Эйдан вспомнила свою бабушку, мать своей матери, Морин Гиббонс, милую, спокойную, немного печальную женщину, бывшую женой сурового Эдварда Мартина более сорока лет. Она неохотно и редко говорила о себе, предпочитая говорить о своей красавице-дочери Клер, которую она обожала.

Клер, мать Эйдан, была единственным ребенком Морин и Эдварда. Других детей у них не было, ни живых, ни мертворожденных, кто был бы упомянут в семейной библии. Каллен Глин не мог быть их родственником. Как бы ни были соблазнительны бесплатное путешествие в Ирландию и крупная сумма, обещанная за беспокойство, совесть Эйдан не позволяла ей принять его. Она не имела права внушать бедному старику ложные надежды в его отчаянных поисках потерянного ребенка. Он с большей пользой потратил бы время, разыскивая своих настоящих наследников.

Завтра утром она позвонит мистеру Барлоу, но сначала она поговорит со своим начальством насчет работы.

Но звонок в банк изменил ее планы.

– Ну что ж, Эйдан, – Уолтер Сондерс, ее бывший начальник, говорил с ней тем же учтивым тоном, каким он всегда объяснялся с клиентами, – рад вас слышать. Я был очень огорчен, узнав о смерти вашей матери. Все сотрудники передают вам свои соболезнования.

– Благодарю вас, мистер Сондерс.

Эйдан хорошо знала своего шефа и знала этот мягкий тон и отсутствующий взгляд, лишенный какого-либо выражения. Она перевела дыхание.

– Теперь я могу приступить к работе. Надеюсь, мое место еще свободно?

Последовала короткая пауза.

– Вы были отличным работником, Эйдан. Лучшим.

Она ждала. Так как он не продолжал, она сама поспешила заполнить паузу.

– Я готова начать с урезанной зарплаты. Я понимаю, что не могу получать столько же, сколько я получала до увольнения, или рассчитывать на бонусы. – Она торопилась и говорила сбивчиво, но не могла остановиться. – Я не прошу полный оклад, только медицинскую страховку. Вы не можете себе представить, насколько сложно мое положение сейчас.

Молчание.

Эйдан закрыла глаза. Только бы Сондерс не услышал отчаяния в ее голосе, в ее просительном тоне. Выпрашивать было невыносимо.

– Мне действительно необходима эта работа, мистер Сондерс.

– Понимаю, но… – его тон стал более резким. – Боюсь, что вакансий сейчас нет, Эйдан, нам же пришлось в срочном порядке искать вам замену.

– Я предупредила об уходе за две недели. Я полагала, что этого времени будет достаточно, чтобы подготовить себе замену.

– И вы ее подготовили. Очень хорошо подготовили, должен заметить. Она стала ценным сотрудником. – Он откашлялся. – У меня есть ваше досье. Если откроются какие-то возможности, я обязательно дам вам знать.

– А сейчас у вас ничего нет?

– Ничего. Как вам хорошо известно, сейчас для банковского дела времена тяжелые.

Он положил трубку, а Эйдан все еще продолжала бормотать:

– Благодарю вас, мистер Сондерс. Удачного вам дня.

И тут она разрыдалась. Ведь она возлагала на этот звонок все свои надежды. Когда она дала себе волю, слезы, которые она не всегда успешно сдерживала много дней, текли не переставая, орошая ее блузку.

До этой минуты Эйдан даже не отдавала себе отчета в том, насколько ей была необходима эта работа. Теперь, когда ей отказали, она не могла больше ни о чем думать. Что же ей делать? Что она может сделать?

Если она не найдет денег, она потеряет родной дом и окажется на улице.

Бросив взгляд на оставленные юристом бумаги, она взяла его карточку и решительно набрала номер.

– Мистер Барлоу? Говорит Эйдан О’Мара. Когда вы можете заказать мне билет в Ирландию?


– Вздремнули немного?

Эйдан заметила, что молодой человек наблюдает за ней в зеркало заднего вида.

– Мы проезжаем Глинкилли. – В его голосе прозвучала нотка гордости. – Наш городок построен неподалеку от старинного аббатства двенадцатого века.

– Какой красивый город!

Городок действительно был хорош, с его опрятными домиками и чистыми улицами. Витрины магазинов пестрели товарами, а люди на улицах казались приветливыми и доброжелательными.

– Скоро вы увидите Глин Лодж.

Они покинули пределы города и ехали теперь по узкой проселочной дороге, где двум машинам было не разъехаться. По обеим сторонам дороги были живые изгороди, такие густые, что Эйдан ничего не могла сквозь них разглядеть.

Вскоре живую изгородь сменила каменная стена, в которой то тут, то там мелькали двери, ярко-красные, небесно-голубые или солнечно-желтые. Эйдан было интересно узнать, куда они вели, но через высокую стену невозможно было ничего разглядеть.

Дорога шла все вверх и вверх. Когда они наконец достигли вершины холма и выехали снова на широкую дорогу, перед Эйдан открылся удивительный вид. Ветви старых цветущих деревьев склонялись до земли. Среди кустов роз били фонтаны. Каменные садовые скамейки словно приглашали присесть и полюбоваться цветами. Овцы, пасущиеся на склоне отдаленного холма, придавали пейзажу пасторальный вид.

За поворотом Эйдан раскрыла рот от изумления, увидев великолепный особняк со сверкавшими в лучах предзакатного солнца окнами.

– Это и есть Глин Лодж, мисс.

– Мистер Глин живет здесь?

– Да.

Поймав изумленный взгляд Эйдан в зеркале, водитель улыбнулся.

Слово «Лодж» создавало в воображении Эйдан совсем другой образ. Она ожидала увидеть деревенский дом, окруженный хозяйственными постройками. Она не могла и подумать, что Каллен Глин живет в такой роскоши. Лодж на самом деле был настоящим дворцом. Подобные дома она видела только в книгах и журналах.

Они проехали мимо пруда, где плавала пара черных лебедей, нисколько не колебля его зеркальную гладь.

Когда по главной аллее они подъехали к парадному входу, им навстречу вылетели с оглушительным лаем две огромные собаки.

Шофер вышел и открыл заднюю дверцу. Заметив, что Эйдан не решается выйти, он широко улыбнулся.

– Они большие и шумные, но не кусаются.

Он помог ей выйти. Он еще не успел отогнать собак, как к ним на лошади подъехал мужчина.

– Миф, Мэйо! – низким звучным голосом позвал он собак, спрыгнув на землю.

Собаки сели, высунув языки и виляя хвостами. Эйдан готова была поклясться, что они оскалили зубы в ухмылке.

Она повернулась, с интересом глядя на мужчину.

На нем была темная куртка и заправленные в высокие сапоги брюки из грубой ткани. Ветер взбил его темные волосы, а его пронзительные синие глаза дерзко ее рассматривали. Хотя его нельзя было назвать красавцем в классическом смысле, правильные черты его лица и небрежная элегантность придавали ему повелительный вид. Он походил на героя из любого классического романа, какой Эйдан когда-либо читала.

Мужчина обратился к шоферу.

– Шон, внеси багаж гостьи в дом. Миссис Мерфи скажет тебе, куда его отнести.

Когда парень удалился, незнакомец повернулся к Эйдан.

– Значит, вы и есть мисс О’Мара?

– Эйдан О’Мара. А вы?

– Росс Делани, поверенный мистера Глина. – Он оглядел ее оценивающим взглядом. – Ваши фотографии не отдают вам должного.

– Фотографии?

– Как вы можете догадаться, мистеру Глину было любопытно увидеть вас хотя бы на фото. Он не будет разочарован.

Он поднял голову к окнам верхнего этажа.

– Я уверен, он услышал весь этот шум и ему не терпится с вами познакомиться. Следуйте за мной.

Взяв Эйдан под руку, он повел ее по лестнице.

Эйдан почувствовала прилив тепла там, где руки их соприкоснулись. Она бросила на него украдкой взгляд и увидела только строгий красивый профиль, казалось, высеченный из мрамора.

Двойные двери распахнула пожилая женщина в белоснежном переднике поверх длинного, до щиколотки, черного платья. Ее седые волосы были стянуты на затылке в строгий пучок, но ее полные щеки обрамляли вырвавшиеся на свободу завитки волос. Женщина была, казалось, взволнована и шумно дышала, как будто пробежала длинную дистанцию. Но когда она улыбнулась, все лицо ее засветилось.

– Бриджет, это мисс О’Мара… гостья мистера Глина.

Эйдан кинула на него быстрый взгляд. Показалось ли ей или он действительно запнулся, не находя слов, как ее представить.

Но долго ей об этом думать не пришлось, так как он продолжил:

– Бриджет Мерфи – экономка и волшебница в Глин Лодж. Если вам что-нибудь понадобится, обращайтесь к ней.

– Ой, да ну вас, скажете тоже. – Миссис Мерфи просто расплылась от удовольствия, услышав похвалу.

И ее можно было понять. Несомненно, Росс Делани обладал неотразимым обаянием. И оно, похоже, действовало на женщин всех возрастов.

Эйдан улыбнулась.

– Рада с вами познакомиться, Бриджет.

– Вы представить себе не можете, как мы все рады приветствовать вас, мисс. – Женщина перевела дух, прежде чем продолжить. – Позвольте мне показать вам ваши комнаты.

Росс Делани остался в дверях, наблюдая за ней с несомненным интересом.

Следуя за Бриджет по лестнице, Эйдан почувствовала на себе холодный взгляд его глаз. Она поймала себя на странном ощущении. Как эти собаки, Миф и Мэйо, она, казалось, внутренне завиляла хвостом от радости, но тут же сурово осудила себя за такую глупость.

2

Поднявшись на третий этаж, Бриджет распахнула двойные двери и отступила в сторону:

– Вот ваши комнаты, мисс О’Мара.

У Эйдан дух захватило от представшей ее глазам роскоши. Она стояла в гостиной, превосходившей размерами весь родительский дом. Ковер в белых, золотистых и светло-зеленых тонах покрывал бо́льшую часть белого же с золотистыми прожилками мраморного пола. В углу стоял рояль. В камине, отделанном мрамором, горел огонь. Возле камина – два золоченых кресла и белоснежная софа. На двух скамеечках для ног были наброшены коврики с вышитыми на них орлами и монограммами К и М.

Эйдан прошла в спальню, столь же элегантную, как и гостиная. На белом покрывале широкой кровати были вышиты те же монограммы и геральдические гербы.

Девушка лет шестнадцати в линялых джинсах и футболке развешивала в гардеробе одежду Эйдан. Она обернулась к вошедшим.

– Мисс О’Мара, если вам что-то понадобится, скажите Чарити О’Мелли. – Экономка многозначительно посмотрела на девушку. – Поторапливайся, как только здесь закончишь, поможешь Кэйтлин на кухне.

– Ну конечно. – Чарити, казалось, нисколько не смутила попытка экономки проявить строгость.

– Чай, – экономка кивнула в сторону серебряного подноса с чайным прибором на письменном столе. – После долгого путешествия вам захочется немного вздремнуть перед ужином. Сам хотел было ворваться к вам немедленно, но я сказала ему, что после путешествия нужен отдых.

– Сам?

– Каллен Глин. Ваш… – экономка запнулась, а затем выпалила: – Носится по своей комнате, как тигр в клетке. Я сказала, что ему придется подождать, пока вы отдохнете. Он еще успеет с вами познакомиться. Отдыхайте пока. Чарити разбудит вас к ужину.

– Благодарю вас, миссис Мерфи.

– Бриджет, милочка. Здесь все зовут меня Бриджет.

– Спасибо, Бриджет.

Эйдан оставила попытки вникнуть в слова экономки. Та говорила без умолку, и у Эйдан закружилась голова. Но одно ей удалось уяснить. Все, кто жил и работал в доме, знали, почему она здесь. И уже составили о ней свое мнение.

Вид кровати с кипенно-белым бельем и горой подушек смущал ее: как можно нарушить такое великолепие? Она увидела кушетку у окна и решила прилечь на нее хотя бы ненадолго.

Когда экономка вышла, Эйдан налила себе чашку чая и взяла из-под льняной салфетки печенье. Воздушное тесто таяло во рту.

– Вы живете здесь, Чарити?

Девушка закрыла шкаф и повернулась к Эйдан.

– О нет, мисс. Я живу в Глинкилли.

– Шон показал мне ваш город по дороге сюда. Очень красивый город.

– И правда. Мы очень гордимся Глинкилли. Шон и я вместе учились.

– Давно вы здесь работаете?

– Второй год. Я надеюсь за два года накопить на обучение в университете.

– А что вы хотите изучать?

– Медицину. Две мои сестры, Фейс и Хоуп, уже учатся на врачей.

Фейс, Хоуп и Чарити – вера, надежда, милосердие. Эйдан невольно улыбнулась.

– Замечательно. Это достойная цель. Ваш отец врач?

– Он фермер. Он говорит, что устал от капризов природы и хочет для своих детей будущего понадежнее.

Эйдан рассмеялась.

– Мудрое решение. Я вижу, вы последовали его совету.

– Пока да. Он еще хочет, чтобы все мы вышли замуж за богачей, но мама говорит, что любовь за деньги не купишь.

Эйдан отпила чаю. Было время, когда она бы согласилась с матерью Чарити. Сейчас она не была в этом уверена. Может быть, в критической ситуации она бы отказалась от любви ради спасения от долгов.

– По правде сказать, я бы, может быть, и соблазнилась бы, будь богач похож на Росса Делани.

Эти слова Чарити заставили Эйдан встрепенуться.

Чарити прижала руку к сердцу.

– Вот мужчина, от одного взгляда которого у всякой девушки сердце забьется.