Кэрол Мэттьюс - Заветное место

Да и был ли у меня другой выбор?

На следующее утро Хейден спустился вниз, когда я готовила нам с Сабиной завтрак.

— Привет. — Он помахал нам рукой. — Могу я присоединиться?

— Ты — хозяин дома, — ответила я. — Это мы присоединились.

Он сел напротив Сабины и протянул ей руку.

— Дай пять, именинница.

Она взволнованно повернулась ко мне, но я ободряюще кивнула. Вновь повернувшись к Хейдену, она осторожно подняла руку, и их ладони соприкоснулись. Я увидела у нее на губах легкую застенчивую улыбку, и сердце замерло от радости.

— Что тебе приготовить на завтрак? — спросила я у Хейдена.

— Обычно я не ем по утрам.

Похоже, он вообще почти не ест.

— Это главный прием пищи за день, — настаивала я. — С полным желудком жизнь становится проще.

— Уверен, ты права.

— Я готовлю Сабине яичницу-болтунью. Будешь тоже?

Он вновь колебался, раздумывая над моим предложением. Потом с вынужденной улыбкой ответил:

— Только кофе с тостом, пожалуйста.

Я вставила в тостер еще хлеба. Следующей вниз спустилась Джой. Похоже, она была удивлена, что на кухне столько народу, но отступать было поздно.

— Что ты делаешь внизу в это время дня, Хейден? — изумилась она вслух.

— Я отлично выспался за ночь, — с удивлением ответил он. — Похоже, сегодня я готов бросить вызов миру.

— Хорошая новость! Рада это слышать.

Я бы с ней согласилась, но, думаю, лучше оставить мнение при себе. Вместо этого я сказала:

— Заходи, Джой, садись. Что тебе сделать?

— У нас тут открылось кафе? — ворчала она. — Я буду только йогурт и фрукты. И прекрасно нарежу все необходимое сама.

Тем не менее она заняла стул рядом с Хейденом — я расценила это как знак, что ей можно подать завтрак.

Сабина застенчиво посмотрела на нее из-под длинных ресниц.

— Как настроение? — спросила Джой.

Сабина подняла руку ладонью вперед, и Джой со смущенным смешком «дала ей пять». Я посмотрела на Хейдена с благодарностью: он научил мою дочь такому способу общения. Сабине это явно пришлось по душе, и я видела, что она начинала увереннее взаимодействовать с миром.

Со звоном выскочил тост Хейдена. Я намазала его маслом, налила свежий кофе и поставила чашку на стол.

— Спасибо. — Он с улыбкой откусил тост. — Знаешь, мне начинает нравиться, что ты здесь живешь, Аиша.

Густо покраснев, я поспешила к холодильнику за йогуртом и фруктами для Джой.

Вчера вечером мы с Хейденом не меньше часа провели в гостиной за чтением «Дневника Бриджит Джонс». Бриджит мне была вполне симпатична. Она очень смешная, и книга оказалась не такой сложной, как я думала. Хотя я узнала кое-какие пикантные английские словечки — не думала, что когда-то такое произнесу!

Читала я медленно, но Хейден оказался терпеливым учителем. Он помог со сложными словами. Происходящее его веселило, но я ни разу не почувствовала себя глупой или тупой. Сегодня вечером мы почитаем еще, если планы не изменятся, но он пока об этом не говорил, а я не хотела спрашивать.

— Там остался тушеный ревень, — заметила Джой. — Хочу положить его в йогурт. И вовсе не обязательно приносить мне еду, словно я инвалид. Я всегда сама делаю себе завтрак.

— Просто хочу вас побаловать, — сказала я. — За такой теплый прием.

Она поджала губы, и я увидела, что Хейден сдерживает улыбку.

— Хм! — произнесла Джой.

Я подогрела ревень в сковородке, борясь с искушением добавить имбиря или корицы, чтобы оживить блюдо.

— Это из сада? — уточнила я, ставя перед ней сковородку.

— Да. У меня есть грядка, и я стараюсь поддерживать рост растений как можно дольше.

— Мне бы очень хотелось посмотреть сад.

Он был очень зеленым и напоминал маленький участок моих родителей, с зеленью и фруктовыми деревьями.

— Я не садовод, но люблю готовить. Мы могли бы объединиться, чтобы оптимально использовать продукты. Если хочешь.

К моему изумлению, она проявила интерес.

— Обычно, если у нас избыток, продукты приходится отдавать. Благодаря этому я весьма популярна в Центре дневного ухода, — с гордой улыбкой сказала она. — Но было бы здорово побольше использовать дома.

Возможно, Джой, как и я, искала одобрения.

— Будем над этим работать.

— Хейден ничего не ест, а Кристалл считает, что шоколадка «Кэдбери» — овощ, — ворчала она.

Я рассмеялась.

— Слышу, вы говорите обо мне. — На кухню, зевая, зашла Кристалл.

Она была босая, в очень коротком халатике. Под ним не было ничего, кроме нижнего белья, не менее откровенного. Ничего похожего на ночнушку. Я бы подумала, что такой вид мог привлечь Хейдена, но он был совершенно равнодушен. Я же едва могла отвести взгляд. Как она может так свободно обращаться с собственным телом? Оно так соблазнительно виднеется под одеждой. Я не могу удержаться и опускаю взгляд на собственную мальчишескую фигуру, на маленькие груди. Маленькие лаймы по сравнению со спелыми арбузами Кристалл.

— Шоколад делали из какао-бобов, — отбивалась Кристалл. — А это овощи. Истинная правда.

Джой закатила глаза.

Сабина давала пять третий раз за утро.

— Здоро́во, Бинни! — приветствовала ее Кристалл. — Ты в порядке?

Сабина кивнула. Возможно, я придавала этому слишком много значения, но я заметила в глазах Сабины лукавинку, которой мне так давно не хватало. Ее личико, обычно совершенно бесстрастное, немного ожило. Да, я — мать и могу выдавать желаемое за действительное, но пусть не в этот раз, господи, помоги нам.

— Можем пройтись по саду после завтрака, — предложила Джой. — Посмотрим, что можно использовать сегодня к ужину. В это время года, конечно, всего не так много.

— Я хочу опять приготовить ужин на всех, — сказала я. — Если вы не против.

Дома моим единственным утешением была готовка. Только этим я могла хоть как-то порадовать мужа.

— Я не хочу навязываться.

— Я — за, — ответила Кристалл. — Стану тут с тобой огромной, как этот дом.

За столом было полно свободных мест, но она сняла мою дочь со стула, села на ее место, а потом взяла Сабину к себе на колени и обняла.

— Мы любим стряпню твоей мамы, правда, Бинни?

Сабина яростно кивнула.

— Боюсь, я не очень люблю иностранную еду, — сказала Джой. — У меня тонкий вкус.

— Чепуха, — фыркнула Кристалл. — Просто ты — старый консерватор.

— Я могу попытаться приготовить блюдо, которое тебе понравится.

— Ну, — ответила Джой, выразительно глядя на Кристалл, — только если не слишком острое.

— Накорми ее чили, — ворчала Кристалл. — Немного огня в желудке тебя хоть отогреет, Джой.

Я с сочувствием улыбалась пожилой даме.

— Думаю, каждый может любить то, что любит.

Похоже, она была довольна моим замечанием.

Кристалл заговорщически наклонилась к Сабине.

— Стащи-ка у Хейдена кусочек тоста, — театральным шепотом попросила она. — Смотри, Хейден! — Она указала в сад, и Хейден услужливо отвернулся.

Сабина быстро, как молния, подобралась к тарелке и украла ломтик тоста. Кристалл быстро откусила кусочек, а Хейден с деланым изумлением повернулся обратно. Моя дочь закрыла рот руками, и в какой-то момент у нее был готов вырваться невольный смешок — но нет. Зато мы все дружно хохотали над ее выходкой, и это пошло ей на пользу. Как здорово, что наши новые друзья не ходят перед ней на цыпочках и не ведут себя с ней так, словно она особенная или странная. Все общались с ней как с обычной маленькой девочкой, на радость моему сердцу.

— Как насчет праздничной щекотки? — поинтересовалась Кристалл и принялась тихонько щекотать Сабину.

Моя дочь наклонила голову назад и широко открыла рот. Приятно посмотреть, ведь долгие месяцы ее лицо оставалось серьезным, равнодушным и мертвым, а сейчас она изменилась прямо у меня на глазах.

Мы с Хейденом обменялись многозначительными взглядами, и он тайком подмигнул мне. Он тоже видел, что Сабина здесь была счастлива.

«Мы попали в хорошее место, — думала я. — Очень хорошее».

После завтрака, когда я закончила уборку, Джой свернула газету и дала мне понять, что она готова провести экскурсию, как я просила. Я быстро вытерла руки.

— Доченька, пойдешь с нами?

Сабина покачала головой и прижалась к Кристалл — хочет остаться с ней. Ну и хорошо.

Джой углубилась в сад, я последовала за ней.

— Люблю весну, — бросила она через плечо. — Пока сад дремлет, пытаясь пережить холодную зиму, легко позабыть о прекрасных цветах, затаившихся под землей, чтобы снова удивиться красоте.

— Я и сама это чувствую, — призналась я Джой. — Я была во мраке и холоде, ждала, когда снова смогу раскрыть лепестки под солнцем.

— Ох, дорогая девочка, — вздохнула Джой. — Должно быть, ты пережила ужасные времена.

— Да. Но, надеюсь, наша зима закончилась. Я мечтаю всегда жить в солнечном свете.

— Тоже надеюсь. — Она смущенно прикоснулась к моей руке. Потом неожиданно призналась неровным голосом: — Мне тоже знакомы семейные сложности. Правда, немного другого рода, — добавила она, — но мой брак тоже не был безоблачным.

— Мне очень жаль.

Она молча отмахнулась. Я подумала, что Джой слишком сильный человек, чтобы так страдать, но она молчала, а я не хотела больше расспрашивать.

Мы вместе стоим на террасе, оглядывая лужайку и просторный сад.

— Очень красиво, — восхитилась я. — Благодаря тебе.

Похоже, она на мгновение потеряла дар речи, а я разглядывала пейзаж. В задней части сада было множество старых деревьев, закрывающих соседние дома. Даже летний домик, но, похоже, им никогда не пользовались. На мой неопытный взгляд, бордюры безукоризненно ухожены. Джой явно вкладывала в сад много любви.

— В патио огромный выбор трав, — сообщила она, вновь оживившись, пока мы шли вдоль стены. — Используй все, что надо. Петрушка, шалфей, душица, тимьян — трех разных видов, в том числе лимонный, — мята и розмарин. Лук растет, как сорняк, но у него такие красивые сиреневые цветки.

Все эти растения мне знакомы. Они напомнили мне о папе, склоненном над грядками под палящим солнцем, возделывающим наш садик. Чего он там только не выращивал! У дедушки и бабушки тоже был зеленый участок. Мне бы хотелось, чтобы талант к садоводству переходил по наследству, но, честно говоря, я в этом полный ноль.

— В детстве, на Шри-Ланке, мы каждый год ездили в гости к дяде, — рассказывала я Джой. — Он живет в местечке под названием Матале, высоко в горах рядом с Канди, и у него есть плантация специй. Нам там очень нравилось. Он выращивал корицу, перец, мускатный орех и гвоздику. Там очень красиво.

Закрыв глаза, я вспоминала пейзажи, а также мускусный аромат сырой почвы, влажную жару лиственных джунглей и нас с Хинни, бегущих среди деревьев. Как же я далеко от дома…

— Мама научила меня, как использовать все вкусы в семейных рецептах.

— Я люблю готовить, — сказала Джой, — особенно выпечку. Мальчики любили мои пироги и печенье. Но готовить выпечку для себя как-то бессмысленно, да?

— Ты не могла бы научить меня выпекать, Джой? Я хорошо готовлю острые блюда и карри, но пироги готовить не умею.

— Можно, — нехотя ответила она, — но не знаю, найду ли время. Ну, посмотрим остальную часть сада?

Я последовала за ней вдоль клумб, а она выкрикивала названия растений.

— Подснежники уже отцвели, но крокусы добавляют яркости, — указала она на желтые и голубые цветы. — А это форсиция, — кустарник с бледно-желтыми цветками. — Весенние краски такие яркие!

— Они знают, что нас нужно приободрить после зимней серости.

Джой повернулась ко мне:

— Я сделала все сама. Хейдена это вообще не интересует. А жаль.

— Уверена, он это ценит.

— Сомневаюсь, что вообще замечает. Он редко выходит из комнаты, а тем более бывает в саду. — Она покачала головой, словно не могла что-то понять. — Весной в саду очень много работы. Много уборки, много приготовлений к лету.

Мы прошли по аллее из восьми цветущих деревьев, приближаясь к участку, выделенному для овощей.

— Вишни в цвету. — Джой сорвала одно из нежных розовых соцветий и протянула мне. — Красивые, но одно дуновение ветра — и их нет.

Меня занимало множество вопросов, и я рискнула спросить Джой о личном.

— Как долго твои дети живут за границей, Джой?

Она ответила, избегая смотреть в глаза.

— Малькольм, старший сын, живет в Гонконге уже десять лет. Он женат на англичанке, Пэт, и у них две прекрасные дочери, Керри и Эмма. Сейчас им шестнадцать и четырнадцать.