Джери Уэстерсон - Затаившаяся змея

Мужчина не прервал своего дела.

— А? Что такое? Разве вы не видите, что я занят?

— Мастер Пил. Мне нужна ваша помощь.

Мастер прервал работу и поднял голову.

— Этот голос мне знаком.

Он повернулся, и поблекшие глаза осмотрели Криспина. Веки совсем дряблые, кожа стала сухой, как колчан для стрел, губы потеряли цвет и сделались плоскими, обнажая длинные потемневшие зубы.

— Криспин Гест?

Он произнес его имя медленно, непривычные слоги слетали с языка так, как будто мастер говорил на чужом наречии. Губы, казалось, не поверили этим словам и повторили их словно беззвучное эхо.

Криспин вошел в очерченный свечой круг света.

— Да, это я.

Пил перекрестился.

— Да сохранит нас святой Себастьян. — Он еще раз смерил взглядом Криспина и отложил восковую дощечку. — Что привело тебя ко двору, Криспин Гест?

Едва уловимый страх сменился в его голосе подозрением, кустистые брови нависли над глазами.

— Я знаю, что давно здесь не был.

Криспин посмотрел в пол и выставил одну ногу вперед, другую назад, обе с изящным разворотом, — заученная поза придворного, которую вдолбили в него наставники Ланкастера за многие годы жизни в его доме.

«Как вы собираетесь стать настоящим придворным, мастер Криспин?» — спрашивал мастер Эдан, в тысячный раз исправляя его осанку во время урока танцев. Мастер Эдан обучил Криспина не только танцам, но и придворному этикету, всему, что полагалось знать ребенку его положения. Об этом позаботились бы его родители, будь они живы. «Своим умом», — отвечал Криспин.

Юная похвальба в детских устах. Тогда он не понимал, не мог представить, насколько сбудутся те его слова.

Криспин дотронулся до висевшего у него на поясе кошеля.

— У меня тут три оперенных конца от стрел вашего изготовления, мастер Пил. И мне бы хотелось, чтобы вы сказали, для кого их делали.

— Вот как?

Он потер узловатыми пальцами седой щетинистый подбородок. Бросил взгляд поверх плеча Криспина. Криспин тоже оглянулся. Там никого не было.

— В последнее время все очень интересуются стрелами.

— Не сомневаюсь.

Криспин достал из кошеля стрелы.

Пил на них и не взглянул. Все его внимание было сосредоточено на Криспине.

— Ты очень давно не показывался при дворе, если я не ошибаюсь. По правде говоря, я уверен, что король так и не изменил о тебе своего мнения, или нет?

Криспин ничего не ответил. Пусть старик думает что хочет, лишь бы помог ему добыть доказательства против Майлза.

— Все такой же упрямец, а? Не это ли в первую очередь навлекает на тебя неприятности?

— И грех гордыни, мастер Пил. Но помимо грехов я одарен и многими талантами. Даром ума и обостренным чувством справедливости.

— Да, я помню. Итак. — Его губы искривились в улыбке, прежде чем взгляд обратился на три предмета в руке Криспина. — И где ты раздобыл эти великолепные экземпляры, могу я узнать?

— Одну из трупа, другую из своего плеча — промах, а третью — из судомойки.

Он подал их Пилу.

— Из трупа, говоришь? Я знал этого человека?

— Нет. И я не был с ним знаком.

— А одна, ты заявляешь, была направлена в тебя.

— Неудачный выстрел, хотя другой был сделан чисто. Я даже думаю, что меня просто хотели вывести из строя, а не убить.

— А судомойка? Тоже погибла, я полагаю?

— Нет, едва ранена.

Пил поднес древки стрел к своей свече и повернул их на ладони. Осмотрел маленькие зарубки рядом с оперением.

— Да, это мои, никаких сомнений.

— Для кого они были сделаны?

Хмыкнув, Пил потер указательным пальцем свои зарубки и уставился в потолок.

— Интересно. Кажется…

— Пил! — крикнул кто-то у входа в оружейный склад.

Криспин узнал этот голос и, метнув отчаянный взгляд на мастера, нырнул в тень. Прижался спиной к стене и скользнул в тесное пространство в ряду широких топоров. Край острого лезвия оказался всего в каких-то дюймах от его носа. Криспин затаил дыхание.

Тень Майлза набежала на пол. Криспин еще сильнее вжался в стену.

— Пил, — сказал Майлз, — никто не приходил к тебе с расспросами о стрелах?

Пил был старым человеком, а старым людям часто извиняют и резкость тона, и невежливый взгляд. Пил, похоже, в полной мере воспользовался преимуществом своего возраста и, прищурившись, посмотрел на капитана лучников.

— Ко мне все приходят с вопросами о стрелах, юноша. Ведь я их делаю.

Последнее слово он выговорил очень четко, как будто говорил с человеком бестолковым. Майлз раздраженно нахмурился.

— Разумеется. Мне это известно. Я спрашиваю, не приходил ли к тебе какой-либо неожиданный посетитель? Человек, который не имеет права здесь находиться?

— Кто я такой, чтобы судить, кто достоин, а кто не достоин здесь находиться? Право слово, мастер Алейн, я что-то вас не пойму. Я должен знать обо всех стрелах. Да я даже вашими стрелами занимаюсь, мастер.

Криспин зажал рот ладонью, чтобы не прыснуть со смеху.

Майлз что-то пробурчал, а потом сказал:

— Черт бы тебя побрал, Пил. Строишь из себя дурачка, хотя я знаю, что ты далеко не так прост!

— Тогда и не обращайтесь со мной как с дурачком, мастер Алейн. Скажите, что вам надо, и покончим с этим.

— Очень хорошо. Я ищу этого подлеца Криспина Геста. Уверен, вы его помните.

— Криспина Геста? — Старик почесал в затылке, взъерошив седые волосы. — Я много лет его не видал. А что ему делать при дворе?

Майлз как будто его не слышал.

— Если он к тебе придет, немедленно сообщи мне. Он пробрался сюда незаконно, и об этом должен узнать король.

— Я обязательно постараюсь сообщить вам, мастер Алейн, — ответил Пил и кивком дал Майлзу понять, что разговор окончен.

Майлз фыркнул, осмотрелся вокруг и быстро покинул помещение. Криспин выбрался из своего убежища не раньше, чем услышал, как захлопнулась дверь.

Взгляд Пила, казалось, смягчился, когда он снова увидел Криспина.

— Он не очень-то вас жалует, мастер Гест.

— И никогда не жаловал. А вскоре и вовсе будет не в восторге. Стрелы, мастер Пил.

Пил вытянул руку. Стрелы он прятал за спиной. Кивнув, он вернул их Криспину.

— Это особые стрелы. Я сделал их для милорда Гонта, герцога Ланкастерского.

Хорошее настроение Криспина улетучилось. Он подался вперед.

— Для Ланкастера? Вы уверены?

Пил указал на зарубки.

— Это мои метки, молодой человек. А вот эти указывают на владельца. Это герцог. Ошибки быть не может.

Криспин уставился на стрелы, которые Пил положил ему на ладонь: Ланкастер.

Пил, склонив набок голову, спросил Криспина:

— Я так понимаю по вашему тону, что вы не ожидали услышать это имя?

— Да, не ожидал.

Это, верно, ошибка. Майлз виноват, а не Ланкастер. Криспин прислонился к связке копий, почти не обращая внимания на то, что их острые концы уткнулись ему в спину.

— Мастер Пил, а не можете вы ошибиться?

— Мои метки — это мои метки, молодой человек.

— Да, конечно, — рассеянно отозвался сыщик.

Он крепко сжал в руке стрелы. Возможно, если он их доломает, то сумеет утихомирить колотящееся сердце, терзающую его боль. Ланкастер не мог участвовать в таком заговоре. Это неслыханно. Какая связь между Майлзом и Ланкастером?

— Я благодарю вас, мастер Пил. — Он посмотрел в сторону входа. — За все.

Пил наклонил голову, а затем как ни в чем не бывало вернулся к своей работе.

— О! Еще одно, — вспомнил Криспин. Не поднимая головы, Пил продолжал что-то пересчитывать. — У вас была возможность осмотреть стрелу, направленную в короля?

Мастер по изготовлению стрел покачал головой:

— Нет. Глупцы. Они ее уничтожили. Они не так умны, как вы.

Он повернул голову, и Криспину показалось, что старый мастер подмигнул ему.

Криспин еще раз поблагодарил его и покинул оружейный склад. Остатки стрел он опустил в кошель и пошел, размышляя на ходу. Стрелял Майлз, Криспин в этом был почти уверен. Обследуя крышу, на которой затаился лучник, сыщик обнаружил светлые волосы — такие же, как у капитана.

Возможно, Майлз воспользовался стрелами Ланкастера. И ничего особенного в этом не было бы, если б не воспоминание о том, прошлом заговоре. Ибо Майлз мало что выигрывал от убийства короля, как и семь лет назад. Если только кто-то не заплатил ему за это. Кто-то, обладающий достаточными средствами и влиянием. Кто-то, кому было что выигрывать.

Криспин поднял глаза и увидел Майлза, который вышел из-за угла и направлялся в его сторону. Криспин попятился и прижался к стене. Сейчас ему совсем не с руки было встречаться с Алейном. Четко выстроенная схема обвинения против Майлза стала неожиданно рушиться.

Сыщик украдкой скользнул в боковой проход. Нужно выбираться из дворца. Он совсем забыл об опасности, а такая беспечность может стоить ему жизни.

Криспин вернулся в кухонный двор, опустив голову и низко надвинув на глаза капюшон. Уход его через кухню остался незамеченным. Никто не остановил его и на выходе из Больших ворот. Он благополучно проделал весь путь через Вестминстер до Лондона. И ближе к вечеру Криспин вернулся к себе.

При входе в комнату его встретил пьянящий аромат жарившихся на огне двух кусков свинины.

Джек ненадолго перестал поливать мясо стекавшим с него жиром и улыбнулся:

— Какие новости, хозяин?

Криспин снял плащ и капюшон, повесил на крючок и без сил упал на стул.

— Многое случилось, Джек, — со вздохом проговорил он. — Мне снова пришлось переселить девушек.

И он поведал всю историю.

Слушая, Джек снял с огня один кусок мяса, положил его на толстый ломоть плотного хлеба и подал Криспину., а затем взял на продуктовой полке кубок и налил из кувшина вина. Поставил кубок рядом с Криспином и только потом собрал поесть себе.

Криспин жевал мясо, не поднимая глаз от еды.

— Ну так как, — заявил Джек, устраиваясь рядом с Криспином, — когда вы расскажете мне остальное?

Проклятый мальчишка.

— Остальное?

— Нуда. Остальное, о котором вы старательно пытаетесь не проговориться.

Внезапно свинина утратила свой замечательный вкус. Криспин бросил кость в огонь. Сходил и вымыл над тазом для умывания руки, поливая себе ледяной водой из кувшина, стряхнул с рук воду.

— Я узнал, чьи это стрелы.

Джек хлебнул вина и поерзал в ожидании, поудобнее устраиваясь на табуретке.

— Ну?

Покачав головой, Криспин попытался изобразить улыбку.

— Это нелепость, — сказал он, садясь за стол. — Этому должно быть простое объяснение.

— Нуда. Вполне возможно. Если вы мне хотя бы расскажете.

Криспин воззрился на Джека, вгляделся в его лицо, которое как будто не казалось больше мальчишеским. Глаза Джека светились умом. Уж во всяком случае, сочувствием. И нетерпение в них не сквозило, как можно было подумать. Глаза эти только ждали. Кто этот мальчик? Такой же одинокий в этом мире, как и Криспин. Смышленый. Изобретательный. Просто родился не в том квартале.

Криспин вздохнул.

— Очень хорошо, Джек. Мастер Пил со всей уверенностью сказал, что стрелы были изготовлены для… герцога Ланкастера.

Никаких возражений, восклицаний и криков протеста. Джек остался спокоен, даже кивнул задумчиво.

Чертовски раздражающее поведение.

— Стрелы герцога, да? Ловкий трюк, ничего не скажешь. Украсть стрелы, чтобы свалить вину на него.

Простейшее объяснение. Переживания настолько затмили Криспину разум, что ему в голову не пришло такое несложное умозаключение.

— Так вот, — с набитым ртом изрек Джек, — тот, кто украл стрелы, и есть убийца.

Криспин небрежно кивнул.

— Вывод не хуже любого другого.

— Стало быть, вы говорите, теперь нет возможности проследить их путь до капитана лучников, так?

Со скрежетом зубовным Криспин сделал глоток вина, которое — быстро превратившись в уксус — обожгло горло.

— По правде, да. — Он хлопнул по столу ладонью. — Проклятие!

— Тогда нужно застукать его в момент стрельбы.

Он посмотрел на Джека. На лице мальчика читалась уверенность в Криспине, которой сам Криспин не испытывал. Джек сидел, гордо вздернув подбородок, — такую же гордость Криспину доводилось видеть на лицах оруженосцев, наблюдавших за своими хозяевами на турнирах или на поле боя.

Криспин откинулся на стуле. Провел пальцем по краю кубка.

— Вполне возможно, что он не нанесет нового удара. В скором времени.