Стелла Камерон - Запретные удовольствия

Полли снова приникла к его губам. Она испытала облегчение, когда Нэсти перестал расспрашивать ее о чувствах по отношению к нему. А ему было с ней хорошо и уютно.

– Мне, наверное, лучше позвонить Дасти и сообщить ему, что ты со мной, – сказал Нэсти, отрываясь от ее губ и переводя дух. – Не думаю, что смогу скоро вернуться.

Полли покраснела:

– Пока еще не время.

– Для чего?

– Не прикидывайся, что не понимаешь для чего, – сказала она, удивившись собственной смелости.

Взглянув на Нэсти, Полли чуть отступила от него.

– Разве не может женщина считать мужчину неотразимым, если он нужен ей?

К Нэсти вернулась его обычная невозмутимость.

– Может.

– Разве я могла бы пожелать тебя только потому, что безумно напугана и знаю, что ты позаботишься обо мне?

– Полагаю, что дело не в этом; – Нэсти смотрел на нее не мигая. – Ты, во всяком случае, привлекаешь меня сама по себе. А тот факт, что я могу остановить сумасшедших, угрожающих тебе, – просто сопутствующее обстоятельство. Разве это не похоже на правду?

«Конечно, похоже», – подумала Полли, но полной уверенности в этом у нее не было.

– Я не уверена, что могу доверять своим чувствам, и хотела признаться тебе в этом. Пока мы не повстречались, я была убеждена, что навсегда останусь независимой. Мне казалось, я сумею позаботиться о себе и Бобби без посторонней помощи. Это важно для меня.

– Я тебя понимаю. – Нэсти снова посмотрел на ее губы. – Но разве это означает, что ты решила остаться одинокой?

Полли дотронулась кончиками пальцев до его губ.

– Я не думала об этом, пока не появился ты. До того как мы познакомились, мне нравилось просто смотреть на тебя. Я испытывала при этом приятные чувства.

Нэсти подул на ее пальцы.

– Это было, так сексуально, Нэсти, это была страсть. Так бывает, когда ты не знаешь другого человека, – призналась она.

Он кивнул:

– Рефлекс грудей и задницы.

Полли уставилась на него, онемев от изумления.

– Метафора, – пояснил он с усмешкой. – Я имел в виду, что мужчина сначала смотрит на тело женщины. Он реагирует на ее внешность прежде, чем начинает задумываться, что у нее, возможно, еще и прекрасная душа. Ты поступила так же – только как женщина, рассматривающая мужчину.

Полли прищурилась.

– У тебя привлекательная задница. – Она фыркнула. – Неужели это я произнесла такое? Поверишь ты или нет, но я довольно строга в вопросах нравственности, или, возможно, следует сказать, была строга.

– Думаю, в это можно поверить, – рассмеялся Нэсти и прижал ее к себе. – Я развращаю тебя. Но у меня тоже есть что сообщить тебе. В конце концов, я тоже наблюдал за тобой до того, как мы встретились, и мне очень хотелось, чтобы в твоей красивой головке имелся еще и ум.

– Да, – вздохнула Полли, прижавшись к нему. – О да… Мне тоже нравится, что у тебя в голове кое-что есть. Но я продолжаю спрашивать себя: стремилась бы я связать свою жизнь с тобой, если бы не была доведена до отчаяния?

– Полли…

– Нет. – Она снова коснулась кончиками пальцев губ Нэсти. – Нет, пожалуйста, не спорь со мной. Ты же не можешь знать о моих чувствах лучше, чем я. Хотя это и несправедливо, поскольку мы должны выяснить, могут ли между нами возникнуть особенные отношения.

– Мы уже это делаем. – Нэсти сосредоточился на чувственном аспекте их отношений. – Между нами уже установились особенные отношения. Сначала они прошли подготовительный этап – разные мелочи, потом наступил другой – мы сами.

– Я приняла решение, – сказала Полли, отстраняя руки Нэсти.

Чуть отступив от него, она продолжила:

– Я сама разберусь с моими проблемами. В конце концов, полиция для того и существует. Они помогут мне найти способ остановить человека, который преследует меня. Не думаю, что такого ни с кем раньше не случалось.

– Ты права.

– А когда все закончится… Если ты к тому времени еще не передумаешь, тогда, возможно, и попытаемся сблизиться.

– Нет.

– Конечно, если ты…

Нэсти взял пригоршню пуль и бросил их в одно из отделений кожаного чемодана, лежавшего на кровати.

– Нет, ты не разберешься с этим делом сама, даже с помощью полиции. – Пистолет, изготовленный из какого-то очень светлого металла, лег в обшитое бархатом отделение, которое, похоже, специально предназначалось для него. – С твоего разрешения или без него, но я буду заниматься этим делом, поскольку никогда не останавливаюсь, если за что-то взялся.

– Но ты еще не брался.

– Не уверен.

Нэсти под рукавом чуть пониже локтя прикрепил нож, который исчез, когда он снова застегнул манжету.

– Когда начались эти странные звонки? – Он говорил совершенно бесстрастным голосом. – Постарайся посчитать, сколько недель прошло с тех пор.

Полли задумалась.

– Несколько недель, – с удивлением ответила она.

– Сколько? Пять? Семь?

– Ну, нет, поменьше. Три, возможно, четыре недели.

– Подумай хорошенько. Например, вспомни: когда ты впервые заметила меня рядом с причалами?

Отрицать тот факт, что она довольно давно обратила внимание на Нэсти, было сейчас бессмысленно.

– Четыре недели назад, в пятницу.

– Совершенно точно.

Полли фыркнула, упершись кулачками в бедра:

– Ты не можешь с такой уверенностью говорить, что это совершенно точно.

Брови Нэсти поползли вверх.

– Не могу? Думаю, что могу, любовь моя. Во вторник я весь день старался поймать твой взгляд. Этим же я занимался в среду и в четверг. Я был в парке, когда ты выходила к причалу. На следующий день, в пятницу, я встал около яхты «Зодиак» и торчал рядом с причалом, пока не появилась ты. Тогда ты впервые посмотрела на меня. Смотрела секунд десять. Никогда не забуду, что я чувствовал в эти мгновения.

«И я тоже», – подумала Полли.

– Ты не боишься рассказывать об этом? – спросила она. – Предполагаю, что многие-мужчины скрывают свои чувства, поскольку считают, что такие признания делают их менее мужественными.

Нэсти засмеялся:

– Если мужчина знает, что он мужчина, он не должен стыдиться своих чувств. Полли, звонки начались после того, как ты в первый раз увидела меня около «Зодиака»?

– Да.

«Как ему удалось это выяснить?» – удивилась Полли.

– Через несколько дней.

– Этого я и боялся. Возможно, я и являюсь причиной твоих неприятностей.

– Нет! Почему именно ты?

«Неужели дело в чьей-то ревности?» – подумала Полли.

Нэсти прислонился к стене.

– Если я причина, – сказал он, – то потребуется слишком много времени, чтобы все выяснить. Я думал об отъезде – отъезде из города. Если я поставил тебя в столь опасное положение…

– Нет, не ты! – Полли замерла с полуоткрытыми губами и пристально посмотрела на него. – Не уезжай.

Нэсти недоуменно посмотрел на нее:

– Несмотря на то, что кто-то не хочет, чтобы я обращал на тебя внимание?

– Это не из-за тебя.

– Ты должна определиться. Чего же ты хочешь? – спросил Нэсти. – Сначала ты уверяешь, что можешь и сама разобраться с этим делом. А потом просишь, чтобы я не уезжал. Как это понимать, Полли? Чего же ты, собственно, хочешь?

– Я запуталась.

«Запуталась гораздо больше, чем Нэсти мог бы предположить», – добавила она мысленно.

– Я просто хочу, чтобы ты знал: я не уверена в своих чувствах.

– Точно подмечено.

– Я должна вернуться. Дасти, может, и не заметит, что я уходила, если я потороплюсь. Он любезничает с моей матерью.

– Он заметит.

Полли затрепетала под пристальным взглядом Нэсти.

– Я вернусь…

– Ты никуда без меня не пойдешь. Я поставил на стол фонарь, в салоне. Возьми его и ящик рядом с ним. А я пока упакую все это.

Полли направилась к двери. На мгновение остановилась. Нэсти погладил ее по щеке. Когда он опустил руку, она поспешила в салон. Фонарь и тяжелый черный пластмассовый ящик находились там, где он сказал.

Полли нервничала, беспокоясь о том, как на ее отсутствие отреагирует Дасти. Кроме того, ей снова хотелось оказаться рядом с Бобби. Она ждала внизу около лестницы и слышала, как Нэсти открывает скрипящие дверцы шкафчиков над своей койкой.

Затем Полли поднялась по ступенькам и открыла люк. Ночь была довольно ветреной, но теплой. Звезды мигали в небе, по которому плыла стайка облаков.

Шум от трения корпуса какой-то лодки о бамперы причала заметно усилился, значит, усилился и ветер, догадалась Полли.

С тяжелым фонарем в руке, покрытым черной резиной, она спустилась на причал и засмотрелась на светящиеся оранжевые бамперы, зажатые между «Эйприл» и деревянным причалом.

– Полли! – донесся снизу голос Нэсти.

У нее засосало под ложечкой. Он же наверняка рассердится, подумала Полли.

– Я здесь! – крикнула она в ответ. – Я здесь, Нэсти.

В следующее мгновение Полли услышала шорох у себя за спиной. У нее совсем не было времени, чтобы закричать. Чья-то рука, словно стальной трос, обхватила ее талию. Очевидно, кто-то поджидал в темноте, когда Полли допустит какую-нибудь ошибку, – и она допустила ее, спустившись с «Эйприл» одна.

Через секунду Полли вместе с человеком, который схватил ее, упали в озеро и стали погружаться в темную и холодную воду. Незнакомец увлекал ее вниз – все глубже и глубже. Пузырящаяся чернота кружилась вокруг Полли. Чувствовалось, как вода давит на барабанные перепонки.

Полли попыталась освободиться от удерживающей ее руки и принялась бить ногой по ногам незнакомца. В ее легких, казалось, пылало пламя, кололо в глазах и носу. Вода сдавила грудь Полли и хлынула ей в рот. Она попыталась вздохнуть и поперхнулась, успев подумать о том, что она никогда, никогда уже не сможет дышать…

«Фонарь!» – удивился Нэсти, выпрямившись и рассмотрев, обо что же он споткнулся. Встревожившись, Нэсти склонился к воде.

«Полли, находясь на причале, почему-то бросила фонарь. Это произошло всего несколько секунд назад», – подумал Нэсти.

И тут он услышал удар о поверхность воды. Даже сейчас легкие волны раскачивали судно. Нэсти, напряженно вглядываясь в воду, увидел пузыри. Задержавшись на мгновение, чтобы скинуть туфли, он нырнул в озеро и стрелой устремился вниз. Проклятая темнота… Будь проклята его неосторожность! Как же он такое допустил? Почему выпустил ее из поля зрения?

Сколько прошло времени? Минута? Может, минута, но никак не больше. Точно, с того времени, когда он услышал всплеск, прошло не больше минуты. Нэсти работал ногами и крутился волчком, осматривая черную глубину. Столбы причала отбрасывали в воду темные тени. Он слышал тихий плеск воды о днище «Эйприл» и глухой скрип бамперов. Мимо проплыла какая-то рыба. Потом другая. Потом еще одна.

Слава Богу, что Нэсти мог довольно долго обходиться в воде без воздуха. Он снова поджал ноги, одновременно выбрасывая вперед руки. Закончив движение в одну сторону, Нэсти осматривался и поворачивал. В холодной воде он, как обычно, сосредоточился, и это успокоило его. Его глаза уловили какое-то бледное мерцание внизу. Потом мерцание исчезло. Вскоре Нэсти увидел его снова, на сей раз ближе. Какой-то светлый колеблющийся комок плыл по течению. Нэсти направился к нему и содрогнулся, когда комок приобрел очертания. Даже когда он стал погружаться, глядя по сторонам, он все еще в душе надеялся, что ничего страшного не произошло. Но светлый комок оказался платьем Полли, которое то раздувалось, то снова сжималось. Волосы Полли тоже то развевались в воде, то прилипали к ее голове. Нэсти показалось, что она дернулась, потом ее руки и ноги неестественно распрямились, как у потерявшего сознание и идущего ко дну пловца.

Он рванулся вперед и схватил Полли за щиколотку. Второй рукой обхватил ее талию и рванулся к поверхности. Полли не оказывала ему ни сопротивления, ни помощи. Нэсти овладело чувство безнадежности и отчаяния, его сердце бешено колотилось.

Вынырнув, он глотнул воздуха и помотал головой, поморгал, восстанавливая зрение. Сориентировавшись, ухватился одной рукой за причал и неимоверным усилием закинул Полли наверх. Несколько секунд спустя, услышав ее кашель и затрудненное дыхание, он почувствовал облегчение.

Нэсти ухватился обеими руками за край причала и уже собрался подтянуться и выбраться из воды, но тут чьи-то сильные пальцы обхватили его щиколотки, и Нэсти почувствовал, что погружается в воду. В последний момент, услышав топот ног на причале, он успел крикнуть:

– Дасти! Сюда! – У него едва хватило времени, чтобы набрать воздуха в легкие, как вода сомкнулась над его головой.

Оказавшись под водой, Нэсти быстро сгруппировался для борьбы с противником, имевшим определенное преимущество перед ним. Петля тонкого линя – нападающий связал им щиколотки Нэсти – захлестнулась и вокруг его правого запястья.