Дориан был потрясен. Неужели она подумала… боже, как неудобно получилось. Он всего лишь хотел попросить ее остаться. А она подумала, что у него грязные фантазии относительно нее. Хотя с такой внешностью ей наверняка не легко приходится. «…тащила вас на себе среди ночи…» Какой же он идиот! Неблагодарный, нетактичный, фамильярный хам и бестолковый дурень! Разве можно так обращаться с дамой? Ну и что, что она не носит платьев? И что с того, что она живет в мужском монастыре? Господи боже, ведь она и правда живет в мужском монастыре. И Анна… странный монастырь. Кто позволял этой женщине ходить в таком виде в монастыре, где мужчины отказываются от мирского и плотского? Это же невероятное искушение. Дориан продолжал ругать себя почем свет стоит, когда в комнату вошел монах в сопровождении высокого широкоплечего мужчины и низенького седого старичка с проплешиной и потертыми четками за поясом.

Монах принес сундучок, который поставил на стол, невзначай скинув книгу, которую забыла Марта. Широкоплечий поймал ее, продемонстрировав небывалую ловкость и скорость реакции. Дориан приподнялся на подушках, но монах его остановил.

– Лежите. Вам необходим покой, – он приложил теплую ладонь к его лбу. Отдернул покрывало и приложился к груди больного, слушая его дыхание. Старичок так и стоял у дверей, молча наблюдая за действиями лекаря, держа руки скрепленными в рукавах, словно грея их в муфте. Широкоплечий же с любопытством рассматривал книгу, подпирая стену. Гобелен со сценой из библии, которыми были увешаны все стены комнаты, угрожающе натянулся под его плечом. Дойдя до последних страниц, он удивленно вздернул брови, видимо, увидев следы слез.

Дориан молча ждал, пока с ним заговорят, но никто не спешил. Широкоплечий скрестил руки на груди, сунув книгу за пояс. Его одежда была безупречно чиста, комната быстро наполнялась приторно приятным запахом мыла, от которого хотелось чихать. Волосы убраны в хвост на затылке, сорочку накрест стягивают ремни, словно сдерживая его могучую силу. Монах тем временем отодвинул одеяло, и Дориан с ужасом увидел перевязанную ступню.

– Что… что с моей ногой? – тихо спросил он.

– У вас были отморожены пальцы. Нам пришлось их отрезать, чтобы избежать заражения.

Дориан побледнел.

– Почему я не чувствую боли? Ведь она должна болеть?

Широкоплечий усмехнулся:

– Вот чудак! Радоваться надо, что не болит! Знаешь ли, когда тебе что-то отрезают, лучше не чувствовать. Вот когда…

– Малькольм, – поднял руку старичок, и мужчина замолчал. Настоятель подошел к постели. – Я отец Иаков, этот нетактичный человек угрожающей наружности – брат Малькольм, – широкоплечий театрально поклонился. – Вас принесли в нашу обитель вчера ночью. Благодаря целебным снадобьям брата Грегори, вы быстро поправляетесь. Наша сестра Марта сказала, что вы юноша благородного происхождения, но хочу вам напомнить, что в стенах этого монастыря все равны, будь то кухарка или дворянин. Господь был милосерден к вам, послав Марту. Как только вы поправитесь, сможете вернуться… – он помолчал, подбирая слова. Домой? К семье? Вряд ли это возможно. – К нормальной жизни, – наконец произнес он.

– У меня ничего нет. И мне нечем вас отблагодарить за вашу заботу. Да и пойти мне некуда, – глухо сказал Дориан. – Я очень извиняюсь, что нанес оскорбление мисс Марте…

– Что ты сделал? – медленно спросил Малькольм, сверля его взглядом. Дориан запнулся и, сильно нервничая, попытался сбивчиво объясниться:

– Я полагал, вы именно поэтому пришли ко мне… просто… мне показалось, Марта не так меня поняла. Я не хотел ее оскорбить и уж тем более… – мужчину снова скрутил жуткий кашель, так что договорить ему не удалось.

– Малькольм! Выйди вон! – отец Иаков, придержал Дорина за плечи, лекарь хлопотал над своим сундуком. Охотник хмыкнул и вышел.

* * *

Марта как обычно сидела в своей комнате. Растерянно смотрела на свои руки, лежащие на коленях. Внешность ее была безупречна, вот только руки… грубая кожа ладоней напоминала ей о прошлом, когда она еще была человеком. Старые шрамы сошли, новые раны затягивались, исчезая бесследно, ее кожа казалась девственно чистым полотном, не считая белых следов от укусов. Только руки все также оставались грубыми и мозолистыми. Мази, которые она тайком покупала, не приносили результата. А потом Марта и вовсе перестала их использовать. Когда ты проводишь каждый день по 6 часов за тренировками, удерживая в руках тяжелый топор или же сражаешься, орудуя мечом, нежные руки тебе только мешают.

За окном шумел обычный октябрьский дождь. Девушка даже не заметила, когда скрылось солнце. Почему она об этом думает? Почему это ее волнует? Марта задавала себе эти вопросы снова и снова, пытаясь поймать нить своих мыслей, но никак не могла найти ответ. Неужели она хочет понравиться мужчине? По-настоящему понравиться? Вздор! Они все только и хотят, что залезть к ней… По спине пробежала дрожь. Яркие картинки утраченной памяти снова заплясали перед глазами, вселяя в сердце дикий ужас. Словно перед тобой быстро листают книгу с картинками, которую ты когда-то читала, но не можешь вспомнить, а когда пытаешься дотянуться до книги, она захлопывается. Временами девушка видела картинки, но людей на них она не узнавала. Лишь чувства сохранились в ее памяти. Некоторых она видела с теплотой в душе, некоторых с презрением. Сегодня ее посетил страх. Животный ужас, от которого сердце долбилось где-то в горле. В глазах стояло красивое лицо молодого мужчины с бездонными зелеными глазами, черными, как сажа, волосами. На фоне бледной кожи волосы казались очень черными. Он улыбался ей, но отчего-то улыбаться в ответ не хотелось. Когда он протянул к ней свою руку, раздался стук в дверь. Марта сдавленно вскрикнула и подскочила. Рубашка пропиталась потом, по спине полз холодок. Колени подгибались. Девушка не имела прошлого, не показывала слабостей, и ощущение такого страха испытала впервые. Во рту пересохло. Сердце норовило пробиться сквозь грудную клетку. Она часто дышала. Стук повторился.

– Марта? Ты в порядке? Что происходит? Клянусь, если ты не откроешь, я выбью эту чертову дверь! – прозвучал тревожный голос Малькольма. Девушка закрыла глаза.

– Я вообще-то спала. Чего ты орешь, как юродивый на площади? – как можно холоднее произнесла она, но голос предательски дрогнул.

– Открывай. Считаю до трех. Один…

Марта выругалась про себя и, открыв дверь, втащила внутрь удивленного охотника, как замерзшего котенка. Он смотрел на нее, вытаращив глаза.

– Марта, у тебя кровь идет. Тебе плохо?

– Что? – она только сейчас почувствовала, что из носа капает кровь, заливая рубашку. – Проклятье!

Малькольм быстро протянул ей свой платок. Она тут же прижала его к носу.

– Принести тебе льда? Ты ударилась? Что…

– Господи боже! Оставь это при себе! Чего хотел? До заката еще шесть часов, я же сказала, что едем вечером, – раздраженно проговорила Марта, задрав голову к потолку.

Мужчина выглядел растерянным, хотя девушка всегда так себя вела.

– Твой обожаемый джентльмен, — Малькольм сделал особый акцент на последнем слове, – сознался, что оскорбил тебя. Что он сделал? Он… – охотник вдруг побледнел, потом побагровел от злости. – Это он тебя ударил?!

– Что?! Ты что, мозги себе тоже этим отвратительным мылом промыл? Ты его видел? Да я сама его одним ударом убью! Никто меня не бил, балда! И прекрати так на меня пялиться, а то я сейчас тебя ударю.

Мужчина нахмурился. Достал из-за пояса книгу.

– Ты оставила, – буркнул он глухо.

Она посмотрела на книгу. Вспомнила, как плакала на глазах у Дориана. Щеки предательски запылали, девушка отвернулась.

– Положи на стол. У меня руки заняты, – проворчала Марта.

Малькольм никогда раньше не был в ее комнате. Она оказалась такой… уютной. Книги были ровно выставлены на полках, кровать безупречно убрана, подушки – взбиты, небольшие коврики на полу – чистые, камин почищен, даже свет из оконца был ярче. Мужчина, оставил книгу на столе. Затем с подозрительным прищуром оглядел кровать.

– Ты сказала, что спала.

– И что? То, что я сплю мало, не значит, что мне сон не нужен вовсе!

– Ты спала в одежде? – с иронией спросил он.

– Ну, извините, я не привыкла спать нагишом, как некоторые! – девушка все еще стояла к нему спиной.

– На полу? Кровать не тронута. Зачем ты мне врешь, Марта?

Охотница резко развернулась, ее косы как две яркие искры сверкнули в воздухе. Глаза ее пылали злобой.

– Малькольм. По-моему, тебе уже пора. Выметайся, пока цел!

Мужчина колебался, но все же вышел. Дверь за его спиной с грохотом захлопнулась, что он даже обернулся удостовериться, не сломала ли она ее.

– Женщины… – вздохнул он.

4

Монастырь или обитель, как ее называли охотники, находился на окраине города, на самой вершине Болотного холма. Когда-то у подножия холма рядом с рекой были жуткие топи, потому его так и прозвали. С годами болота высохли, только река осталась и небольшой пруд, окруженный лесом. На вершине холма высилось само здание обители, на южном склоне был огород, на западном склоне – место для погребальных костров. Северный и восточный склоны были заняты садом.

Весь холм был окружен кованной остроконечной оградой и считался святой землей. Монастырь был достаточно простым: два этажа, чердак, деревянная крыша, местами покрытая соломой, маленькие окна-бойницы, с мутными стеклами.

Внутри все было также скромно: серые каменные стены, увешанные гобеленами, такой же пол, две массивные колонны, удерживающие верхний этаж. Слева от входа вдоль стены наверх вела потертая лестница. Справа же располагалась кухня, чуть дальше – библиотека. А в глубине, словно в муравейнике – кельи послушников. Прямо напротив входа – большой закопченный камин с ровной ручкой дров рядом. На втором этаже находились комнаты охотников, они не соблюдали служб и не держали постов – их жизнь и без того была под тяжестью клятвы.

На чердаке обители был оборудован просторный тренировочный зал с мишенями, деревянными моделями для оттачивания меткости. Также там можно было тренироваться в паре, или группой. Монахи братства тренировали охотников, учили их убивать вампиров в любых условиях, даже голыми руками, что, кстати говоря, было довольно сложно.

Свечи слабо потрескивали, распространяя запах воска и копоти. Коридоры монастыря опустели. Малькольм стоял в зале, ожидая Марту. Терпение его уже начинало сгорать, как вдруг во дворе раздался стук копыт. Дождь закончился пару часов назад, и теперь ночное небо над городом было усыпано звездами, а растущая луна делала свет уличных фонарей ненужным вовсе. Малькольм набросил плащ на плечи и вышел на улицу.

Питер уже вел уставшую грязную лошадь в стойло, ласково поглаживая ее по шее. Животное выглядело измотанным. По брусчатому двору шагал некто в шляпе, что закрывала глаза. Полы его плаща изрядно были потрепаны и вымазаны дорожной грязью – судя по всему, незнакомец проделал долгий путь. Малькольм скривился на миг, но вовремя принял нейтральное выражение лица. Мало ли кто это мог быть, свое мнение по поводу чистоплотности лучше оставить при себе.

Гость снял шляпу и стряхнул с нее капли воды. Заметив встречающего, он прижал правый кулак к груди в традиционном приветствии. Малькольм автоматически ответил ему тем же. В городском монастыре жили только Марта и Малькольм, два охотника, сильные воины, убийцы вампиров. Но все знали, что охотники есть везде, сторожат покой людей ночами, заводят семьи, погибают, едва дожив до зрелого возраста. Большинство из них были обычными людьми, принявшими святое оружие от своих отцов, но попадались и исключения. Малькольм знал только Марту, но надеялся, что где-то есть еще отважные женщины-охотницы. С более покладистым характером.

– Удачной охоты, брат. Да не дрогнет рука твоя, – произнес незнакомец, подойдя.

– Мира и светлого неба тебе и твоим близким, – ответил Малькольм.

– Меня зовут Дэрил Вудсток, я охотник с юга. Мне необходимо побеседовать с инквизитором Стефаном.

– Малькольм, попроси Пита подать экипаж, мы едем, – раздался раздраженный голос Марты. – И не стой столбом, давно следовало… – она остановилась в дверях, увидев гостя. Ее желтые глаза широко распахнулись, как и глаза обоих мужчин. На девушке было вызывающее платье: стянутая тугим корсетом грудь вот-вот собиралась выскочить на свободу, юбки, которые она сейчас подхватила, обнажали ее стройные ножки в изящных туфлях, совсем не по погоде. Оглядев их рассеянным взглядом, Марта первая пришла в себя и быстро бросила юбки, запахнувшись в плащ. – И хватит на меня пялиться!

– Ээээм Марта, это брат Дэрил с южных земель. Дэрил, это сестра Марта, – промямлил Малькольм, представляя их друг другу.

– Удачной охоты, брат, – твердо и холодно поприветствовала его девушка.

Дэрил смотрел на нее своими огромными синими глазами и не мог проронить ни слова.