Криспин посмотрел прямо в серые глаза Онслоу, положил руку на сердце:

— Торжественно клянусь вам, мастер Онслоу, душой пашей преблагословенной Богородицы, что не причиню королю никакого вреда. Я здесь для того, чтобы защитить его.

Онслоу протяжно вздохнул, и его щеки вновь порозовели.

— Ну и хорошо. Это успокоило меня лучше всяких клятв священника. — Он махнул рукой в сторону лестницы, ведущей в большой зал. — Дорогу вы знаете.

Провожать Криспина взглядом Онслоу не стал. Он снова принялся громогласно отдавать приказы своей армии поваров, занятых у очагов и котлов.

Фредди проводил женщин в их третье за два дня пристанище. Теперь Криспин мог сосредоточиться на теснящихся в голове мыслях. Во-первых, Майлз Алейн. Еще Криспин вспомнил о французских курьерах. Где-то они сейчас? Добрались до королевского двора? Вернулись во Францию? Надо будет навести справки.

Майлз что-то знал об этих женщинах и проследил их до «Кабаньего клыка». Если он полагал, что Грейс его видела, то почему не попытаться убить ее? Если бы только она заговорила! Если бы ему удалось заставить ее рассказать, что она видела. Увы. С таким же успехом можно пытаться разговорить мула, хотя мул оказался бы более сговорчивым! Бедная Грейс. Бедная Лайвит. Снова подумав об этой крепкой на вид женщине, Криспин обернулся, чтобы хоть мельком увидеть ее в суматохе и толчее поваров и помощников Онслоу, но она затерялась среди людей и аппетитных запахов.

Криспин пересек небольшой внутренний двор и поднялся по ступенькам, ведущим из кухни в большой зал. Армия слуг устроила здесь почти такую же суету, какая царила на кухне. Одни ставили столы на козлах, расставляли вдоль них скамьи. Другие слуги тщательно накрывали эти столы скатертями, разглаживая чистыми руками морщинки. Подставив лестницы, мужчины вставляли большие восковые свечи в люстры, огромные, как кроны деревьев, а их помощники бегали туда-сюда, неся еще свечей. Часть слуг без устали работала метлами, выметая из всех углов пыль и грязь.

Никто не обратил на Криспина внимания.

Вот, значит, как. Этим праздником Ричард хочет показать своему двору, что не боится.

— А следовало бы, — пробормотал Криспин. — Убийца не довел свое дело до конца.

Сыщик окинул взглядом огромное помещение с высоким потолком и открытыми деревянными сводчатыми арками, которые поддерживались двумя рядами колонн. Большие арочные окна с прозрачными сетчатыми стеклами шли вдоль длинных стен, протянувшихся с севера на юг. В дальнем конце зала стоял на возвышении мраморный трон Ричарда, и с двух сторон по всей длине помещения на металлических прутьях висели геральдические знамена и гобелены: одни вдоль стен, другие — перпендикулярно им, выдвинутые вперед, как перед битвой.

Интересно, где может быть Майлз? — подумалось Криспину. Квартирует во дворце или в казарме? Спросить он, конечно, не мог, но знать все равно хотел. Ему столько требовалось узнать. Почему Майлз хотел убить короля? Не возобновился ли тот старый заговор? Но если убийство короля было единственной целью Майлза, то зачем тратить время на убийство французского курьера? Криспин снова посмотрел на трон и, словно мотылек, влекомый к огню, медленно пошел к возвышению. Никакой охраны. Глупо. Безрассудно. Но таким был Ричард. Сейчас ему семнадцать лет. Хотя за ребенка его больше не держат, пройдет еще четыре года, прежде чем Ричарда будут считать полновластным правителем. Поначалу решения, касающиеся управления государством, он принимал, полагаясь на своего дядю Ланкастера, и хотя парламент отказался сделать последнего регентом, герцог по-прежнему давал юноше советы, а следовательно, правил страной. Правда, как слышал Криспин, бывший наставник короля Саймон Берли и канцлер Ричарда Майкл де ла Поул взяли эти обязанности на себя. Ланкастеру это вряд ли нравилось. По слухам, исходившим из королевского двора, знать чувствовала себя отстраненной от принятия решений. Ричард все чаще обращался за советом к своим друзьям, а не к дворянам. А это уже никому не нравилось.

Криспин остановился перед возвышением. В последний раз так близко от него он стоял в тот день, семь лет назад. Трон источал какую-то силу, словно изгнанное из ада зловредное существо.

Ричард. Сегодня гнев Криспина по отношению к нему был даже сильнее, чем семь лет назад, когда Криспин всего лишь хотел увидеть на троне Своего наставника. Был ли аббат Николас прав в своем суждении о Криспине? Неужели он собирает сведения о Майлзе для себя — не для того, чтобы стать героем, а чтобы позволить ему убить короля?

Ему не понравилось шевельнувшееся в душе чувство вины. Несет ли он ответственность за то, что измена, стоившая ему места при дворе, снова поднимает голову? Презрительная усмешка изогнула губы Криспина. Нет. Такие мысли способны накрепко сковать человека. А Криспин был само движение.

Он поставил ногу на нижнюю ступеньку возвышения и облокотился на колено. Трон, мраморный, обтянутый мягкой тканью. Насколько же он отличается от обычного кресла. Некоторые люди страстно его желали. Возможно, даже кое-кто из вовлеченных в тот заговор. Может, некоторые из них представляли себя облаченными в горностаевую мантию и увенчанными короной, и Ланкастер был всего лишь орудием для возведения их на трон. Криспин с отвращением фыркнул. Какое теперь это имело значение? Немногие способны изменить ход истории. Он явно к таким не относится. Может, и относился когда-то, но не теперь. А вот герцог такой человек. Сын короля, он был рожден для величия и достиг его.

Ход истории менял Ланкастер, а не мелкая сошка, ибо хотя Криспин и занимал высокое положение, сам он никогда не стремился стать вровень с Ланкастером или его родней, да не был и создан для этого.

Жив Ричард или умрет — какая разница для нынешней жизни Криспина?

Но предположим, Ричард действительно умрет. Он женился немногим более года назад, и королева еще не забеременела. А если этого вообще не случится? Кто тогда будет наследником? Не Ланкастер ли в итоге?

Криспин закрыл глаза и глубоко вздохнул. Подобные мысли граничили с изменой. Непозволительно ими увлекаться. Нужно защищать трон, кто бы на нем ни сидел.

Двое слуг со скрежетом протащили по полу стол, и Криспин очнулся. Вокруг жаровен в центральной части зала было размещено множество столов. Расставили их, разумеется, так, чтобы все взгляды устремлялись к главному столу, который поставят на тронном возвышении, — то есть к Ричарду.

Раньше Криспин много раз бывал гостем за главным столом, в царствование деда Ричарда — Эдуарда Виндзора. Криспину вспомнилось, как он, сидя за тем столом, беседовал с дамами и высокопоставленными мужчинами, делил с ними мясо, пил дорогое вино, наслаждался развлечениями.

Этого больше нет.

Этого больше не будет из-за Майлза Алейна и его соблазнительной лжи.

Криспин взволнованно вздохнул. Он хотел возвращения той своей жизни. Даже если убийство Майлза ее не вернет, оно намного облегчит его страдания.

Он ощутил вес стрел, оттягивающих кошель. На лицо Криспина вернулась улыбка. Ему нужно нанести визит королевскому мастеру, который изготовляет стрелы.

Криспин накинул на голову капюшон и покинул зал. Стрелки размещались во внутреннем дворе гарнизона. Мастер по изготовлению стрел наверняка будет там.

Криспин направился на гарнизонный двор, как будто только вчера туда ходил. Ноги сами несли его в нужном направлении. Он прошел под аркой, спустился вниз по лестнице и вышел на открытую площадку.

В квадратном дворе, посыпанном галькой, было полно людей. Кузни, мастерские оружейников, плотников и колесников шли вдоль стен. Криспин обернулся на свист, который ни с чем нельзя было спутать: глухие удары стрел поражали мишень. Два лучника, оба в зеленых капюшонах с оплечьями — капюшоны имели вид длинных сужающихся колпаков, — упражнялись в стрельбе из лука по соломенным мишеням. На мужчинах были кожаные туники с нашитыми на них металлическими пластинами, но более широкоплечему стрелку туника была явно мала — могучие руки так и выпирали из узких рукавов. Темная бахрома волос свисала из-под капюшона, и маленькие темные, как у попугая, глазки пристально смотрели из-под тяжелых век.

Другой лучник, с широко расставленными глазами и тускло-рыжими волосами, которые падали ему на лоб длинными прядями, сосредоточенно прицеливался, и красоты ему это не прибавляло.

Идя вдоль стены, Криспин неспешно к ним приблизился и, прислонившись плечом к деревянному столбу, стал наблюдать, как одна за другой бьют в мишень стрелы. Стрелки они были отличные, как любой из королевских лучников. Достаточно хорошие, чтобы застрелить человека в подвале с близкого расстояния.

Стрелы у воинов закончились, и лучники принялись по-дружески непринужденно переговариваться, как люди, долго прослужившие вместе. Криспин вышел из тени.

— Прошу прощения, добрые господа.

Лучники повернулись к нему. Маленькие глазки здоровяка стали еще меньше. Он сжал свой бесполезный лук.

Криспин выдавил улыбку, не уверенный, что она получилась убедительной.

— Не знает ли кто из вас, где мне найти мастера по изготовлению стрел, Эдварда Пила?

Стрелки переглянулись.

— Иногда он бывает вон в том помещении, — сказал рыжеволосый и показал луком.

Криспин посмотрел туда и увидел пустую мастерскую.

— Но сегодня его там нет, — продолжал лучник. — Поищите его на оружейном складе.

На этот раз Криспин улыбнулся гораздо искреннее:

— Да. Я так и сделаю. Большое спасибо.

Он повернулся в сторону арсенала и удивился, почему здоровяк крепко схватил его за руку.

— Постой-ка! — сказал лучник. — А ты раньше не был кем-то другим?

Криспина бросило в жар. Ему очень хотелось вырвать руку из цепких пальцев стрелка, но он сдержался. Они узнали его, разрушив хитрый план. Может, они не вспомнят. Может, в конце концов он и выберется отсюда без унижения.

— Я знаю, кто это, — сказал другой. — Это Криспин Гест. Изменник.

Сегодня избежать этого не удастся. Слово было произнесено с намерением уязвить, и оно уязвило. Криспин направил ледяной взгляд на рыжеволосого.

— Ладно, ладно, Питер, — сказал другой.

Они отпустили Криспина и посторонились, но лишь для того, чтобы оценивающе оглядеть его, как разглядывают коня.

— Это было давно. Говорят, он тот самый частный шериф, о котором ходит столько слухов.

Говорил он насмешливым тоном. Будучи лучником, по рангу он стоял ниже Криспина. Скольким же людям, занимавшим более низкое, чем Криспин, положение, доставляло особое удовольствие ткнуть сыщика носом в изменение его статуса.

Питер недоверчиво посмотрел на Криспина и взялся за рукоятку своего кинжала.

— А зачем он тогда здесь, как думаешь, Уот? Предатель все же.

— Может, расследует покушение на его величество.

— А может, — вытаскивая кинжал, заявил Питер, — это он и пытался убить короля.

Уот тоже вытащил свое оружие, и лучники переместились, отрезая Криспину пути отхода. Криспин окинул быстрым взглядом двор. Открытые проходы в обе стороны. Он может оставить позади себя здоровяка Уота, но от долговязого Питера ему вряд ли удастся уйти. Криспин поднял руки и сделал шаг назад. Он прибег к единственному оставшемуся у него оружию: врожденному благородству.

— Я здесь действительно ради расследования. Но мне нужно срочно поговорить с мастером Пилом. Если у нас с вами возникли какие-то разногласия… — Двумя пальцами он вынул из ножен кинжал, перебросил его в руках и встал в стойку. Непринужденность и отработанность движений бросилась в глаза даже этим лучникам, и они заколебались. — В таком случае давайте разберемся.

Он сделал шаг вперед и улыбнулся, когда они подались на шаг назад. Двое против одного, и все равно они его боятся. Он усмехнулся — лишь бы не испортить дело.

— Но если это все…

Он вернул кинжал в ножны и стал отходить, не спуская глаз с подрагивавших клинков. Стрелки не стали его преследовать, но когда Криспип повернулся, то услышал слова Уота:

— Питер, ты лучше пойди найди мастера Майлза.

Криспин решил поторопиться.

Оружейный склад никто не охранял, потому, возможно, что сюда постоянно заходили люди. Криспин затесался среди них и превратился в одного из многих. Ряд за рядом он миновал копья, алебарды, топоры, ненатянутые луки и стрелы, охапки стрел, все наваленные на недосягаемой высоте. И каждую из них, похоже, проверял старик, склонившийся над восковой дощечкой с прилепленной к ней свечой. Он поседел еще больше, чем помнил Криспин. Может, рука потеряла чуточку уверенности, но, вне всякого сомнения, это был истинно королевский мастер по изготовлению стрел.

Криспин вспомнил о реакции лучников, но тут ничего не поделаешь.

— Мастер Пил.