Джоанна Линдсей - Заставь меня полюбить тебя

ВОЗМОЖНО, Доминик был ещё недостаточно пьян, чтобы отправиться спать, но и Брук после его последней реплики не могла уснуть. Её тешила мысль о том, что он мог желать её, и его волновало то, что она спит так близко. Но Брук не очень-то в это верила. Возможно, он и поцеловал её уже дважды, но зато ни разу из-за того, что действительно жаждал этого.

А может, и нужно было сказать Доминику, что она говорила о своей кровати, а не о его. Она даже захихикала, представив, как бы он удивился. Интересно, принял бы он её предложение? О нет, только не до свадьбы.

Она вздохнула и встала у окна, глядя на залитый лунным светом парк. Она должна спустится на кухню за стаканом тёплого молока, которое поможет ей снова уснуть… И тут, девушка увидела белое животное снующее перед домом. Бог ты мой, неужели белая собака последовала за ней к дому и пробралась через ограду?

Брук поспешила вниз к задней части дома через музыкальную комнату, где были высокие французские двери, выходящие на широкую террасу над парком. Она встала на верху лестницы, которая вела к парку, и стала ждать, решив проверить, подойдет ли к ней собака. Она начала подходить, медленно ускоряя шаг, что вызвало у Брук улыбку.

— Мне всегда хотелось иметь собственного питомца, — сказала она собаке. — Ну ладно, такого питомца, на котором бы я не ездила. А тебе хотелось бы жить здесь? Подойди ближе, если согласна. Мы утром выясним, как тебе устроиться на новом месте.

Как будто прекрасно поняв то, что ей говорила девушка, собака пошла за ней в дом. Сначала Брук остановилась в кухне, чтобы набрать большую миску жаркого, которое подавали на ужин, и прихватила её в свою комнату. По крайней мере, поблизости не было слуг, которые могли бы увидеть её необычного друга.

После того как поставила миску на пол, Брук закрыла дверь и наблюдала, как быстро собака расправляется с едой. Наверное, она не сможет держать животное здесь … ну, не без разрешения. Но после того, что Доминик сказал о Растоне, он вполне может позволить ей оставить животное. Он любит собак, почему бы тогда ему быть против? Конечно же, она знала наверняка почему: он может отказать ей в этом просто из-за того, что у него есть такая возможность.

Она подумает об этом утром. И ей обязательно нужно разузнать у работников кухни, чем они кормят Волка. Её новый друг расправился с той большой миской жаркого в считанные секунды.

Брук наполнила пустую миску водой, перед тем как сесть возле собаки для более близкого знакомства. После того как собака позволила потрепать себя за ушком, девушка не думала, что животное станет возражать против иных проявлений нежности. Оно и не возражало, и когда легло на полу возле неё, чтобы девушка могла почесать его животик, Брук смогла убедиться в принадлежности животного к женскому полу. Девушка была окончательно завоёвана. Она обязательно найдет способ оставить эту собаку.

Утром, её разбудила Альфреда, принеся кувшин свежей воды. Брук улыбнулась, вспомнив сон о белой собаке, пришедшей в Ротдейл. Это было так ярко, но так неправдоподобно, что она удивленно ахнула, увидев собаку спящей в изножье кровати.

Её первым порывом было прикрыть собаку одеялом, пока она сможет объяснить её присутствие, но вместо этого она сказала Альфреде:

— Только не кричи. Я нашла себе нового питомца. Он вполне дружелюбный.

— И почему я должна волноваться, это всего лишь… чертовски большая псина. Знаешь, я уже успела сегодня утром проведать Растона, поэтому я лучше буду держаться на расстоянии.

— Это всего лишь собака, Фреда.

— В самом деле? Я лучше пойду и заверю в этом прислугу, пока ты не вывела её из комнаты, и половина домочадцев с воплями не выскочили из дому.

Брук усмехнулась. Альфреда оставалась довольно самоуверенной и хладнокровной, даже пятясь вон из комнаты:

— Со временем ты её полюбишь!

— И почему все постоянно говорят мне, кого я полюблю? — пробормотала Альфреда, направляясь к двери.

Брук быстро оделась, постоянно разговаривая с собакой. Девушка надеялась, что реплика Альфреды о возможных воплях была всего лишь шуткой. Но, наверное, всё же, стоит расчистить путь, перед тем как выпустить собаку из комнаты. Но животное спрыгнуло с кровати и последовало за девушкой, когда она направилась к двери, поэтому Брук остановилась и присела на одно колено.

— Я вернусь через несколько минут, чтобы вывести тебя погулять. Можешь подождать? Побудешь в комнате?

Животное, без сомнения, привыкло к людям. Оно никогда не рычало, ни разу не оскалилось, но Брук всё ещё не была до конца уверенна, что оно понимает её, или следует каким-то элементарным командам. Но собака моментально уселась в центре комнаты, позволив снова потрепать себя за ушком, и осталась там, когда девушка поспешила к двери. Брук едва не споткнулась о Волка, когда выходила из комнаты. Он как раз обнюхивал низ её двери и попытался проскочить мимо девушки в комнату, но она успела быстро захлопнуть дверь прямо перед его носом. Она обязательно представит друг другу этих двоих — и Брук надеялась, что они поладят — но только после того, как получит официальное разрешение содержать своего питомца. По крайней мере, Волк не лаял и не привлекал внимания к тайному гостю в её комнате.

Но самое нежелательное внимание он уже привлек.

— Какого дьявола? — Доминик вышел из своей комнаты и увидел, чем занимается его пёс. — Приворожила моего пса чёртовой морковкой? — наблюдая за Волком, который теперь скребся в её дверь, желая попасть в комнату, Доминик подошёл ближе. — Он думает, что ты припрятала там ещё больше моркови?

— Думаю, да, — соврала она.

Но она допустила глупую промашку, слишком очевидно загораживая дверной проем, встав перед ним с широко разведенными руками. Поэтому он отодвинул её в сторону, чтобы открыть злосчастную дверь. Волк тут же вбежал в комнату и резко остановился, увидев другую собаку. Доминик даже не двинулся дальше порога.

— Это же волк, — сказал он, не веря собственным глазам.

Брук хмыкнула:

— Как ты можешь знать это, если никогда их не видел?

— Видел и покажу тебе, но ты теперь и близко не подойдешь к этому животному.

Она попыталась обойти его и встать между ним и белой собакой, но он выставил руку, преграждая ей путь.

— Перестань, — запротестовала она, — эта собака дружелюбная.

— Да ты хоть знаешь, как должна выглядеть дружелюбная собака? Она должна вилять хвостом и нарезать круги вокруг тебя, а не сидеть здесь и не смотреть на тебя как на свой будущий обед. Мы должны убить её.

Брук ахнула:

— Только посмей!

Скулеж заставил её перевести взгляд на Волка. Он опустился на живот и с осторожностью подползал поближе к другой собаке, всё время поскуливая. Широко открыв глаза, она с изумлением прошептала:

— Это его мать.

— Не говори глупостей, — насмешливо заметил Доминик.

— Раскрой свои глаза. Он ведет себя как потерянный щенок, который просит свою мать принять его обратно в стаю.

— Ты не можешь оставить её у себя.

— Почему же? Ты оставил Волка. Твой питомец был таким же диким, когда ты его нашел. Он даже пытался съесть тебя.

— Он не знал ничего лучшего, а теперь знает. Но она, — Доминик ткнул пальцем в её величественную подругу, — взрослый и дикий зверь.

— Как ты можешь говорить такое, когда она спокойно сидит, не делая абсолютно ничего, что могло бы нести угрозу?

— Ты не можешь держать в доме настоящего волка.

— Я не согласна, что это волк.

Он бросил на неё колючий взгляд:

— О, теперь ты считаешь, что они вымерли. И это при том, что дважды пыталась убедить меня в обратном?

Девушка вздёрнула подбородок.

— Она помогла мне. Она позвала меня назад к руинам, когда началась гроза, а я ничего не видела на расстоянии двух шагов. И она привыкла к людям. Собака не рычала на меня, когда я впервые её увидела. Она не рычала на Альфреду сегодня утром. Да она даже на тебя не рычит, в то время как ты ей угрожаешь. Я хочу её оставить. Совершенно очевидно, что она никакой не волк.

Вместо ответа он взял её за руки и потащил вон из комнаты, направившись прямиком на первый этаж в гостиную.

— Что ты…

Она получила ответ на свой вопрос, когда он вытащил ключ из своего кармана и двинулся к юго-восточному углу большой комнаты, туда, где стена башни изгибалась, соединяясь с домом. Она пыталась пробраться в комнату в башне, когда самостоятельно обследовала дом, но обнаружила, что дверь, ведущая в неё, закрыта на замок.

Когда Доминик открыл замок, Брук напряглась, решив, что он собирается запереть её в башне, пока будет убивать её любимицу. Девушка уже приготовилась сражаться с ним, используя зубы, когти, да любые подручные предметы, но просто остолбенела из-за того, что увидела в комнате.

ПО СПИНЕ БРУК пробежал холодок, когда она вошла в мрачную комнату. Её изогнутые стены были сделаны из грубого серого камня, как и пол. На стенах висели несколько картин, накрытых скатертями, вероятно, чтобы защитить их от пыли. В центре комнаты на низком столике стоял старый сундук. Брук не могла видеть больше из-за того, что в комнате совсем не было окон, а единственный лучик света проникал сюда через открытую дверь. В луче света клубились пылинки, но девушка не заметила никакой паутины, как в той башне наверху, которую она увидела в первый день пребывания здесь.

Это мрачное воспоминание о башне заставило её спросить:

— Ты знаешь о состоянии комнаты в башне наверху, куда пытался поселить меня, когда я только приехала? Там полно паутины.

— Серьёзно? Я не был там с тех пор, как был ребёнком. Но ты вполне можешь очистить её. Неужели ты думаешь, что будешь просто праздно отсиживаться здесь, если останешься?

Вообще-то он улыбнулся, когда сказал это. Она сжала губы. Говоря о том, что он превратит её в служанку, когда в доме их и без того было достаточно много, он просто придерживался своей тактики, намереваясь заставить её сбежать.

— Минутку, — он вышел из комнаты. Она зажмурилась, ожидая услышать звук закрывающейся двери, но он вернулся с зажженной свечой в руке. Лучше бы она этого не видела. В отблесках свечи его глаза сверкали, словно волчьи. Не удивительно, что слухи о нём процветают.

— Что в сундуке? — спросила она, когда он поставил свечу рядом с ним.

— Побрякушки, ювелирные изделия, любимые безделушки и дневники, которые принадлежали моим предкам.

Дневники? Ей стало интересно, заперты ли здесь недостающие страницы из дневника Эллы. Осмелится ли она попросить прочесть их?

— Каждый из моих предков оставил что-то, что стоит сохранить. Некоторые из этих вещей слишком большие, чтобы поместиться в сундуке. Например, вот эта картина. Ей уже двести лет.

Он снял покрывало с одной из картин. У девушки перехватило дыхание. Здесь были изображены два волка: один — абсолютно белый, второй — сплошь серый. Животные были тощими и имели хищный вид, со свирепым блеском в глазах. Невероятно, насколько эта белая волчица напоминала ту собаку, которая тайком пробралась в дом. Не удивительно, что Доминик привёл её сюда, чтобы показать это.

— А эта ещё старше.

Он показал ей ещё одну картинку, но Брук не могла оторвать взгляд от предыдущей. Один волк сидел, будто бы готовясь к прыжку, а второй лежал рядом и выглядел весьма довольным, словно бы не так давно вдоволь насытился.

— Кто нарисовал это?

— Дочь Корнелиуса Вульфа, Корнелия.

— Она могла так близко подходить к волкам? — недоверчиво спросила она.

— Нет. Она упоминала в своём дневнике, что наблюдала за ними в подзорную трубу. На чердаке есть ещё с десяток её картин, на каждой изображены волки. Они явно очаровали её. В то время как их считали исчезнувшими в других частях страны, они свободно разгуливали на севере. Но неужели ещё один Вульф будет увлечён настоящими волками?

Брук опешила. Он что, только что признал, что их брак состоится? Она была уверена, что он просто дразнит её, поэтому спросила:

— Почему ты держишь эту картину здесь взаперти?

— Это единственная работа, на которой волки изображены так близко. Прекрасная картина. Она висела в моей спальне, пока мне не исполнилось восемнадцать. Тогда я решил, что это немного по-детски и спустил её вниз.

— Если слуги видели её в твоей комнате, то не удивительно, что пошли слухи о твоей волчьей натуре.

Он поднял бровь, удивляясь её догадке.

— Более вероятно, что этот глупый слух берёт свой начало во времена моего детства, когда я был мальчишкой и завывал на школьном дворе ради веселья, чтобы напугать младших учеников. Кстати, дочь Корнелиуса едва не умерла, заканчивая эту работу. Её другие картины сделаны с дальнего расстояния. Но ради этой картины она решилась на то, чтобы волки располагались совсем близко от неё. Работа заняла долгие месяцы, прежде чем она закончила её. Нужно было подловить их в определённых позах, что было сложно, хотя эта парочка была дружной и постоянно появлялась вместе.