Джоанна Линдсей - Заставь меня полюбить тебя

Хотя одно препятствие она, вероятно, будет не в состоянии преодолеть. Что делать, если она не сможет побороть его неприязнь к себе? Тем не менее, она умела хорошо скрывать свои чувства… Ну, ей это удавалось до тех пор, как она приехала сюда! Надо держать свои эмоции под контролем. Хотя бы до того времени, как Доминик поймет, что он ей нравится…

ПОСЛЕ того как Альфреда помогла Брук снять дорожный костюм и переодеться в простое повседневное платье, горничная немедленно отправилась к себе в комнату, расположенную в крыле для слуг, за травами для Доминика.

Брук не ожидала, что ее первый день пребывания в Ротдейле будет полон неприятностей, сюрпризов и гнева. Хотя было и несколько ярких моментов. Теплицей в саду совсем не пользовались, они с Альфредой могли бы выращивать в ней свои травы. А ещё у нее была симпатичная комната, и до этого момента никто не пришел, чтобы выгнать ее оттуда. Девушка подошла к окну. Она увидела прекрасный вид на парк и двух мирно пасущихся лошадей. Ах, да, и её всё же впустили в логово волка! В конце концов, она убежала от своей нелюбимой семьи. Она должна иметь это в виду и делать всё возможное, чтобы поладить с Домиником Вулфом, по крайней мере, пока они не придут к какому-то соглашению.

Она отвернулась от окна, когда вернулась Альфреда и вручила Брук два цветастых мешочка и небольшую бутылочку с микстурой.

— Травы в красном мешочке вытянут инфекцию, которая вызывает воспаление. Смешай их с водой, сделай пасту и наноси её на рану три раза в день, пока покраснение не исчезнет. Затем используй травы из синего мешочка. Они помогут ране быстро затянуться и покрыться коркой. Прежде чем предлагать микстуру, ты должна объяснить, что она поможет ему крепче спать и также способствовать заживлению, — а затем Альфреда добавила упрямо. — Я никогда не вернусь в ту комнату. Даже если он испустит свой последний вздох, мне все равно.

Брук кивнула. Она не винила Альфреду за такие чувства. Девушка также знала, что она это не всерьез. Горничная не будет игнорировать умирающего человека, несмотря на то, что она к нему чувствует. Но волк, скорее всего, не умрет, поэтому Альфреде не нужно иметь с ним дело лично. Брук согласилась.

— Я тоже не собираюсь возвращаться туда. Мы достаточно сделали для него, хотя не обязаны было помогать ему вообще.

Альфреда хмыкнула, прежде чем неодобрительно взглянула на Брук и напомнила ей:

— Мы же обговорили наш план. Чем больше ты помогаешь ему, тем больше его сердце будет открыто для тебя. Когда ему станет лучше, он будет помнить, что ты сделала для него и полюбит тебя.

Брук вздохнула.

— Хорошо.

— Будь вежливой.

— Я сомневаюсь, что это возможно.

— Будь спокойной.

— Я знаю, что это невозможно.

— Тогда просто будь собой.

Брук засмеялась.

— Мне кажется, я только и это делаю!

Она знала, что Альфреда дала ей хороший совет, и девушка решила хотя бы попробовать все три варианта. Если она снова не потеряет самообладание. И если она сможет игнорировать его угрюмость.

Когда она постучала в дверь комнаты Доминика, ответил Гэбриел. Открыв дверь, он впустил Брук в комнату и прошептал:

— Он спит.

— Нет, не сплю, — донеслось со стороны кровати.

У него был острый слух, как у настоящего волка. Это нервировало. Но еще больше нервировала то, что, приблизившись к кровати, она увидела его длинную мускулистую обнажённую ногу всё ещё лежащую поверх простыни, а не под нею. Она цокнула языком, когда увидела, что пиявок вернули на прежнее место.

— Я думал, ты перестала мне помогать, — признался он более или менее нормальным тоном.

— Думали? Ну, Вы почти правы, — она поставила лекарства на тумбочку. — Этих пиявок нужно убрать. Чем быстрее я нанесу мазь, тем быстрее все начнет заживать.

— Слуга может сделать это.

— Слуга не знает, как сделать это правильно.

— Твоя горничная знает как.

— Вы обидели ее, и она не вернется.

— Она обижена?

— Я была здесь и знаю, кто кого обидел. Но как Ваша будущая жена, я обязана помогать Вам, а Вы обязаны быть благодарны за это.

Он недоверчиво посмотрел на нее.

— Ты заходишь слишком далеко. И ты не права. Я тебе ничего не должен.

— Что же, а я все равно буду выполнять свой долг перед Вами.

Она осторожно убрала пиявок, взяла красный мешочек и отправилась за водой. Она прошла через гостиную, где было несколько кресел для чтения (точно таких же, как стоящее у кровати волка) и маленький обеденный столик. Девушка подошла к двум другим комнатам в покоях лорда, которые не заметила ранее, когда на эмоциях выбежала отсюда. В одной из них она увидела камердинера, который складывал одежду. Девушка догадалась, что другая комната была ванной.

Она с удивлением обнаружила второй камин внутри ванной комнаты. Он не был таким же большим и узорчатым, как тот, что горел в покоях виконта, но это, конечно, было удобно для отопления помещения в холодную погоду и для нагрева воды для ванны. Металлическое ведро с водой висело на небольшом огне. И какая здесь была ванна! Длинная фарфоровая ванна, которая, вероятно, была специально сделана под его габариты, занимала всю комнату. Волку, без сомнения, нравились его предметы роскоши.

Она подошла к большому шкафу со стеклянными дверцами, где лежали стопки полотенец и различные предметы для ванной, например, чистые бритвенные принадлежности.

Она взяла одну чашу для бритья и налила в неё немного воды из кувшина, затем бросила щепотку измельченных трав, чтобы сделать пасту. Брук размешала получившуюся субстанцию чистой ложечкой, которую нашла в шкафу, а затем вымыла руки.

Когда она вернулась в комнату, волк с подозрением смотрел на нее и чашу в ее руке.

— Будет щипать только минуту, потом Вы не заметить ее, — она погрузила палец в пасту, чтобы нанести ее на рану.

Он схватил ее за запястье, когда она наклонилась к нему, и требовательно спросил:

— Только щипать? Если будет хуже, тебе не понравятся последствия.

— Неужели Вы будете ещё более противным? — ответила она, парируя удар, а затем мысленно отчитала себя. Ей нужно перестать остро реагировать на его грубоватую угрюмость. — В Вас стреляли. Ничто не может сравниться с этой болью.

Он отпустил ее запястье, воздержавшись от дальнейших комментариев. Без пиявок на бедре, отвлекающих ее внимание, она вдруг осознала, что находилась очень близко к его телу. Телу, принадлежащему большому, сильному и красивому мужчине, который лежит полностью обнажённым под этой тонкой простыней. А эта рана располагается так близко к его…

Ох, Боже ты мой! Ее щеки начали полыхать, Брук старалась не думать о том, в каком месте она прикасалась к его телу и быстро наносить мазь. Чтобы немного отвлечь себя, она сказала:

— Может, я поужинаю здесь с Вами сегодня вечером? — и не дожидаясь его разрешения, она подняла голову и подарила ему лучезарную улыбку. — Да, это отличная идея, так как мне нужно будет снова нанести мазь вечером. Мы можем даже увидеть некоторое улучшение к тому времени.

И получить в награду за свои старания меньше грубости, с надеждой добавила она про себя.

— Так скоро?

— Улучшение может быть минимальным, но, да, я ожидаю, что воспаление будет хоть немного меньше и, возможно, высокая температура спадёт. Будем надеяться.

Он только недоверчиво хмыкнул, поэтому она пошла вымыть руки. Когда Брук вернулась, его глаза были закрыты. Неужели он так быстро уснул? Или это способ поскорее от нее избавиться? Вероятно, последнее, решила она, но все-таки тихонько вышла из комнаты, чтобы не беспокоить его.

— ВЫ ВСЁ ЕЩЁ ЗДЕСЬ? — спросила Джени, когда Брук зашла на кухню.

Своей репликой она застигла Брук врасплох. Джени не была особенной красавицей, но у нее были прекрасные рыжие волосы и яркие зеленые глаза, что придавало ей изюминку. Девушка обвиняюще уставилась на Брук. Ну вот, а за обедом она думала, что понравилась слугам на кухне.

— А почему бы мне не быть здесь?

— Потому что он был очень зол, когда я передала ему сообщение тети о том, что она кормит его детей.

— Ах, это, — Брук смогла сдержать усмешку. Да уж, ему точно не понравилось узнать об этом.

Но тут из-за стола, где она резала мясо, вышла кухарка. Всё ещё держа нож в руке, Марша со злостью сказала:

— Это всё, что Вы можете ответить? Нам повезло, что он всех нас не отправил обратно в деревню. Мы служим ему, миледи, а не Вам. По крайней мере, пока.

— Я понимаю, кому вы преданы. Но вы должны понять, что как бы сильно он ни старался выпихнуть меня за дверь, я не уеду. Вы также могли бы принять во внимание, что у него лихорадка, и он мучается от боли, так что, возможно, даже не вспомнит, что вы приняли мою сторону в этом вопросе, после того я как его вылечу.

— Его лечите Вы?

— Да. С помощью моей горничной. Мы надеемся, что поставим его на ноги быстрее, чем это сможет сделать его доктор. Так что, пожалуйста, распорядитесь, чтобы два подноса с ужином были доставлены в комнату виконта ровно в семь часов вечера. Я буду ужинать с ним.

Обе женщины выглядели изумленными тем, что Брук будет проводить время с их лордом. Она даже могла расслышать, как они шепчутся об этом за ее спиной, когда выходила из дома через кухонную дверь. Она надеялась, что они перестанут принимать его сторону, по крайней мере, в битве за нормальную еду.

Так как остаток дня был в ее распоряжении, девушка хотела бы обойти дом, но раз Гэбриела рядом не было, она решила устроить себе приятную прогулку верхом на Бунтарке.

Пока ее лошадь приводили с пастбища, Арнольд Бискейн описал ей характер близлежащей местности. Деревня Ротдейл располагалась на западе в пешей доступности, за ней были холмы и долины. Побережье было на востоке на расстоянии чуть более одного дня спокойной езды, как она поняла, но туда можно добраться быстрее, если гнать лошадей во весь опор.

Про северное направление Арнольд сказал только:

— Если Вы доберетесь до леса, то поймете, что забрались слишком далеко.

— А леса не принадлежат Вульфам?

— Только частично, миледи.

Он также предупредил Брук, чтобы она не упускала из виду ориентиры на местности или дорогу, чтобы не потеряться. Девушка сдержала улыбку. Некоторые мужчины считают необходимым обращаться с женщинами как с детьми. Она не возражала против советов дяди Гэбриела. Девушка была уверена, что он просто хотел помочь. А она была очень взволнована, что леса были расположены относительно близко, и поскакала в том направлении. Альфреда, которая любила лес и лесистую местность, была бы довольна.

Возвращаясь обратно, она увидела церковь на полпути между особняком и деревней и подумала, будут ли они с Домиником венчаться в ней. За церковью было кладбище. Она решила остановиться и посмотреть, там ли похоронена Элоиза. Надпись на ее памятнике может даже указать на то, как она умерла. Брук это интересовало ещё и потому, что никто об этом не говорил. Но на кладбище были похоронены только деревенские жители. У Вульфов с обратной стороны дома был склеп, но дверь в него была заперта. Значит, не стоит и думать об этом.

Брук поздно возвращалась обратно, поэтому она зашла на кухню и сказала слугам отложить ужин, который заказывала на вечер, чтобы она могла принять ванну, и попросила, чтобы воду для нее подогрели и принесли в комнату. По крайней мере, в этот раз не было никаких возражений.

Альфреда пришла вместе со слугами, которые несли ведра с водой. Она осталась, чтобы помочь Брук раздеться, потом достала платье, которое не пахло лошадьми, пока девушка мылась. Брук хотела надеть что-то более нарядное и сказала об этом.

— Хм, будем сегодня соблазнять?

— Нет, надеюсь просто красиво выглядеть.

— Ты и так выглядишь прекрасно независимо от того, что на тебе надето, милая. Значит, желтое платье? Оно подчеркивает твои яркие зеленые глаза.

Платье подчеркивало не только их, но Брук даже не смутилась. Она достаточно краснела, когда примеряла свои первые вечерние платья, сшитые для нее ранее, во время подготовки к Сезону. Это были не первые платья в стиле ампир, которые она носила, но они были первыми нарядами, у которых не было вставки между низким декольте и горлом. Желтое платье было без рукавов и отделано оборками по всему вырезу спереди и сзади. К оборкам были пришиты золотистые блестки, переливающиеся при свете.

Кроме смущения, которое она испытывала из-за того, что была непривычно одета, Брук находила этот фасон вполне удобным. Тонкий мягкий муслин туго натягивался под грудью и потом свободно спускался до лодыжек. Под платье она надевала телесного цвета панталоны! Брук сначала смеялась, но портниха Гарриет объяснила ей, что все женщины, следовавшие моде, носили такое нижнее белье с платьями в стиле ампир, потому что подобный стиль не предполагает ношение нижнего белья, которое было бы заметно.