— Не волнуйся, с ним творится что-то очень странное. Похоже, он болен. Во всяком случае, сейчас он совершенно точно в полуобморочном состоянии.

Сердце Яримы заколотилось быстро-быстро — вот это удача! Ей не понадобятся ни засады, ни ловушки! Ей не понадобится ничья помощь! И она вновь имеет шанс стать спасительницей!

— Великолепно! — радостно закричала Ярима, чем несказанно удивила Веронику. — Сейчас я еду.

Не медля ни секунды, она выскочила из дома, схватила такси и очень скоро была уже у Вероники.

Нежно обняла сестру, сердечно поздоровалась с Лино, и тот, взглянув на нее, признал, что Ярима, и впрямь, очень изменилась. Она уже не выглядела такой благополучно непробиваемой, как когда-то. Черты ее лица утратили прежнюю жесткость, движения стали менее резкими и наглыми, и даже улыбалась она чуть-чуть виновато, словно извиняясь за свое вынужденное вероломство перед Вероникой и Лино.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она сестру, и это тоже было в ней новое, прежде она бы с порога спросила: «Где он?» и прямиком ринулась бы в гостиную.

— Спасибо, сестричка, совсем неплохо, — ответила Вероника. — Вот только очень переволновалась, увидев Хермана. Пойдем, может, ты знаешь, что с ним.

Они все вошли в гостиную, где лежал Херман. Глаза у него были полузакрыты, он не бредил, но и не был в полном сознании.

— Да, знаю, — сказала Ярима, увидев, что Херман находится примерно в таком же состоянии, как тогда, после пожара. — Он был в нервном шоке, и ему ввели кое-какие лекарства, которые вызвали тяжелую аллергию. Но я знаю, как его лечить. Правда, не совсем уверена, что транспортировка сейчас ему не повредит…

Лино нервно дернулся — ему бы не хотелось никаких задержек.

Ярима размышляла. Снотворное на всякий случай при ней имелось, но в нем, похоже, не было необходимости. В таком состоянии Хермана можно увезти хоть на край света. Но не окажется ли он вместе с тем и на краю гибели? Может, все-таки упросить сестру и оставить Хермана на несколько дней здесь? Она предвидела затруднения с Лино, однако в конце концов можно уладить и это. Хорошо, она оставляет Хермана здесь, он приходит в себя, видит Веронику, потом появляется она, Ярима, и он отказывается с ней ехать… Нет, все-таки лучше увезти его немедленно. Она сама будет выхаживать его. В почти безнадежной ситуации судьба опять посылает ей роль спасительницы. Это будет поводом для доверительного разговора, а дальше Ярима не сомневалась, что интересы ее с Херманом совпадут…

— Лино, ты мне поможешь? — обратилась она к зятю. — Мы бы тогда уехали прямо сейчас.

— Какие разговоры, Ярима! Я немедленно отвезу тебя, куда скажешь. А врач? Тебе нужен врач?

— Нет, мне надо будет купить кое-какие травы в аптеке. Я однажды его уже почти выходила, но он не долечился; ему не терпелось приняться за дело. Теперь постараюсь, чтобы этого не произошло.

Лино вернулся с такси, помог усадить в него Хермана.

— Помоги мне донести его до машины, — сказал Лино.

— Да, конечно, — благодарно отозвалась Ярима. — Спасибо тебе, Лино.

Все трое были искренне довольны друг другом.


Не прошло и часа, как Херман лежал в широкой постели, забывшись в полудреме. У его изголовья молча сидела Ярима. Судьба предоставила ей новый шанс, и она не собиралась его упускать.

Чуть позже она позвонила Родриго, и сказала, что Херман у нее, только тяжело болен.

— Ты, кажется, надеешься, что на сей раз он будет более сговорчивым? — спросил Санчес.

— Да! — уверенно ответила Ярима.

— Ну что ж, выхаживай своего голубка, а как только он будет в состоянии передвигаться, жду вас у себя.

— Хорошо, Родриго.

Родриго был чрезвычайно доволен тем, как сложились обстоятельства. Херман, еще не войдя в игру, уже из нее выключен, и Родриго позаботится, чтобы игра прошла мимо него. О Манчини он уже отдал распоряжение. Так что опасаться Хермана ему нет особых оснований. Но все-таки лучше соблюдать бдительность. Херман, как ни крути, очень опасный противник.

Для Хермана же все складывалось не лучшим образом. Он падал в темную пустоту и никак не мог за что-то ухватиться. Пытался отыскать опору, но не мог. Голова кружилась, перед глазами все плыло. Понимал, что с ним что-то делают, куда-то везут, раздевают, укладывают, но не мог понять, кто. В какой-то миг перед ним мелькнуло лицо Яримы… По глазам Хермана, устремленным на нее, Ярима поняла, что Херман узнал ее. Узнал, но, кажется, не обрадовался ей. Так что впереди предстоит нелегкая борьба. Сперва надо отвоевать ему жизнь, а уж затем побороться за его душу!

Глава 51

— Господи, кого ж это еще принесла нелегкая? — проворчала Ана Роса, увидев, как из машины вместе с Амалией выходит и незнакомая девица. — Не дом, а постоялый двор!

— Кто эти дамы? — спросил Ану Росу находившийся рядом с ней Федерико.

— Которая постарше — мать Карлоса. За ней, собственно, и посылали в аэропорт машину. А ту особу, что помоложе, я вижу впервые. Какая-то самозванка.

Навстречу гостям уже вышла Ирена, и Ана Роса ухватила за рукав Федерико:

— Пойдем отсюда! Не хочу видеть, как бабы будут сейчас обливать друг друга слезами.

— Отчего же? Это любопытно, — возразил Корхес.

— Ты издеваешься надо мной? Пойдем! Я не выношу подобных сцен.

Федерико пришлось уступить и вместе с Аной Росой покинуть гостиную.

А Ирена и Амалия, действительно, припали друг к другу, как родные, и на глазах у обеих проступили слезы.

— Спасибо, что приехала, — говорила, вытирая слезы, Ирена. — Карлосу теперь станет полегче: ты всегда умела поддержать и взбодрить его в трудные минуты.

— О чем ты говоришь, Ирена? За что благодаришь? Я ведь — мать. Я просто не могла поступить иначе. Расскажи поподробнее, что тут произошло… Прости, я не представила тебе мою спутницу. Это Валерия, — Амалия на секунду задумалась, как поточнее и поделикатнее представить девушку, — добрая знакомая Карлоса.

Валерия, преодолев смущение, подняла глаза на Ирену: та смотрела на нее приветливо. Никаких других чувств во взгляде Ирены Валерии прочитать не удалось.

Много раз она пыталась представить в своем воображении эту женщину, ставшую для Карлоса его судьбой. Валерии казалось, что Ирена должна быть величественной и чуть-чуть надменной, что печать избранности непременно должна просвечивать на ее челе, внушая окружающим почтение и преклонение перед такой редкой, невероятной женщиной.

Но сейчас она увидела перед собой осунувшееся, заплаканное лицо и поникшие плечи. «Что делает горе с людьми!» — подумала Валерия.

Ирена провела их в дом и предложила устраиваться в комнатах наверху, но Амалия предпочла немедленно услышать о том, что случилось с Карлосом. Валерия была того же мнения, и Ирена начала свой рассказ:

— Собственно, я и сама ничего не могу понять и объяснить. Это какое-то недоразумение, а может быть, и кем-то подстроенная провокация. Сперва этот кто-то обрушился на Хермана, оклеветал его. Чтобы отстоять свое честное имя и докопаться до истины, Херману пришлось бежать за границу. Мне он не успел сказать, кого подозревает во всех этих грязных делах. Обещал все рассказать потом, уже за границей… — Ирена смахнула набежавшую слезу и продолжила. — Но тут возник этот ужасный пожар… Карлос попытался сам разобраться в случившемся и даже ездил в Италию, чтобы найти там человека, который якобы перевел деньги на счет Хермана. Темес утверждает, что эти деньги итальянец Манчини уплатил Херману за купленные у него наркотики. Чушь какая-то! Херман — и вдруг наркотики?

— Темес еще много лет назад пробовал обвинить Хермана в торговле наркотиками, — припомнила Амалия. — Но не нашел ни одного, даже косвенного доказательства. Потом он оставил эту идею и долгое время не трогал Хермана. А теперь опять вернулся к старому. Возможно, это он сам все и выдумал, чтобы досадить Херману?

— Нет, не похоже, — возразила Ирена. — Карлос видел чек на крупную сумму, выписанный Манчини. Подлинность этого чека не вызывает сомнения у экспертов. А кроме того, деньги действительно поступили на счет Хермана. Вряд ли у Темеса нашлась бы такая сумма, даже если бы он и не пожалел ее на то, чтобы засадить Хермана в тюрьму.

— Но за что же арестовали Карлоса? — спросила совсем расстроенная Амалия, которой лишь теперь стало понятно, в какой сложной ситуации оказался ее сын.

— Тут опять одни измышления Темеса и никаких доказательств, — уверенно заявила Ирена. — Так совпало, что этого Манчини убили как раз в ту ночь, когда Карлос был в Италии. Это дало повод Темесу предположить, что не только Херман, но и Карлос занимался наркобизнесом. Затем отец и сын будто бы из-за чего-то поссорились, — Ирена хотела было сказать, из-за чего, а точнее, из-за кого, но в присутствии Валерии не стала этого делать. — И Карлос решил уничтожить Хермана. Скачала он попытался дискредитировать его в глазах общества и близких, затем — это ж надо было додуматься! — устроил тот пожар, чтобы убить Хермана, а затем убрал и своего сообщника Манчини как ненужного свидетеля. Вот какие фантазии приходят иногда в голову озлобленному человеку! Темес не может простить Карлосу, что тот когда-то не женился на его дочери, Клаудии.

— Господи, неужели из-за этого можно обвинять невинного человека в убийстве! — воскликнула Амалия. — А что говорит адвокат Карлоса?

— Улик против Карлоса нет никаких, но в обоих случаях отсутствует и алиби. Служащие гостиницы, в которой Карлос провел ту ночь, когда… когда убили Хермана, не смогли припомнить, видели ли они его именно в то время, которое интересовало полицейских. К несчастью, и этого мафиози Манчини кто-то убил, когда Карлос был в Риме. И опять никто из служащих гостиницы не рискнул утверждать, что Карлос провел в номере всю ночь, никуда не отлучаясь.

— Боже мой! — в ужасе произнесла Амалия.

Валерия за все время разговора не проронила ни слова.

— Когда я могу повидать Карлоса? — спросила Амалия.

— Завтра с утра.

— Валерия тоже хотела бы пойти со мной. Ее пропустят?

— Я попрошу об этом нашего адвоката, — пообещала Ирена.


Валерия ходила из утла в угол по комнате, лихорадочно соображая, как можно помочь Карлосу. Эх, если б все это было хотя бы в Испании, то она бы попросила отца употребить все его связи и подключить к делу самых лучших адвокатов Мадрида. А здесь… Здесь надо что-то делать самой! Во-первых, выяснить у Ирены, когда именно случился тот злосчастный пожар. Возможно, как раз в тот вечер они с Карлосом были в каком-нибудь ресторане, и это сможет подтвердить, скажем, официант, их обслуживавший. Да, это выход! Одно алиби у Карлоса будет, и это очень важно, потому что тогда рассыпается все выстроенное против него обвинение. Ведь если Карлос не причастен к смерти отца, то и все остальное, что ему инкриминируется, не выдерживает никакой критики…

Ухватившись за эту спасительную мысль, Валерия тотчас же помчалась в гостиную, чтобы спросить там у кого-нибудь, где можно найти Ирену. Ана Роса с недовольным видом пояснила, как пройти к комнате Ирены.

— Чем так взволнована наша гостья? — спросил вошедший в гостиную Федерико. — Едва не сбила меня с ног, но даже не заметила этого.

— Я же говорю: не дом, а постоялый двор, — ответила на это Ана Роса. — Мама словно бы нарочно собирает в нем всех неврастеников и сумасшедших.

— Ты несправедлива к сеньоре Эстеле, — мягко возразил Федерико. — Да и ко всем домочадцам тоже. По крайней мере, среди них нет ни одного сумасшедшего.

— Не понимаю, зачем тебе надо играть в эту добросердечность? Ведь ты же видишь их всех насквозь и каждому знаешь истинную цену, — Ана Роса посмотрела на Федерико с недоумением и укоризной.

— Именно поэтому и утверждаю, что все они — очень симпатичные и добрые люди, — усмехнулся в ответ Федерико.

— Нет, это выше моих сил! — простонала Ана Роса и удалилась в свою комнату.

А Федерико подождал, пока за ней закроется дверь, и быстрыми неслышными шагами проследовал к комнате Ирены.


— Простите, что побеспокоила вас, — сказала Валерия, войдя к Ирене. — Но у меня возникла одна идея… Карлос мне много рассказывал о вас… Я знаю, что вы — его друг…

— Да вы не волнуйтесь, — пришла ей на помощь Ирена. — Сейчас я попрошу, чтобы нам принесли сок или кофе. Что вы хотите?

— Все равно.

— Так в чем состоит ваша идея? — спросила Ирена, когда Мариела поставила перед ними поднос с напитками.

— Скажите, какого числа случился тот пожар? Мне это важно знать.

— В ночь с семнадцатого на восемнадцатое, — ответила Ирена и почувствовала, как волнение Валерии передалось и ей.

— Так, семнадцатого был… вторник. Нет, среда! — что-то припоминая, произнесла Валерия. — Среда… Ну, слава Богу! Вспомнила! К счастью, в тот вечер мы с Карлосом были в небольшом ресторанчике вблизи гостиницы. Сидели там допоздна. Вы понимаете, к чему я клоню? Ведь это могут подтвердить официанты!