– Скажи «пожалуйста, мой отважный рыцарь, помоги мне избавиться от этого надоедливого платья, чтобы упасть в твои сильные…»

– Обойдешься, – достав из-под юбки кинжал, она разрезала шнуровку.

– Ну что ж, я поздравляю тебя. Теперь будешь ходить голой… – Марта яростно скинула платье и пнула его ногой. С удовольствием оценила разочарование, мелькнувшее в его глазах, когда он увидел, что под платьем она была совсем не голая.

– Ага. Тебе в угоду, – презрительно бросила девушка.

Просторная сорочка без обычного корсета выглядела слишком большой, но Марте сейчас было абсолютно наплевать на это. Поправив брюки, она потянулась. Скоро был разведен огонь в камине, нагревалась вода. А Марта сидела на стуле и смотрела на огонь. Долго. Неподвижно. Виктор молча изучал ее миниатюрный, почти детский, силуэт в полумраке. Наконец не выдержал:

– Ну что ж, теперь моя очередь стеречь огонь, – сказал он, поднимаясь.

Девушка не повернула головы.

– Мадемуазель Марта, не соизволите ли вы лечь спать? – спросил он громче, подойдя. Марта посмотрела на него своими большими янтарными глазами. Бездонными, чистыми. Сейчас она походила на ребенка. Этот взгляд словно говорил: «Не обижай меня, я беззащитна и доверяю тебе». Виктор опешил, не зная, что сказать. Сколько ей было лет? Ведь он о ней совершенно ничего не знал.

– Почему вы не спите? – неожиданно вежливо спросила она.

– Я… эм… уже поспал. Ваша очередь отдыхать.

– Я часто не сплю ночами. Не беспокойтесь об этом, – она снова уставилась в огонь. – Была бы вам признательна, если бы вы спали и не подсматривали за мной, пока я буду мыться.

Мужчина пододвинул стул и сел рядом.

– Простите, что втянул вас в это, – сказал он тихо.

– Я бы все равно убила его. Теперь я это понимаю. Простить ему прикосновения я еще могла. А это… никогда. Но я вряд ли решилась бы бежать. Покорно ждала бы своей участи рядом с телом. По правде говоря, я не знаю жизни за стенами монастыря.

Они молчали. Хрупкая девушка говорила об убийстве так легко. Словно рассказывала, что наденет к ужину.

– Давно вы этим занимаетесь? – спросил он.

– Чем? – девушка сидела, поджав ноги. Взгляд ее был таким… бесконечно грустным, что смотреть на нее не было сил. Словно она скорбела по кому-то. Виктор старался смотреть на огонь, но мысли его были тяжелы. С такой Мартой он не знал, как общаться. Как будто любое неосторожное слово сломает ее, и девушка просто рассыплется на тысячи осколков.

– Охотой. Вы можете не отвечать, если вам не хочется говорить, – поспешно добавил он.

Марта молчала. Сейчас она была где-то далеко. О чем она думала?

– Около четырех лет. Это все, что я помню. И все, что я умею делать. Забавно, правда? Я всего лишь орудие для убийства.

– Не говорите так. Вы читали об амазонках? Отважные женщины-воины. Говорят, они и вправду существовали. Вы напоминаете мне амазонку, – с ноткой донжуанского восхищения произнес Виктор.

Марта посмотрела на него.

– Они ходили полуголые, а еще отрезали себе правую грудь, чтобы не мешала стрелять из лука, – без тени эмоций ответила она.

– Ну, не спеши с выводами. Ты тоже ходишь в том, в чем хочешь. А грудь тебе очень идет.

Девушка усмехнулась, вновь переводя взгляд к огню. Его голос хорошо вписался в полуночное молчание. Бархатный, обволакивающий, успокаивающий. Виктор говорил тихо и спокойно, словно укрывая ее мягким одеялом. Малькольм всегда раздражал своими колкостями и нравоучениями, еще этот запах его мыла. Марта вздохнула. Как он там будет без нее? А куда она теперь пойдет? Без него… за все это время его присутствие рядом было уже как само собой разумеющееся. Незаметно для себя девушка привыкла к нему, а теперь приходится бежать от всего, что было так дорого. Книги. Комната, которую она так долго и старательно делала обитаемой и уютной. Питер и Анна. Кто о них теперь будет заботиться? А Дориан? Поправился ли он? Марте стало стыдно, что она так резко ушла в тот день, и так ни разу не навестила больного.

– Сколько вам лет? – спросил Виктор, выводя ее из задумчивости.

– Я… не знаю. Наверно, не больше тридцати, – смущаясь, ответила Марта.

– Не знаете? Как так?

– Это не ваше дело. Кто вы вообще? И зачем вы нужны Стефану? Были нужны, – добавила она.

Виктор вздохнул. Доверительной беседы не получалось.

– Я его шантажировал.

– Да? И чем же?

– Инквизитор был грешен, – развел руками мужчина. – Хотя вы это и так знаете.

Повисло молчание. В тишине, наполненной шумом огня, внезапно громко заурчал живот Марты. Девушка смутилась, подтянув колени ближе к животу.

– Вы голодны? Когда вы ели в последний раз? – тревожно спросил мужчина.

– Дней пять назад…

Виктор вскочил.

– Почему вы раньше об этом не сказали? Ждите здесь, я принесу поесть.

– Не думаю, что я смогу есть эту еду, – скривилась Марта.

– Вы дали обет? – с любопытством спросил Виктор, остановившись у двери.

– Нет. Просто…

– У охотников свой рацион?

«Если бы ты только знал, какой рацион у таких, как я», – подумала Марта.

– Или вы предпочитаете человечину? – с тоем же участием спросил он.

Девушка вздрогнула и энергично начала качать головой, испугавшись одной мысли.

– Нет, что вы! Я не опасна. Ну, я не убиваю людей. Не…, – она запнулась, покрепче обнимая колени. – … не ради еды, – испуганно и смущенно она посмотрела на Виктора, но если он и был поражен или испытывал отвращение, страх или любую другую эмоцию, он это старательно скрыл под маской бесконечного участия и сочувствия. Марта продолжила: – Меня просто вырвет от одного вида этой стряпни. Анна готовила бесподобно. Да, я, конечно, понимаю, что выбирать не приходится, но…

– Я все понял. Не беспокойтесь. Скоро все будет.

Он вышел прежде, чем девушка успела возразить.

* * *

Через бесконечный шум пьянства в зале на первом этаже, Марта не заметила, как Виктор вернулся. Открыв дверь ногой, он вошел в комнату спиной вперед, неся в руках поднос с ароматной яичницей с беконом, свежим хлебом и тонко нарезанным сыром. Комната быстро наполнилась аппетитным запахом еды и травяного чая, о котором Виктор тоже позаботился.

Девушка дремала на том же стуле у огня. Волосы ее были распущены и блестели от капель воды – она успела вымыться, пока он ходил за едой, и теперь сидела в одной рубашке, спрятав голые колени под ней же. Виктор улыбнулся. Девушка выглядела такой милой. Поставив поднос на стол, он тихо запер двери. Марта тут же распахнула глаза и выпрямилась.

– Простите, я разбудил вас. Зато я принес поесть.

– Пахнет вкусно, – она рассматривала еду с недоверием, смущенно подтягивая рубашку ниже.

– Не беспокойтесь, я готовил все сам. Посуду мыл кипятком несколько раз, прежде чем на нее что то класть. Все самое свежее и вкусное. Приятного аппетита. Не стесняйтесь.

Она подсела ближе к столу, жадно вдыхая аромат горячей яичницы. Потянулась за хлебом, в этот же момент Виктор решил налить ей чаю. Руки их столкнулись, и мужчина не удержал в руках тяжелый чайник. Словно в замедленном времени он с ужасом наблюдал, как чайник с кипятком опрокидывается прямо на ее голые ноги. Девушка с криком соскочила, пытаясь руками смахнуть с ног эту боль. На гладкой белоснежной коже моментально образовался красный ожог с чудовищными волдырями. Виктор испуганно кинулся за холодной водой, плеснул ей на бедра, от чего Марта снова закричала.

– Боже, простите меня! Что я наделал! – мужчина упал на колени перед ней, боясь прикоснуться и, в то же время, пытаясь как-то помочь. – Вам очень больно? Господи, что я за идиот! Конечно, вам больно! Нужно приложить лед, я сейчас!

– Да заткнись ты уже! И успокойся, – на удивление спокойно сказала Марта. Виктор замер в дверях, не зная, бежать ли ему вниз или послушаться и успокоиться. – Того, что ты облил меня водой уже достаточно.

– Я не хотел. Не знаю, как так получилось. Простите, ради бога!

– Святые небеса, – простонала Марта, закатывая глаза. – Если я скажу, что это все заживет к утру, ты дашь мне спокойно поесть?

Виктор в недоумении хлопал глазами.

– А оно действительно заживет?

– Да.

Девушка смахнула со стула остатки чая и уселась.

– Вот за еще одну порцию травяного зелья я была бы весьма благодарна.

Мужчина не верил своим глазам. Только что он облил ее кипящей водой, причинил адскую боль, облил ледяной водой следом, а она просто продолжает есть, как ни в чем, ни бывало.

– Ну… тогда я, наверное, схожу вниз, за чаем. Да? – неуверенно спросил он.

– Да, будьте так любезны, – с набитым ртом ответила Марта.

11

Город давно проснулся и шумно жил своей жизнью. Торговки бранились, воришки шныряли, обчищая зевак, нищие попрошайничали. Дэрил изучал город на окраине страны, где ранее ему быть не приходилось. Мощеная улица была покрыта конским навозом и грязью, которая разлеталась от копыт в разные стороны, никому и в голову не приходило, что улицы можно чистить. Малькольм целенаправленно и молча ехал впереди, не смотря по сторонам, время от времени гневно одаривая пинком надоедливых попрошаек, что пытались стянуть с него сапоги, которые даже в такой момент выглядели идеально чистыми. Кому платит этот парень за такую магию?

Сначала они проехали по окраине города в порт. Море волновалось, бывалые морские волки предвещали шторм, отчего Малькольм нахмурился и молча кивнул своим мыслям.

– За последние два дня никто не решился рискнуть, все стоят на причале, – хрипло возвестил их старик с богатыми седыми усами, насквозь пропахший рыбой. Они называли это запахом моря. Дэрил скривился от этого запаха, но не позволил себе прикрыть носа, чтобы не оскорбить старика. Однако когда Малькольм выругался и приложил к носу свой белоснежный платок, Дэрил вздохнул с облегчением и молча последовал его примеру.

– Так ты говоришь, никто не выходил в море ни вчера ночью, ни сегодня?

– Ночью? – дед сипло рассмеялся. – Видать, ты совсем с головой не дружишь, малой, если думаешь, что существуют идиоты, готовые в такую погоду идти в море. Прямо в пасть морского дьявола! – он снова рассмеялся. Дэрил подумал, что старик немного тронутый, иначе его поведение не объяснить. Малькольм молча сунул старику монету и зашагал прочь, уводя за собой коня. Дэрил коснулся шляпы в знак почтения, слегка склонив голову – автоматический жест вежливости, не более, – и поспешил следом.

– Куда теперь? Ты не спросил у него про Марту.

Охотник был мрачен, как тучи над беспокойным морем.

– Мы знаем от старины Клауса, что ни вчера, ни сегодня морем никто город не покидал. Я боялся, что кто-либо из них может уплыть, потому что порт находится ближе всего к обители. Старик знает море лучше своих детей, ему можно верить. Надвигается шторм, никто не рискнет пустить свой корабль в море, пока все не утихнет. А если проболтаемся, что Марта сбежала, слуг по городу быстро дойдет до тех, кого страх ее имени заставляет сидеть глубоко в своей норе. Беспорядки нам не нужны.

Малькольм замолчал, как будто уже все сказал. Но отчетливой картины все еще не было, Дэрил начинал раздражаться.

– Брат Малькольм, посвяти меня в свой план, будь так любезен, – саркастично бросил он. Этот тон с ноткой угрозы напомнил Марту. Малькольм отогнал растущую печаль, спрятав ее глубоко в себе, и остановился.

– У нас есть две цели. Марта – цель первостепенной важности. И Виктор. Сначала логичнее будет исключить те пути, которыми могли уйти они оба, не важно, вместе или по отдельности. Порт был наиболее вероятен, но они никуда не уплыли. Теперь, чтобы удостовериться были ли они здесь вообще, мы посетим портовый кабак. Нужно расспросить тамошних завсегдатаев, видели ли они наших беглых.

– Что мы будем делать, если они придут сюда уже после того, как мы расспросим твоих друзей?

Малькольм бросил на него тяжелый взгляд своих карих глаз.

– Мы узнаем об этом, – просто сказал он и продолжил идти по соленой набережной. Каменный бортик не выдерживал натиска волн, мутная вода переваливалась через него, заливая ноги. Кони ступали осторожно, время от времени скользили на мокрых камнях вымощенной набережной. Наконец, они дошли до приземистого заведения, к которому вел дощатый мостик, ограниченный веревочными перилами. В нос ударил мерзкий запах отходов, гниющей рыбы и грязных бродяг. От такого обилия ароматов, Дэрил просто опешил.

– О матерь божья, какая вонь! – воскликнул он, отворачиваясь.

– Да, аромат не из приятнейших, – поддержал его Малькольм, прикрывая нос. – Оставайся здесь, стереги лошадей да гляди в оба. Здешние воришки умеют обчищать карманы так виртуозно, что ты даже моргнуть не успеешь. Я скоро вернусь.

Отдав Дэрилу поводья, Малькольм вошел в шумный кабак. Несколько вампиров тут же выскользнули оттуда, как псы, поджав свои хвосты. Дэрил сразу их заметил. Охотники приучены замечать безупречные черты и плавность движений, а также чувствовать присутствие вампира. Точно так же и они могли почувствовать охотника. Шайка замерла, увидев Дэрила. В любой другой ситуации схватка была неизбежна, но мужчина не двигался, давая понять, что сегодня он их не тронет.