– Мужчина там и не нужен, – проворчала мисс Селвуд. Адриан выпрямился: в нем заговорило природное чувство рыцарского долга. Впрочем, спокойно подумал он, возможно, все дело в том, что с семнадцати лет он был фактическим главой семьи. И вот теперь, в двадцать пять, он – человек, чьим деловым качествам все воздают должное, или, по шутливому выражению Лиззи, – великий мастер улаживать чужие дела. И так как сестры больше в нем не нуждаются, не высматривает ли он невольно других беспомощных представительниц слабого пола, которым нужна защита?

Эта мысль заставила его усмехнуться. Рыцарь – защитник прекрасной дамы – вот кто он такой. Он – тот, кто должен бросаться в бой с любым войском или драконом, если дама в беде. Во всяком случае, сама перспектива предстоящего сражения избавила его от угнетающего чувства пустоты.

– Расскажите мне все, – предложил он, заранее предвкушая удовольствие от их истории.

Мистер Денверс смотрел на него в задумчивом молчании и, наконец, задал вопрос:

– Что тебе известно об этой школе?

– Только то, что ею управляют три кузины обеих мисс Селвуд…

– Кузины нашего отца, – снова уточнила Дафна. – Дядя Тадеус не имеет к ним никакого отношения.

Адриан наклонил голову в знак того, что понял услышанное.

– …и что школа расположена в доме под названием Дауэр-Хаус, в поместье Селвуд. Примерно в двух милях от Бата, правильно? Я думал, что дела у них идут прекрасно.

– Они и шли прекрасно – кроме последних трех месяцев.

– Некто повадился там являться, – с удовольствием включилась в повествование мисс Джейн. – Такой ужас был, просто кровь застывала в жилах, можете мне поверить. Мы видели явление призрака несколько раз.

– И в этом-то и заключается вся наша проблема, можете поверить и мне тоже. – Дафна с неодобрением взглянула на сестру. – Трудность состоит просто в том, что в прошлом семестре наш призрак напугал нескольких учениц, и родители забрали их из школы; и я серьезно опасаюсь, что из тех, кто еще оставался, не все вернутся после каникул. А тогда доходов не хватит даже на то, чтобы содержать школу. Вот и все. Кто-то разыгрывает мерзкие шутки. Никакой опасности в этом, конечно же, нет, и я не вижу никаких причин, почему Джейн и я не должны возвращаться.

– Вы так уверены в том, что это не более чем шутка? – Адриан внимательно посмотрел ей в лицо.

Она расправила складку на своей синей юбке.

– Я не верю в привидения, – провозгласила она. – Я совершенно убеждена, что некто затеял такую игру из зависти или по злобе, не сознавая даже, что его проделки могут просто погубить наших бедных кузин. Они – чудеснейшие, добрейшие старушки, и чтобы хоть кто-нибудь действительно желал причинить им зло – такого просто быть не может. Поэтому я считаю, что дядя Тадеус слишком уж серьезно относится к этой истории.

– И все-таки не мешало бы рассмотреть и другие версии. – Адриан задумчиво разглядывал стакан с бренди. – Вы не хотите взглянуть на это с иной точки зрения? А вдруг кому-то выгодно, чтобы этот пансион перестал существовать? Вдруг нынешний владелец поместья…

– Наш кузен Джордж… – вставила мисс Селвуд.

– Не могло ли случиться так, что Дауэр-Хаус понадобился теперь ему самому?

Мисс Селвуд покачала головой.

– Рента за Дауэр-Хаус – арендная плата – почти единственный источник его доходов. По всей вероятности, от закрытия пансиона не выиграет никто.

Мистер Денверс взял графин и вновь наполнил стакан Адриана.

– Ну, что скажешь, мой мальчик? Ты поможешь им?

Живо ощущая на себе негодующий взгляд Дафны, Адриан почувствовал, как в нем самом зарождается любопытство. Интересно все-таки, почему эта юная леди так уж против его помощи. Дело было не в том, что она видела в нем чужака, хотя они и не были очень близко знакомы. Он осторожно ступил на зыбкую почву, сохраняя бесстрастное выражение на лице.

– Тогда – если выражаться точно – какие мои действия были бы для вас желательны?

– Никаких, – пробормотала Дафна столь тихо, что Адриан едва расслышал ее.

– Проводи моих упрямых племянниц в Селвудский пансион и оставайся там, пока не будут улажены эти проблемы… так, чтобы школа снова стала безопасным местом.

– А что мы скажем людям насчет появления молодого джентльмена, живущего в школе для девочек? – требовательно осведомилась мисс Селвуд. – Его присутствие породит тот самый скандал, который мы пытаемся предотвратить.

– Именно поэтому в данной ситуации невозможно найти никого более подходящего, чем мистер Карстейрс. Его одеяние священнослужителя само по себе убедительное объяснение. Ваша школа отнюдь не окажется первой, в штате которой состоит постоянно живущий там священник.

Непохоже было на то, что этот довод заставил мисс Селвуд изменить свое мнение.

– А как, по-вашему, отнесутся кузины к этому пополнению их персонала? Вы не думаете, что сначала нужно их спросить?

– Да они наверняка будут в восторге. И поймите меня правильно, мисс, – в голосе мистера Денверса зазвенела сталь, – вы вернетесь в свою школу только в сопровождении мистера Карстейрса и только на тот срок, пока он будет оставаться под ее крышей. Я выразился достаточно ясно?

– Дядя! – щеки мисс Селвуд раскраснелись, и ее зеленые глаза засверкали.

Оставив без внимания ее возглас, он обратился к Адриану:

– Ну, так как, мой мальчик? Поедешь?

Проказливый бесенок заплясал в душе Адриана.

– Никогда в жизни, – заверил он своего былого наставника, – меня еще не приглашали на роль странствующего рыцаря для служения даме, которая бы столь сильно этому противилась! А на каких-либо иных условиях вы не позволите им вернуться в пансион?

– Нет.

Адриан бросил на мисс Селвуд взгляд, в котором просьба о прощении мешалась с озорным лукавством.

– Из этого следует, что выбора у меня нет. Прекрасная дама, – он отвесил ее шутовской поклон, – я всецело к вашим услугам.

– Ox, идите вы… к дьяволу! – воскликнула мисс Селвуд и, как ураган, вылетела из кабинета.

Глава 2

Холодный утренний ветер хлестал пассажиров двуколки, закидывая в глаза Адриана бахромчатые концы его шарфа. В одной руке он держал поводья, а другой протирал глаза, залепленные снегом; поминутно приходилось направлять бег его коня Ахилла, когда тот сбивался с дороги. Когда им удалось без особых препятствий проехать какой-то отрезок пути, Адриан обратился к спутнице:

– В этой ситуации ни у кого из нас не оставалось выбора. – Он произнес это самым равнодушным тоном.

Дафна Селвуд, которая сидела, ссутулясь, под объемистыми складками своего широкого дорожного пальто, тут же отозвалась.

– Если бы не появились вы, я бы его упросила. Ну почему вы не могли подождать с возвращением до следующей недели, как Хлоя и Ричард? Или, например, остаться в замке?

– Вы знаете такое выражение: делать хорошую мину при плохой игре? – поинтересовался Адриан, которого забавляла ее упорная враждебность. Ее прекрасные глаза – а что они действительно прекрасны, он заметил сразу, – вспыхивали недобрым огнем, встречаясь с его взглядом.

Не дождавшись от нее ответа на предыдущий вопрос, он задал следующий:

– Почему вы предпочли ехать в моем экипаже? В ландо вам было бы намного удобнее. Она стиснула зубы.

– Мне нужна была возможность сообщить вам кое-какие подробности наших семейных дел без посторонних ушей.

– Продолжайте, прошу вас.

Она одарила его негодующим взглядом.

– Ваше присутствие в школе совершенно необязательно.

– Вы достаточно ясно дали это понять еще вчера вечером, – признал он, не покривив душой.

– Ваше появление может только всколыхнуть нежелательные пересуды.

Адриан сохранял спокойствие, но это давалось ему нелегко.

– Я попытаюсь вести себя осмотрительно.

– Мы абсолютно способны сами управляться со своими делами.

– По-моему, вы вчера упоминали и об этом. Нет ли у вас в запасе какого-либо нового соображения, к которому вы желали бы привлечь мое внимание?

– Есть!!! Вы – самый противный, упрямый, надоедливый, отвратительный… – она запнулась, очевидно, не находя достаточно бранных слов для его характеристики.

– Дурень? – услужливо подсказал он. – Наглец? Прохвост? Может быть, «балда чертов» будет самым уместным определением?

– Нет, проныра! – ее губы дрогнули, как будто она сдерживала желание засмеяться; но вместо этого она лишь повела плечами и плотнее закуталась в пальто.

Адриан наклонился и заботливо подоткнул углы меховой полости вокруг обутых в ботинки ног спутницы.

– Сдается мне, что нечто подобное я уже слышал от вас сегодня утром.

Она расхохоталась.

– Нет, вы совершенно невыносимы!

– А вот об этом меня известили мои сестры. Ну, а я отказываюсь в это поверить. Никто не стал бы отдавать предпочтение этой неудобной, продуваемой насквозь двуколке исключительно ради удовольствия высыпать на мою голову целый мешок бранных слов и оскорблений. Не соблаговолите ли сказать, что вы на самом деле собирались мне поведать?

Она внимательно разглядывала свою муфту, в которую перед тем снова засунула руки в перчатках.

– Может быть, вы просто доставите меня до пансиона, а потом… потом поедете дальше? Может быть, вам лучше вернуться в Оксфорд?

Произнеся эти последние слова, она подняла на него глаза, в которых читался тот же вопрос.

Адриан долго не отрывал от нее испытующего взгляда.

– Мое присутствие – это действительно столь тяжкое бремя для вас?

Она глубоко вздохнула, и облачко пара поднялось у нее перед лицом, а потом постепенно рассеялось.

– Неужели все мужчины такие тупые? Дело не в вашем присутствии, а в вашем назойливом стремлении вмешаться; вот этого я и вправду не могу вынести. Почему люди вечно отказывают мне в праве самостоятельно принимать простейшие решения? Я вполне в состоянии вести своя дела.

Адриан благоразумно промолчал. Как бы защищаясь от упреков, она продолжала:

– Уж не собираетесь ли вы сказать мне, что любой женщине – в силу законов самой природы – требуется руководство со стороны мужчины?

– С чего это я стал бы делать подобные заявления?

– Дядя Тадеус придерживается именно такого мнения.

– Он привык к обществу менее решительных женщин.

– Вы, видимо, хотели сказать – упрямых. – Она фыркнула носом, хотя, возможно, это был просто насморк.

– Это ни к чему не приведет, вы же знаете. – Он оставил без внимания ее последнее замечание и вернулся к более важному предмету. – Мистер Денверс согласился на ваш отъезд в школу, но поставил условие: вы живете в доме ваших кузин ровно столько, сколько там проживу я.

Несколько минут она молчала. Адриан сосредоточил все свое внимание на жеребце, поскольку они пробирались по занесенной снегом узкой дороге. Сучья деревьев низко нависали над землей, отягощенные своей белой ношей. В легкие вливался морозный воздух, чистый, свежий и бодрящий, несущий ароматы сосен и елей.

– Ну что ж, – сказала она наконец. – Как видно, выбора у нас нет, и вам придется остаться в пансионе. Но вам нет никакой необходимости что-нибудь делать.

Адриан поднял брови.

– Даже играть роль священника?

– Вам придется играть эту роль просто во избежание скандала. Но сверх этого ничего не предпринимайте. Если вы попытаетесь действовать, это будет величайшая бесцеремонность с вашей стороны.

– Вот как? Мне даже нельзя попытаться взглянуть на ваше привидение?

– Нельзя! – она отвернулась и столь выразительно передернула плечами, что он счел за благо не продолжать беседу.

Следующие несколько миль они проехали в каменном молчании. Наконец они заметили, что маячившее впереди ландо, взятое на время из каретного сарая поместья Чемпфорс-Мэнор, замедлило ход и, свернув вправо, въехало в открытые чугунные ворота; черные решетчатые створки отчетливо виднелись на фоне снежного пейзажа. Адриан, ловко управляясь с поводьями, описал тот же поворот, почти не сбавляя скорости.

На железных поперечинах ворот красовалась большая медная доска, извещающая путника, что он вступает на территорию «Селвудского пансиона для благородных девиц».

Подъездная аллея, обсаженная живой изгородью из тиса, оказалась короткой. Менее чем в пятидесяти ярдах впереди стояло большое приземистое здание времен последних Тюдоров. Его бревенчатые стены были покрыты вьющимся плющом, и их украшали ряды окон с изящными переплетами в виде узора из крошечных ромбов. Над тремя каминными трубами вился дымок, сулящий долгожданное тепло после дорожной стужи.

Когда ландо остановилось перед входом, из дома навстречу приезжим поспешно вышел пожилой слуга и начал отвязывать багаж. Мисс Джейн выпорхнула на землю, весело помахала пассажирам приближающейся двуколки, а потом сказала старому слуге что-то такое, что заставило его улыбнуться. Не дожидаясь попутчиков, она взбежала по ступенькам и скрылась в доме.