Изнуряющая утренняя тренировка в спортзале сменилась многочасовым уроком танцев, после которого мы сразу же поехали на съемки рекламы минеральной воды. Там на площадке нас уже поджидала Рут. Она пыталась выяснить, кто слил снимки отца Эйдена в сеть, и судя по приподнятому настроению, ей все-таки это удалось. Мне даже стало жаль этого беднягу-инсайдера, потому что Рут точно сотрет его в порошок.

После съемок мы поехали к ней офис, в коридоре которого я проторчала около часа, дожидаясь пока Фостер подготовит Эйдена к вечернему интервью. Бакли вышел из ее кабинета с таким настроением, что я даже не рискнула его о чем-либо спрашивать. Было очевидно – он в гневе. Наверное, сука снова включила «суку» и велела Эйдену скормить прессе очередной пуд лжи. Как это, должно быть, ужасно, когда твоя карьера зависит от женщины, которая, глядя на собственного сына видит перед собой лишь денежный мешок.

– Сколько сейчас времени? – сонно пробормотал Эйден.

Он лежал на животе и упирался лицом в маленькую декоративную подушку. Его ноги, которые не помещались на небольшом диване, свисали на пол. Ну а я лежала сверху и наблюдала за тем, как он спит.

Нет, я не влюбленная маньячка.

Точно нет.

Почему вы мне не верите?

– Думаю, тебе уже пора собираться, – с досадой в голосе ответила я, нехотя сползая с него.

Бакли принял сидячее положение, потянулся, разминая спину и шею, а затем притянул меня к себе на колени.

– Хейли, я завтра лечу в Швейцарию, – Эйден поморщился, потому что знал, как эта новость меня огорчит, и добавил: – Всего на неделю.

– На неделю? – ахнула я. – Но зачем?

Он провел большим пальцем по моей нижней губе.

– Официальная версия – кладу отца в одну из лучших наркологических клиник мира. Где он будет исцелять свою заблудшую душу, проживая в старинном поместье, окруженном столетними кедрами, и каждое утро начинать с молитвы.

– А неофициальная?

– Лечу туда один. Бизнес-джетом из аэропорта в Сан-Диего. В Давосе снимусь в рекламе наручных часов, пофотографирую немного для инстаграма и вернусь к тебе.

Свободной рукой Эйден притянул мое лицо, чтобы поцеловать. Я закрыла глаза, наслаждаясь мягкостью его губ. Его ароматом. Жарким дыханием, вызывающим у меня головокружение. Когда он находился так близко, все мои чувства обострялись.

Как я смогу прожить без него целую неделю?

– Я привезу тебе швейцарский шоколад, – подмигнул Эйден.

Я прищурилась.

– Надеешься подкупить меня едой?

– Это всегда срабатывало, – широко улыбнулся он.

– Целая неделя, – задумчиво произнесла я. – Если перевести семь дней в килограммы шоколада…

Эйден заткнул меня очередным поцелуем, и я не стала возражать. Как бы мне хотелось, чтобы это мгновение остановилось, и мы так провели весь остаток вечера.

Возможно, даже ночи.

И утра, наверное, тоже…

Эйден отстранился от меня, в очередной раз подтверждая, что гребаной реальности плевать на мои фантазии, и кивнул в сторону входной двери.

– Пойду приму душ и проверю, как там отец. Ты будешь смотреть трансляцию?

Я смущенно пересела с его колен на диван и поджала ноги.

– Конечно. Может, мне поехать с тобой?

Эйден отрицательно покачал головой.

– Оставайся дома, енотик. Встреча с журналистами будет неофициальной, поэтому пройдет быстро. Когда вернусь, хочу, чтобы ты ждала меня в кровати и на тебе уже не было этого идиотского комбинезона.

Я схватила подушку и запустила ему в голову, но мерзавец, как всегда, успел уклониться.

– Комбинезон, Хейли! – он забавно сморщил нос, пятясь в сторону двери. – Это самая несексуальная в мире вещь, запомни!

Вторая подушка полетела следом.

– Пошел вон! – я уже давилась от смеха.

– Ты в нем похожа на автомеханика! – прокричал он уже за закрытой дверью. – Поменяешь мне масло на Ауди?

Продолжая смеяться, я откинулась на спинку дивана и схватила пульт от телевизора.


За три минуты до прямого эфира с Эйденом входная дверь распахнулась и на пороге неожиданно возник его отец. В одной руке Шейн держал переносной деревянный ящик для пива, из которого торчало четыре стеклянных горлышка «Короны», а в другой – тарелку с дымящимися блинчиками.

– Мистер Бакли? – мои глаза округлились от испуга, когда мужчина, захлопнув дверь ногой, направился в мою сторону.

– Двигайся, пуговка, – пробормотал он, плюхаясь рядом со мной на диван. – Кабельное есть?

– Д-да, – заикаясь ответила я, продолжая пялиться на мужчину.

– Чудненько! – он поставил ящик себе на колени и протянул мне тарелку с блинчиками. – Еще тепленькие. С шоколадной начинкой.

Я пробормотала что-то отдаленно напоминающее: «спасибо», взяла в руки тарелку и осторожно принюхалась.

– Пахнет вкусно.

– Любимое блюдо сына, между прочим, – с гордостью отметил Шейн. – Будет вкуснее, если польешь их кленовым сиропом. У тебя он есть?

– Кажется, да, – улыбнулась я и побежала на кухню.

Когда я вернулась Шейн уже допивал первую бутылку пива и с отвращением посматривал на мой скромный диетический ужин, который я приготовила прямо перед его приходом. Ужин состоял из двух вареных яиц и большого стакана смузи из миндального молока и авокадо. Это все, что сегодня осталось в моем холодильнике после дневного визита Каспера-диетолога.

– Вы спасли меня от голодной смерти, мистер Бакли! – выпалила я, вгрызаясь зубами в невероятно вкусный блинчик.

– Мистер Бакли, – хмыкнул он. – Я уже и забыл, когда в последний раз ко мне так обращались… Но знаешь, пуговка, ты можешь звать меня просто Шейн, – мужчина неожиданно подскочил на месте, едва не пролив на себя пиво, и ткнул пальцем в сторону телевизора. – Смотри, начинается!

Эйден засверкал на экране, как настоящая голливудская звезда, которой он в общем-то и являлся. Идеально уложенные волосы, широкая белозубая улыбка и его фирменный ты-точно-хочешь-меня взгляд… Красивые сапфировые глаза Эйдена светили ярче любых софитов.

– Ты не хочешь включить звук?

– Ой, – опомнилась я, нажимая кнопку на пульте.

– …отца никогда не было в моей жизни. Он объявился только сейчас, и ему нужна помощь. Моя помощь. Поэтому завтра мы летим в Швейцарию, в одну из лучших наркологических клиник…

Я перевела взгляд на Шейна, и мое сердце сжалось от жалости. Мужчина, не моргая, смотрел в одну точку на полу. Он так сильно сжимал стеклянную бутылку, что у него побелели костяшки пальцев. Вероятно, слова Эйдена о том, что отца никогда не было в его жизни, стали для него настоящей пощечиной.

– Он был вынужден так сказать, Шейн, – тихо произнесла я.

Мистер Бакли медленно кивнул и отхлебнул немного пива.

– В отличии от его распрекрасной матери, я всегда присутствовал в жизни сына, – в голосе послышалась горечь. – Это же она бросила его! Пятилетнего мальчишку, для которого являлась гребаным божеством! – Он поставил на стол пустую бутылку и открыл следующую. – Знаешь, Эйден потом еще около двух лет каждый день взбирался на крышу нашего дома со своим игрушечным биноклем и выглядывал ее. Все ждал и ждал…

Горячие слезы обжигали мне щеки. Они текли беспрерывным потоком, но я старалась не проронить ни звука.

– Рут ведь не с пустыми руками улетела покорять Голливуд, – усмехнулся Шейн. – Долги, кредиты… Ты наверняка уже в курсе, какой хороший аппетит у этой пресноводной акулы. Я всегда молил Господа лишь об одном, чтобы в один прекрасный день все денежки, которые она высосала из моего мальчика, превратились в калории, и жадная сука скончалась от ожирения.

С каждой секундой я все больше и больше ненавидела эту женщину и неосознанно проникалась симпатией к отцу Эйдена. Да, едва ли Шейн Бакли хоть раз номинировался на премию «Отец года», но он любит своего сына и Эйден, несмотря ни на что, любит его.

Семья никогда не бывает такой идеальной, как показывают в рекламе сока или сиропа от кашля. Семья – это сложности. Рут добровольно отказалась от своей семьи, а вот Шейн, хоть и проиграл схватку со своими внутренними демонами, все равно остался рядом с сыном.

Вынырнув из размышлений в реальность, я увидела, что интервью давно закончилось, а Шейн уже тихо похрапывал, съехав набок. Я осторожно поднялась с дивана, чтобы его не разбудить, высвободила из расслабленной руки бутылку пива и вылила содержимое в раковину на кухне. Причудливый деревянный ящик, который Шейн притащил с собой, я поставила на пол, рядом с входной дверью. Затем достала из комода тоненький плед, накрыла мужчину и отправилась спать.

Глава 53

Я проснулась в объятиях Эйдена. Он по-хозяйски прижимал меня к себе, уткнувшись носом в мой лоб. Его дыхание было спокойным и равномерным. Стараясь не разбудить, я осторожно провела рукой по его бедру, проверяя, есть ли на нем нижнее белье, и облегченно выдохнула, нащупав гладкую ткань. Рука Эйдена тут же скользнула под одеяло и приземлилась на мою полуобнаженную задницу.

– Даже не думай об этом, – взволнованно прошептала я. – В нескольких метрах от нас спит твой отец!

– Я уже отправил его домой, – промурлыкал Бакли, приподнимая большим пальцем белую кружевную ткань.

По телу пробежала дрожь возбуждения. Я облизала пересохшие губы и посмотрела на Эйдена. Его синие глаза блестели в полумраке, как у хищника, который загнал свою жертву в ловушку. Сердце бешено забилось. Он прижал свое упругое тело к моему, сокращая и без того не существующее расстояние, и я судорожно глотнула воздух.

– Эта ночь – наша, Хейли. И ты не скажешь мне «нет», – губы Эйдена приникли к моему рту, и я ощутила привкус мяты в его дыхании.

Бакли приподнялся, вставая на колени, и привлек меня к себе. Одну руку он запустил под мою футболку, дразня чувствительную кожу на пояснице, а другой – обхватил затылок и вернул меня к своим мягким губам. Наше дыхание набирало скорость. Желание поднималось во мне горящей мощной волной. Я нехотя прервала наш поцелуй, чтобы стянуть с него футболку.

Проклятье, я хотела его!

Я нежно провела рукой по широкой твердой груди, и с его губ сорвался тихий стон. Глаза Эйдена потемнели. Он медленно поднял мои руки над головой, а затем вцепился в низ моей футболки и сорвал ее через голову. Я замерла от внезапно возникшего чувства неловкости.

– Ты очень красивая, – хриплый голос Эйдена избавил меня от стыда и сомнений, а восхищенный взгляд придал уверенности.

Он смотрел на меня, как дракон на золотое сокровище. Это сводило с ума!

Моя голова закружилась от нахлынувших чувств. Если все это – сон, то я не хочу просыпаться.

Никогда.

Его тяжелое тело накрыло меня. Он поцеловал меня в ключицу, затем неспеша добрался до шеи и неожиданно остановился.

– Ты доверяешь мне?

– Не останавливайся, – взмолилась я.

Эйден опустился ниже и медленно провел языком по одному из двух затвердевших холмиков.

– О, Боже, – застонала я от новых ощущений, сжимая простынь в кулаки.

– Это не ответ, – он добрался до второго холмика, и я полностью утратила связь с этим миром.

– Пожалуйста…

Я уже была готова взорваться. Тело пульсировало от желания, выгибаясь на встречу дразнящему языку. Наверное, в прошлой жизни сукин сын был великолепным пианистом. Его талантливые пальцы путешествовали по моей коже так, словно играли какую-то мелодию, понятную только мне.

– Я хочу услышать ответ.

– Черт возьми, да! – зарычала я. – Я доверяю тебе больше, чем себе, ради всего святого, только не останавливайся!

Мои трусики тут же полетели в сторону, а следом за ними – боксеры Бакли. Я проклинала полумрак за то, что не могла как следует рассмотреть Эйдена обнаженным. Его язык с голодной страстью вновь проскользнул между моих губ.

– Боже, ты на вкус, как рай, – простонал Эйден.

От вибрации его голоса по моему телу прошла дрожь. Я обвила руками его плечи, целуя еще глубже, и молила небеса, чтобы эти невероятные ощущения не заканчивались.

Не прерывая поцелуй, Эйден потянулся к тумбочке, и я услышала шелест фольги. Я понимала, что это за звук. Это был чертовски правильный звук. Но меня удивило то, что мерзавец точно знал, что случится этой ночью, и отлично подготовился.

– Поверить не могу, что ты настолько самоуверен! – покачала я головой, с любопытством наблюдая за действиями Бакли.

– Я завтра улетаю на целую неделю, Хейли, – от его сексуального голоса у меня побежали мурашки. – Твои прикосновения, дрожь, стоны и вкус твоих сладких губ – все это я заберу с собой. Только эти воспоминания помогут мне не сойти с ума вдали от тебя в гребаной Швейцарии.