Стелла Камерон - Запретные удовольствия

Бесполезные сейчас очки покачивались в другой руке.

– Я боюсь за него, боюсь за тебя, Полли.

Нэсти замер в полной неподвижности. Настоящие мужчины могут и не дышать. Он слышал глухой стук своего сердца и чувствовал застывшую энергию в своих мышцах.

– Извини меня, Полли. Я очень долго старалась убедить себя в том, что все эти обвинения – ложь. Я долго тренировалась, пока не смогла воспроизвести все слово в слово.

– Что воспроизвести слово в слово? – прошептала Полли.

Стакан в ее руке подрагивал.

– Рассказ о Фестусе. Я не знаю, был ли он виновен в развратных действиях или нет. Фестус, возможно, и был виновен, но он решительно настаивал на том, что я обязана помочь ему начать новую жизнь. Поэтому мы решили считать случившееся ложью.

Полли взглянула на Нэсти. Он едва заметно кивнул ей, а она нерешительно улыбнулась ему.

– Я не знаю что случилось с Адель, действительно не знаю. – Белинда зарыдала, по щекам ее покатились слезы. – Он был очень добр ко мне, это правда. Фестус заботился обо мне, я ведь всегда чувствовала себя… не совсем уверенно. В детстве и отрочестве я страдала психическим заболеванием, а Фестус присматривал за мной.

«Ну и дела!» – подумал Нэсти, медленно вбирая в легкие воздух. Возможно, это было тем недостающим звеном в цепи причин, звеном, которое он никак не мог восстановить.

Белинда встала. Она всхлипнула и вытерла нос тыльной стороной ладони. Проглотив остатки бренди, налила себе еще.

– Он, возможно, и убил Адель, – проговорила Белинда отрывисто. – Я раньше никому не говорила об этом, но тебя должна предупредить. – Белинда подошла к двери и рывком отворила ее. – Я должна показать вам купол и все остальное.

Взглянув на Нэсти, Полли последовала за Белиндой. Нэсти пошел прямо за ней, крепко держа молодую женщину за руку.

Полли оглянулась, чтобы посмотреть на него. Он поцеловал ее в щеку и прошептал на ухо:

– Держись рядом со мной, дорогая, мы должны выдержать это. Ничего плохого с тобой не случится. – На Нэсти тоже начало сказываться длительное напряжение: он чувствовал усиленный выброс адреналина.

Белинда поднялась по лестнице в круглую комнату со стеклянным потолком в форме купола. Она щелкнула выключателем, и скрытые лампы частично осветили узкими синими лучами пространство комнаты. В ее центре к широкому сиденью поднималась лестница. Над сиденьем возвышался телескоп впечатляющих размеров.

– Вот это да! – пробормотала Полли.

– Фестус мог поворачивать телескоп в любом направлении, – пояснила Белинда. – Но он этого не делал.

Нэсти нахмурился, услышав ее слова. Белинда медленно поднялась по лестнице.

– Пожалуйста, постарайся простить Фестуса, – сказала она Полли. – Ты поймешь за что, когда я покажу тебе все.

Покачиваясь на каждой ступеньке, Полли последовала за Белиндой. Поднявшись наверх, она присела рядом с Белиндой на сиденье, обитое зеленым бархатом, и с беспокойством посмотрела вниз, на Нэсти.

Он закрыл дверь, повернул ключ, оставшийся в замке, и положил ключ к себе в карман. Потом направился к Белинде и Полли. Нэсти не стал садиться, а остался стоять: одной ногой на лестнице, а второй – на платформе, приготовившись в любой момент выхватить пистолет.

– Посмотри сюда, – обратилась Белинда к Полли и добавила: – Только не передвигай ничего. Телескоп установлен в любимом положении Фестуса.

Полли припала глазом к окуляру и глубоко вдохнула. Затем отодвинулась и замерла, зажав ладони между коленями.

Нэсти осторожно отстранил ее и взглянул в окуляр. Увиденное не явилось для него сюрпризом. Добрый и любезный старина Фестус имел привычку наблюдать за квартирой Полли. Если сказать точнее – подглядывать через верхнее прозрачное окно ее душевой.

– А я-то не мог понять, почему он установил телескоп в этом месте, – пробормотал Нэсти. – Астрономы обычно избегают цивилизации.

– Самое лучшее в этом случае – считать Фестуса немного чокнутым, – сказала Белинда. – Он же не причинил вам вреда, не так ли?

– Нет, – ответил Нэсти. – И думаю, не собирается причинять.

– Уверена, – кивнула Белинда, – Фестус не причинит вам вреда. Вот почему я и решила рассказать вам обо всем, как только он ушел. Я не знаю, где мой муж сейчас. Думаю, что, возможно, он уедет отсюда навсегда. Фестус может так поступить. Он просто собирается и убегает, если что-то беспокоит его. Я думаю, он влюбился в тебя, Полли.

Нэсти почувствовал, что Полли замерла.

– Если я покажу вам еще кое-что, то вы поймете: Фестус просто хотел окружить себя красивыми вещами. Он вообще любит все красивое.

Белинда встала и, спустившись, подождала, когда спустятся Нэсти и Полли. Ее движения сделались быстрыми и порывистыми. Она улыбнулась жутковатой улыбкой – сначала Нэсти, затем Полли.

На бледном лице Полли появилось строгое выражение, но она уже не казалась испуганной.

– Здесь, – сказала Белинда, отодвигая скользящие панели, за которыми оказалось довольно просторное помещение.

Когда она начала закрывать панели, Нэсти остановил ее:

– Это не обязательно, мы же не собираемся проявлять здесь пленки, не так ли? – В помещении было темно.

Белинда промолчала. Она достала из папки пачку фотографий и разложила их в ряд, одну за другой.

– Ксавье!.. – воскликнула Полли, поворачиваясь к нему. – Это ужасно! О нет, не может быть!

На всех фотографиях была Полли в своем душе.

– Ты видишь? – сказала Белинда дрожащим от возбуждения голосом. – Разве ты не понимаешь теперь, что он любил красоту? Да, Фестус наблюдал за тобой и фотографировал. Фестус делал это, чтобы любоваться тобой, когда тебя не было дома и он не мог наблюдать в телескоп.

– Действительно больной, – заметил Нэсти.

Он отвел взгляд от фотографий.

– Полли, пойдем отсюда, надо сообщить в полицию.

– Я не хочу, чтобы кто-то увидел эти снимки, – сказала Полли.

Она споткнулась, проходя мимо Нэсти, и оттолкнула его в сторону, торопясь выйти из темной комнаты.

Нэсти тоже не хотел, чтобы снимки попали в полицию, но выбора не было.

– Для копов это просто работа, – солгал он.

Нэсти не удивился, когда Полли повернулась к нему и сказала:

– Не разговаривай со мной свысока, я уже говорила тебе, что терпеть этого не могу.

– Я показала тебе все, чтобы ты поняла, – проговорила Белинда виноватым голосом. – Я думаю, ты должна понять и простить его. Он не собирался причинять тебе вред.

– Так что же она должна понять? – спросил Нэсти, наконец взглянув на Белинду.

Ему хотелось схватить ее за плечи и встряхнуть посильнее.

– Что вы хотели прояснить сегодня вечером? Вы действительно полагаете, что ваш муж ушел от вас навсегда?

– Я не знаю, – запричитала Белинда. – Но я хотела, чтобы Полли все поняла и перестала беспокоиться.

– Вам следовало бы быть более откровенной, – сказал ей Нэсти.

– Разве я могу быть еще более откровенной? – Белинда взяла телефонный аппарат. – Теперь вы понимаете? Это Фестус звонил. Он звонил Полли к оставлял свои сообщения на автоответчике. Это точно был Фестус, но теперь он исчез, значит, больше ничего и не случится.

– Да, но, кажется, это довольно резкий переход, – заметил Нэсти. – От телескопа и фотографий – к телефонным звонкам.

Белинда снова направилась в комнату.

– Нет, – заплакала она. – Я говорю вам правду. Он звонил и раньше и всегда говорил приблизительно одно и то же. И я слышала его!

– Вы слышали, как он звонил Полли?

Ее голова резко поднялась и опустилась в утвердительном кивке.

– А как же женщина, позвонившая Венере и задававшая вопросы?

На лице Белинды появилось страдальческое выражение.

– Это была я, – прошептала она. – Он заставил меня сделать это. Но ведь он ушел, и вы не должны больше беспокоиться и сообщать в полицию, потому что все закончилось.

Нэсти заметил, что Полли нахмурилась: она по-прежнему чего-то боялась.

– Ну что ж, – сказал он Белинде, взглядом призывая Полли помолчать, – это большое облегчение для нас.

– Да, – сказала Белинда. – Полли снова может наслаждаться жизнью.

Нэсти наконец удалось отвлечь Полли от болтовни Белинды и увести из ее дома. Когда они подошли к его машине, он привлек Полли к себе. Она обняла его и уткнулась лицом в его грудь, в то место, где была расстегнута рубашка.

Нэсти улыбнулся:

– Да, у тебя прекрасная головка, которую можно класть мужчинам на грудь, правда?

– На твою грудь, – пробормотала Полли и поцеловала то место, где только что покоилась ее голова.

Его бедра напряглись.

– Дорогая, у меня есть несколько основательных поводов желать, чтобы все это поскорее закончилось. – Нэсти совсем не собирался шутить.

Полли тоже не улыбнулась.

– Ты понимаешь, о чем я говорю?

– Да. Нам все равно нужно уехать из города.

– Да, вы должны уехать. – Нэсти не стал говорить ей, что теперь знал это наверняка. – Нам необходимо убедиться, что вы с Бобби находитесь там, где я смогу контролировать ситуацию. А здесь ты слишком много времени проводишь вне дома.

– Если Фестус ушел из «Потусторонней реальности», это означает только то, что его там нет. Нэсти, разве такой решительный шаг, как уход из дома не означает, что он сейчас еще более опасен, чем раньше?

– Возможно, – ответил Нэсти. – Также не исключено, что Белинда стала угрожать ему, требуя, чтобы он перестал заниматься своими грязными делишками. Это могло взбесить его настолько, что он решил уйти.

– Разве он мог бы решиться уехать навсегда?

– Да, мог. Но мы в любом случае устроим вам небольшой отпуск. Роза уже готовится, чтобы встретить тебя с Бобби.

Полли села в «порше».

Нэсти возился с ключами, одновременно изучая темный фасад «Потусторонней реальности». У него было такое чувство, словно он только что нанюхался какой-то гадости. И еще ему казалось, что Белинда ждет возвращения Фестуса. В таком случае ее рассказ – искусная ловушка: возможно, они хотели заставить Полли вернуться туда, где она была бы одна и вновь стала беззащитной, – в ее квартиру. А может, эти догадки – всего лишь плод больного воображения? В любом случае надо известить полицию о новых фактах. К сожалению, нет смысла рассказывать о подозрениях Белинды, поскольку она не знает, верны они или нет. Но несомненно одно: кто-то намерен убить их обоих – и Нэсти, и Полли.

– Мне это не нравится, – сказал Арт. – У нас же с тобой соглашение.

Мэри села на скрипучее сиденье рядом с ним и откинула голову на подголовник.

– Оно все еще действует, поэтому мы и здесь. Нужно, наконец, заставить тебя понять, в чем оно заключается.

Утренний ветер задувал в открытые окна «мерседеса» Джека. Мэри без спроса позаимствовала его автомобиль. Она специально настояла, чтобы Арт сел за руль. Мысль о том, что Джек, узнав об этом, придет в бешенство, доставляла ей неописуемое удовольствие, и устоять перед соблазном было просто невозможно. Когда начало припекать, они подняли верх. Так же они вернутся обратно, к студии, и удостоверятся, что Джек увидел их.

– Джек обидится, если узнает, что я брал его любимый автомобиль.

Мэри рассмеялась и повернула голову так, чтобы ветер растрепал ее волосы.

– Я знаю, поэтому ты и сидишь на этом месте. Поезжай на север. Сейчас еще слишком рано, и у нас не возникнет проблем. Когда доберемся до Эверетта, то будем по-прежнему впереди основного потока.

Арт переключил передачу и сильнее надавил на газ.

– Итак, все, что нужно было сказать, уже сказано, да? Можно разыгрывать представление?

– Но у нас в запасе мало сцен, которыми можно заштопать ту дыру, где должна была выступать Полли.

Арт молчал довольно долго. Наконец сказал:

– Что это значит? А куда подевалась Полли? Она заболела или с ней что-то случилось?

– Скорее второе. И мы должны это выяснить – найти причину, по которой она сбежала на несколько дней. Джек знает, но ничего не говорит.

– Почему ты думаешь, что Джек знает об этом?

– Ему позвонили сегодня примерно в три часа утра.

– И прервали твой прекрасный сон, да?

Мэри подтянула к груди колени и развернулась к Арту.

– Мы были в постели, – сказала она, – но мы не спали.

– Это ужасно.

– Согласна с тобой. Но мы еще сумеем наверстать упущенное.

– Уверен, что наверстаем. – Арт взглянул на Мэри, потом вниз, на ее коротенькую юбку, едва прикрывавшую бедра.

Он похлопал Мэри по колену, и рука его заблудилась между ее ногами.

– Девушка, да ты так можешь простудиться и разорить производителей нижнего белья, если эта тенденция станет модной.

Мэри усмехнулась и перехватила его руку.

– Я, по-видимому, забыла надеть трусики. Это просто доказывает, как много мне надо держать в памяти в эти дни.