Дженис Беннет - Защитник прекрасной дамы

Мистер Карстейрс снова обошел всю камеру и вернулся со своим фонарем; вся его высокая фигура выражала усталость и разочарование. В неровном свете на его руках и лице были видны пятна грязи и клочья паутины. Дафна оперлась на стол, слишком усталая, чтобы шевелиться. Должно быть, она выглядит такой же перепачканной, как он.

– И это время потрачено зря? – спросила она.

Он улыбнулся – внезапно и неожиданно.

– Никакие усилия нельзя считать потраченными зря, вы же знаете. Даже отрицательный результат все-таки остается результатом. Мы исключили все очевидные возможности, которые могли оказаться здесь, внизу, и теперь можем с чистой совестью заняться комнатами наверху.

– Теми, которые потеплее. – Ее била дрожь. Она медленно прошла внутрь подвала, а потом вернулась к Адриану. – «От самого высокого чердака до самого глубокого подвала…» – Слова звучали для нее как цитата, но она не могла вспомнить, где она их слышала. – В этом есть какой-то смысл с эстетической точки зрения, правда? Но с практической – нет. Переход из кухни в столовую соответствовал бы цели… – Она резко замолчала, глядя на него, ослепленная возможностями, которые только что открылись ей.

– Кухни – здесь, внизу, а не на чердаке, – возразил он.

– И еще существует черная лестница для слуг, так что здесь им не понадобился бы еще и потайной ход.

Она вздохнула и снова присела на край стола.

– Я чувствую себя такой отупевшей…

Его улыбка потеплела.

– Пока что я этого не обнаружил.

– Пока что мы вообще ничего не обнаружили, – от холода и сырости ее опять пробрал озноб. – Нам не пора переодеваться к обеду?

Он достал часы из кармана.

– У нас еще час или около того. Я хотел бы обойти эти стены снаружи и посмотреть, не осталось ли там следов каких-нибудь приспособлений из простыней и бечевок.

Снаружи, подумала она, должно быть еще более сыро и холодно, чем здесь. Но, по крайней мере, там не будет этой гнетущей атмосферы, этого застарелого запаха плесени. И крыс.

– Я тоже пойду, – объявила она. На мгновение ей показалось, что он начнет возражать, но он только посоветовал ей надеть более подходящую обувь и теплую пелерину. Против этого плана у нее не было возражений, поэтому они вместе поднялись по черной лестнице, чтобы не повстречать никого из девочек и не напугать их своим видом.

Через пять минут после того как Дафна вошла в свою комнату, она вновь появилась в коридоре. Теперь на ее ногах были толстые прогулочные башмаки, а мятое, грязное платье скрылось под широкой пелериной. В качестве дополнительной меры предосторожности она накинула на голову шаль.

Мистер Карстейрс ждал ее в коридоре – высокая широкоплечая фигура в плаще, смутно видимая в полутьме. От этой фигуры веяло силой, и на мгновение Дафна заколебалась. Но ведь ей нечего бояться – с его стороны, во всяком случае. Или все-таки есть?

Да, он действительно начал смущать ее покой.

Его коварный юмор, его смелость и решительность, его спокойная уверенность… Господи, и такой человек пропадает для мира в своем оксфордском затворничестве!

Щеки у нее разгорелись, на Адриана она старалась не смотреть, догадываясь, какие мощные глубинные водовороты скрываются в глубине под спокойной поверхностью океана его души. Внешняя сдержанность помогала ему маскировать свои страсти и стремления, но какие же бури бушевали в нем? Она могла понять – теперь, когда лучше его узнала – почему он находил даже какое-то удовольствие в попытках вызволить их из ловушки, в которую они попали. Она могла понять и многое другое. Но кто мог бы сказать, что заставляло его поступать так или иначе? Да, он был джентльменом, с которым следовало считаться… и он был мужчиной в самом высоком смысле этого слова.

Смутившись, она опустила глаза и поспешила к лестнице. Какое неприличное направление приняли ее мысли! Разве он играет эту героическую роль – роль ее избранного заступника – по ее прихоти? Он просто создан таким, он такой от природы. Это не мрачная, угрюмая, байроническая личность – это рыцарь в сверкающей броне. Сэр Галахад.

Она знала, что такое сравнение могло бы показаться абсурдным, но сейчас для нее оно было исполнено смысла.

Они вышли через дверь черного хода, удостоверились, что в конюшнях все спокойно, а потом через рощу направились к подъездной аллее. Вечер только наступил, и в небе, почти свободном от облаков, мерцали звезды; воздух был пропитан острым запахом сосновой хвои. Дафна глубоко вздохнула, наслаждаясь этим свежим, чистым воздухом.

Мистер Карстейрс задержался у того конца живой изгороди, который был ближе всех к окну библиотеки, осмотрелся вокруг, а потом взглянул на небо.

– Сегодня луна взойдет поздно.

– А это значит, что наши призраки выйдут на прогулку пораньше?

Дафна подошла на шаг поближе к нему: казалось, он излучал тепло.

– Звезды дают достаточно света, чтобы сделать заметным все, что движется. Для призраков ночь должна быть подходящей. В самом деле…

Он осекся и замер, прислушиваясь. В следующий момент Дафна услышала слабый хруст сучка, как будто на него наступила чья-то неосторожная нога. Мистер Карстейрс схватил Дафну за плечо и отодвинул ее назад, в спасительную тень живой изгороди, так чтобы она оказалась позади него. Из-за его спины она ничего не могла видеть и постаралась отодвинуться: ей тоже хотелось наблюдать.

Его рука ослабила хватку.

– Виноват, – даже в его шепоте звучало огорчение.

– Очень даже виноваты. – Нет, она не чувствовала себя огорченной. Она испытывала только нервную обеспокоенность и глубочайшую благодарность за его присутствие.

Щелкнул еще один сучок, потом другой, и послышался хруст гравия под чьими-то шагами. Мистер Карстейрс двинулся вдоль линии кустов до их конца, и Дафна следовала за ним неотступно, пытаясь выглядывать из-за его плеча.

В слабом свете звезд была видна объемистая фигура, закутанная от головы до пят.

В Дауэр-Хаус направлялся не бестелесный фантом, парящий среди деревьев, а вполне материальный посетитель. Мистер Карстейрс шагнул вперед, и пришелец в тревоге попятился, пытаясь их разглядеть.

Дафна тоже всмотрелась в бледное лицо, которое было почти полностью скрыто шарфом и капюшоном.

– Кузен Джордж?! – отважилась она догадаться.

– Дафна? Это вы? – кузен явно испытал огромное облегчение. – Дорогая моя, я чуть не пустился наутек. – Затем в его интонации зазвучали нотки подозрения. – А кто это с вами?

– Карстейрс, – назвался этот джентльмен, подойдя поближе. – Вечер холодноват для того, чтобы ходить в гости.

– Конечно. Я бы пришел раньше, но понадобилось уехать на пару дней. В Лондон, видите ли. Мой портной… Чрезвычайно важный визит. Дафна, дорогая моя, вы будете в восторге, когда увидите мой новый жилет. Темно-зеленый бархат, расшитый серебром. И…

– Но я уверена, что вы вышли из дома так поздно не просто для того, чтобы рассказать мне об этом жилете, – перебила она.

Он покосился на нее.

– Конечно, не затем. Я пришел узнать, что здесь происходит. Но, Дафна, я нашел такую элегантную табакерку…

– Ну, если вы уж так озабочены нашими делами, то вам будет приятно узнать, что школа пока не закрыта, – сообщила ему Дафна.

Он обрадовался:

– Значит, вас больше пока никто не посещал? – он испытующе смотрел на Дафну, словно пытаясь прочесть ответ у нее на лице. – Ну, я имею в виду привидения, вы понимаете.

– Скучать нам не приходится, – произнес мистер Карстейрс, искусно уклоняясь от прямого ответа.

Джордж побледнел.

– Значит, оно проявляло активность… Ужасно, просто ужасно. Дорогая моя… – он обратился к Дафне, но смог лишь покачать головой, как будто был просто не в силах говорить. Наконец, он достаточно овладел собой, чтобы продолжать. – Вы не нашли никаких улик?

Дафна взглянула на Адриана.

– Призрак не один, их несколько. Это мы выяснили.

– Несколько? – Джордж вздрогнул. – Несколько? – повторил он и снова потряс головой. – Когда же это все кончится?

– Я тоже хотел бы это знать, – сухо откликнулся Адриан.

– Призраки… – замогильным голосом повторил Джордж. – Если за все это время вы не нашли вещественных следов, значит, они – настоящие привидения. – Он схватил Дафну за руку. – Может быть, вам всем следовало бы уехать отсюда… конечно, совсем ненадолго, пока эти бедные мятущиеся души снова не обретут покой.

– Но школа…

– Разве вы не можете на месяц отложить начало занятий? – Он смотрел на нее умоляющим взглядом.

– Тогда мы лишились бы платы за обучение. А вы… вы бы лишились своей ренты.

Он моргнул и проглотил слова, которые уже готовы были слететь с языка.

– Рента… – повторил он, сразу упав духом. Дафна бросила встревоженный взгляд на мистера Карстейрса, а затем снова обратилась к кузену:

– Может быть, вы зайдете в дом? Я уверена, что для вас найдется бокал вина.

– Нет, нет, благодарю. – Он выпрямился. – Вы очень добры, но я в полном порядке. Не нужно никого беспокоить. Я знаю, как должны быть заняты кузины в это время дня, когда приближается час обеда. Мне совсем незачем заходить, совсем незачем.

Все еще бормоча под нос какие-то уверения, он пустился в обратный путь к особняку.

Помолчав, Дафна взглянула на мистера Карстейрса.

– Судя по его виду, почти наверняка можно сказать, что он расстроен.

– Да, но почему? Потому что мы ничего не узнали, или потому что боится, как бы мы не узнали чего-то.

– Вы же видели, как он воспринял мое напоминание насчет ренты. Рента ему нужна. Арендная плата от крестьян и наполовину не покрывает его расходов.

– Итак, – заключил мистер Карстейрс, – тайна пока остается тайной.

Вечером, как только юные леди и их наставницы покинули столовую, Адриан продолжал обследование стен в этом помещении. Пока что он основательно проверил только библиотеку на первом этаже, но библиотека казалась наиболее подходящим местом для размещения двери, открывающей доступ в потайной ход, и, возможно, строители такого хода отвергли этот вариант именно потому, что он был самым очевидным. Теперь ему предстояло – насколько позволят время и обстоятельства – повторять всю процедуру в каждом помещении, до тех пор, пока он не найдет то, что ищет. Где-то должна быть спрятанная дверь. Где-то… и как-то она открывается. Каково бы ни было устройство для управления дверью – оно должно быть искусно замаскировано.

Отмахнувшись от назойливой мысли, что следовало бы посвятить часок-другой Геродоту, Адриан занялся дубовой обшивкой стен. Он ощупывал панели дюйм за дюймом, легко проводя пальцами по поверхности, чтобы уловить малейшую неровность. Поиск не дал ничего, если не считать одного случайного отверстия от выпавшего сучка, которое упорно отказывалось выдавать хоть какие-то секреты. При простукивании стен звуки свидетельствовали только об их добротности.

Когда дрова в камине прогорели и остались только угольки, Адриан взял кочергу и с ее помощью проверил все камни, которыми камин был выложен изнутри. Слой сажи затруднял задачу, но Адриан не прекращал попыток; и все-таки он не мог найти даже намека на некий спрятанный механизм – никаких металлических колец, никаких декоративных выступов.

Даже решетка оказалась вполне безобидной. Он встал и салфеткой вытер свои перепачканные сажей руки.

Итак, библиотека и столовая проверены. Оставались еще несколько комнат, но он не позволит этой перспективе запугать себя. Как лошадь, закусившая удила, он не желал, чтобы его остановили. Его друзья – завзятые охотники – сказали бы так: «он шел по свежему следу»… хотя вернее было бы назвать этот след «слабым, но зовущим в погоню». Нет, он не отступится.

Остаток вечера Адриан провел в кабинете, классах и, наконец, в гостиной, действуя так же, как и в столовой. Когда, наконец, с этим было покончено, он был вынужден признать, что все его усилия не привели ни к чему, кроме растущего убеждения, что он вообще нисколько не продвинулся к цели.

Глубокой ночью, когда стрелки часов показывали уже без семи минут два, он позволил себе поддаться изнеможению и на время прервать свои труды. Поднявшись к себе в комнату, он решил, что завтра вернется в чердачную кладовую и еще раз проверит каждую доску.

Если в течение этой ночи духи и разгуливали по дому, Адриан их проспал. Утром он встал, чувствуя себя вполне отдохнувшим и более чем когда-либо уверенным в своих силах. Или упрямым и тупым, как осел, как это любезно сформулировала бы его сестра Лиззи. Каждой частицей своего существа он ощущал готовность вновь приступить к прерванной работе, на которую он сам себя обрек. Нет, все-таки не каждой – не молчала его совесть. В первую очередь он должен провести утреннюю службу, да и заброшенный трактат тяжким бременем лежал на его душе.

Когда Адриан встал перед рядами собравшихся в гостиной – хорошо обысканной гостиной, напомнил он себе – он обвел взглядом присутствующих девочек. Он понемногу начал узнавать их: эти дружат между собой и всюду держатся вместе, а те только и думают, как бы сорвать урок. А на этих можно положиться – они не подведут в трудный момент.