Сабрина Джеффрис - Запретный поцелуй

– В этом нет ничего странного, – заявил Джордан. – Впервые я познакомился с ней на балу у Драйденов в Дербишире. Затем, когда она уже была в Лондоне, мы часто встречались на различных приемах. – В его голосе послышались нежные нотки. – И я полюбил ее.

Снова он произнес это слово. Полюбил. Одно дело притворяться перед лордом Несфилдом, но совсем не нужно лукавить перед ее отцом.

– Джордан, нет никакой необходимости…

Он перебил ее, прежде чем она успела произнести: «лгать».

– Единственное затруднение в том, что я сделал ей предложение, а она все еще не приняла его.

Эмили не могла в это поверить. Могущественный граф Блэкмор стоял перед ней и выглядел так же неловко и неуверенно, как любой простой мужчина, пришедший с предложением руки и сердца во второй раз и не уверенный до конца, что ему ответят согласием.

Джордан взглянул на леди Данди и лорда Сен-Клера, которые радостно улыбались ему, стараясь подбодрить. Затем беспокойно посмотрел на отца девушки.

– Я понимаю, что прошу слишком многого, сэр, но не могли бы вы позволить мне поговорить с вашей дочерью несколько минут наедине? После этого мне будет намного легче отвечать на ваши вопросы.

Когда тот заколебался, Эмили обняла его за талию и прижалась к нему.

– Прошу тебя, папа!

– Как хочешь, – проворчал он. – Но только несколько минут.

Он отпустил руку дочери и направился к двери, но там остановился и озабоченно посмотрел на Джордана.

– Думаю, вам следует знать, однако, что, когда моя дочь вчера собирала вещи, чтобы отправиться сюда, ко мне в Уиллоу-Кроссинг зашел сосед и сообщил, что видел, как от моего дома отъехала роскошная карета. Эмили сказала мне, что домой ее подвез друг, но теперь я хочу спросить…

– Как я уже сказал, – заметил Джордан, – я буду рад ответить на все ваши вопросы позже.

К счастью, леди Данди и лорд Сен-Клер восприняли уход отца Эмили как сигнал удалиться и им тоже. Когда Эмили и Джордан остались одни, он нерешительно приблизился к ней.

– Эмили, я подтверждаю каждое слово, сказанное твоему отцу. Последние два дня я пребывал в состоянии постоянного ужаса, опасаясь, что ты можешь не выйти за меня. От мысли, что я потеряю тебя, у меня леденела кровь и разрывалось сердце. Я люблю тебя. Вот видишь, я сказал это. Прошу тебя, пожалуйста, положи конец моим страданиям и согласись выйти за меня замуж!

В первый момент Эмили едва не задохнулась от радости. Он ее любит! Джордан любит ее! Он действительно произнес эти слова!

Затем ее охватило другое, озорное, даже несколько злорадное чувство. После всех его упорных заявлений, что он невосприимчив к любви, и всех тех страданий, которые ей пришлось из-за него вытерпеть, она не могла удержаться, чтобы не подразнить его, хотя бы чуть-чуть.

– А ты уверен, что это любовь, Джордан? По твоему описанию это больше похоже на лихорадку. – Она дотронулась тыльной стороной ладони до его лба. – Может, ты заболел? Чтобы граф Блэкмор влюбился…

– Хватит дразнить меня, плутовка! – сказал он предостерегающим тоном и схватил ее за руку. – Ну ладно. Ты хочешь, чтобы я вел себя как сентиментальный дурак, так, что ли? – И когда он продолжил, его голос на самом деле дрожал: – Ты нужна мне, Эмили Фэрчайлд, ты моя вторая половинка! Я хочу тебя. И – да! – я люблю тебя! Я буду вечно тебя любить!

Он прижал ее руку к своему сердцу.

– В первый же раз, когда ты цитировала мне Священное Писание, ты отколола кусочек моего каменного сердца и с тех пор продолжала раскалывать его, пока весь камень не обратился в пыль. Благодаря тебе у меня теперь вместо него настоящее, живое сердце. И оно навечно принадлежит тебе. – Он поцеловал ей руку и криво улыбнулся. – Так как, моя дорогая? Достаточно тебе сердечных излияний? Не окажешь ли мне любезность выйти за меня замуж?

Она радостно поцеловала его, вложив в этот поцелуй всю свою любовь, какую только умела выразить.

Когда она оторвалась от его губ, он не мог скрыть своего изумления.

– Надеюсь, это означает «да»?

Она широко улыбнулась. Сердце ее было так переполнено счастьем, что ей казалось, оно может разорваться. Наконец-то ее запретный лорд перестал быть таковым!

– Да, это так, любовь моя! Самое эмоциональное и самое сентиментальное «да»!

Рождественский бал в поместье сводной сестры Джордана оказался более многолюдным, чем ему бы хотелось, принимая во внимание еще не совсем крепкое состояние здоровья Эмили. Не следовало ей появляться в таком шумном обществе, пока она еще не вполне оправилась после родов – месяц назад она родила ему сына. Но Эмили настояла, чтобы они приняли приглашение, потому что поместье Уортингов располагалось совсем рядом с их собственным. Что ему еще оставалось, кроме как исполнить желание жены? Ведь исполнять ее немногочисленные просьбы доставляло ему несказанную радость!

Джордан возвращался к жене с бокалом пунша, когда заметил, что она увлеченно беседует с его сводной сестрой. Подойдя поближе, он услышал, как упомянули его имя. Из любопытства он нырнул за ближайшую к ним колонну и напряг слух, чтобы расслышать разговор.

– Он стал совсем другим человеком с тех пор, как встретился с тобой, – говорила Сара. – Джордан обычно терпеть не мог сборища любого рода, и я точно никогда не слышала, чтобы он читал стихи, как сегодня за обедом. Он выглядит таким счастливым! Каким зельем ты опоила моего брата, Эмили? Ты должна дать и мне немного.

– Наверняка твой муж не нуждается ни в чем подобном.

– Да уж. Сказать по правде, бывают моменты, когда мне хотелось бы, чтобы Гидеон не слишком-то расслаблялся, если ты понимаешь, что я имею в виду.

– Отлично понимаю. В подобных ситуациях, могу тебя заверить, Джордан никогда не расслабляется. Он всегда оказывается на высоте.

Обе женщины принялись громко смеяться, и Джордан решил, что пора ему вмешаться.

– Леди, у меня горят уши, – игриво сказал он, огибая колонну и протягивая жене бокал.

Его появление вызвало новый взрыв хохота. Хотя он укоризненно поднял одну бровь, в глубине души ему было приятно, что его жена довольна тем, как он ведет себя в постели. Плохо только, что им придется и дальше отказывать себе в этом удовольствии, по меньшей мере еще одну неделю или вроде того, как сказал доктор.

Возможно, даже еще целый год. Граф с вожделением взглянул на жену, проклиная в душе ее фантазию одеться на этот прием в алое бархатное платье. Правда, оно вполне подходило для рождественского бала, и хотя Джордан по-прежнему находил его вызывающим, ему пришлось признать, что платье его сестры выглядит ничуть не скромнее.

И все же каждый раз, как он видел Эмили в этом платье, в обрамлении которого кожа ее казалась полупрозрачной, как тонкий фарфор, а груди, теперь еще более полные, поскольку она кормила сына, вздымались высоко вверх, мужская плоть его бунтовала и становилась твердой как камень. Это платье всегда напоминало ему их первую ночь, когда она предложила ему себя, безуспешно пытаясь скрыть свою невинность.

Граф отхлебнул изрядный глоток пунша. Силы небесные! Будет чудом, если он ухитрится прожить следующие семь дней и не попытается овладеть ею. Следовало бы убить ее за то, что она надела сегодня это платье! Хотя нет, то, что ему хотелось бы с ней сделать, было намного приятнее.

– Джордан, что с тобой? – спросила Эмили, озабоченно наморщив лоб.

– Все хорошо. – «Почти так же, как в аду, дорогая!» Пытаясь выбросить из головы навязчивое желание разорвать пополам проклятое платье и насладиться видом пышных грудей и соблазнительных форм, он оглядел комнату.

– Вижу, что Софи с Лоренсом тоже здесь.

На другом конце комнаты Лоренс прошептал что-то на ушко жене, и глаза ее радостно вспыхнули. Лица их сияли, ясно доказывая, как все ошибались, пытаясь воспрепятствовать их женитьбе. Джордан добавил:

– Я рад, что некоторые представители лондонского высшего общества принимают их у себя.

– Главным образом те, которые хотят досадить лорду Несфилду, – вмешалась Сара. Она с любопытством взглянула на Джордана. – Я слышала, у Несфилда сейчас масса личных и финансовых проблем. Его исключили из членов клуба, он потерял тысячи фунтов на афере с морскими перевозками, а сейчас увяз в судебной тяжбе по поводу значительной доли своей собственности. Как же ему не повезло в этом году – на него обрушилась масса ужасных неприятностей!

– Да, очень не повезло, – сухо подтвердил Джордан, переглянувшись с женой. Несфилду грозят еще более крупные неприятности. Заметив в глазах сестры внезапно мелькнувшую догадку, Джордан сменил тему разговора: – Я думаю о другом – как Йен пережил женитьбу Лоренса на Софи?

– Подозреваю, что он никогда не был в нее слишком влюблен, – сказала Эмили. – И потому не очень разочарован.

«Влюблен», – подумал Джордан. Удивительно, до чего иначе действует на него это слово сейчас, чем год тому назад. Но тогда он еще не знал, что найдет себе совершенную жену. Женщину, чьи интересы в области реформ будут совпадать с его собственными, чья искренность всегда будет восхищать его, и чье тело… Господи, и почему это ему никак не удается отвлечь свои мысли от этого предмета?!

– Йен даже не вздрогнул, когда увидел, что вошли Лоренс и Софи, – заметила Сара, вынуждая Джордана вернуться к разговору. – И менее пяти минут назад я видела, как он целовался на веранде с Фелисити.

– Вот видишь! Это ничуть меня не удивляет, – сказала Эмили.

– Чепуха, – произнес Джордан, презрительно фыркнув. – Не обращай внимания на мою взбалмошную сестру, Эмили. Если Йен и поцеловал девушку, то это всего лишь мимолетный флирт, уверяю тебя.

Сара напустила на себя загадочный вид.

– Не думаю, что это так, Джордан. Тебе следовало бы заметить, как он смотрел на нее раньше. Он не мог оторвать от нее глаз. А ведь он ищет себе жену, разве не так?

– Сара, – снисходительно сказал Джордан, – если ты думаешь, что Йен собирается жениться на своевольной всезнайке, этом «синем чулке», ты плохо его знаешь.

Жена графа и его сестра обменялись понимающими взглядами.

– Тебе следовало бы доверять в этом своей сестре, – сказала Эмили, и легкая улыбка мелькнула на ее губах. – У нее удивительное чутье. Сара, расскажи ему, что ты сказала мне прямо перед нашей свадьбой.

– Скажи мне – что?

Сара ухмыльнулась, глаза ее внезапно вспыхнули озорством.

– Ты помнишь вечер на балу у Драйденов? Когда вы в первый раз встретились? Мы с Гидеоном поняли, что происходит между вами, еще прежде, чем вы сели в карету.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты сказал, что собираешься отвезти домой некую вдову, но Гидеон был знаком и с Эмили, и с Лоренсом и знал, что она дочь священника, а Лоренс ее кузен. Он сказал мне, что ты, судя по всему, ошибся.

– Ради всего святого, почему же вы мне ничего не сказали? Я понимаю, что этот разбойник, твой муж, решил, будто это удачная шутка, но тебе-то следовало быть умнее. Ты могла бы избавить Эмили от серьезных затруднений.

– Да, но тогда бы вы с ней не встретились, разве не так? Кроме того, я подумала, что дочь священника как нельзя лучше подходит моему брату. – Сара рассмеялась. – Видишь? Я способна разглядеть подходящую пару, когда вижу такую.

– Просто нам повезло, – проворчал Джордан, разозлившись по непонятной причине.

Ему всегда нравилось думать, что это прихоть судьбы свела их с Эмили вместе, и было неприятно узнать, что к этому оказалась причастна его сестра, хотя и в самой незначительной степени.

– Ты бы предпочел, чтобы мы не встретились? – лукаво спросила его Эмили.

В досаде на сестру за то, что она подняла этот вопрос, Джордан многозначительно посмотрел на Сару. Та сразу же забормотала что-то о том, что ей нужно срочно найти мужа и заторопилась прочь, оставив их наедине в укромном углу комнаты возле двери на веранду.

– Ты прекрасно знаешь ответ, – тихо сказал он, нежно целуя руку жены. – А если ты не уверена, давай выйдем отсюда и я… напомню тебе, как я к этому отношусь.

Она недоверчиво отвела от него взгляд, хотя и позволила ему вывести себя на веранду.

– Ну что ты, Джордан, посреди бала?

Каким-то образом ей удалось остаться все той же невинной девочкой, которую он когда-то полюбил. Действительно, присущее ей особое целомудрие сочеталось в ней с природной склонностью к земным утехам, что всегда так восхищало его.

– Да!

Он схватил ее в объятия и поцеловал в пушистую макушку.

Она взглянула на него с улыбкой.

– Здесь довольно холодно, неразумный ты человек!

– Это именно то, что мне нужно. Это помогает мне не наброситься на тебя и не овладеть тобой, как мне того ужасно хочется все эти последние нескончаемые два месяца.