокаи­вающие пожатия рук почти невыносимы, и она постоянно боролась с желанием расплакаться, проклясть судьбу. Казалось, что все это лишь дурной сон, кошмар, который кончится, как только она проснется.

Она опустила голову, чтобы скрыть высту­пившие слезы, и пошла вниз по дощатому тро­туару. Не успев сделать нескольких шагов, Кэтлин с кем-то столкнулась и стала извинять­ся, но услышала вдруг знакомый голос:

– Ба, кого я вижу! Уж не мисс Кармайкл ли это? – с подчеркнутой медлительностью про­изнес Абнер Уайли, не дав ей договорить. – Что привело вас в город в этот прекрасный день?

У Кэтлин не было ни малейшего желания обмениваться с ним шутками.

– Дела, – отрезала она. – Рада была вас ви­деть.

– Постойте-ка, – Абнер взял ее за руку. – Я слышал о вашем старике. Мне очень жаль.

– Спасибо, – она выразительно посмотрела на его руку, но он не отпустил ее.

– Что ты теперь думаешь делать? – настой­чиво спросил Уайли.

– Насчет чего?

– Насчет ранчо. Старика и Лютера нет. Кто будет управлять им?

– Поли.

– Поли? – он рассмеялся. – Поли хорош для животных, но люди – не стадо. Они же ему на голову сядут.

– Я думаю, у него получится. И я буду ему помогать.

– Ты? Ни один уважающий себя ковбой не станет работать на женщину.

– В Западном Техасе есть несколько ранчо, которыми управляют женщины, и неплохо управляют.

– Это верно, но эти женщины не молоды и не красивы. Они выросли на ранчо, вышли замуж за ковбоев и продолжили дело мужей, которые умерли. Это не городские девушки, которые приехали на запад оттого, что у их отцов зачесались пятки.

Кэтлин выдернула руку.

– До свидания, мистер Уайли.

– Черт возьми, девочка, послушай меня.

Кэтлин остановилась. Ей не хотелось слу­шать Абнера, но, похоже, придется, ведь все, что он пока говорил, было чистой правдой.

Абнер снял шляпу и провел рукой по воло­сам.

– Тебе понадобится мужчина, чтобы управ­лять ранчо, и я предлагаю себя.

– У меня есть старший, – напомнила Кэт­лин.

– Я не говорю, что хочу быть старшим, – сказал он. – Я говорю о том, что хочу стать твоим мужем.

– Мужем?! – воскликнула Кэтлин.

– Да, мэм. Я буду тебе хорошим мужем, Кэтлин, – пообещал он. – И я буду следить за тем, чтобы ранчо процветало.

Кэтлин пристально смотрела на него, пора­женная этим предложением. Сначала ей хоте­лось рассмеяться, а после – расплакаться. Но она не сделала ни того, ни другого.

– Спасибо, Абнер, я не знаю, что и сказать.

– Просто скажи «да». Ты знаешь, что я всег­да был неравнодушен к тебе.

Кэтлин кивнула. Неожиданный блеск же­лания в бледно-голубых глазах Уайли внушил ей отвращение.

– Это все так неожиданно, – проговорила она с трудом. – Я и вправду не могу пока ду­мать об этом. Похороны назначены на завтра. А мне нужно еще многое сделать…

Абнер кивнул, уверенный в том, что она примет его предложение, обдумав все хоро­шенько. Черт возьми, разве у нее есть выбор?

Кэтлин протянула руку.

– До свидания, Абнер.

– Подумай о том, что я сказал. Это един­ственный выход.

Кэтлин кивнула и зашагала прочь. Он прав, мрачно думала она. Ей придется выйти замуж, и поскорее. Но не за Абнера. Только не за Абнера!


На похороны Брендена пришло много лю­дей: соседи любили его. Он был щедр с друзья­ми, всегда готов был поделиться с ними всем необходимым, будь то деньги, совет или корм для скота, чтобы пережить суровую зиму. Он хорошо относился к наемным рабочим, но сей­час, глядя на ковбоев «Сэкл Си», Кэтлин гада­ла, надолго ли они останутся. Она была увере­на в Скотте, Нейте и Расти, которые работали на ранчо с самого начала. Она знала, что останутся Поли и Уэб. А остальные? Хэл Таил ер, Уишфул Поттер, Джонс Тернер… Риата Джонс и Марти Дэвис устроились на работу только в начале этого года. Будут они чувствовать себя обязанными ранчо, или Абнер окажется прав? Неужели они предпочтут уйти, чем работать на женщину?

Кэтлин отогнала от себя эти мысли, когда начал говорить священник. Он рассказал о доб­родетелях Брендена Кармайкла, обходя вни­манием недостатки, и суля его душе вечное блаженство.

Когда служба кончилась, Кэтлин пришлось принимать соболезнования. Она еле сдержала слезы при виде Белинды Крокер.

– Нам будет не хватать его, – прошептала Белинда, обнимая Кэтлин.

Кэтлин кивнула, не в силах поблагодарить Белинду из-за комка, стоявшего в горле, когда та ласково погладила ее по спине и сказала:

– Знаю, что сейчас в это трудно поверить, но впереди всех нас ждут лучшие времена.

Кэтлин опять кивнула, Белинда пошла даль­ше. Знакомые и незнакомые люди подходили к ней, пожимали ей руку, говорили сочувствен­ные слова…

Абнер подошел самым последним. Он был одет в темно-коричневый костюм и галстук в полоску. Его гладко зачесанные волосы и на­чищенные туфли навели Кэтлин на мысль, что он специально отстал от других, чтобы остать­ся с ней наедине.

– Мне жаль, что так получилось, Кэтлин, – искренне сказал он. – Твой отец был хорошим человеком. Я знаю, что тебе будет не хватать его.

– Да, спасибо, Абнер.

– Я понимаю, что сейчас не время говорить об этом, но все-таки мне интересно, обдумала ли ты мое предложение?

– Абнер, пожалуйста, поговорим об этом позже.

– Конечно, конечно, я понимаю, – он взял ее руку в свою и сжал. – Если тебе что-нибудь по­надобится, я живу в гостинице Мэйбела.

– Спасибо, Абнер, – ответила она, думая о том, чтобы он скорее ушел.

– Ну, счастливо, – сказал он и, надев шля­пу, пошел вниз по холму, оставив ее, наконец, одну.

Кэтлин еще долго оставалась у могилы, про­щаясь с отцом. Она мысленно простилась и с Лютером. На его похоронах не было службы. В его вещах нашли пожелание насчет этого. Он хотел быть похороненным тихо, чтобы во­круг не было никого, кроме священника, кото­рый благословит могилу и помолится за упо­кой его души.

Кэтлин смахнула слезу со щеки и положи­ла на отцовскую могилу примулу.

– Спи с миром, папа, – прошептала она. – Наверное, ты теперь с мамой. И с Морганом и Арло. Я никогда не забуду тебя.

Ничего не видя из-за слез, она отвернулась от могилы и вдруг резко остановилась. К ней направлялся Рэйф.

Она узнала его походку и фигуру, еще не видя лица. Несмотря на то, что она поклялась ненавидеть его всю жизнь, впервые за эти три дня на сердце у нее чуть полегчало. Рэйф по­дошел и кивнул.

– Мне очень жаль, Кэтлин, – тихо сказал он. – Я могу как-то помочь?

Она прогнала его тогда с жестокими гнев­ными словами и клятвой ненавидеть всю жизнь, и вот он стоит перед ней, сняв шляпу, и предлагает свою помощь. Она подняла взгляд, увидела его бронзовую кожу, широкие плечи, сильные руки, и вдруг ей захотелось положить голову ему на грудь и выплакать все свои го­рести и страхи. Она чувствовала, что он пой­мет, что он сможет все исправить, но не могла сдвинуться с места. Слово «индеец» глухо сту­чало в ее висках.

Кэтлин медленно покачала головой.

– Я справлюсь сама, спасибо.

Его челюсти сжались, и она пожалела, что ответила так резко. Он был добр к ней, а она отблагодарила его грубостью.

– Ну, тогда я пошел, – внешне безразлично произнес Рэйф. – Просто я хотел удостоверить­ся, что у тебя все в порядке.

– У меня все хорошо, – заверила его Кэт­лин.

Но это было не так. Она чувствовала себя растерянной и одинокой.

Рэйф кивнул. Она стояла перед ним такая маленькая, такая беззащитная… Черное платье подчеркивало тонкую талию, высокую грудь, бледное милое лицо и тени под глазами. Когда-то он поклялся не связываться больше с женщинами, но теперь ему хотелось обнять Кэтлин, утешить ее, прикрыть собою от всего мира, чтобы никто не мог больше обидеть ее.

Но он предложил свою руку, а она отвергла его. Он не мог винить ее: старая ненависть и старые обиды залечиваются с трудом. Она ви­дела в нем только индейца, и он знал, что она никогда не забудет, как погибли ее отец и братья. Я не могу винить ее, подумал он, но от этого не становилось легче.

Он кивнул на прощание и пошел в сторону города.

Она отказала ему, вот и все. Сейчас он добе­рется до конюшни, оседлает вороную кобылу и уедет отсюда прочь.

И, вполне возможно, отправится в Калифор­нию…

ГЛАВА 9

Кэтлин сидела на кухне и угрюмо смотрела в пустую кофейную чашку. Последние две не­дели были худшими в ее жизни. Она и не пред­ставляла, сколько труда требовалось, чтобы управлять ранчо. Отец и Лютер делали все так быстро и умело, что она не замечала тяжелого труда, стоящего за кажущейся легкостью их решений. Поли старался изо всех сил, но уже через несколько дней стало ясно, что он не подходит для роли управляющего ранчо. Ему не хватало напористости и авторитета Лютера. Ковбои стали выполнять свои обязанности с меньшим рвением, начали пренебрегать мело­чами: начинали работу позже, прекращали раньше, всегда недоделывая что-то до конца. Она обсудила создавшееся положение с Поли, тот поговорил с ковбоями, но ничего не изме­нилось. Поли не подходил для этого дела, да и она сама тоже. Она знала, что можно перепо­ручить работу Нейту Джексону, но у нее не хватало смелости сказать об этом Поли.

Прошлым вечером она пришла во флигель работников и отчитала их, упрекая за халат­ность, требуя лучшей исполнительности. Нужно научиться гордиться ранчо и своей работой, говорила Кэтлин.

Ковбои молча смотрели на нее, неприятно удивленные не только ее присутствием во фли­геле, что ни под каким предлогом не позволя­лось женщинам, но и ее словами. Марти Дэвис и Риата Джонс отказались работать сразу же, заявив, что не собираются выслушивать при­казания и оскорбления от женщины. Хэл Тайлер и Уишфул Поттер тоже засобирались с ними, но все-таки передумали, явно желая дать ей еще один шанс.

Две большие слезы скатились по щекам Кэтлин. Что же ей делать? Еще вчера на ранчо работали десять человек. Теперь двое ушли. Если Хэл и Уишфул тоже уйдут, останется только шестеро, а с шестью ковбоями на ранчо нечего делать. Сотни голов скота разбросаны на многие мили, а их нужно будет согнать по­ближе до наступления зимы. Сарай просто не­обходимо отстроить заново. А заготовка сена на зиму! И крыша на кухне сильно протекла, ее нужно срочно чинить, пока не начались дож­ди. Нужно починить изгородь и собрать уро­жай. А весной появятся телята. Кто будет их клеймить и кастрировать? И опять же ей са­мой придется искать покупателя для стада, чтобы вернуть банку ссуду.