— Просто не обращайте внимания, — предупредила Лора.

— Хорошо.

Я улыбнулась, потягивая чай со вкусом древесной коры.

— Он очень современный мальчик, — заметила я. Флаг тебе в руки, когда тебе один год, и ты бормочешь что — то наподобие «придурок». Пусть даже это и не самое желанное первое слово.

Лора рассмеялась и сказала, что сама начала ходить, будучи восьми месяцев от роду.

— Тогда он пойдет по вашим следам. Ноэль даже не вставал до двух лет.

Лора снова рассмеялась.

— Удивительно, что он не стоял на коленях, — сказала она, ухмыляясь.

Лора действительно пришлась мне по душе. Она обладала хорошим чувством юмора и неведомым мне внутренним спокойствием. Нетрудно было догадаться, почему мой брат полюбил ее. Если не считать ее дрянных чаев и страсти к Нейлу Даймонду, она была настоящим сокровищем. Должна признать, что я чувствовала себя уже не так хорошо. Врач положил конец моим бесконечным стонам в самом начале беременности, а теперь, вместо меня, волком выл этот мальчишка. Мне это действовало на нервы. Но Лора казалось такой понимающей, но опять же дело было не во мне. Я решила не спрашивать у нее совета и ушла, когда стало очевидно, что она ждет моего ухода, чтобы узнать реакцию моего брата на новость о сыне.

* * *

В тот вечер приехали Клода и Энн, чтобы составить мне компанию в просмотре телевизора, но сил хватило лишь на то, чтобы отдаться во власть нескольких приступов головокружения. Шон, Ричард и Том, а также несколько его друзей отправились на дружеский ирландский матч. Я заметила, что, в общем, чувство юмора Шона заметно улучшилось после поездки, и сказала об этом Кло. Однако ее это не волновало. Она хотела узнать, что я скрывала от них.

— Нет у меня никаких секретов, — отрицала я, краснея.

— Эмма, — вздохнула она. — Взгляни на себя в зеркало.

В этом не было необходимости. Я посмотрела на Энн в ожидании поддержки, но кое-какие слухи уже дошли до них, поэтому она всего лишь взглянула на меня в ответ, позаимствовав мою привычку убирать с подушки нитки. Я сдалась. Признаю, что надолго меня не хватило. Мне до смерти не терпелось снять с себя этот груз. Клянусь я толстела, от не озвученной информации.

— У Ноэля есть сын.

Клода чуть не упала со стула. Энн посмотрела на меня как на сумасшедшую.

— Вы смеетесь, — сказала Кло, больше в силу привычки, а вовсе не оттого, что находила отцовство Ноэля смешным. — Лора? — спросила она, обладая невероятно способностью помнить даже самые мелкие детали из чужой личной жизни.

— Кто такая Лора? — спросила Энн, смутившись и уже начиная злиться.

И тут я вспомнила, что не говорила Энн о романе Ноэля. Я считала, что поступила правильно, поделившись секретом лишь с одним человеком, а не с толпой. Однако в свете последних событий мое поведение идеальным назвать было трудно. У Клоды, которая тут же осознала, что у нас обеих рыльце в пушку, как назло онемел язык.

— Я не должна была никому рассказывать, поэтому

поделилась лишь с Кло, — начала оправдываться я.

— О, — сказала Энн кивая. — Отлично. — Она продолжал кивать. То был недобрый знак.

В разговор вступила Кло:

— Она случайно проговорилась мне.

— Случайно? — переспросила Энн, не веря ни единому слову. — Как так получается? Неужели Эмма заговорил о прошлом и фраза «Ноэль с кем — то спит» случайно сорвалась с ее губ?

Кло словно ошпарили.

Теперь настала моя очередь:

— Энн, он заставил меня поклясться, что я никому не расскажу.

— Да, ты поклялась. И всего лишь проболталась Кло.

— Да, — согласилась я устало.

— Клода твоя лучшая подруга. Конечно же, почему бы тебе не рассказать ей? Но не мне — кто я такая? Всего лишь фон, и моя роль только эпизодическая в сериале под названием «Эмма и Кло». — Энн начала вставать.

Этот взрыв эмоций застал нас с Клодой врасплох, и мы не были готовы к ответу. Я поняла, что она уходит. — Энн, все совсем не так!

Клода согласилась, но Энн на это не купилась. Она схватила пальто.

— Знаете, мне надоело быть третьим колесом.

Она дошла до двери, прежде чем Кло остановила ее.

Я изо всех сих попыталась встать на ноги, но меня словно приковали к дивану.

— Да что с тобой? — Кло придержала дверь и встала лицом к Энн — она всегда так делала, когда противостояла кому — либо.

— Меня тошнит от вас! — что было сил взревела Энн. — Меня тошнит от вас и вашего частного клубика!

— Не будь такой глупой, нет никакого частного клуба, — спокойно констатировала Кло и, возможно, даже несколько отстраненно, продолжая держать дверь.

Энн была непоколебимой. Она попыталась потянуть за дверь, но Кло не собиралась отпускать ее. И нервы Энн не выдержали. Она разрыдалась. Кло больше не напирала. Она стояла и смотрела на нее в полном замешательстве. Мне наконец удалось подняться с дивана. Я обняла Энн, смекнув, что объятия порой красноречивее слов. Я отвела ее назад к дивану и, убедившись, что она сидит, тоже присела. Кло подошла к нам. Мы ждали, что Энн расскажет нам истинную причину своих слез.

— ЭКО не сработало. В сперме Ричарда слишком мало активных сперматозоидов, они не способны к оплодотворению. — А он никак не может повлиять на это? — спросила я, ошеломленная.

— А ты говоришь, что мы не рассказываем тебе ничего, — произнесла Кло и только затем подумала.

Я бросила на нее осуждающий взгляд.

— Извини, я сказала глупость, — сконфуженно оправдывалась Кло.

— Да, ты права. Я очень сильно расстроена, и я не могу выплеснуть свои эмоции на Ричарда, потому что ему сейчас не легче. Я потихоньку схожу с ума. — Ее слезы высохли, хотя глядя на ту боль, что отразилась на ее лице, мне стало больно физически.

— Мне тоже очень жаль, Энн, — проговорила я, скрестив руки в жалкой попытке скрыть свой живот. — Нельзя иметь все, — сказала она, пытаясь улыбнуться. И у нее это не получилось.

— Конечно же можно, — возразила Кло более чем не убедительно.

Мы с Энн уставились на нее в ожидании.

— Вы богаты. Столько детишек нуждаются в родителях. Заполни несколько анкет и выбери себе ребенка. Кло улыбнулась нам. Энн посмотрела на меня, и я кивнула молча соглашаясь, что Кло было свойственно чересчур упрощать вещи.

— Что? — спросила Кло, глядя, как мы переглядываемся.

Энн призналась, что, хотя и говорила, будто усыновит ребенка, если не сможет иметь детей, в глубине души она знала, что может и непременно должна родить. Она так отчаянно хотела выносить собственного малыша, воспитать его, чтобы он был ее и только ее. Я понимала ход ее мыслей. Несмотря на то, что беременность далеко не подарок я бы не променяла свое положение ни на что в мире. Первое УЗИ, первый толчок, ощущение, что в тебе зарождается новая жизнь. Я понимала. Кло тоже. Она вспомнила опустошающее чувство, которое возникло у нее после выкидыша. Мы сидели вместе на диване, Энн в середине, мы с Кло по бокам. Мы обнимали ее, и она плакала до тех пор, пока у нее не иссякли слезы.

* * *

С момента поездки Шона в Нью — Йорк прошел месяц, но Ноэль до сих пор не подавал признаков жизни. Я была уже на девятом месяце беременности, и сил у меня уже практически не осталось. Последнее исследование показало, что у меня опасная степень малокровия. Хотя слова «опасная степень» и «малокровие» потрясли меня, в целом я чувствовала себя довольно, спокойно. Доктор, казалось, также не очень тревожился. Он порекомендовал мне напиток с содержанием железа, который по вкусу напоминал ногу игрока в регби. Он также передал мне список продуктов, богатых железом. Со дня моего осмотра прошло две недели, и, несмотря на серьезное и нелицеприятное скопление газов в кишечнике, я ощущала себя не так уж и плохо.

Была половина девятого, и я собиралась в школу.

— Шон! — крикнула я.

Я слышала, как он выбегает из ванной.

— Мне нужно уходить, — напомнила ему я.

Мое состояние совершенно не позволяло мне садиться за руль, так что я полагалась на Шона, который возил меня во всех направлениях. Прямым эффектом этого мероприятия были неизменные опоздания. — Спускайся с этой лестнице, пока я не задушила тебя собственными руками! — вопила я, совсем как моя мама, когда я была подростком.

— Правильно, — сказал он, спускаясь по лестнице. — Никаких проблем, толстушка. Я пригрозила пнуть его. Он заметил, что я слишком толстая, чтобы поднять ногу, и мы направились к машине. Я начала раздражаться, я мучилась от недосыпания, перманентного мочеиспускания и болей в местах, о существовании которых раньше и не подозревала.

— Схватки по Брэкстону Хиксу, сказала Дориан за день до этого, когда мы с ней и моей мамой пили у меня чай.

Мама согласилась:

— Однозначно Брэкстон Хикс.

— Просто тело готовится к родам, — добавила Дориан.

Мама снова согласилась и продолжила:

— Не волнуйся, милая. Ты, наверное, переносишь. Я переходила две недели с тобой и Ноэлем. — Она сморщилась и повернулась к Дориан. — В обоих случаях роды пришлось вызывать.

Дориан с грустью покачала головой.

— Когда я была беременна Дэмианом, тоже пришлось стимулировать роды. Кошмар, — констатировала она. Мама в знак согласия кивнула.

— А ты как думала, почему я родила лишь двоих?

«Поскорее бы вы отвязались».

Блаженную секунду они молчали, но вот Дориан вспомнила, что у нее есть чем поделиться.

— Эпидуральная анестезия с моим последним не сработала — сказала она. — Она всего лишь оттянула момент родов. Девятнадцать часов я пыталась выдавить из себя этого ребенка. Он весил десять фунтов восемь унций. И вот тридцать пять лет спустя перед нами ленивый детина весом двести десять фунтов. Мама рассмеялась, хотя я не видела ничего смешного в сказанном.

— Эмма лежала вниз ягодицами, — проинформировал она Дориан. — Никакой эпидуральной анестезии. Двадцать один час схваток, тащили щипцами. Потом я месяц не вставала с резинового обруча. — Она улыбнулась по причине, известной лишь ей.

— А еще говорят, что все забывается! — рассмеялась Дориан.

С меня было довольно.

— Так, вам, гости, пора по домам.

Они обе посмотрели на полупустые чашки чая и недоеденные ломтики яблочного пирога.

— Что не так? — спросила мама, явно не понимая, что случилось.

— Я не хочу слышать ваши паршивые истории. Понятно? Я не хочу слышать о том, что люди засовывали в чье — то тело руки. Я не хочу слышать о эпидуральной анестезии, от которой нет толку, о резиновых обручах, детинах весом за двести фунтов и какой кошмар эта стимуляция родов. Я предпочитаю об этом не знать.

Они улыбнулись друг другу. Дориан заговорила первой:

— Милая, в наши дни никто ничего не рассказывал нам. Первое занятие сексом больше походило на эксперимент, а не на секс, каким он должен быть. После второго раза мы все дружно забеременели и попали в эту ужасную родильную палату. Незнание не всегда блаженство.

«Как и знание».

Мама, конечно, согласилась с Дориан, добавив, что моему поколению повезло. Я несмело согласилась, будто нам действительно повезло, и когда они допили чай и доели пирог, я глубоко опечалилась по поводу своей участи.

* * *

Мы находились в машине, я вела себя необычайно тихо.

— О — о–о, — простонала я.

— Что? — спросил Шон, замедляя ход.

— Ничего. Всего лишь Брэкстон Хикс, сказала я, потирая бок.

— Брэкстон что? — спросил он.

— Существо, которое ждет не дождется появления на свет, — со знанием дела проконсультировала его я.

— Ясно, — неуверенно сказал он.

— А — а–а, — выкрикнула я.

— Господи, ты уверена, что с тобой все в порядке? — испуганно спросил он.

Его беспокойство должно было показаться мне милым, но все же я не смогла побороть желание съязвить. — Эмма, ты в порядке? Шон почему — то щелкал пальцами перед моим лицом.

— Если закрыть глаза на то, что я превратилась в бочку с распухшими лодыжками, толстыми руками, больной спиной и мочевым пузырем размером с горошину, я в порядке. Лучше не бывает.

Он рассмеялся.

— Узнаю свою девочку!

Я через силу улыбнулась.

«Сексуальный подонок».

* * *

Я проводила первый урок после обеда. Утро прошло словно в тумане. Боли Брэкстона Хикса все приближались и давили на меня с каждым разом все сильнее. Я начала думать, что меня дезинформировали. — Доставайте «Сайлоса Марнера» страница сто пятнадцать, — объявила я, хотя, скорее, простонала. Мне нужно было присесть. — Хорошо, на прошлом занятии я задала вам прочесть главу семнадцатую. Я хочу, чтобы кто-нибудь рассказал ее содержание, а также свои мысли… — Я почувствовала боль, настоящую боль. — О — о–о! — Только это мне и удалось выдавить из себя.