Сола Рэйн - Заткнись и улыбнись!

Поверить не могу, что это исчадие – мать самого лучшего в мире мужчины. Я встала и на негнущихся ногах направилась в сторону входной двери.

– Упс, чуть не забыла! – я развернулась, собирая всю оставшуюся храбрость в кулак, и широко улыбнулась. – К концу сегодняшнего дня вилла в Санта-Монике должна быть переоформлена на имя Эйдена Бакли. У твоего сына через полгода день рождение, будь хорошей мамочкой!

– Сука! – услышала я вслед.

В девять часов утра мы подъехали к зданию городского суда. Здесь собрались не только репортеры, но и сотни возбужденных поклонников с воодушевляющими плакатами, которые с нетерпением ждали появления своего кумира.

– Рут славно поработала, – отметил Фрэнк, с восхищением разглядывая толпу. – Видела фанатскую петицию? Миллион подписей меньше, чем за сутки. Охренеть можно! Даже петиция с требованием переснять восьмой сезон «Игры престолов» не была такой популярной.

– Продюсеры просто не смогут ее проигнорировать, – кивнул Этьен, сворачивая на свободное парковочное место.

– Они и не проигнорировали, – усмехнулся Фрэнк. – Хейли разговаривала с ними полчаса назад. Контракту Бакли ничего не угрожает.

– Так я и знал!

Я радостно отбила протянутую Этьеном пятерню.

– Теперь осталось дождаться решения суда.

– А что говорит адвокат?

– Штраф или исправительные работы.

– Только бы не работы, – взмолилась я. – Скоро начнутся съемки, как он будет все это совмещать?

– Твоему Бакли следовало бы подумать об этом раньше.

К нашей машине подошел один из нанятых Фрэнком телохранителей, распахнул заднюю дверцу и протянул мне руку. Мы выбрались из Рендж Ровера и направились к зданию суда.

– Никаких комментариев, – шепнул мне на ухо Фрэнк, когда нас ослепили первые вспышки фотокамер.

Пока я раздавала автографы поклонникам, неприятные вопросы журналистов жалили меня, как растревоженный пчелиный рой. Телохранитель предложил мне наушники, но я отказалась от них.

Наконец, стеклянные двери распахнулись, и я увидела Эйдена. Сердце пропустило удар. Публика взорвалась радостными криками. Он ослепительно улыбнулся, но улыбка не коснулась его красивых глаз, которые внимательно искали кого-то в толпе. Когда наши взгляды встретились, ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы добраться до меня и заключить в крепкие объятия.

– Уже успел обзавестись парочкой татуировок? – шепнула я, улыбаясь.

Эйден расхохотался, обхватывая ладонями мои щеки.

– Черт, как же я люблю тебя, Спенсер!

– Уходим, – тихо скомандовал Фрэнк за моей спиной.

Спускаясь по лестнице, Эйден взял меня за руку, и мы поспешили в сторону парковки, игнорируя назойливых репортеров. Этьен кинул мне ключи от Рендж Ровера, я поймала их налету и подмигнула ему.

– Только поосторожнее там, – предупредил француз.

Я кивнула, наблюдая за тем, как они с Фрэнком садятся во вторую машину вместе с охраной.

– Может, лучше я поведу? – нахмурился Эйден.

– Ты не знаешь маршрута, – покачала я головой, запрыгивая на водительское сидение.

– Разве мы едем не в Твин Палмс? – спросил Бакли, когда я свернула на трассу, проходящую вдоль тихоокеанского побережья.

– Нет.

– Хейли, я больше суток не принимал душ…

– Там, куда мы едем, есть душ, чистые полотенца, вкусная еда и даже кровать, – заверила я.

По дороге Эйден задремал и проснулся только когда гаражные двери с шумом поднялись к потолку. Я ужасно разволновалась, пытаясь предугадать его реакцию. Мы вышли из гаража и остановились на просторной террасе, с которой открывался восхитительный вид на Тихий океан. Вокруг виллы раскинулся небольшой, наполненный солнцем и благоухающим ароматом цитрусовый сад. Я обняла Эйдена за талию и зажмурилась, позволяя жаркому солоноватому ветру ласкать мне лицо. Где-то вдали закричали калифорнийские чайки…

Распахнув глаза, я обнаружила, что Бакли с улыбкой наблюдает за мной.

– Ты чертовски красивая, Хейли Джоанна Спенсер.

Я просияла. От комплиментов Эйдена внутри меня распускались цветы, которые отчаянно жаждали тепла, света и нежных прикосновений.

– Что это за место? – поинтересовался он. – И почему мы здесь?

– Ты пригласил меня в гости, забыл? – загадочно улыбаясь, я потянула Бакли за собой внутрь дома.

Первый этаж был целиком отведен под небольшую кухню и гостиную, выполненную в светло-голубых и золотых тонах с цветочными мотивами, которые вызывали ассоциации с райским садом. Стена передней части дома была полностью стеклянной, а в центре задней стены располагалась уютная каминная зона.

– Это что, моя одежда? – спросил ошарашенный Эйден, снимая со спинки стула свою футболку.

Я зажала рот рукой, чтобы не рассмеяться, в то время как Бакли с растерянным видом продолжал исследовать первый этаж, находя то тут, то там свои вещи.

Моим ночным сообщником был Шейн. Именно он помог мне перевезти все их вещи на виллу, которую Рут переписала на Эйдена. Мы разбросали по всему дому его вещи, забили холодильник его любимой едой и сделали все, чтобы Эйден как можно скорее почувствовал себя здесь настоящим хозяином.

– Что за черт, Техас? – он ткнул пальцем на нашу совместную фотографию в серебряной рамке, которая стояла на камине.

– Вау, – я схватила рамочку, изображая полное удивление. – Не знала, что ты такой сентиментальный!

На камине также лежала стопка бумаг, которая сразу заинтересовала Эйдена. Он стал внимательно просматривать листы, вчитываясь в каждую букву, и с каждой секундой его глаза становились все шире и шире.

– Не может быть…

– Еще как может, – улыбнулась я. – Пойдем.

Я потащила его на второй этаж, мысленно отправляя молитвы всем богам, чтобы тот сюрприз, который я приготовила, ему понравился. Эйден открыл дверь, ведущую в одну из спален, и медленно повернул ко мне голову. В его глазах отражалась паника.

– С новосельем, – тихо пропела я, подталкивая его к кровати, на которой в небольшой мягкой корзинке спал маленький рыжий котенок.

Когда Эйден осторожно взял малыша на руки, я с интересом наблюдала за тем, как быстро сменяются эмоции на его лице. От полного замешательства до абсолютного восторга. Он ласково провел своей огромной лапой по крошечному пушистому клубочку, и посмотрел на меня, как ребенок на Санту.

– Ты… Боже, он такой теплый, – Эйден моргнул, а затем еще раз. – Я не знаю, что сказать…

– «Спасибо» вполне подойдет, – улыбнулась я.

– Как его зовут? Или это она?

– Это мальчик, и у него пока нет имени.

– Думаю, его будут звать Техас. Что скажешь?

Проклятье.

Мои глаза моментально увлажнились. Я не смогла выдавить ни звука, лишь коротко кивнула, сражаясь с целым океаном эмоций, бушевавшим в моей душе.

Эйден бережно уложил сонного котенка обратно в корзину, а затем, не говоря ни слова, крепко обнял меня, зарываясь носом в волосы.

Спасибо, – пробормотал он, отстраняясь и с обожанием глядя на меня. – Он невероятный! А этот дом… В тех бумагах, которые лежат на камине, написано, что этот дом мне подарила Рут…

– Так и есть.

Эйден тихо опустился на кровать, запуская пальцы в свои волосы. Я расположилась рядом с ним, на полу, и положила руку ему на колено.

– Знаю, у тебя никогда не было настоящего дома, – неуверенно начала я, продолжая бороться с подступающими слезами. – Ну знаешь, такого, в котором пахнет домашней едой, где тепло и уютно, и обязательно есть кто-то, кто всегда тебя ждет…

– Мой дом – это ты, Хейли, – я впервые увидела, как глаза Эйдена заблестели. Он наклонился и нежно погладил мою влажную щеку большим пальцем. – Если ты согласишься жить здесь, со мной, то это место я назову своим домом. Если решишь остаться в Твин Палмс, то моим домом станет он.

– А если захочу вернуться после съемок в Техас? – хитро прищурилась я.

– Значит, я куплю самую крутую ковбойскую шляпу, сапоги из воловьей кожи и вылечу к тебе первым же рейсом.

– Неужели это любовь?

Бакли притворно поморщился и покачал головой.

– Вряд ли.

– Ты уверена, что мы должны рассказать им об этом прямо сейчас? – я с опаской покосился на висящее над камином охотничье ружье.

– Разве мы не за этим сюда прилетели? – зашептала Хейли, нервно выкручивая себе пальцы. – Или ты хочешь, чтобы мои родители узнали об этом из газет? Будь смелее, Бакли…

Ее большие серые глаза оживленно заблестели, и я зачарованно уставился на Хейли, как влюбленный болван, мечтая лишь об одном – поскорее оказаться с ней наедине. За ту неделю, что я провел вдали от нее, на унылых съемках музыкального клипа в Монреале я успел охренительно соскучиться.

Экранизация книги «Наши смелые движения» получила фантастический кассовый успех, и на нас с Хейли, как из рога изобилия, посыпались новые контракты. Я заполучил роль обаятельного супергероя киновселенной «Marvel»14, а на Хейли обратил внимание сам Кристофер Нолан15, с которым она уже приступила к переговорам. Минусом этой внезапно обрушившейся на нас славы стало лишь то, что из-за плотных графиков съемок мы с Хейли стали гораздо реже видеться.

Но это ни на грамм не испортило наши отношения.

Наша потребность друг в друге была настолько сумасшедшей, что ни одна проблема, с которой нам приходилось сталкиваться, не выдерживала этого напора. Знаете, Хейли – это двойная радуга. Стоит ей только появится где-нибудь на горизонте, как все остальное вокруг становится неважным.

– Почему ты так на меня смотришь? – смущенно спросила она.

Не сдержавшись, я наклонился и поцеловал ее.

– А вот и мы! – в гостиную неожиданно ворвался ураган по имени Оливия, держа в руках дымящеюся тарелку с фаршированным гусем.

Думаю, если бы Спенсеры заранее узнали цель нашего визита, то они бы не гуся начиняли яблоками, а мою задницу – свинцом.

Когда в комнату вошел отец Хейли, который больше походил на свирепого северного гризли, у меня резко пересохло в горле. Я окинул беглым взглядом накрытый стол и потянулся к кувшину с водой.

– Мне страшно, – шепнула на ухо Хейли.

Я взял ее руку и положил к себе на колено, переплетая наши пальцы. Еще вчера этот жест казался для нас таким обыденным, но сегодня все ощущалось иначе.

Хейли опустила глаза.

Я знал, на что она смотрит.

– Оливия, Хью, нам нужно вам кое-что сообщить… – откашлялся я, поднимаясь с дивана.

Отец Хейли задумчиво почесал густую бороду, разглядывая побелевшее от волнения лицо дочери, а Оливия неожиданно громко застонала, откидываясь на спинку деревянного стула.

– Святые угодники… Я так и знала! Помнишь, я говорила тебе, что все этим кончится? – она нервно подергала Хью за рукав выцветшей клетчатой рубашки. – А ты тогда сказал: «Брось, Лив. Эйден – приличный парень, он сначала женится на ней».

Она идеально передразнила громоподобный голос своего супруга, и мы с Хейли одновременно стиснули губы, чтобы не расхохотаться.

– Чертов Бакли… Ты снова обрушиваешься мигренью на мою голову, как проклятая магнитная буря, – Лив окинула меня тяжелым взглядом, а затем перевела его на Хейли. – Давайте, вываливайте уже…

Я услышал, как Хейли громко втянула носом воздух, и попытался вспомнить речь, которую мы заготовили в самолете. Но… бла-бла-бла-бла. В дурной голове лишь эхом звучала бессмертная песня группы «Aerosmith» о поезде, который мчит меня домой.

Браво, придурок.

Наши отношения с Оливией только начали налаживаться, и посмотрите кто тут у нас? Да это же пустоголовый я, готовый в очередной раз все испортить.

Когда ситуация с Кейт и Давидом получила огласку, разъяренная Оливия тут же прилетела в Лос-Анджелес, с твердым намерением уговорить свою дочь порвать со мной. В те дни СМИ обрушили на нас с Хейли столько грязи, что мы едва не захлебнулись в ней.

Журналисты писали, что я одновременно крутил роман с обеими девушками и именно поэтому Кейт покушалась на жизнь Хейли, взяв себе в сообщники бразильского танцора. Лишь только когда суд признал Кейт невменяемой и приговорил ее к принудительному лечению, а Морейра депортировали обратно в Бразилию, нас, наконец, оставили в покое.

Мне потребовался целый год на то, чтобы полностью реабилитировать себя в глазах родителей Хейли.

За это время они стали мне настоящей семьей.

Именно Хью уговорил моего отца отправиться в Швейцарию на лечение от алкоголизма, где Шейн уже третий месяц благополучно проходит реабилитацию, а мятежная Оливия заменила мне мать, которой у меня никогда не было.