– Наверное, я превысил свои полномочия и раздражаю ее, как бельмо на глазу, – сказал мистер Карстейрс.

Теплая улыбка еще пряталась у него в глазах, но во всем прочем его вид оставался таким серьезным, как она того желала бы. Он вопросительно поднял брови, обратившись к викарию.

Мистер Денверс поглядывал на них с едва заметной улыбкой.

– Ну что ж, дорогая, пусть будет по-твоему. Ты совершенно свободна от опеки Адриана. Если хочешь, он может уехать сегодня же.

Такая безоговорочная и неожиданная уступка застала ее врасплох. Она могла ожидать борьбы, новых пререканий… новых поводов для того, чтобы и впредь воспринимать мистера Карстейрса как неизбежное зло. А это… Как будто ветер внезапно переменил направление, ее паруса обвисли, пустые и бесполезные. Она собралась, потом передумала и, наконец, выпрямилась.

– Тогда все прекрасно, – сказала она, но почувствовала, что для победной речи эти слова как-то недостаточно выразительны. Подумав, она продолжила: – Вы признаете также, что я сама знаю, что для меня лучше всего?

Глаза у дядюшки блеснули.

– Надеюсь, что смогу ответить на этот вопрос к тому времени, когда будут улажены ваши затруднения. А сейчас, дорогая, я должен отправляться. Передай от меня привет Джейн. Адриан, если ты не появишься у меня завтра-послезавтра, я, скорее всего, приеду сюда сам – посмотрю, как вы все живете.

С этими словами он наклонил голову и вышел из дома вместе с Адрианом, который, по-видимому, собирался проводить его до конюшни.

Дафна осталась стоять, где стояла, ошеломленная своей неожиданной победой. Она могла попросить мистера Карстейрса уехать – разрешение ей было дано. Она могла освободиться от своего сторожевого пса. Этого она хотела больше всего – с тех пор, как его ей навязали.

И все-таки получилось так, что он вышел из рамок этого ненавистного амплуа. Наперекор самой себе, она хотела, чтобы он остался. Она возлагала какие-то надежды на его присутствие; ей нелегко было признать это. По крайней мере, ей не придется признавать это вслух, перед ним.

Помнится, дядя Персивел предостерегал ее: не надейся ни на кого, кроме себя. Но, вероятно, все дело в том, что сам дядя Персивел был абсолютно ненадежным человеком. Мистера Карстейрса она никогда не сможет в этом упрекнуть.

Она увидела группу приближающихся девочек и проскользнула в библиотеку, где можно было побыть одной еще немножко. Она понимала, что у нее не было серьезных оснований для недовольства мистером Карстейрсом. Он не навязывал ей своего мнения, не уговаривал жить так, как живут молодые дамы из высшего общества. Он не превозносил радости лондонских сезонов и всех тех вещей, к которым, по убеждению дяди Тадеуса, ей полагалось стремиться, но к которым душа у нее не лежала.

И лучше бы он не пытался!

Она встрепенулась. Вот ведь сейчас она попусту теряет время. Она огляделась по сторонам, нахмуренная, более чем когда-либо преисполненная решимости найти разгадку тайны. Библиотеку уже обследовал мистер Карстейрс. Если бы она сейчас принялась за поиски в столовой или в любом другом помещении на этом этаже или этажом выше, это увидели бы девочки, чего она допускать не хотела. Значит, оставались только чердаки – совершенно безнадежное занятие – или подвалы.

Подвалы… Как там, должно быть, сыро и холодно, когда январский лед просачивается в их серый камень. И даже нет возможности развести огонь, чтобы прогнать стужу. Да, для вечернего времяпрепровождения вариант не самый приятный. Конечно, если бы с ней был мистер Карстейрс…

Позади нее открылась дверь, и она обхватила свои плечи руками; даже не оборачиваясь, она знала, кто стоит в дверях. Она медленно повернула голову и встретила его взгляд, в котором искрилось это дьявольское радостное веселье.

Он подошел к камину и подбросил поленце.

– Мне собирать вещички сейчас же?

Дафна застыла. Дьявол его побери, не надеется ли он, что она начнет перед ним пресмыкаться?

Она расчетливо-равнодушно пожала плечами.

– Как вам угодно. Я понимаю, что у вас есть заботы поважнее, чем наши привидения.

Пусть он теперь попресмыкается, если хочет остаться… а она чувствовала, что он этого хочет.

– Вы правы, моего внимания требуют кое-какие дела. – Он с непроницаемым лицом прислонился к каминной полке. – А вы хотите, чтобы я уехал?

– Мне совершенно безразличны ваши планы, мистер Карстейрс.

Он выпрямился, и она увидела решительное выражение его лица. Он сейчас уйдет!

Ее охватила паника. Она боялась, что он уйдет; она боялась унизиться до просьбы и лихорадочно искала хоть какой-нибудь способ сделать так, чтобы он сам переменил решение. И вдруг она придумала. Она провела пальцем по спинке дивана и заметила вскольз, словно это соображение чисто случайно пришло ей на ум:

– Конечно, у кузин может возникнуть такое чувство, что вы их покинули, но, вероятно, тут уж ничего не поделаешь.

Да, вот это заставит его покрутиться. Он рассмеялся.

– Ни за что на свете я не хотел бы оставить у них такую дурную память о себе. Тогда, может быть, вы дадите мне позволение остаться.

Она фыркнула:

– Решайте сами.

– Прекрасно. Ну, значит, ради ваших кузин. – Он уселся в кресло у самого камина. – Итак, на какие следующие шаги вы даете мне разрешение?

Целых десять секунд, глядя на него, она крепилась, но потом все-таки разразилась смехом.

– Вы совершенно несносны! Может быть, заключим перемирие? Хоть на минуту, по крайней мере.

– Резонно. – Он откинулся на спинку кресла, протянул к огню ноги в сапогах и задумчиво провел пальцем по квадратной линии своего подбородка. – До сих пор нам пока не удалось установить мотив, из-за которого затеяны все эти похождения призраков.

Она поудобнее уселась на диване и сложила руки на коленях.

– К сожалению, это так.

Он кивнул.

– Тогда, боюсь, мое предложение вам не понравится. Надо искать потайной ход, чтобы понять, как, может быть, это в конечном счете позволит нам узнать ответы на вопросы: кто и зачем.

Она изучала свои сплетенные пальцы.

– Должна признаться, что я пришла к тому же выводу еще раньше.

– Непохоже, чтобы это доставило вам удовольствие.

Даже не видя его улыбки, она чувствовала, как согревает ее этот мягкий голос. Она попробовала избавиться от нежелательного ощущения, но не преуспела в столь похвальном намерении.

– Вы представляете, каково это – обследовать погреба зимой, в такой холод.

Он поднялся на ноги.

– Чем больше мы будем откладывать, тем хуже: станет еще темнее и холоднее.

Она наклонила голову.

– Может быть, вы раздобудете фонарь, пока я переоденусь?

Он загадочно усмехнулся.

– Обещаю без вас не начинать.

Она взбежала по лестнице на третий этаж, кинулась к себе в комнату, открыла шкаф-гардероб и вытащила оттуда поношенное, залатанное в нескольких местах зеленое шерстяное платье, которое решила отныне называть охотничьим костюмом для ловли привидений. Она поспешно переоделась и чуть-чуть задержалась перед зеркалом. Платье все еще было ей к лицу, может быть, даже больше к лицу, чем раньше: из-за частых стирок его цвет стал нежнее, а складки мягче. Хотя, впрочем, почему это должно сейчас ее занимать? Ее, безусловно, никак не могло заинтересовать, что подумает мистер Карстейрс о ее внешнем виде.

Она спустилась на первый этаж, а затем направилась к лестнице в задней части дома, которая вела в кухню и в подвальные помещения. Подобно тому как на чердаке жилые помещения соседствовали с почти забытыми кладовыми, так и кухни располагались на одном уровне – ниже поверхности земли – с длинной камерой неизвестного назначения. Свет просачивался туда из окон, проделанных в верхней части стен и расположенных почти над самой землей.

В кухню, где топилась печь и витали аппетитные запахи, всегда было приятно заглянуть. Однако Дафна преодолела соблазн и вошла в другую дверь – в темный сырой подвал с резким запахом плесени.

Она поежилась. Здесь ей всегда бывало неуютно, как будто весь дом нависал над ней, готовый вот-вот обрушиться. Чердак хотя бы был просторным и его не окружала со всех сторон земля.

Мистер Карстейрс уже ждал ее в каменном пещероподобном погребе. Держа в одной руке фонарь, он хмуро оглядывался по сторонам. На одном из длинных узких столов, ряд которых тянулся посреди погреба, стоял канделябр со множеством свечей, пока еще не зажженных. Дафна шагнула туда, и тут же что-то пискнуло и умчалось прочь. Крысы. Мистер Карстейрс оглянулся через плечо.

– Похоже, мы тут не одни. Может быть, вам лучше подождать меня у двери. Оттуда вы могли бы подавать мне советы.

Дафна поймала себя на том, что на пару секунд всерьез задумалась над этим предложением. Крыс она не любила. Достаточно было вообразить, а вдруг они – большие, грязные, с острыми зубами и тонкими противным хвостами – пробегут по ее туфлям…

Она судорожно сглотнула.

– Так просто вы от меня не отделаетесь.

Она осмотрелась вокруг, вглядываясь в полумрак. Вдоль одной из стен, под темнеющими окнами, громоздились разнообразные сундуки и чемоданы. На противоположной стороне погреба большую часть места занимали семь огромных дубовых бочек. Вдоль дальней стены располагались еще четыре таких же бочки, а рядом – длинный деревянный лоток, на котором виднелись бутыли с вином, покрытые толстым слоем пыли. Дальше шли стеллажи из полок, большей частью пустые, если не считать нескольких пыльных кувшинов.

Она сделала еще два шага, и на этот раз угодила в паутину, которую тут же с отвращением стряхнула.

– Если у наших призраков нет пристрастия к спиртному, я не вижу ничего, что могло бы их сюда привлечь, – сказал мистер Карстейрс.

Дафна была вполне согласна с этим, и энтузиазм, с которым она сначала отнеслась к планам поисков в подвалах, еще более остыл.

– Может быть, они приходят ради крыс, чтобы поддержать компанию.

Мистер Карстейрс шутливо покосился на нее.

– Это была моя идея, верно? Ну что ж, может быть, начнем отсюда?

Он подошел к ближайшей стене, придвинул фонарь и принялся обследовать кирпичную кладку.

Немного понаблюдав, Дафна присоединилась к нему.

– Простукивать камни? Как интересно. Скажите, какой получается звук, если там – пустота?

Она стукнула по стенке разок для пробы, но тут же поморщилась и поглядела на костяшки своих пальцев.

– Я уже вижу, что нам здесь предстоят незаурядные удовольствия.

Он отодвинул от стены большой ящик и, опустившись на коленки в образовавшемся промежутке, стал изучать кладку стены.

– Я ищу такую часть стены, которая могла бы податься наружу. Ее присутствие можно обнаружить, например, по контуру отставшей штукатурки.

Она взяла канделябр и зажгла фитили – для этого Адриан достал из кармана и передал ей мешочек с огнивом и кремнем, – а затем отошла к полкам у противоположного конца погреба и приступила к методичному осмотру, двигаясь навстречу ему.

– Какие восхитительные способы времяпрепровождения вы умеете изобретать, – полуобернувшись к нему, сказала Дафна.

Адриан не ответил, и они продолжали свою работу в тишине, нарушаемой только случайными царапающими звуками, когда он пробовал сдвинуть подозрительный кусок стены с помощью перочинного ножа. Когда они, наконец, встретились посередине, оба признали свое полнейшее поражение. Затем, уже вместе, они перешли к задней стене, ко всем этим бутылкам, полкам и бочкам.

Дафна с неудовольствием покосилась на огромные дубовые бочки.

– Мы не будем их передвигать?

– Если их не двигали призраки, то и мы не будем.

Она повеселела.

– Это было бы и неразумно, правда? Если не окажется, что их легко сдвинуть. По-моему, здесь вероятность что-нибудь найти все-таки больше, чем в каменной кладке.

– Если здесь хоть что-нибудь можно сдвинуть.

Он попробовал пошевелить деревянный лоток с вином, но это оказалось ему не под силу. Она, нахмурившись, наблюдала.

– То существо, которое мы видели на чердаке… оно ведь не просто исчезло. Оно должно было куда-то перебраться.

Мистер Карстейрс еще раз для пробы толкнул деревянную стойку.

– Проход – если он существует – может просто вести через стену и иметь выход через камин.

– Или даже наружу, – предположила она. Он покачал головой.

– Я осматривал стены снаружи… во всяком случае, на первом этаже.

Он снова сосредоточился на осмотре массивных бочек, а потом поставил фонарь на пол, чтобы получить возможность тянуть и толкать обеими руками.

Холод пронизывал Дафну, и пальцы у нее онемели. Она держала канделябр, чтобы Адриану было светлее, и он рассеянно поблагодарил ее.

Его внимание было целиком поглощено бочкой. Потом они вместе обследовали соседнюю бочку и так обошли весь огромный погреб.

Так ничего и не обнаружив, они, наконец, снова добрались до двери. Дафна растирала пальцы: они болели от постоянного постукивания и от попыток что-то подковырнуть. Она дрожала от холода и жалела, что не прихватила с собой шаль. Или даже камин.