Тайлер Снелл - Защитник для дерзкой девчонки

Кейт так долго молчала, что Джонатан испугался: вдруг она опять потеряла сознание?

– Чувствую себя так, будто только я одна здесь голая, – сказала она наконец. Голос у нее ощутимо окреп. Джейк рассмеялся и вышел из ванной. Через несколько секунд вернулся с длинным халатом. Когда Джонатан выключил душ, Джейк, отвернувшись в сторону, протянул ему халат, чтобы он одел Кейт.

Кейт попробовала сделать шаг, но у нее подкосились ноги.

– Похоже, мистер Телохранитель, мне еще нужна ваша помощь, – прошептала она.

Джонатан даже не сознавал, как приятно снова услышать свою язвительную кличку. Он осторожно прижал к себе Кейт и, стараясь не слишком жадно смотреть на нее, кое-как закутал ее в халат и даже завязал его поясом на талии.

– Который час? – спросила она.

– Почти три, – ответил Джонатан. Ему по-прежнему было неспокойно. Кейт долго пролежала без сознания, прежде чем они ввели ей антидот. Они с Джейком вывели ее из ванной и уложили на кровать. Джейк взбил подушки, и она оперлась о них спиной.

– Ей пока нельзя спать, – предупредил агент ФБР, поворачиваясь к Джонатану. – По крайней мере, несколько часов… На всякий случай.

Джонатан кивнул:

Джейк развернулся к Кейт.

– Как ты себя чувствуешь? – ласково спросил он.

– Очень устала и немножко болит голова, – призналась она. – И вот тут на плече болит, но это, наверное, от укола.

Джейк кивнул.

– Мы очень торопились… Извини, если я немного задержался.

Кейт пожала плечами:

– Я не жалуюсь.

Она улыбнулась им в знак благодарности. Джонатан снова обрадовался: еще один признак того, что Кейт лучше. Правда, улыбка вскоре исчезла.

– Медик из скорой, – произнесла она, хмурясь. – По-моему, это он сделал мне укол!

Джейк кивнул.

– Джонатан так и подозревал. Я уже занимаюсь тем парнем вплотную.

Кейт метнула на Джонатана удивленный взгляд, а потом задала самый главный вопрос:

– Судя по тому, что я жива и даже что-то соображаю, он ввел мне ту самую первую версию препарата, которую я изготовила несколько лет назад. Но как препарат оказался у него?

– Как раз это я сейчас и намерен выяснить, – ответил Джейк. – Но сначала мне нужно кое-что тебе сказать, хотя, наверное, следовало все объяснить гораздо раньше… – Он развернулся к Джонатану. Тот понял намек.

– Пока вы тут беседуете, я пойду переоденусь, – сообщил он. – Если что, я рядом, за стенкой.

Кейт посмотрела ему в глаза и кивнула. Джонатан с трудом отвел взгляд в сторону. Он слышал, как Джейк начал рассказывать о Греге и участии ФБР в ее исследованиях.

В ванной Джонатан сбросил с себя мокрую одежду, вытерся и глубоко вздохнул. Он не первый год работал телохранителем. Ему доводилось охранять клиентов, с которыми не происходило ничего необычного; бывали у него и другие клиенты, с которыми, что называется, не соскучишься. Но такого с ним не случалось: Кэтрин Спирс, ФБР, секретные лаборатории, экспериментальные препараты… Он явно покинул свою зону комфорта!

Но он добровольно взялся за это задание и ни перед чем не остановится, лишь бы Кейт осталась цела и невредима. Именно так!

Выйдя из ванной, он переоделся в зеленые брюки цвета хаки и бело-серую рубашку с рукавами до локтей. Взъерошил мокрые волосы и даже подровнял эспаньолку. Когда он шнуровал ботинки, из смежной комнаты постучали.

Джонатан открыл дверь и впустил Джейка в свой номер.

– Я все ей рассказал, – без предисловий заявил Джейк. – Теперь, когда она знает то же, что и мы, возможно, вам обоим станет легче жить. Тот, кто за всем стоит, наверняка захочет отобрать у нее чемоданчик до конференции. Поэтому еще раз напоминаю: очень важно, чтобы этого не произошло.

– Почему бы тебе не включить нас в какую-нибудь программу защиты свидетелей? – спросил Джонатан. – Кстати, раз ей все равно предложат на вас работать, может, ей не стоит участвовать в конференции?

– В обычных условиях мы бы так и поступили, но кто-то имеет доступ в секретную лабораторию, а это значит, что преступникам станет известно о наших последних шагах. – Джейк взял со стола ручку и блокнот с логотипом отеля и быстро записал адрес и телефонный номер. – По пути сюда я попросил об услуге одного из немногих людей, кому могу доверять. Если кто-то из наших сотрудников попытается запеленговать мобильные телефоны Кейт или Грега, я первый об этом узнаю. Кстати, в этом отеле, по-моему, небезопасно, Кейт со мной согласна. Здесь адрес моей квартиры. Кейт знает, где лежит запасной ключ.

Джонатан взял листок.

– Она скоро придет в норму? – встревоженно спросил он.

– Да, наверное. – Джейк направился к выходу, но на пороге остановился. – А если тебя интересует, что имела в виду Кейт, когда очнулась… сам спроси, что ей приснилось. Однажды она уже принимала этот препарат, поэтому нам известно, что у него есть побочный эффект: необычайно яркие сны или воспоминания. Мне кажется, ей пойдет на пользу, если она поделится ими с тобой, – Джейк едва заметно улыбнулся. – А тебе она, похоже, небезразлична, раз ты так рисковал!

Кейт стояла как раз за смежной дверью и слышала их разговор.

Она знала: если бы ее друг сомневался в том, что противоядие подействует, он бы сейчас никуда не ушел. Хотя ему еще предстоит объясняться по поводу охранника из лаборатории Грега, которого они бросили без сознания.

Лаборатория Грега!

Кейт закрыла глаза. Подумать только, она ничего не подозревала!

Она глубоко вздохнула и медленно выдохнула. Дверь в комнату Джонатана открылась и закрылась. Телохранитель заперся на замок и на задвижку. Кейт покраснела, вспомнив, что Джонатан видел ее голой – не только видел, но и трогал.

– Можно войти?

Кейт отбросила сумбурные мысли и кивнула стоящему на пороге мужчине. Джонатан придвинул к ее кровати стул и сел.

– Я поняла, что ты не оставишь меня одну, – сказала она. – Учитывая все, что произошло.

– Вряд ли тебе сейчас хочется быть одной, – с улыбкой заметил он.

– Я не боюсь одиночества, мне нравится быть одной. – Она взяла Джоната за руку. – Но с тобой… все по-другому. Ты – исключение из общего правила.

Глядя в глаза Кейт, Джонатан думал; может, она хочет, чтобы он был рядом, потому что он ее телохранитель? Или за ее словами кроется другой смысл?

В любом случае нельзя принимать ее слова слишком близко к сердцу! Впрочем, Кейт не дала ему много времени на размышления. Она убрала руку.

– Кстати, ты поступил очень умно, – заметила она. – Джейк сказал, что ты придумал сунуть меня под воду, чтобы я быстрее пришла в себя. Скорее всего, сейчас вы с ним снова спасли мне жизнь – точнее, ее качество.

– Когда Джейк сделал тебе укол, ты не проснулась. Он сказал, что прошло слишком много времени; если ты не проснешься в самое ближайшее время, в твоем мозгу произойдут необратимые изменения. Я подумал, что душ поможет.

– Что ж, спасибо, – сказала Кейт. – Насколько я могу судить, здесь, – она постучала себя пальцем по виску, – все как обычно, как всегда. Она поморщилась. Джонатан склонился над ней.

– Ты уверена, что с тобой все в порядке? – спросил он заботливо.

– Просто голова болит, так же, как раньше.

– Несколько лет назад, в первый раз, когда ты приняла свой препарат… – начал Джонатан.

– Да. Похоже на начало приступа мигрени, смешанного с похмельем.

– Звучит не слишком приятно, – поморщился Джонатан.

– Точно, – вздохнула Кейт.

– Кейт, я знаю, ты, скорее всего, не захочешь, но…

– Ты хочешь узнать о препарате, – перебила его она. – Сегодня ты спас мне жизнь по меньшей мере дважды. Поэтому ты заслужил правду.

Джонатан чуть ниже склонился над ней. Он предчувствовал, что сейчас многое узнает о Кэтрин Спирс.

– В детстве я больше всего на свете мечтала стать танцовщицей, – начала она. – Точнее, танцевать степ. Мне ужасно нравилось, как стучат каблуки у танцоров. – На ее губах появилась мимолетная улыбка. – Ну а Джейк… он чуть ли не с рождения мечтал служить в правоохранительных органах – он повсюду разгуливал с пластмассовым жетоном и показывал его детям на площадке, перечисляя их проступки. А мне кажется, если бы у него было достаточно времени на раздумья, он бы посвятил свою жизнь архитектуре. – Кейт замолчала.

– Ну и что? – спросил он. – Почему у вас все сложилось по-другому?

– Ты знаешь, что мы с Джейком – друзья детства. Дело в том, что его отец и моя мать были напарниками…

– Они служили в ФБР? – уточнил Джонатан.

Кейт кивнула.

– Наши родители подружились, и мы тоже. Несколько лет они дружили и добивались успехов по службе. До той самой ночи, когда они оба не вернулись домой, – Кейт глубоко вздохнула, видимо, набираясь сил. Потом она заговорила скупо, отрывисто. – Прошла одна ночь, за ней вторая. Машину матери нашли брошенной, с признаками борьбы; кабинет Билла разгромили. Тогда я, конечно, не знала подробностей. И, разумеется, мне не говорили, что при обыске маминой машины ее коллеги нашли доказательства того, что они с Биллом что-то расследовали на свой страх и риск. Они не докладывали начальству о своих подозрениях и не получали санкции на слежку. – Кейт улыбнулась. – Ты думаешь, что я упрямая, но видел бы ты мою мать! – Джонатан невольно ответил ей улыбкой. – Последние два года многие дела, которые они вели, неожиданно разваливались. Исчезали вещественные доказательства. Свидетели внезапно меняли показания или заявляли, что ничего не знают… В общем, ты примерно представляешь, как все было. Билл и моя мать считали: за всем стоит кто-то из их же команды и работает против них.

– Двойной агент, – сказал Джонатан.

– Да. Их босс нашел их записи и сумел вычислить предателя. Его арестовали и немедленно приступили к допросу. От отца и Грега я узнала: мамин босс обмолвился, что мама и Билл поторопились. Они более-менее сообщали о своих действиях, но потом получили один адрес на окраине города и помчались туда. Отец дружил с маминым начальником; его держали в курсе дела. Помню, папа даже заехал к Джейку и его матери и уговаривал их подождать. Мама не сразу поверила полученным сведениям, ей казалось, что все слишком просто… – Кейт нахмурилась. – Она оказалась права. Тот тип лишь через несколько часов признался, где они на самом деле. Мамин босс позвонил нам и сообщил, что они напали на след. Мы с Джейком подслушали адрес. То место… заброшенный склад… находилось совсем недалеко от нашего дома, мы знали короткую дорогу. Мы выбрались из дома и поехали туда на велосипедах, потому что надеялись первыми найти и спасти наших родителей.

Глаза у Кейт заблестели. Она сделала несколько глубоких вдохов, сдерживая слезы. Джонатан не произносил ни слова. Он ждал, пока она возьмет себя в руки.

– Сегодня я отчетливо вспомнила тревогу, которая охватила меня, когда я вошла на заброшенный склад. То чувство, когда понимаешь: случилось что-то ужасное. Джейк хотел уйти – он тоже что-то почувствовал – но я была упряма. Мама, бывало, говорила: «Бояться – не значит проявлять слабость». Я очень старалась быть сильной… – Одинокая слезинка покатилась по ее щеке. Кейт смахнула ее тыльной стороной ладони. – Мы нашли их в подсобке. Мама была привязана к стулу… Ее страшно избили. Билл тоже там был, но в углу. Его не привязали, а застрелили – потом нам сказали, что он, скорее всего, пытался спасти свою напарницу… – Кейт откашлялась. – Как только мы их увидели, поняли, что они мертвы, но мы были детьми и не хотели верить. Джейк все звал отца, надеялся его разбудить, а я пыталась развязать маму, как будто это могло чему-то помочь, но узлы оказались слишком тугими. Мне не хватило сил.

– «Я ее развязала», – кивнул Джонатан, вспомнив слова Кейт. – Вот первое, что ты сказала, когда очнулась.

Кейт кивнула:

– Мне померещилось, что я наконец освободила ее. Наверное, те детские воспоминания много лет мучили меня, не давали покоя. Тогда мне казалось: я спасу ее, если развяжу. Правда, времени у меня не было. Вскоре подоспели взрослые. Улик на предателя набралось столько, что он отправился за решетку на два пожизненных срока. После того, что случилось, наши семьи продолжали дружить. Нас с Джейком в конце концов перестали мучить страшные сны, но Джейк поставил себе цель стать агентом ФБР, как его отец. Он променял свой пластмассовый жетон на настоящий. Ну а я стала одержима только одним.

Джонатан вопросительно поднял брови:

– Если бы предатель сказал правду в самом начале допроса, мама и Билл остались бы в живых.

– Вот почему ты начала работать над препаратом, – сказал Джонатан.

– Я постоянно думала о том, как ложь погубила двух человек… две семьи. Но отчаяние не ослепило меня, я все же понимала: есть определенные границы, которые нельзя переступать, и поставила перед собой задачу разработать препарат, который не причинит вреда жизни и здоровью. Как-то мне целый месяц снились очень яркие, подробные сны. В них я снова была ребенком и разговаривала с матерью, с радостью делясь с ней всеми своими тайнами, наверное, потому, что знала – все происходит во сне… Потом мне в голову пришла мысль, которой я поделилась с Грегом… а он, как я теперь понимаю, с ФБР. Если я создам препарат, погружающий человека в такие яркие сновидения, он скорее ответит на любой вопрос, который ему задают.