Сола Рэйн - Заткнись и улыбнись!

Эйден поправил наушники и послал мне ну-что-опять-поиграем-в-любовь улыбку. Я ответила ему такой же, только с приписочкой убью-тебя-после-козел. Бакли сел напротив Рона, я – напротив Миши, и мы одновременно схватились за листочек с вопросами, который, судя по его длине, не предвещал нам легкий вечер.

Наше интервью на радио шло более-менее гладко ровно до того момента, пока хитрый барсук Рон не решил спросить в прямом эфире, почему мы с Эйденом приехали сюда по отдельности. Конечно же, этого вопроса не было в списке, просто кое-кто захотел увеличить рейтинги.

– Я, эм… Мы… Он, – я растерянно сыпала местоимениями, пока Миша с выпученными глазами махала рукой, поторапливая меня.

– Неужели наша сладкая голливудская парочка все-таки поссорилась? – продолжал наседать Рон.

Интересно, в Канаде разрешен отстрел барсуков?

– Не дождетесь! – Эйден положил руку мне на колено, и мы одновременно расплылись в фальшивых улыбках. – Хейли просто выгнала меня из номера, потому что ей сложно сосредоточиться на макияже, прическе и прочем, когда я рядом. Ну, вы понимаете?

– Еще бы, – подмигнула ему Миша.

– Слышал, вы остановились в люксе с кроватью королевского размера?

В горле мгновенно пересохло. Стараясь подавить подступающий кашель, я потянулась к стакану с водой.

– Это правда. Мы даже успели помять на ней простыни, – ухмыльнулся Бакли.

Я выплюнула воду на стол.

Рон подал знак звукорежиссеру, и тот сразу же перебил эфир свежим хитом Адама Ламберта.

– С тобой все в порядке? – участливо спросила Миша, снимая с меня наушники.

Рон протянул бумажное полотенце, я вытерла рот и кивнула. В моем теле бушевал ураган. Я мысленно сосчитала до десяти, чтобы успокоиться. Эйден наклонился ко мне и заглянул в глаза. Не знаю, что козел в них искал, но я постаралась вложить в своей взгляд все кипящие во мне эмоции.

Кажется, это сработало. Бакли отпрянул, но быстро собрался и вернул на лицо любимую самодовольную ухмылку. Надо отдать должное его актерскому таланту. Я тоже постаралась не ударить в грязь лицом и кокетливо подмигнула ему так, чтобы это увидели оба ведущих.

Атмосфера в студии сразу же потеплела, и мы вернулись к непринужденной беседе, пережидая музыкальную паузу. Я старалась поддерживать разговор, но мыслями была уже не здесь.

Я думала о своих родителях, которые, к счастью, вряд ли слушают этот эфир, но зато точно увидят наши постельные селфи. Что они подумают обо мне? Родители ведь знают, что наши с Бакли отношения – фикция. Скорее всего отец разочарованно покачает головой и крепко обнимет плачущую мать.

Сначала вечерние кадры с Давидом, на которых мы якобы целуемся, утром в моей постели Эйден… Я уже слышу громкий голос матери: «Хейли Джоанна Спенсер, мы не так тебя воспитывали! Где твое чувство собственного достоинства?» Мне будет чертовски сложно перед ними оправдаться.

Песня заканчивалась. Я расправила плечи и приготовилась к очередной порции дурацких вопросов.

– Эйден, почему Хейли? – спросила Миша.

– Знаешь, Рон точно бы не задал этот вопрос.

– Почему же?

– Он – мужчина, – пояснил Бакли. – Ни одному мужчине и в голову не придет спрашивать меня об этом, потому что каждый мечтает оказаться на моем месте. Рядом с ней.

Эйден взял меня за руку и поцеловал тыльную сторону запястья.

– ДА! – взорвалась Миша.

– Он ее поцеловал! – воскликнул Рон. – Знаете, друзья, я чуть не прослезился.

– Они такие милые!

Я бы многое сейчас отдала за то, чтобы узнать степень искренности Эйдена. Мы с нежностью посмотрели друг на друга, и только одному Богу известно, играли мы или действительно были влюблены.

– Хейли, тебя не пугает репутация Эйдена? – спросил Рон. – Без обид, парень, но все мы знаем о твоей… влюбчивости.

Бакли фыркнул.

– Пугает, – честно ответила я, чувствуя на себе внимательный взгляд Эйдена. – Но наши отношения не похожи на случайную служебную интрижку… Мне так кажется.

– Так и есть, – кивнул Бакли. – Знакомство с Хейли – это лучшее, что случилось со мной в жизни. Рядом с ней можно быть самим собой, без масок и притворства. Я люблю ее.

– ВА-А-А-АУ! – одновременно завопили ведущие, а я почувствовала нехватку воздуха.

Сукин сын сводил меня с ума.

Была ли хоть крупица правды в его словах?

Если все это ложь, то прямо сейчас он вырвал мое сердце из груди, бросил на пол и для надежности как следует по нему потоптался.

Все три пары глаз выжидающе уставились на меня.

Какого черта?

Я не собираюсь выворачивать наизнанку свою душу в прямом эфире, рассыпаясь в ответных признаниях Эйдену, чтобы порадовать тринадцатилетних мечтательных школьниц. Я отрицательно покачала головой и перекрестила руки, показывая, что не готова продолжать. В наушниках заиграла музыка, и я облегченно вздохнула, сбрасывая их на стол.

– Простите, я устала.

Миша с Роном переглянулись. В их взглядах читалось: «очередная капризная селебрити». Плевать. Пусть думают обо мне что угодно, я вижу этих людей в первый и последний раз в жизни.

Я попрощалась, встала из-за стола и направилась к выходу. Бакли догнал меня в вестибюле и схватил за плечо.

– Почему ты ушла?

– Для меня это уже не игра, Эйден.

– Не сдавайся! – он потряс меня за плечи. – Только не сегодня. Отключи эмоции и работай.

– А ты отключил свои? Может, твои чувства просто атрофированы?

Он запустил руку в свои шелковистые волосы и сделал глубокий вдох.

– Проклятье, Хейли. Ты хочешь знать, что я чувствую?

Я сглотнула и кивнула, когда он склонил ко мне голову.

– Я хочу разорвать каждого, кто подходит к тебе ближе, чем на пять футов. Если ты думаешь, что я просто желаю заполучить твое тело, то ты ошибаешься. Ты нужна мне вся.

– Тогда почему мы все еще не целуемся? – светясь от счастья, спросила я.

Его внимание переключилось на мои губы, и на красивом лице растянулась широкая улыбка. Эйден заключил в ладони мое лицо и нежно поцеловал. Спустя несколько секунд я отстранилась, отвесив ему звонкую пощечину.

– ЗА ЧТО?!

– За то, что бросил меня в номере и не отвечал на телефон!

– Согласен, – виновато пробормотал Эйден, а затем его губы снова обрушились на мои.

За покупками мы решили поехать в крупнейший торговый центр Ванкувера – Тихоокеанский Центр, который находился на главной площади города. Мне не терпелось побывать в магазине Диснея, о котором я прочитала у них на сайте, а Эйден захотел купить знаменитую канадскую куртку на гусином пуху. Поход в оживленное общественное место был частью сценария Рут, и с выбором такого места мы не прогадали.

После небольшого признания Эйдена в своих чувствах я была на седьмом небе от счастья. Напряжение между нами спало, и впервые за время нашего знакомства я полностью расслабилась в его присутствии. Конечно, в голове крутилось еще много вопросов, которые касались наших странных отношений, но задавать их я все еще не решалась.

Сегодня в прямом эфире Эйден сказал, что любит меня, но не повторил эти слова без камер и микрофонов. Наверное, он просто выдал то, чего от него все ждали, вот и все. В конце концов сегодня мы работали по программе Максимум, чтобы завтра моя задница не оказалась на бирже труда, и Эйден выкладывался на полную. Я ценила это и верила в каждое слово, которое он сказал мне после эфира.

– Смотри, это же Эйден Бакли! – услышала я восторженный визг за спиной.

Через секунду нас окружила компания молодых кореянок, которые по очереди умоляли Эйдена с ними сфотографироваться. Кажется, до меня им не было никакого дела, поэтому я свернула в ближайший бутик, чтобы выбрать подарок для Зои.

Это оказался небольшой светлый магазин с женской одеждой, и я направилась к ближайшей стойке с яркими платьями, подглядывая за Бакли через стеклянную перегородку. Парень плескался в женском внимании, как счастливый дельфин в летней морской воде. Он был настоящей звездой. Любимцем девчонок. И ему нравилось это.

– Могу я вам чем-нибудь помочь? – обратилась ко мне девушка, продавец-консультант, которая, судя по восхищенной улыбке, сразу узнала меня.

– Нет, спасибо, – дружелюбно ответила я.

Одежда здесь мне сразу не понравилась. Платья напоминали бесформенные балахоны для бегемотов, даже несмотря на то, что многие были довольно маленького размера. И что это, черт возьми, за бренд такой?

– Честно говоря, не ожидала вас здесь встретить.

– Мы прилетели в Канаду всего на один день, – объяснила я, разглядывая ужасное малиновое одеяние с принтом из детских пустышек.

– Вы меня не так поняли… Я имела в виду, что не ожидала встретить вас именно в этом магазине.

– Ох, это действительно не совсем мой стиль… – я и сама не понимала, что до сих пор здесь делаю.

– А какой у вас срок?

Мои глаза округлились.

– Срок чего?

– Беременности, – тихо рассмеялась она.

Скорость, с которой я вылетела из помещения, могла бы запросто побить олимпийские рекорды. Как меня вообще угораздило зайти в магазин для будущих мам? Я испуганно схватилась за живот, проверяя не бьется ли в нем второе сердце.

Пресвятая Мария, надеюсь, меня там никто не видел!

Я подошла к Эйдену, которого уже окружала целая толпа поклонников, и он обвил рукой мою талию.

– Вы такая классная пара! – на ломаном английском выкрикнула хорошенькая азиатка.

Мое сердце затрепетало от ее слов. Хоть я и понимала, что, окажись на моем месте любая другая девушка, она бы тоже услышала эти слова. Таковы фанаты. Для них любой выбор их кумира – пример идеальной любви.

Мы сделали еще несколько десятков кадров, и когда стремительно растущая вокруг нас толпа начала беспокоить службу охраны, нам пришлось сбежать. Заправившись кофеином в «Старбаксе», мы, наконец, отправились в магазин Диснея.

– Думаю, больше всего ты похожа на нее, – Бакли покрутил в руках мягкую игрушку Минни Маус.

– И чем же? Ушами?

Эйден хрюкнул.

– Ну, не только…

– Эй! У меня нормальные уши!

– Самые лучшие! – заверил Бакли, вручая мне игрушку. – Мы ее берем.

Я обрадовалась, как ребенок.

– Тогда ты – Микки! – я взяла мужскую версию диснеевского мышонка и протянула ее Эйдену. – Обещай, что будешь так же, как и он, петь морские баллады, когда мне станет грустно, и вытаскивать меня из любых передряг.

– Слово скаута! – Эйден положил правую руку на сердце.

– Ты ведь никогда не был скаутом, да? – рассмеялась я, краем глаза замечая, что нас фотографирует какой-то мужчина.

Похоже в этом торговом центре мы получили приличную дозу внимания. Надеюсь, оно пойдет нам на пользу, и рекламщики не завернут контракт.

Мы проходили мимо бутика известного итальянского бренда Эмилио Пуччи, когда Эйден замер и уставился на витрину не моргая.

– Оно должно быть на тебе! – заявил он, указывая на манекен в объемном эксцентричном платье, которое сочетало в себе как минимум семь или восемь цветов – белый, бирюзовый, несколько оттенков синего, розового…

– Ты чокнутый, – я постучала пальцем по виску.

– Заткнись, – ухмыльнулся Эйден, заталкивая меня в магазин.

Я не успела опомниться, как вокруг меня уже суетился продавец-консультант с приклеенной улыбкой.

– Это! – Бакли кивнул в сторону проклятого платья.

– Тебе нравится – ты и носи, – процедила я сквозь зубы.

– Просто примерь его, ладно?

– Ты хоть понимаешь, сколько оно стоит?

Конечно, я могла бы расплатиться за него спонсорской кредиткой, но если завтра со мной разорвут контракт, то мне придется выплатить каждый потраченный цент.

– Не беспокойся об этом.

Мне не хотелось его даже мерить, но глаза Эйдена умоляли, и я обреченно зашла в примерочную кабинку.

– Какое же оно яркое, – я крутилась возле зеркала и с каждой секундой понемногу влюблялась в него.

В такие дерзкие наряды я обожала в детстве наряжать своих кукол. Короткая пышная юбка, открытая спина, объемные рукава – платье будто сошло со страниц журнала мод для Барби.

– Что за бред?! – донесся до меня раздраженный голос Эйдена.

Я прислушалась.

– Она не беременна!.. И что? Если я сейчас положу руки на живот, то тоже превращусь в будущую мать?

Какого черта там происходит?!

Я отодвинула шторку и вышла из примерочной.

– Рут, займись своей гребанной работой, которую ты любишь больше жизни, и больше не звони мне по всякой хе… – его голос замолк, когда он заметил меня.