Я провожу ладонями по её животу вверх, к груди, и чувствую, как дыхание Элли становиться глубже. В этот момент она выглядит такой спокойной и безмятежной. Ее глаза закрыты, она плавно растворяется в музыке и собственных ощущениях. Когда я вижу, как она кусает нижнюю губу, и её голова ложится мне на грудь, то чувствую, что теряюсь в ней и для меня нет пути назад.

Я должен остановиться прямо сейчас. Мне нужно придумать какую-то дурацкую шутку, которая поможет снять напряжение между нами. Это всего лишь сладкий сон, в котором наши тела сливаются в чувственном танце, моя грудь прижимается к ее спине, а бедра касаются изгибов её соблазнительной попки. Я должен прекратить это. Так будет правильно. И я прекратил бы, будь это другая девушка, другая ситуация и другая жизнь. Но я не могу разрушить все сейчас, когда её стройное тело прижимается ко мне. Все, о чем я могу думать, это то, как её руки скользят вдоль моей шеи и мягко тянут меня за волосы.

Она поворачивает голову, и ее дыхание ласкает мою шею. Я притягиваю ее ближе, и мои губы едва касаются ее лба. Она никак не реагирует, продолжая двигаться вместе со мной, закрыв глаза. Мои губы движутся вниз, я целую ее закрытые веки и теплую кожу её щек. Когда она не делает попыток остановить меня, время и пространство словно растворяются. Я знаю, что это может все разрушить, но все мои сомнения отступают на второй план, превращаясь в пыль.

Мои губы находят её, словно они знали их целую вечность. Словно я не целовал сотни других и мягкая сладость её губ – единственное, что я знаю. Она отвечает на поцелуй и мой язык проскальзывает внутрь, касаясь её поначалу нежно и деликатно. Мы будто пробуем друг друга на вкус. Но вскоре голод берет свое и мы сливаемся в жарком поцелуе. Элли поворачивается ко мне лицом, позволяя моему рту ласкать её со всей страстью.

Мы общаемся без слов, за нас говорят наши хриплые стоны. Мы хватаем друг друга за одежду, мои руки путаются в её волосах. Я толкаю Элли спиной к зеркалу и беру в ладони её лицо, делая наш поцелуй еще глубже. Она трется о меня своим бедром, и я приподнимаю её, прижимая к своему торсу. Элли обвивает свои ноги вокруг моей талии, смыкая их за моей спиной. Её платье задирается и я получаю полный доступ к нежной коже. Знаю, мне стоит притормозить и быть с ней более нежным, но я так истосковался по ней. Я бы не остановится даже ради того, чтобы сделать глоток свежего воздуха.

Мои пальцы впиваются в её бедра, и я прижимаюсь своей эрекцией к трепещущей плоти у неё между ног. Я трахаю её сквозь тонкий хлопок и кружево, лаская своим языком её скулы и шею. Прямо сейчас я чертовски ненавижу нашу одежду и как никогда мечтаю от неё избавиться. Я схожу с ума от желания почувствовать прикосновение её кожи. Мне хочется заставить стонать её не только от моих поцелуев. Я практически обезумел от желания попробовать её на вкус. Я хочу ласкать губами и языком её горячую киску, которая настолько влажная, что я чувствую это даже сквозь свои брюки.

- Подожди.

Не знаю, то ли мне показалось, то ли я правда слышал чей-то шепот. Черт бы побрал Джимини Крикита с его тугой задницей.

- Подожди, Джастис! Стой!

Кровь стынет в моих жилах, и зной в паху мгновенно отступает. Я медленно опускаю Элли вниз, пока её ступни не касаются пола, и делаю шаг назад. Она нервно поправляет свою одежду, как будто это может скрыть свидетельства того, что я был между её бедер всего пару минут назад, заставляя её стонать и извиваться от стасти.

Я на мгновение закрываю глаза, стараясь скрыть свое разочарование и успокоить бешеный пульс. Элли отчаянно пытается привести в порядок свои волосы. Она прикасается к своим губам и замирает, словно вспоминая, как я только что целовал её. В этот момент, к ней, наконец, приходит осознание произошедшего.

- О Боже, - шепчет она. – Боже, что мы наделали?

- Элли … - я подхожу ближе, но не решаюсь к ней прикоснуться. – Элли, все хорошо. Это не так плохо, как ты думаешь.

Она наконец-то смотрит мне в глаза, первый раз с того момента, как я поставил её перед зеркалом. Слезы катятся по её щекам, губы дрожат, когда она кричит мне:

- Я замужем, Джастис! И это так плохо, как я думаю! Я не какая-то там… шлюха … которая целуется со всеми подряд, обманывая своего мужа. Я не такая! Все это … это не я!

На этот раз я хватаю её за плечи и заставляю на меня посмотреть.

- Элли, это ты. Ты такая, какая есть. Со мной ты можешь быть какой угодно - неуклюжей, нелепой и бестолковой, мне все равно. Меня не волнует, как выглядят твои волосы и какую марку одежды ты носишь. Мне плевать, кто твои знакомые или какую школу ты закончила. И уж тем более меня не заботит этот ублюдок Эван, который никогда не будет верным и честным, даже если приставить гребаный пистолет к его тупой башке. К черту его. И к черту твое нелепое чувство вины. Ты не должна чувствовать себя виноватой из-за того, что первый раз делаешь то, что хочешь. А ты хотела поцеловать меня, Элли. Ты хотела этого так же сильно, как я.

- Нет, - говорит она, отчаянно мотая головой. Она убирает мои руки и отворачивается. - Я не хочу этого. Я не хочу изменять и лгать.

- Элли, ты не плохой человек. Нет ничего плохого в чувствах, которые ты испытываешь.

Она снова мотает головой и практически выбегает из моей спальни. Я следую за ней, не позволяя ей обманывать себя и отрицать то настоящее, неприкрытое желание, которое было между нами с самого первого дня. – Ты не можешь убежать от этого. Прошу тебя, не делай вид, что между нами ничего нет.

Она нагибается, чтобы поднять свой свитер, все еще качая головой и отказываясь смотреть мне в глаза. Нет, она не отвергает того, что только что произошло между нами. Она отвергает меня. Со мной покончено. Я не достоин её ответа, я даже не достоин её взгляда. Меня просто вычеркнули. Я ей больше не нужен.

Мое сердце разрывается от боли. Я бегу за ней следом, чувствуя, как меня охватывает жгучая ярость. Она пытается проскользнуть к двери, но я останавливаю её.

- Серьезно, Элли? После всего того, что было между нами - прямо здесь, в этой чертовой комнате - после того, как мы разговаривали, смеялись, просто проводили вместе время, ты теперь ведешь себя так, словно я ничего не значу? Словно то, что мы оба чувствуем, ничего не значит? Скажи мне, Элли! Скажи мне, что я не прав. Черт, повернись и скажи, что ты жалеешь обо всем!

Ее рука касается дверной ручки, она тяжело вздыхает и прижимается лбом к двери. Я не могу так. Расстояние между нами просто убивает меня. Я не хочу потерять этого ангела и навсегда остаться в своем одиноком аду. Отчаянно желая к ней прикоснуться, я обхватываю её руками и практически накрываю Элли своим телом. Я хочу, чтобы она растворилась во мне точно так же, как я растворяюсь в ней.

- Пожалуйста, Элли. Не уходи, - шепчу я, нежно целуя её в ушко. – Останься, или скажи мне, что ты этого не хочешь. Что я глупец, который хочет тебя больше жизни.

Я слышу дверной щелчок и все мои мечты разбиваются на тысячи осколков, унося меня в мир несбыточных желаний и разбитых надежд. В мир, где улыбка Элли сияла для меня ярче солнца, а её смех был живым воплощением искренней радости и счастья.

- Ты глупец, - кричит она, отталкивая мои руки. Отталкивая меня. – И я этого не хочу.

Часть меня остается стоять возле двери, ожидая, что она вернется. Надеясь, что она передумает и выберет меня. Выберет нас.

Другая часть меня тонет на дне бассейна, пока миллионы далеких звезд с жалостью смотрят на меня сверху вниз.


СТРАДАНИЕ


- Сегодняшнее занятие будет довольно простым. Итак, давайте сразу к делу. Откройте коробки, стоящие перед вами.

Я слышу, как щелкают металлические замки, и вслед этим раздаются одиннадцать полных ужаса вздохов, но я не смотрю ни на одну из них. Никакого зрительного контакта. Только не сегодня.

- И что мы должны с этим делать?

Лоринда. Или Мэриэнн. Или…блять, да какая к черту разница.

- Сосать.

- Что?

Еще одна назойливая миссис Гребаное Невежество.

- Вы научитесь, как правильно сосать член, - говорю я громче, чем следовало, мой голос эхом разносится по комнате. Я закрываю глаза и считаю до десяти, стараясь успокоиться и справиться со своим дерьмом.

- А теперь, если вы все-таки соизволите вытащить фаллоимитаторы из коробок и с помощью присоски в нижней части прикрепите их к столу, мы начнем.

- Вы действительно думаете, что мы будем это делать? – раздается еще один вопрос, её плаксивый голос заставляет меня вздрогнуть от раздражения. – Это унизительно и отвратительно.

- И именно благодаря таким мыслям член вашего мужа оказывается во рту вашей няни.

- Какая мерзость!

- Это гребаная правда. – Я растираю заднюю часть своей шеи и глубоко дышу. В классе воцаряется абсолютная тишина, но в моей голове раздается монотонный стук.

У меня похмелье.

Нет, не так. У меня не просто похмелье.

У меня охренеть какое похмелье.

Плюс ко всему, я выгляжу как дерьмо. Я не брился и успел лишь слегка ополоснуться в душе перед началом занятия. На мне мятые желто-коричневые слаксы и белая льняная рубашка, образ завершает укладка в стиле «расчесал пальцами». Во рту привкус сырой устрицы, весь день пролежавшей под палящим солнцем.

Как я уже сказал, выгляжу я дерьмово. К тому же воняет от меня так, словно я искупался в 0.75 Джека Дэниэлса, вместо того, чтобы выпить его, и теперь он сочится через поры на моей коже.

Я сглатываю, стараясь смягчить сухость во рту, но безрезультатно.

- Послушайте, если вы хотите узнать, как делать это дерьмо, и делать это правильно, я научу вас. Если вы слишком зациклены на стереотипах или думаете, что Иисус не простит вам, если вы попробуете член на вкус, то дверь там. Так что, дамы? Хотите, чтобы ваш муж видел в вас только домохозяйку? Или вы хотите стать его персональной шлюхой? Вам решать.

Никто не отвечает, но все они остаются на своих местах, глядя со смесью ужаса и восхищения на восьми дюймовый натуральный фаллоимитатор, стоящий перед ними.

- Хорошо, - киваю я, натянуто улыбаясь. Бляяя, как же больно. – Давайте начнем.


***


- Не бойся, Мэриэнн. Он не кусается.

Я смотрю, как эта почтенная дама скользит дрожащими губами по кончику силиконового пениса. Лизнув его своим розовым язычком, она опускает голову и погружает пенис в рот практически целиком.

- Вот так. Хорошо. Позволь ему коснуться задней стенки твоего горла и медленно вытащи его изо рта, нежно посасывая.

Она подчиняется, глядя на меня своими большими карими глазами, словно ожидая моего одобрения. Я глажу её по спине и киваю, прежде чем перейти к следующей домохозяйке.

- Шейла, детка, не забывай про язык, - говорю я, кладя руку ей на плечо, и присаживаюсь рядом. – Оближи кончик, когда вынимаешь его изо рта. Да, вот так, теперь по кругу. Представь, что ты пробуешь на вкус капельку смазки, выступившую на головке. Это свидетельство его желания. Он хочет тебя. Теперь возьми его в рот и сожми у основания.

Как и Мэриэнн, Шейла делает в точности, как я говорю. Она даже закрывает глаза от удовольствия, представляя, как горячий пульсирующий член скользит у неё во рту. Я почти улыбаюсь от гордости, когда из глубины её горла раздается стон. Она тоже чувствует это. Мысль о том, чтобы поставить мужчину на колени, лаская его своим ртом, невероятно возбуждает её. Черт, это даже меня немного возбуждает.

Рядом с Шейлой, Лэйси пытается освоиться со своим пластиковым членом и сосет его что есть мочи.

- Полегче, Лэйси. Делай это медленно. Чувственно. Не торопись. – Я кладу руку ей на затылок и медленно надавливаю, заставляя её подстроиться под мой ритм. – Медленнее, милая. Вот так. Почувствуй каждый дюйм. Наслаждайся им, смакуй его вкус. Возьми его в рот, детка, как можно глубже. Да…Вот так, до задней стенки твоего горла.

Я осторожно тяну её за волосы и она приглушенно стонет в ответ. – Хорошо. Теперь чуточку быстрее. Соси жёстче, детка, но не забывай о нежности. Пройдись по всей длине своим милым влажным ротиком.

Снова потянув её за волосы, я ускоряю темп, пока голова Лэйси не начинает равномерно раскачиваться вверх-вниз. Когда она сжимает фаллоимитатор в ладони и с энтузиазмом начинает его сосать, помогая себе рукой, я отпускаю её и делаю шаг назад, любуясь маленьким монстром, которого я создал.

В своей работе я активно привлекаю женщин к постижению искусства орального секса, заставляя их ощутить дискомфорт и собственную неопытность. Вот то, что помогает мне отвлечься от давления в висках и отпустить накопившуюся в затылке ярость. Не говоря уже о надоедливой боли в груди. Я просто отпускаю все это. Отпускаю и концентрируюсь только на своей работе. Это именно то, чем, блядь, мне следовало заняться с самого начала. Не смешить эту дуру, пока она плачет по своему изворотливому ублюдку мужу и их развалившемуся подобию браку. Не просиживать штаны за просмотром тупых сериалов и не жрать всякую дрянь, пока она прижимается к моему боку как гребаная динамщица, коей она, по сути, и является. Я не должен был позволять ей заставить меня поверить в то, что я значу для нее гораздо большее, чем просто наемный работник, и почти что чертов лучший друг-гей.