– Согласен, – рассмеялся он.

Эсси вышла на веранду, чтобы собрать посуду.

– Вынуть что-нибудь из морозилки на ужин? – спросила она.

– Бараньи отбивные, – коротко ответила Эмили.

– Отбивные? – удивленно переспросила Эсси.

– Мистер Девлин остается на ночь. Меня не было неделю, так что нужно наверстывать пропущенный уикэнд. Если я хочу сдать рукопись вовремя, следует потрудиться. Сама знаешь, я никогда не нарушаю графика.

– Но вы раньше и не работали с редактором по уикэндам, – парировала Эсси. – Думаю, вам следует знать, мисс Эмили, что люди уже болтают…

– О, в этом я уверена, – кивнула Эмили. – Но сплетни сплетнями, а мне нужно сдавать работу. Эта книга немного отличается от предыдущих, и я нуждаюсь в помощи редактора.

– Миссис Зелигман говорит, что в ней будет много секса, как в книгах мисс Саванны, – неодобрительно заметила Эсси.

– Да, Эсси. Так оно и есть, – вмешался Девлин. – Но именно этого хотят читатели. Нужно идти в ногу со временем. Иначе мисс Эмили придется бросить писать. Но, уверяю, книга ничуть не похожа на романы Саванны Баннинг. Я их тоже редактирую.

Эсси, очевидно, удовлетворенная, кивнула.

– Пойду достану отбивные, – пробормотала она, уходя с крыльца.

– Она старается защитить тебя, – заметил Мик.

– Она была последней домохозяйкой бабушки О'Майли, – пояснила Эмили. – Не знаю, что бы я без нее делала, особенно с моим образом жизни. Поражаюсь, как справляется Саванна, особенно с детьми. Она просто чудо.

– Справляется, потому что она – леди Палмер. У нее есть кухарка, судомойка, экономка, две горничные, водитель и няня для Уилса и Селены. Так что Саванна может спокойно заниматься работой. У нее для этого есть время – в отличие от многих писателей. Им приходится заниматься домом, мужем, детьми, а иногда и второй работой, да еще и писать, чаще всего по ночам. Ты не хуже меня знаешь: для того чтобы преуспеть в этой области, тебе необходимы твердые этические принципы, удачливость, кожа, как у носорога, и преданный и внимательный к мелочам ангел-хранитель.

– Впервые слышу столь точное перечисление всех условий успеха, – засмеялась Эмили. – Теперь я понимаю, почему ты считаешься таким хорошим редактором. Конечно, если учитывать твой талант. Ты ставишь себя на место писателя. Это очень благородно с твоей стороны.

– Йо-хоооо! – крикнула Рина Зелигман, выходя на крыльцо.

– Я не слышала, как ты подъехала, – удивилась Эмили, встав и обнимая пожилую женщину.

– Хотела убедиться, что ты благополучно добралась домой. Привет, Мик. Ты звонила Эрону? Он волнуется, как древняя старуха, – хмыкнула Рина, садясь в плетеное кресло-качалку. – Я просила Эсси принести чай со льдом. На улице вовсе не так холодно.

– Сейчас же позвоню ему, – ответила Эмили. – Потом мы с Девлином собрались гулять. Хочешь пойти с нами?

Рина Зелигман уставилась на Эмили так, словно та пригласила ее прогуляться по горящим угольям.

– Нет. Предоставляю надрываться вам обоим, – отмахнулась она.

Эмили с улыбкой поспешила в дом. Эсси принесла Рине чай и ушла на кухню. Рина уставилась на Майкла.

– Итак? – спросила она.

– Если что-то произойдет, не сомневайтесь, Рина, вы узнаете первой, – пообещал он.

– «Если»? Значит, вы об этом подумываете? – настаивала она.

– Рина, мне сорок лет, – вздохнул Девлин.

– Мик, вы просто смертельно напуганы.

– Полагаю, вы правы, – согласился он.

– Только посмейте обидеть ее! – воскликнула Рина.

– Но как мне избежать этого?

– Может, вам не стоило заходить так далеко. А может, и стоило. Я вижу, что вы ее любите, и знаю, что она любит вас.

– Она не сказала этого, – возразил Мик.

Рина беспомощно рассмеялась:

– Мик, женщины обычно не признаются в любви первыми. Они ждут, пока мужчина скажет о своих чувствах. Не хотят, чтобы их отвергли. Боятся действовать слишком поспешно и показаться навязчивыми дурочками. Полагаю, то же самое можно сказать о мужчинах. Что же, чему бывать, того не миновать. Только помните, что любите ее и что она любит вас. Как будет жаль принести такую любовь в жертву гордости!

На веранду вернулась Эмили, так и бурлившая радостью.

– Я говорила с Эроном, и – ура! – Джей-Пи Вудз считает, что «Строптивая герцогиня» может иметь успех. Она сделала нам великолепное предложение. Но хочет прочитать рукопись, прежде чем контракт будет подписан.

– Это справедливо, – согласился Майкл. – Может, распечатаешь все, что успела написать, а я захвачу рукопись с собой?

– Нет, – отказалась Эмили. – Мне осталось дописать две главы, и я никогда не позволяю читать рукопись частями. У большинства людей просто не хватает воображения представить, что будет дальше. Но какие-то идеи у них появляются. И если эти идеи не совпадают с моими, им не понравится книга. Нет. Рукопись целиком – или ничего. Я могу сдать ее ко Дню благодарения. Надеюсь, ты приедешь на обед?

– А я приглашен? – с деланным недоумением спросил Девлин.

– Естественно, – хихикнула Эмили.

– Если вы собираетесь на прогулку, не задерживайтесь, – заметила Рина. – В это время года солнце заходит рано. Да и мне пора домой.

Она поднялась.

– Я отнесу стакан Эсси. А вы идите.

Рука об руку они пошли по тропинке вдоль заднего газона Эмили и через рощицу вышли на берег. Деревья над их головами пылали красным и желтым, но в отличие от ярких красок Новой Англии напоминали, скорее, приглушенные оттенки холстов Дега: красный цвет казался ярко-розовым, а золотистый – табачным. По земле прыгали белки в поисках орехов. Они даже заметили рыжую лису, пробиравшуюся куда-то по своим делам.

Добравшись до берега, они пошли по кромке воды. Волны с тихим шуршанием набегали на песок. Мик и Эмили почти не разговаривали, наслаждаясь красотой осеннего дня и обществом друг друга. Наконец они повернули назад и, добравшись до дома, застали Эсси уже на пороге. Помахав им рукой, она засеменила по дорожке. В комнате, примыкавшей к кухне, горел камин. Отбивные были разморожены и лежали на сковороде. Судя по запаху, в духовке уже запекался картофель. Остаток яблочного пудинга был накрыт салфеткой и стоял на рабочем столе. Эмили открыла холодильник и увидела миску с салатом.

– Когда картофель будет почти готов, я поджарю отбивные, – пообещала Эмили.

– Иди сюда и садись, – позвал он, и она тут же забралась к нему на колени и нежно поцеловала. Он обнял ее, и она со счастливым вздохом положила голову ему на плечо. Именно здесь ее место. В этом доме. В Эгрет-Пойнт. В объятиях Девлина. Какое счастье, что они вместе! Подумать только, еще вчера они с Саванной пили чай в «Клариджез»!

– Сегодняшний день мне нравится больше вчерашнего, – призналась она.

Его сердце забилось сильнее.

– Правда? Что ты делала вчера?

Эмили рассказала обо всех событиях, включая и встречу с Реджем и Джиллиан Брекнок, и выходку Саванны.

– Могу сказать, что эта Джиллиан – настоящая стерва! Не находишь, что ее биография вполне укладывается в книгу? Родилась в ливерпульских трущобах, когтями и зубами пробивает путь на сцену и в киностудии, а позже становится госпожой для богатых мазохистов.

– Возможно, – хмыкнул он. – Я залезу в «Гугл», посмотрю, что там о ней есть и стоит ли игра свеч. Возможно, придется вылететь в Лондон и навестить эту самую Джиллиан. Как по-твоему, она согласится выпороть меня, если вежливо попросить?

Эмили боднула его головой в плечо:

– Злодей! Если так уж напрашиваешься на порку, буду счастлива взять в руки розгу!

– Неужели ты отважишься на такое? – рассмеялся Мик. – Или мечтаешь сделать меня своим секс-рабом с кожаным ошейником и поводком?

Неожиданно Эмили вспомнила бордель, сэра Уильяма и почувствовала, как стало горячо щекам.

– Нет, – пробормотала она. – Думаю, что покорю тебя, не прибегая к столь отчаянным мерам.

Господи! Неужели только три ночи назад она и Сава были хорошенькими проститутками, мисс Молли и мисс Полли? Саванна обязательно вставит историю той ночи в одну из своих книг!

Эмили не удержалась и хихикнула, уткнувшись ему в плечо.

Он повернул ее к себе, поцеловал… один поцелуй сменялся другим, а Мик нежно укачивал ее в объятиях. О, как она истосковалась по нему! И хочет, чтобы он был рядом каждую ночь!

Конечно, сейчас, когда в воздухе разливался аромат печеного картофеля, о романтике следует забыть, но последнее время мысли о жизни под одной крышей с Майклом Девлином не давали ей покоя. Почему он ни разу не признался ей в любви? Рина убеждена, что Мик ее любит, да и сама Эмили это чувствует.

Но все же Рина слишком увлекается «мыльными операми» и сентиментальными романами. А интуиция может подвести Эмили.

Она не хотела портить добрые отношения со своим редактором и получить взамен двадцатилетнюю дурочку, с энтузиазмом коверкающую выстраданные ею строки. Теперь она начинала понимать, почему подобные отношения считаются недопустимыми.

Эмили отстранилась и встала.

– Картофель почти готов. Сейчас поджарю отбивные. Не возражаешь, если поедим здесь, перед огнем?

– Конечно, нет. А что делать мне?

– Принеси салат.

Когда отбивные были готовы, Эмили выключила духовку и поставила в нее яблочный пудинг. Пусть немного согреется.

Вместе они отнесли еду и вино в комнату и поужинали под пение Фрэнка Синатры.

Огонь тихо потрескивал в камине, и атмосфера была очень уютной.

После ужина они включили DVD и стали смотреть «Касабланку». Эмили прослезилась, когда Богарт отпустил Ингрид Бергман к возлюбленному. Девлин хмыкнул, когда Богарт и Клод Рейнс, игравший французского полицейского инспектора, уходят в туман, замышляя собственную войну против нацистов.

– Пора спать, – решила наконец Эмили и, потягиваясь, встала. – Если хочешь успеть на работу вовремя, придется рано вставать.

– Насколько рано? – спросил он.

– Нужно выехать не позже семи. Впрочем, тебе совершенно не обязательно быть на месте ровно в десять. Пойду приму ванну, прежде чем лечь.

– Можно я с тобой? – прошептал он, проводя пальцем по ее носу. – Тогда мне не придется принимать душ утром.

– Придется, – с улыбкой возразила она, – но ты можешь присоединиться ко мне.

Когда они оказались в ванне, наполненной мыльными пузырьками, он стал энергично тереть ей спину большой губкой. Потом они лежали в воде, и он, сжимая ее груди, бормотал на ухо непристойные предложения и целовал шею, отчего-то пахнувшую сиренью. Девлин подозрительно принюхался. От него тоже пахло сиренью!

Майкл рассмеялся.

– Ты надушила воду?

– Средство для ванн всегда чем-то надушено, – сухо сообщила она и неожиданно ощутила, что сидит на чем-то твердом.

Глубоко вздохнув, Эмили повернулась лицом к нему. Ее руки скользнули по его гладкой груди и легли на широкие плечи.

– Мне нравится, когда ты благоухаешь, как цветок, – объявила она, целуя его.

– Правда? – тихо спросил он, сжав ладонями ее талию.

– Это прибавляет тебе обаяния, – пробормотала она и тут же вскрикнула: – О да, Мик! Да!

Он поднял ее, насадил на свою плоть и подался вперед, прижав ее к краю большой овальной ванны. Она сцепила ноги на его талии.

Он входил в нее медленно, нарочито лениво, пока ее глаза не закрылись. Она стонала от наслаждения, впиваясь ногтями в его спину. И когда первые волны разрядки накрыли Эмили, Мик отстранился.

– Хочу, чтобы осталось что-то для постели, – объяснил он в ответ на ее недоуменный взгляд.

Они встали, вытирая друг друга толстыми полотенцами. Его плоть по-прежнему гордо стояла, чуть покачиваясь, и Эмили едва не ослабела от предвкушения: так сильно хотела вновь почувствовать его в себе. Что это с ней творится? Неужели она превращается в одну из тех нимфоманок, которых вечно рекламирует скандальная хроника?

Мик не спросил, хочет ли она идти в его комнату. Просто подвел ее к своей кровати, и они легли.

Он поцеловал ее, и Эмили, счастливо вздохнув, ответила поцелуем. Она наслаждалась каждым прикосновением его губ. Его язык, поддразнивая, обводил ее губы, прежде чем скользнуть в рот. Их языки затеяли шутливую игру, а ее руки ласкали его стройное упругое тело. Его пальцы скользнули по ее груди, и вскоре язык уже лизал ее соски, время от времени окунаясь в ложбинку между грудями. Его темная голова легла на нежный холмик. Она тихо ахнула, когда он стал сосать ее сосок. Сильная рука стала играть с рыжеватыми завитками. Пальцы уверенно проникли внутрь и нашли узелок плоти, уже набухший от возбуждения. Он ласкал ее, пока она не стала извиваться, истекая влагой. Только тогда он мощно вонзился в нее.

– О Боже, да! О, как хорошо! – бесстыдно закричала Эмили.

– Взгляни на меня, – велел он. – Открой глаза и взгляни на меня, ангелочек. Я хочу видеть твои глаза, когда ты кончишь.