Сола Рэйн - Заткнись и улыбнись!

– Хейли? – окликнул меня Давид, когда я уже спускалась вниз по ступенькам. – Почему ты все еще здесь?

Я закусила нижнюю губу и растерянно пожала плечами. Ответа на этот вопрос у меня даже для себя не нашлось.

– Хэ-э-й, – он подошел совсем близко и наклонился ко мне. –Ты что, плакала?

Мой мозг тут же принялся генерировать брехливые ответы. Я выбрала тот, который показался мне самым правдоподобным:

– Нога снова разболелась, но, кажется, уже все прошло!

– Не понимаю, – он запустил пятерню в свои густые вьющиеся волосы и нахмурился. – Почему ты именно здесь, на лестнице? Где Бакли?

– Ему нужно было срочно уехать.

– Он что, просто бросил тебя здесь? – его интонация сочилась презрением, а португальский акцент стал более заметным.

Дьявол… Как же тяжело врать без определенной подготовки.

– Нет, все было не так…

– Ладно, по дороге расскажешь. Как сейчас твоя нога? Идти не больно?

– Все в порядке. Думаю, что водитель уже ждет меня.

– Хейли, позволь мне отвезти тебя домой. – Давид положил свою руку мне на плечо и чуть сжал его.

Я удивленно заморгала, обдумывая его предложение. С одной стороны, его компания мне сейчас куда приятнее, чем компания дружка Бакли, а с другой стороны… а черт с ней, с этой другой стороной!

– Поехали, – услышала я свой голос. – Знаешь, а еще я ужасно проголодалась…

Если его и удивил мой неожиданный намек на совместный ужин, то виду он не подал.

– Как ты относишься к бразильской кухне? – поинтересовался Давид, кивая на прощание охраннику, который топтался около входной двери.

– В теории – положительно, – рассмеялась я.

На улице уже торопливо сгущались сумерки. Этьен, подобно оловянному солдату, бездвижно стоял возле машины.

«Смотри сюда, французик, у меня есть сообщение для Бакли!»

– Ой-ой-ой, – притворно скривилась я, хватая Давида под локоть и поджимая одну ногу. – Как больно!

– Нога? – участливо спросил Давид, удерживая на своей руке вес моего тела.

– Да, – простонала я.

Он без колебаний подхватил меня на руки и понес в сторону своей машины.

– Хейли, – окликнул меня ошарашенный Этьен.

Давид остановился и повернул голову в его сторону.

– Кто это? – спросил он.

– Мой водитель, – шепнула я. – Этьен, я поеду с Давидом. Можешь ехать домой, твой рабочий день окончен.

– Ты уверена в том, что делаешь?

– Абсолютно, – махнула я ему рукой на прощание, когда Давид усаживал меня на белоснежное сидение своей красной Феррари.

– Хейли, а вы с Эйденом живете вместе? – неожиданно спросил Давид, когда нам подали десерт.

Я едва не подавилась банановым пирогом.

– Нет конечно! С чего ты взял?

Его карие глаза с янтарными радужками излучали интерес. Он был красивым мужчиной, но эта красота сейчас показалась мне отталкивающей. Одна из зажженных ламп отбрасывала неровный свет на его смуглое лицо, заостряя и без того острые скулы.

– Ну, сегодня Эйден что-то говорил о вашей бессонной ночи… Конечно, это не мое дело…

– О нет, это не то, что ты подумал!

– Значит, между вами нет ничего серьезного? – настаивал он, внимательно наблюдая за мной своим тяжелым взглядом.

– Давид, – выдохнула я, – мы с Эйденом вместе. Конечно, между нами случаются разногласия, но…

– Ты его любишь?

Проклятье.

Ну почему всегда этот вопрос?

Кому какое дело, что я чувствую к этому лживому придурку?

Почему никто не спрашивает: «Хейли, как твои дела?», «Тебе нравится Лос-Анджелес?», «Чем ты занималась вчера вечером?», «Любишь ли ты бейсбол?» … Нет, всех интересуют только наши с Эйденом отношения. Я словно маленькая невзрачная планета, которая вращается вокруг Его Солнечного Величества Бакли.

Как же это раздражает!

– Знаешь, это действительно не твое дело. Спасибо за ужин, мне уже пора.

Я встала и сдернула со спинки стула сумочку. Рука Давида цепко сомкнулась на моем запястье.

– Прости, Хейли! Я идиот. Не уходи. – Его хватка ослабла, и я выдернула руку.

– Если ты хочешь поговорить об Эйдене, то в следующий раз пригласи на ужин его.

Я направилась к выходу, размышляя о том, как буду добираться домой. Батарейка в телефоне умерла еще час назад. Придется ловить такси. Если они, конечно, вообще здесь ездят…

Бразильский ресторан, в который отвез меня Давид, находился в самой заднице Западного Голливуда. Он представлял собой задымленное подвальное помещение с низким потолком, трехстраничным засаленным меню, и парочкой пожилых беззубых официанток латиноамериканского происхождения, которые плохо говорили по-английски. Я и подумать не могла, что в Лос-Анджелесе существует такое местечко. Но прелесть этой дыры в том, что здесь на нас никто не обращал внимания. Это и было моим единственным условием, которое я выдвинула Давиду, когда мы решали, куда поедем. Мне не хотелось снова мелькать на первой полосе утренних газет.

Одинокий мигающий фонарь устало освещал узкую улицу, по которой я шла в сторону проезжей части. Из высокого мусорного бака выскочила черная кошка, рывшаяся в отбросах, и с душераздирающим «Мяу» бросилась мне прямо под ноги. Я остановилась и испуганно схватилась за сердце, наблюдая за тем, как животное растворяется во тьме. Черт, я словно попала в фильм ужасов, где на меня открыл охоту какой-нибудь помешанный маньяк-каннибал… Ускоряя шаг, я обернулась назад и увидела высокую темную фигуру. Страх сдавил грудную клетку. Я на ходу достала из сумочки связку ключей и самый длинный из них крепко зажала между двумя пальцами. Тяжелые шаги приближались. Я уже приготовилась закричать, как услышала:

– Постой.

– Давид, – из моей груди вырвался вздох облегчения.

Он подошел ко мне, и я едва сдержала порыв обнять его. Страх подобно кислоте растворил все мои обиды. Сейчас они казались такими глупыми…

– Прости, – одновременно сказали мы друг другу и рассмеялись.

– Тебе не следует ходить одной по этим улицам.

– Даже спорить не буду, – я издала нервный смешок.

– Пойдем, – он приобнял меня за плечо. – Я отвезу тебя домой.

Мы развернулись и зашагали в сторону его машины, которую он бросил прямо у входа в ресторан. Удивительно, что ее не угнали. В этом гетто новенькая Феррари наверняка была своеобразным вызовом для местных банд.

Только когда мы подъехали к Твин Палмс, я, наконец, полностью расслабилась. Слава богу, этот сумасшедший день подошел к концу.

– Спасибо за приятный вечер! – Я схватилась за ручку, желая как можно скорей оказаться дома, но дверца не открывалась.

Что за фигня?

– Хейли, – Давид положил свою руку мне на коленку и провел ею выше по ноге.

– Что ты делаешь? – Я сбросила руку и ошарашенно уставилась на него. – Выпусти меня. Сейчас же!

В его темных глазах плескалось раздражение, смешанное с похотью – самый опасный коктейль. Он провел языком по верхней губе и усмехнулся.

– Тебя никто не держит.

Я еще раз подергала ручку и та, наконец, поддалась. Я вылетела из машины, как пробка из шаманского. Давид вышел следом.

– Когда решишь перейти с глупых мальчиков на настоящих мужчин, позвони мне, – самодовольно бросил он.

Оставив эту реплику без ответа, я кивнула охраннику и вошла на территорию жилищного комплекса. Ноги едва слушались. Поднимаясь по лестнице, я оступилась и чуть не скатилась вниз, вовремя ухватившись за деревянные перила. Слезы брызнули из глаз, и я нервно рассмеялась, прикрывая рот рукой. Я чувствовала, что нахожусь на грани истерики, но ничего не могла с собой поделать. Проклятый Город Ангелов ежедневно выворачивал меня наизнанку.

Кое-как добравшись до квартиры, я закрыла за собой дверь на все замки и облегченно выдохнула. Но мимолетное спокойствие продлилось недолго. Мое внимание тут же привлекло какое-то движение за спиной.

В квартире я находилась не одна.

На диване сидел злой Фрэнк, над ними нависала Рут с какими-то бумагами в руках, а позади нее, облокотившись на дверной косяк, стоял Бакли. Глядя на их пасмурные лица, я сразу поняла, что что-то случилось.

– Добрый вечер.

– Добрый? – Рут подошла и швырнула свои бумаги прямо мне в лицо. Те разлетелись в разные стороны, как испуганные голуби. – Полюбуйся.

Я наклонилась и подняла с пола первый попавшийся листок. Это была распечатанная черно-белая фотография, на которой Давид несет меня на руках к своей Феррари, а я обнимаю его за шею и улыбаюсь. Иисусе…

Я упала на колени и принялась собирать бумаги, с ужасом рассматривая их. На всех фотографиях были мы с Давидом: вот он садит меня в свою машину, а вот – нежно приобнимает за плечо на темной улице… Черт, тут даже запечатлен момент, где он хватает меня за руку, когда я собираюсь покинуть ресторан. Только со стороны все это выглядит совсем не так, как было на самом деле! Если бы я не была главной героиней этой подлой фотосессии, то подумала бы, что смотрю снимки страстно влюбленных друг в друга людей.

– О, а вот и вишенка на торте! – сказала Рут, ковыряясь в своем мобильном телефоне.

Она наклонилась ко мне и показала экран. Глядя на новую фотографию, я почувствовала, как проваливаюсь в Преисподнюю. Этот кадр был сделан в тот момент, когда Давид, наклонившись, схватил меня за коленку. Только с того ракурса, с которого фотограф сделал снимок, мы казались целующейся в машине парочкой.

– Это все ложь! – воскликнула я, разрывая проклятые фотографии на мелкие куски. Руки дрожали так же сильно, как и голос.

– Хейли, мы по уши в дерьме. – В тоне Фрэнка я уловила нотки разочарования. Пожалуй, я услышала их впервые за все то время, которое проработала с ним. – Звонили рекламщики. Они в бешенстве.

– В бешенстве – это мягко сказано, – фыркнула Рут, скрещивая руки на груди. – Ваш контракт под угрозой. Ты хоть помнишь сумму неустойки? У тебя есть такие деньги? Да тебе за всю жизнь столько не заработать, идиотка!

– Рут, – раздался предостерегающий голос Бакли.

Он подошел ко мне и протянул руку.

– Вставай.

Я подняла глаза. Эйден даже не смотрел в мою сторону. С его помощью я встала на ноги и, удерживая его за руку, прошептала:

– Это все неправда…

На мгновение наши взгляды встретились. Синие глаза обожгли холодом. Он выдернул руку из моего маленького плена и направился к двери. Несколько секунд провозившись с замками, которые я так старательно закрывала, он распахнул ее и вышел.

– Иди сюда, – Фрэнк похлопал рукой по дивану.

Я послушно села рядом с ним.

– Завтра вы с Эйденом летите в Ванкувер.

– Канада? – мои глаза поползли на лоб.

– Заткнись и слушай, – рявкнула Рут за моей спиной.

– Да, – кивнул Фрэнк. – На фотосессию, которую мы только что с по́том и кровью выбили для вас. Это – реанимация ваших с Эйденом отношений, Хейли. Рекламщики нам дали сутки. Если за двадцать четыре часа вы не убедите весь мир в том, что безумно влюблены друг в друга, а сегодняшние фотографии – мыльный пузырь, то контракт будет расторгнут.

– Так мало времени… – прошептала я.

Перед глазами возникла картина убитых горем родителей, которые продают свое любимое ранчо, чтобы погасить мой долг по контракту. Но даже этих денег, включая все мои банковские счета, попросту не хватит. Какая же я дура… Как я могла поставить под угрозу свое будущее и благополучие родителей лишь ради того, чтобы позлить Эйдена? Я просто теряю голову из-за этого парня.

– Землетрясение, которое устроили эти кадры в интернете, можно оценить максимальным баллом по шкале Рихтера. Утренняя пресса принесет еще больше проблем, детка. Сейчас в сети обсуждают не столько ваше с Давидом свидание, сколько то, что роман с Бакли – рекламный ход. Что еще хуже… Вам перестают верить, понимаешь? Именно эти сплетни и побуждают рекламщиков как можно скорее свернуть этот «любовный» эксперимент. Они боятся, что такие разговоры навредят всей маркетинговой компании и впоследствии серьезно отразятся на кассовых сборах.

– Твой рейтинг сейчас ниже, чем у Линдси Лохан, – не отрывая глаз от экрана, покачала головой Рут.

Фрэнк сделал глубокий вдох и с шумом выдохнул.

– Помогите мне, – пробормотала я, закрывая сгорающее от стыда лицо руками. – Пожалуйста…

Сев на кофейный столик напротив дивана, Рут дождалась, пока я посмотрю на нее:

– Ты готова отбросить все свои глупые принципы и делать только то, что тебе скажут?

– Да, – ответила я, не раздумывая ни секунды.

– Значит, слушай меня внимательно и молись, чтобы Эйден на этот вопрос ответил так же.