Сола Рэйн - Заткнись и улыбнись!

Он рассмеялся и придвинул ко мне свой десерт.

– Только в качестве компенсации за съеденный в самолете Брауни.

– Идет, – кивнула я, хватаясь за вилку.

– Хейли Спенсер?

Я подняла глаза и увидела стоящего перед нашим столиком симпатичного молодого мужчину, половину лица которого занимала ламберсексуальная пышная борода с медным отливом. На нем был дорогой костюм в серо-белую полоску и модные очки с линзами, тонированными по технике омбре. На вид ему было не больше тридцати пяти лет.

– Ага, – неуверенно ответила я.

– Какая удача! – Его грубый бас привлек внимание не только людей за соседними столиками, но и плавающих в Тихом океане синих китов. – Ты такая красотка… В жизни ты гораздо красивее, чем на прилизанных страницах гламурного глянца.

Рука Эйдена, которая лежала на моей талии, напряглась.

– Спасибо, – победно улыбнулась я, купаясь в долгожданном внимании.

Вероятно, Бакли забыл, как из-за толпы его наглых поклонниц, атаковавших нас в аэропорту Лос-Анджелеса, мы едва не опоздали на рейс.

– Меня зовут Бен, – он протянул мне руку, и я пожала ее.

– Хейли.

– Эйден, верно? – спросил Бен, протягивая руку Бакли.

– Вроде того, – небрежно ответил он.

– Рад был встретиться с вами, ребята, – ослепительно улыбнулся Бен, приглаживая бороду. – Особенно с тобой, Хейли. К сожалению, сейчас я вынужден бежать, но мы не прощаемся.

– Что ты имеешь ввиду? – поинтересовалась я.

– Увидимся вечером, – он опустил очки на кончик носа и подмигнул мне. – На вечеринке у Меган. Видел вас в списке приглашенных гостей.

– Какая удача, – пробурчал Эйден, повторяя фразу Бена.

– Точно подмечено, приятель.

– Буду рада снова увидеть тебя, Бен.

– Взаимно, красотка! До встречи.

Я дождалась, когда наш новый знакомый покинет ресторан, и набросилась на Эйдена.

– МЕГАН? Что еще за Меган? Ты сказал, что это вечеринка твоего друга видеоблогера.

– Так и есть. Она – мой друг, и она – видеоблогер.

– Ты не умеешь дружить с женщинами, Эйден! Рано или поздно ты всех укладываешь на лопатки. Поэтому прекрати пичкать меня этим лживым она-моя-подруга-и-ничего-больше дерьмом.

– Полегче, енотик. Я, конечно, подозревал, что ты ревнивая…

– Я не ревнивая!

Он пристально посмотрел на меня, вызывая чувство неловкости, а затем придвинул свой стул еще ближе.

– С Меган я познакомился здесь, в Ванкувере, во время съемок фильма «Багл». Ее отец был звукорежиссером этой картины, и она любила тусоваться с нами на съемочных площадках.

– Между вами что-то было?

Эйден втянул носом воздух и кивнул.

– Понятно, – бросила я, отворачиваясь в другую сторону, чтобы он не заметил, как ранил меня этот ответ.

Он взял меня за подбородок и повернул мое лицо к себе, заставляя смотреть в его прекрасные синие глаза.

– Это просто секс, Хейли.

– Ты уверен, что девушки, с которыми ты занимаешься… этим, тоже так думают?

Он нахмурился.

– Они знают, с кем имеют дело.

– Надеюсь, что однажды ты встретишь девушку, которая растопит весь этот маргарин в твоей голове…

Эйден наклонился ко мне и нежно поцеловал за ухом. Я замерла. По телу пробежала дрожь.

– Надеюсь, что я ее уже встретил.

– Хейли, прекрати улыбаться.

– Прости, Марк, – я прикусила щеку, бросая обвинительный взгляд на Эйдена, и постаралась сосредоточиться на фотосессии.

Как, черт возьми, можно не улыбаться, когда ты плывешь на яхте вдоль берегов живописной Английской бухты, а твои волосы развевает теплый «Ананасовый экспресс» (так в Ванкувере в шутку называют ветер, который приходит со стороны Гавайев)? Это непередаваемые ощущения!

– Эйден, если с тебя слетит третья шляпа, клянусь своей бородой, ты за ней поплывешь!

Наш фотограф Марк внешне чем-то напоминал Бена, с которым мы познакомились в ресторане. У него тоже была модная ухоженная борода, только вместо дорогого костюма – клетчатая фланелевая рубашка с короткими руками, открывающая вид на бесчисленные разноцветные татуировки, серые потертые джинсы и рыжие топсайдеры. Прямо-таки типичный канадский дровосек, ну за исключением обуви, пожалуй. Марку давно перевалило за сорок, но судя по внешнему виду, его по-мальчишески бунтарская душа была гораздо моложе тела.

Я расправила длинное голубое платье с красочным цветочным принтом и снова обняла за талию стоящего у штурвала яхты Эйдена. Мы изображали нежную влюбленную пару, которая наслаждается небольшим романтическим путешествием по Тихому океану и периодически попивает какое-то безалкогольное спонсорское пойло, которое на вкус, как моча верблюда. Не то чтобы я пробовала последнее…

– Твою мать, – выругался Бакли, когда в очередной раз хулиганистый ветер сорвал с него легкую соломенную шляпу и сбросил ее в океан.

Я расхохоталась, прикрывая руками рот. Ко мне тут же подлетела Анна – наш визажист, и принялась поправлять макияж, недовольно цокая языком. Кажется, ее нервировало наше хорошее настроение. Она напоминала мне Эдварда Руки-ножницы, только вместо ножниц у нее были кисточки, а вот выражение бледного лица, обрамленного спутанными черными волосами, было точно такое же.

– Перерыв! – заорал Марк, подзывая свою ассистентку. – Надо больше шляп!

– Он сейчас похож на Безумного Шляпника, – шепнул мне на ухо Эйден, и я захихикала.

– О, вы находите это забавным?! – угрожающий тон Марка моментально стер улыбки с наших лиц. – Хотите проторчать здесь весь день? Пожалуйста. Я никуда не спешу. Рут сказала, что для вас это важно, но, похоже, она заблуждалась.

Его слова вернули меня к реальности, и хорошее настроение тут же сменилось тревогой.

– Прости, Марк, – тупо повторила я фразу, которую за несколько часов произнесла уже сотню раз.

– Присядьте, – фотограф указал рукой в сторону длинного кожаного дивана.

Марк дождался, пока мы займем места, и уселся на небольшой деревянный столик напротив нас. Он взглянул на наручные часы, задумчиво почесывая густую каштановую бровь.

– Если вы хотите попасть в утренний выпуск, то у вас осталось сорок минут, чтобы как следует поработать перед моим фотоаппаратом. Несмотря на то, что Рут – моя старая приятельница и я ей многим обязан, вы должны понимать, что обработка снимков и верстка номера – дело не трехминутное. И еще… Я, конечно, не Энни Лейбовиц9, но мое время тоже высоко ценится.

– Остынь, мы все сделаем как надо, приятель, – Эйден поднялся с дивана и дружелюбно похлопал Марка по плечу. – Только прикрепи эту гребаную шляпу как-нибудь, ладно?

– Сорок минут, – напомнил Марк, пристально глядя на Бакли.

– Мы поняли, – кивнул он.

– Анна, – обратился Марк к визажисту. – Быстро приведи их в порядок. Джейн, ну где там новая шляпа?

– Долго еще? – крикнул Марку владелец яхты, который все это время с интересом наблюдал за происходящим, сидя на полукруглом диване у небольшого бассейна в компании своих друзей. Тот в ответ показал ему один палец, что, видимо, означало – один час, и направился в сторону своего оборудования.

Ага, вы не ослышались, на яхте действительно был бассейн. Ее большие внутренние объемы поражали… Не знаю, какой длины была эта английская громадина с романтичным названием «Принцесса», но мне она казалась бесконечной.

– Прекрати постоянно трогать волосы, – процедила Анна руки-Кисточки, когда я по привычке потянулась к своим локонам, которые мне нравилось накручивать на палец.

Я отдернула руку и послала ей извиняющуюся полуулыбку. Полноценную эта черноглазая холоднокровная рептилия не заслуживала.

– Заняли свои места! – скомандовал Марк.

Эйден встал за штурвал, и ветер тут же надул парусом его свободную белую рубашку. Я невольно залюбовалась этой восхитительной картиной и в который раз поймала себя на мысли, что Бакли выглядит гармонично в любой роли и в любой одежде.

Интересно, что он имел ввиду, когда сказал мне в ресторане, что уже встретил ту самую девушку?.. Эта фраза на полном ходу врезалась мне в лобную долю и надолго там застряла. Неужели он имел в виду меня? Или этот голливудский гурман просто решил приготовить себе на ужин блюдо из очередного женского сердца? Если это так, то мое глупое сердце находится в серьезной опасности.

– Хейли, руки! – рявкнул Марк.

– Ах, да…

Я обвила руками талию Эйдена, придерживая его рубашку так, чтобы она не болталась на ветру, и мечтательно посмотрела вдаль.

– Умничка! – похвалил меня фотограф, щелкая камерой.

После фотосессии мы поехали в отель, чтобы переодеться, и пока Эйден принимал душ, я решила позвонить Фрэнку.

– Детка, пока все тухло…

– Что-о-о? Не может быть!

– Ваши утренние снимки в кровати, конечно, произвели впечатление, но этого оказалось недостаточно. Черт… – Я услышала, как Фрэнк ставит стеклянный стакан на стол. Виски днем? Плохи дела. – Пойми, Хейли, если бы Эйден отправился на какое-нибудь свидание в тайне от тебя и его засняли целующимся…

– Я с Давидом не целовалась!

– … в машине, то всем было бы наплевать. Потому что это Бакли! Подобные поступки этого парня давно перестали кого-либо удивлять. Но ты – совсем другое дело. Думаю, тебе не стоит напоминать о том, что армия поклонниц Эйдена куда больше твоей и ты ее охренительно, мать твою, разозлила!

От крика, на который перешел Фрэнк, я поморщилась и постаралась взять себя в руки, которые уже дрожали.

– Что нужно делать?

– Не отходите от плана Рут. Добавьте еще больше поцелуев и гребаных обнимашек. Старайтесь передвигаться по городу пешком. Вы же с охраной, поэтому проблем не будет.

– А если все это не сработает?

– Значит полетите в чертов Вегас и женитесь там, набьете парные тату, спасете умирающего ребенка! Все что угодно, лишь бы ты не просрала свою карьеру, Спенсер! Поняла меня?

– Спасибо, Фрэнк.

– За что?

– За то, что заботишься обо мне и так переживаешь…

– Детка, оставь это сентиментальное дерьмо для Бакли, ладно? Просто делай дело и не зли старину Фрэнка.

Не глядя, я бросила телефон на кровать, и тот с грохотом приземлился прямо на ноутбук Эйдена.

– Господи, надеюсь, он не разбился, – пробормотала я, внимательно разглядывая тоненький белый макбук.

И прежде чем подумать и остановиться, я подняла крышку и провела пальцами по тачпаду. Загорелся экран, и я увидела открытый мессенджер Эйдена на Фейсбуке. Окей… Я не собиралась ничего такого читать. Это вторжение в личную жизнь и вообще… Я уже опускала крышку, когда мои глаза зацепились за проклятое имя «Кейт». Любопытство тут же бросилось с кулаками на совесть, и, когда оно одержало победу в этой схватке, я, сгорая от стыда, уставилась на текст переписки.

Кейт: «Хочу, чтобы в следующий раз ты был милым со мной».

Эйден: «Кейт, я устал от твоих игр».

Кейт: «Хотя… нет».

Кейт: «Не хочу милого Эйдена».

Кейт: «Хочу горячего Бакли. Он мне нравится больше».

Кейт: «Ты будешь со мной горячим?»

Кейт: «Я уже скучаю по твоим прикосновениям…»

Кейт: «Ты ведь не хочешь, чтобы я проболталась про папочку, правда?»

Эйден: «Тебе не надоело?»

Кейт: «Неа».

Кейт: «Ты ведь любишь меня. Я это знаю».

Кейт: «Я уничтожу эту маленькую шлюшку, и мы снова будем вместе».

– Может, мне выйти из комнаты еще на пару часов, чтобы ты успела порыться в остальных моих вещах? – Эйден подошел ко мне и резко закрыл крышку своего ноутбука, едва не придавив мне пальцы.

– Э-э-э… Я просто нечаянно стукнула его мобильным и решила проверить, все ли с ним в порядке. Я ничего не читала!

Виноватый тон и разукрашенные стыдом пунцовые щеки играли против меня на моем же поле. Я потерла лоб, проверяя, не загорелась ли на нем неоновая надпись: «Лгунья». Нужно срочно сменить тему.

– Кстати, я разговаривала с Фрэнком.

– И что он сказал? – Эйден подошел к шкафу и сбросил на пол белоснежный халат с шелковой надписью «Трамп».

Я открыла рот для ответа и застыла, уставившись на голые накачанные ягодицы Бакли.

Матерь Божья!

Что он там спросил?

Когда Эйден начал разворачиваться ко мне, я закрыла глаза руками.

– Немедленно оденься!

Комнату наполнил его мягкий смех, а затем послышался шелест одежды.

– Ты такая очаровательная, когда смущаешься.

– Сегодня во время нашего похода по магазинам, напомни мне купить для тебя палатку. Этой ночью будешь спать в ней, чертов маньяк!