Сола Рэйн - Заткнись и улыбнись!

Я перевела удивленный взгляд на Эйдена. Он уже успел переодеться в черные брюки свободного кроя, которые сидели соблазнительно низко на его бедрах и белую футболку с V-образным вырезом. Блестящие русые волосы как всегда были в идеальном порядке, а на лице сияла белоснежная улыбка.

– Когда ты успел?

– Я подготовился заранее, – уклончиво ответил он.

– Когда? – не унималась я. – Мы целый день были вместе.

– Перед эфиром на радио. Когда ты получила букет от этого Бена-Хрена, ты сказала, что любишь всю эту романтичную фигню…

Эйден внимательно следил за моей реакцией. Вид у него при этом становился все более растерянным. Он будто ждал, что я сейчас рассмеюсь ему в лицо или куда-нибудь сбегу. Но кто в здравом уме сбежит от жаренного цыпленка?

– Это очень… романтично, – пролепетала я, готовая закапать слюной льняную скатерть. – Мне нравится!

Из груди Эйдена вырвался облегченный вздох. Он подошел ко мне и протянул подарочную коробку с красным бантом. Мои глаза округлились.

– Великовата для кольца.

Эйден мягко рассмеялся.

– Не знал, что ты уже ждешь от меня кольцо.

Я проигнорировала его реплику и осторожно приподняла крышку. В коробке был небольшой горшочек с причудливым растением, мясистые листья которого имели необычный пыльно-розовый окрас.

– Это суккуленты, – пояснил Эйден. – В отличии от срезанных цветов, это растение – бессмертное, и жаркое лосанджелесское солнце его не напугает.

Мои глаза заслезились. Я поставила коробку на стол и обняла Эйдена.

– Спасибо! Они прекрасны!

– Поверить не могу, что делаю все это, – он покачал головой. – Ты превращаешь меня в какого-то романтичного соплежуя.

Я села за стол, схватила теплую булочку и засунула половину в рот.

– Ты все равно спишь в кресле, на лоджии, – пробормотала я с набитым ртом.

Он отмахнулся от меня.

– Наивная.

Ну-ну. Посмотрим.

Через двадцать минут Эйден отправился в ванную. Я тут же выпрыгнула из-за стола, едва не опрокинув тарелку, и бросилась к шкафу, в котором ранее обнаружила несколько теплых пледов. Я взяла один и спрятала его на лоджии, под маленьким круглым столиком.

Иисусе, помоги мне!

Если мой план провалится, то сегодняшнюю ночь я проведу в одной кровати с Бакли. От одной лишь мысли об этом по моему телу пробегает дрожь. Гормоны отключат мне мозг раньше, чем я успею взять ситуацию под свой контроль, поэтому нельзя этого допустить.

Я сбросила с плеча одну бретельку и, облокотившись на металлический поручень, заняла соблазнительную позу.

Игра началась.

Спустя несколько минут я почувствовала, как руки Эйдена скользнули под майку и задержались на животе. Когда его мягкие губы коснулись ключицы, я едва не лишилась рассудка. Жадно вдыхая прохладный ночной воздух, я постаралась сконцентрироваться на волшебной панораме города, который переливался яркими огнями и неоновыми вспышками.

– Ты восхитительно пахнешь, – промурлыкал он.

Я развернулась и, стараясь избегать взгляда его гипнотических синих глаз, взяла его за руку, а затем повела в сторону мягкого круглого кресла. Он следовал мной, как кобра за дудочкой, и я почувствовала легкий укол вины.

– Не думал, что ты сдашься так быстро, – ухмыльнулся Эйден.

Эта самодовольная фраза стала моей спасательной шлюпкой. Я дождалась, пока он сядет на кресло, и выскочила из лоджии, закрывая за собой дверь на задвижку. Когда он стал гневно размахивать руками по ту сторону стекла, я расхохоталась и послала ему смс, молясь, чтобы телефон оказался у него в кармане.

«Теплый плед под столиком. Сладких снов, Эйден».

Бинго!

Он потянулся к заднему карману и вытащил телефон. Спустя несколько секунд пришла ответная смс:

«Я убью тебя».

«Ты хотел сказать – люблю?»

Я подняла голову и встретилась с ним глазами. Статическое электричество, казалось, потрескивало в воздухе между нами. То, как он смотрел на меня, вызывало у меня желание оказаться рядом с ним, по ту сторону стекла. Я взялась за ручку двери, но тут заиграл мобильный.

Зои прислала мне незнакомую ссылку, я тут же перешла по ней и прочитала:

«Техасские Золушки, покидая вечеринки, теряют не туфельки, а… трусики. И где в этот момент находился наш Голливудский принц? Может, целовал других принцесс?»

Под текстом было две фотографии, на первой был запечатлен стол, на котором валялось наше с Эйденом нижнее белье, а на другой – момент, когда Меган целует Эйдена, причем ракурс выбрали так, чтобы я не попала в кадр.

Твою мать.

Я лежала, растянувшись на широкой кровати, и задумчиво смотрела в потолок. С той минуты, как я сошла с трапа самолета в аэропорту Лос-Анджелеса и по сегодняшний день со мной произошло больше событий, чем за всю прожитую жизнь. Самой себе я напоминала хомяка, который бежит внутри установленного в клетке колеса и никак не может из него выбраться, потому что колесо вращается слишком быстро. Стоит решить одну проблему, как возникает следующая, за одним событием следует другое, а я не успеваю даже перевести дух. Все, о чем я сейчас могла мечтать – это отключить на сутки мобильный телефон, завалиться в кровать, поставить рядом с собой ведерко с карамельным или клубничным мороженым и без остановки смотреть «Нетфликс». Но этой мечте, похоже, не суждено сбыться.

Я покосилась на стеклянную дверь, ведущую на лоджию, и схватила с прикроватной тумбочки мобильный телефон, в котором предусмотрительно отключила звук. Шестнадцать пропущенных вызовов от Фрэнка, восемь от Зои и всего два от Рут. Слава богу мой канадский номер больше никто и не знал, иначе список неотвеченных звонков уже бы трещал по швам.

От Эйдена сообщений не было.

Спрыгнув с кровати, я тихонько подкралась к шторам, чтобы незаметно заглянуть сквозь окно на лоджию. До рассвета оставался еще как минимум час, поэтому как бы я не вглядывалась в темноту, ничего увидеть мне так и не удалось.

Черт, а что, если он там замерз?

Я набрала ему сообщение: «У тебя все в порядке?» и, мысленно ругая себя за то, что скорее всего его сейчас разбужу, отправила.

В темноте загорелся экран его телефона, который лежал на небольшом столике, и ярко осветил сонное лицо Эйдена, когда тот взял его руки.

«Иди в задницу», – ответил Мистер Хорошие-Манеры, и я с чистой совестью вернулась обратно в кровать.

Меня разбудил громкий стук. Я сняла маску для сна и увидела злого Эйдена, который барабанил в стеклянную дверь. Соскочив с кровати, я потрясла головой, стараясь стряхнуть остатки сна, и поплелась открывать.

– У нас самолет через час! – гневно бросил Бакли и ткнул пальцем мне в грудь. – Не думай, что эта гребаная ночь сойдет тебе с рук. Как только прилетим домой, я займусь тобой.

– Становись в очередь, – грустно усмехнулась я.

Он нахмурился.

– Что ты имеешь в виду?

Я взяла телефон и показала ему статью, которую прислала мне Зои.

Последовало долгое молчание.

Затем стены гостиничного номера сотряслись от его хохота.

– Хотел бы я видеть лицо Меган, когда она обнаружила твои трусики!

– Не смешно! Это твоя тупая подружка слила фотографии в сеть.

– Она все равно не докажет, что это твое белье.

Я задумалась, жуя нижнюю губу. А ведь Эйден прав.

– А сцена с поцелуем?

– Хейли, на этой вечеринке было больше сотни людей, неужели ты думаешь, что это единственное фото? Меган – популярный видеоблогер. Бо́льшая часть ее гостей пришла на вечеринку не расслабиться и потусоваться, а поснимать для своего Инстаграма или других социальных сетей. На ее знаменитых вечеринках мечтают побывать миллионы людей, поэтому те, кто на них попадает, не выпускают свои телефоны из рук. Погугли, скорее всего этот идиотский момент засняли со всех ракурсов, включая те, где есть ты.

– Тогда почему Фрэнк пол ночи пытался до меня дозвониться?

– Ну а мне лишь раз позвонила Рут, и я отправил ее на голосовую почту. Поверь, если бы наши задницы действительно горели, то эта женщина стояла бы уже здесь с долбанным огнетушителем.

– Спасибо.

Эйден вопросительно вскинул брови.

– Ты успокоил меня.

– Сотри эту милую улыбочку со своего лица, милая. Ты по-прежнему у меня в черном списке. Я едва не отморозил себе яйца!

Мои губы растянулись еще больше.

– Я дала тебе теплый плед.

– Как, мать твою, благородно! – он зашел в ванную и спустя несколько секунд вылетел из нее, сжимая в руке зубную щетку. – Знаешь, я думал девушки как-то по-другому ведут себя после романтичного ужина при свечах!

– Прости, что мои ноги не разъехались перед тобой из чувства благодарности, – пожала я плечами.

– Из чувства благодарности? – Он подошел ко мне вплотную, приподнял за подбородок мое лицо, и мы встретились глазами. – Думаешь, я не знаю, почему ты закрыла меня? – Его рот приоткрылся, и он пробежал кончиком языка по моим губам, заставляя их разомкнуться. – Ты боялась себя.

Я с трудом дышала, отчаянно пытаясь удержать тело на ватных ногах.

– Перестань сопротивляться этому притяжению, Хейли.

– Не торопи меня, – прошептала я, опуская глаза.

Одной рукой он обнял меня за шею и поцеловал в макушку.

– Хорошо, не буду. Собирайся, иначе опоздаем на самолет.

Я открыла дверь и вошла в свою небольшую, но уютную лосанджелесскую квартирку.

– Дом, милый дом, – тихо пропела я.

Неожиданно в нос ударил странный насыщенный запах, от которого сразу закружилась голова. Я несколько раз чихнула и потерла рукой слезящиеся глаза. Жалюзи на окнах были опущены. В квартире царил полумрак. Я осторожно поставила горшок с суккулентами на журнальный столик и подошла к одному из выключателей, чтобы включить свет, но меня согнул приступ кашля. Хватаясь руками за горло, которое горело огнем, я кое-как дотянулась до выключателя.

Последнее, что я увидела перед тем, как потеряла сознание, были розы. Возле одной из стен гостиной, на полу, в ведрах с водой, стояли огромные букеты кроваво-красных роз.

– Мисс Спенсер, вы меня слышите? Я доктор Роу. Вы находитесь в больнице Шерман-Окс.

Я попробовала открыть глаза, но у меня ничего не вышло. Попыталась заговорить, но язык словно присох к гортани. Гул приглушенных голосов атаковал со всех сторон. Кто-то сжал мою руку.

– Вы меня слышите, Мисс Спенсер?

Я попыталась сосредоточиться на настойчивом женском голосе и ответить, но губы не шевелились.

Может, я умираю?

– Мисс Спенсер, вы проснулись?

Я постаралась сесть, но голова закружилась, и я почувствовала, как к моему затылку прикасается чья-то ладонь. Что, черт возьми, происходит?

– Попей, – кто-то вставил мне в рот соломинку, и я жадно глотнула.

– Не торопитесь.

Но я проигнорировала этот совет и с наслаждением продолжила пить, чувствуя, как оживает каждая клеточка моего тела. Я предприняла попытку поднять тяжелые веки. Яркий солнечный свет тут же обжог мне сетчатку. Прищурившись, я подняла руку, чтобы защитить свои глаза от лучей, но мне что-то помешало это сделать.

– Не двигайтесь, вы под капельницей.

Слева раздался скрип опускающихся жалюзи. Наконец, зрение вернулось и все кругом приобрело резкие очертания. Передо мной стояла женщина в белом халате с профессионально-участливой улыбкой на немолодом лице.

– Я доктор Роу. Вы находитесь в больнице Шерман-Окс. Вас доставили сюда с острой аллергической реакцией, сопровождавшейся отеком дыхательных путей и удушьем. Сегодня вас перевели из реанимационного отделения в обычную палату.

С каждым ее словом мои глаза становились все шире.

– Как давно… – прохрипела я.

В горле бушевала песчаная буря.

– Ты в больнице уже второй день, – раздался знакомый голос.

Я повернула голову и увидела Эйдена, который, скрестив руки на груди, стоял у окна. Под налитыми кровью глазами залегли темные круги, словно он не спал несколько дней, густые волосы были беспорядочно растрепаны, а щеки – небриты.

– Что последнее вы помните перед тем, как потеряли сознание? – спросила доктор Роу.

– Розы… – мой голос напоминал шелест сухой листвы. – В квартире повсюду стояли розы. У меня на них аллергия.

Она кивнула и, наклонившись ко мне, посветила фонариком в глаза, сначала в один, потом в другой. – В результате падения вы получили сотрясение мозга, но я думаю, что все будет хорошо.

– А можно мне еще воды?

– Конечно, – Эйден взял на столе пластиковый стакан с водой, подошел к кровати и бережно вставил мне между губами соломинку.