Криспин бросил взгляд на травянистый холмик, где в обрамлении венка торчали его стрелы. Если б это было сердце Майлза… Хотя у этого человека его наверняка нет. Неудивительно, что его так трудно убить.

Подняв с земли лук, Гест зашагал к мишени. Не обращая внимания на то, что по мишеням продолжали стрелять, он схватил все свои пять стрел разом и выдернул их. Поискал стрелы, пущенные Мартином мимо цели, и нашел только две — одна лежала за холмиком, другая в канаве перед мишенью. Улетевшая в лес пропала.

Покончив с этим делом, он пошел по широкому полю в сторону Лондона. Можно было не спрашивать, куда он сейчас направлялся.

Двери в «Кабаньем клыке» были распахнуты настежь, словно таверна вбирала в себя первое дуновение зимы, хотя до нее было еще несколько месяцев. Зияющая пасть готова была поглотить Криспина, и он вошел, занял свое обычное место — спиной к стене, лицом к двери — и бросил на стол лук и стрелы.

Мужчина, сидевший рядом на скамье, указал на оружие.

— Нехорошо, что король своим указом оторвал сегодня всех от дел. Ведь сегодня не воскресенье. Когда же человеку работать?

Криспин даже не взглянул на него.

— А было когда-нибудь, чтобы ты работал целый день?

— Не по-дружески это, мастер Криспин, — буркнул тот и натянул капюшон по самые брови.

Криспин потер ладонями горевшие глаза.

— Я никого не хотел обидеть.

Мужчина поднялся и, покачиваясь в пьяном возмущении, отошел, едва не столкнувшись с Гилбертом.

Гилберт обошел пьянчужку, потом окинул Криспина взглядом и знаком велел Нэду принести вино и кубки. Он сел напротив Криспина, сложив на груди руки, и после продолжительного молчания Криспин поднял глаза.

— Что?

— Ты не в настроении, только и всего. Я просто жду, когда ты мне расскажешь.

— Что расскажу? Что я нищий? Что я пустое место в глазах двора? Это ты и так уже знаешь.

Гилберт посмотрел на лук и стрелы.

— В чем дело? Тебя так допекают эти учения?

Криспин провел ладонью по подбородку, ощутив пропущенную при бритье щетину. Представил Майлза на земле, а себя над ним. Почему он не перерезал этому ублюдку горло, когда была возможность? И кого, Бога ради, выгораживает Майлз?

Криспин посмотрел на Гилберта.

— Сегодня я неожиданно встретил одного старого знакомого.

— Я так понимаю, этот старый знакомый вызвал у тебя неприятные воспоминания.

— Именно так. — Криспин непроизвольно понизил голос. — Этот человек, которого я сегодня встретил… я не видел его семь лет. Это он был зачинщиком того заговора.

Гилберт подался вперед, словно хотел заслонить себя и Криспина от любопытных взоров. Уточнять, что за заговор, нужды не было.

— Не может быть!

Впервые Криспин заговорил о Майлзе с другим человеком. Какое это имело значение? Майлз прав. Кто поверит Криспину после стольких лет?

Криспин посмотрел поверх плеча приятеля. Где же Нэд с вином? Такой разговор надобно сдобрить выпивкой.

— Получив деньги на организацию заговора, — продолжал Криспин, — этот человек остался в тени, никто из нас не выдал его даже под пытками.

Круглое, от природы добродушное лицо Гилберта вытянулось от ужаса.

— Под пытками? — пролепетал он. — Я не знал, что тебя пытали, Криспин. Ты никогда не говорил. Ты вообще мало об этом говорил.

При воспоминании о пытках у Криспина тревожно засосало под ложечкой. Страх, пахнувший потом и мочой, вонь горящей плоти. Он снова отогнал от себя это воспоминание, заслонив его ненавистью.

— За этим ничего не последовало. Оказалось, что это наименьшая из моих тревог.

— Но, Криспин, почему ты не заговорил? Почему не выдал тогда подлеца?

— Тогда я не сознавал, чем ему обязан. Я понял только через некоторое время, когда все было кончено. Возможно, даже если бы и знал, я все равно не назвал бы его имени.

— Бога ради, почему?

Кристин пожал плечами:

— Это был бы бесчестный поступок.

Гилберт фыркнул.

— Твоя честь. Не много тебе в ней проку.

— Если бы я ее лишился, что у меня осталось бы?

Вино принесли, но сделал это не Нэд. Перед Криспином возникла Лайвит, которая, ставя на стол кувшин, наклонилась гораздо больше, чем необходимо. Сыщик вдохнул пропитавший ее одежду запах дыма от очага и запах пота. Когда женщина наклонилась к нему, Криспин заметил испарину, выступившую на нежной коже меж грудей. Лайвит чуть помедлила, ставя кубок перед Криспином.

— Налить вам? — спросила она.

Мысли о пытках и Майлзе Алейне внезапно отодвинулись в дальний уголок сознания Криспина. Застенчивая улыбка стерла часть затаенной ненависти, которую принес этот день.

— Да, — сказал он.

Лайвит прижала кубок к груди и стала наливать вино. Гилберт, прищурившись, наблюдал за ней.

— Оставь-ка свои штучки.

Она бросила на Гилберта скучающий взгляд и поставила кубок на стол. Для этого ей пришлось сдвинуть в сторону стрелы и лук, и, прежде чем посмотреть на Криспина, Лайвит взглянула на оружие.

— Надо же, какие воспоминания, — сказала она, вызывающе ведя пальцем по изгибу лука. — Мой отец был лучником в королевской армии. Всегда возился с луком и стрелами. Ни о чем больше не говорил.

Криспин следил взглядом за ее пальцем, легко скользившим по оружию.

— И что с ним случилось?

— Умер от болезни, в своей постели. Не так, как ему хотелось бы. — Она со вздохом тряхнула фартуком. — И теперь все эти беспокойства со стрельбой из лука. Просто безобразие.

Она улыбнулась Криспину и удалилась, как бы невзначай оглядываясь через плечо, не поворачиваясь полностью, не встречаясь с Криспином взглядом, но тот прекрасно понял, на что намекает Лайвит.

— Неприятная она, — покачал головой Гилберт.

— Да, — уткнувшись в кубок, отозвался Криспин. — Может, я ищу именно таких неприятностей.

— Не путайся с ней, Криспин. Она чего-то хитрит, и меня это тревожит.

— Не беспокойся, Гилберт. Она вообще-то не в моем вкусе.

Но он следил, как она исчезает за отгораживающей арку занавеской, и представлял себе ее блестящие губы и тело в капельках пота. Гилберт что-то говорил ему, но он не слышал ни слова. С кубком в руках Криспин поднялся и направился в сторону кухни. Гилберт попытался его задержать, взяв за руку.

— Криспин, — предостерег он.

Тот лишь улыбнулся, и, когда двинулся снова, пальцы Гилберта разжались.

Дойдя до арочного проема, Криспин отдернул занавеску. В нише была дверь, ведущая в кухню, которая размещалась в маленькой пристройке, расположенной слишком близко к таверне, чтобы уберечь ее от огня в случае пожара. Криспин просунул голову в дверной проем и обвел взглядом крохотное, меньше его комнаты, помещение. Нэд и служанка жарили мясо, поливая его вытапливаемым жиром. Готовилось мясо в высоком сводчатом очаге. На крюках рядом с очагом висели чугунные котелки, сковороды и разная кухонная утварь, они покачивались от дыма, который поднимался от поворачиваемого на вертеле мяса. На металлическом пруте висел большой чайник, его крышка бренчала от валившего пара.

Грейс сидела у очага на табуретке и чистила репу. Кожура, как осенняя листва, кучкой ложилась на ее прикрытые фартуком колени. Девушка, похоже, делала свою работу не глядя, ее мысли где-то блуждали; Криспину подумалось, что она заглядывает много дальше, чем любой человек в здравом уме. В пылу работы Нэд чуть не споткнулся о Грейс и недобро глянул на нее.

Лайвит стояла у рабочего стола, занимавшего значительную часть помещения. Закатав рукава выше локтей, она месила большой ком теста. Ее грудь была присыпана мукой. Криспин хотел было смахнуть эту муку, но остался на месте, тихонько наблюдая и потягивая вино.

Наконец она подняла глаза — с некоторым торжеством, как показалось Криспину.

— Чего же такого вы хотите, мастер Криспин, что пришли за этим на кухню?

Он неторопливо сделал два шага вперед и оказался по другую сторону стола, напротив Лайвит. Служанка толкнула Нэда локтем в бок.

— Того, что не могу получить в зале таверны.

Она в последний раз ткнула тесто и подбоченилась, упираясь в бедра перепачканными в муке костяшками пальцев. Нос ее тоже был в муке. Прядь выбилась из-под косынки и болталась перед глазами, но Лайвит даже не моргнула. Криспин подумал, что трудно заставить эту женщину отвести глаза.

— И что же это такое?

Он улыбнулся ее дерзости. Угловатое лицо Лайвит показалось ему сейчас более привлекательным, чем вначале.

— У меня есть несколько вопросов, если вы не против.

— Вопросов? — Она наклонилась, опираясь локтями на стол и давая Криспину возможность без помех полюбоваться ее прелестями. — А я думала, что вы уже знаете все, что вам нужно знать.

Криспин не спеша рассмотрел все, что предлагалось его взору, прежде чем встретиться с Лайвит глазами.

— Можете это спрятать. Меня это не интересует.

Лайвит резко выпрямилась, и какое-то мгновение казалось, что она сейчас плюнет. Криспин улыбнулся:

— Мне бы хотелось знать, где вы были во время выстрела.

— На своем месте в гостинице, — напряженно ответила Лайвит.

— Лежа на спине?

Она взяла со стола нож. Криспин отклонился назад, увернувшись от ножа, который вылетел в дверь. Грейс вскочила, опрокинув табуретку.

— Это же Следопыт, Лайвит. Посмотри, это же он.

— Да, Грейс. Я его вижу. — Она сузила глаза. — Я с ним даже разговариваю. Занимайся своим делом.

— Я почистила всю репу.

— Тогда иди помешай в котле.

Широкая улыбка осветила лицо Грейс.

— Как скажешь, Лайвит. День добрый, Следопыт.

Криспин кивнул ей и проследил, как она забирается на табуретку и наклоняется над котлом, помешивая в нем под присмотром Нэда. Он задал себе вопрос, разумно ли подпускать эту девушку так близко к такому большому пламени, но решил, что Лайвит лучше знать. Лайвит вытерла руки о фартук.

— На тебе тоже висит голодный рот, Следопыт.

Слова ее просто сочились сарказмом.

Он наблюдал, как она вытирает о фартук руки.

— Почему Грейс призналась в убийстве того человека?

Нэд поднял голову, на его лице ясно читался вопрос.

Лайвит пожала плечами:

— Она не от мира сего, вот почему. Кто знает, почему она признается в каких-то поступках?

— Она всегда была… не в себе?

— Да. — Лайвит посмотрела на сестру, которая с отсутствующим видом помешивала в огромном котле. Лайвит еще раз потянула фартук и оставила его в покое. — Она всегда была такой. Кое-чему ее можно научить, и она это помнит, но что-то другое забывает, едва заканчивает это делать. Такая беда.

— Ваши обязанности в «Голове короля»…

— Не касались работы лежа на спине!

Криспин поднял бровь, показывая, что Лайвит его не убедила.

— Разумеется. Вы работали в «Голове короля»… сколько вы сказали?

— Я не говорила.

При этих словах ладонь, лежавшая на бедре Лайвит, стиснула ее бок. Криспин не стал дальше расспрашивать. Лайвит как будто бы смягчилась, переступила с ноги на ногу.

— Есть какие-нибудь новости об этом человеке и о том, кто его убил? Мы можем вернуться в «Голову короля»? — любезным тоном осведомилась она.

— Нет — на оба вопроса. Шериф ищет вас.

Ее спокойствие испарилось. Она наклонилась вперед, как изготовившийся к броску паук.

— Вы его видели? Вы не сказали ему, что Грейс призналась, нет?

— Конечно, нет. Но он знает, что это я помог вам спрятаться.

— Тогда что вы здесь делаете? Убирайтесь!

Спотыкаясь, она обежала вокруг стола и сильно толкнула Криспина в грудь, едва не повалив.

Криспин усмехнулся:

— Но шериф же не стоит у меня за спиной.

— Убирайтесь, пока он не пришел!

Криспин с ухмылкой позволил развернуть себя и вытолкать в открытую дверь.

— Убирайтесь! — кричала Лайвит.

Оказавшись в нише, Криспин снова усмехнулся. Он не мог объяснить почему, но все же подозревал, что Лайвит утаивает от него большую часть правды. Имело это отношение к убийству или к чему другому, он не знал. Возможно, она воровка и заманила курьера в ловушку… но нет. Если так, у кого был лук? И потом, Лайвит, похоже, отсутствовала в комнате в момент убийства и ничего не было украдено. А Грейс не способна на такой обман… Он так и не додумался, что там произошло на самом деле. Но убийство есть убийство, и кого-то должны за это повесить.

Он мысленно представил себе предмет, поджидавший его в доме жестянщика.

— Венец, — пробормотал он.

Венец не забрали — значит, охотились не за ним. Курьера убили, и Грейс пошла за Криспином. Это заняло самое большее полчаса. Еще с полчаса или чуть больше ушло на то, чтобы вытянуть из Грейс хоть какие-то сведения и вернуться в «Голову короля». В распоряжении убийцы было не меньше часа, чтобы взять, что он пожелает, однако когда Криспин осмотрел убитого, при нем находились кошелек, сумка и Венец.