«Лорд Т. обязуется уплатить 1000 гиней против 500, если некая леди с фиалковыми глазами станцует три танца с одним партнером на балу в следующую пятницу.

Генерал Снид-Уорт Прайс ставит 50 гиней против 5 гиней А. Марли, если леди Л. будет в желтом платье на девонширском празднике.

Браммел ставит 2000 гиней против 500 гиней полковника Д., если полковнику удастся получить согласие Л. прокатиться с ним в экипаже».

Все реже и реже заключались пари относительно того, как долго леди Истлейк останется старой девой, и все чаще они касались того, что на ней будет надето, с кем она будет танцевать и в какое время появится на различных балах и праздниках. Бортон нашел последнюю запись, постучал по ней пальцем, привлекая внимание Неда, и прочел вслух:

— «Лорд А. ставит 10 000 гиней против 5000 гиней лордов Гласса, Джостона, Барнелла и Флетчера, если она не примет его предложение о браке». Нужно ли объяснять вам, кто такая «она»?

— Кстати, капитан, — с улыбкой сказал тучный Элтон, — это пари тоже было проиграно.

Бортон вздохнул и откинулся на спинку кресла.

— Ты знаком с этой леди? — спросил, обращаясь к Неду, Бортон.

— Нет. Я видел лишь ее изображение, и оно меня заинтересовало.

Джентльмены молча уставились на него.

— Потрясающая женщина.

— Настоящая леди.

— Несравненная.

— Не такая нежная, какой когда-то была, — присоединился вкрадчивый мужской голос к этим восхвалениям, — хотя пока еще доброжелательная.

— Смит, — сказал Бортон, едва скрывая раздражение, — не существует ни одной девушки, которая была бы хотя бы наполовину так красива, как леди Истлейк, и ты это знаешь.

Нед поднялся с кресла и обернулся. Возле мраморного камина стоял элегантный джентльмен в бежевых брюках и сюртуке из тонкого коричневого сукна, лениво поигрывая табакеркой севрского фарфора. У него было красивое узкое лицо и мастерски уложенные черные волосы, чуть тронутые сединой, хотя Неду показалось, что они с ним ровесники. Вид у него был самый скучающий. Он окинул Неда холодным взглядом и изобразил улыбку, чуть сморщив уголки рта.

«Так вот какие бывают денди», — подумал Нед.

— Лакей сказал, что вы искали меня, Бортон, — сказал Смит.

— Именно так, Смит. — Бортон поднялся на ноги. — Капитан Локтон, позвольте представить вам достопочтенного Чайлда Смита. Мистер Смит, это капитан Эдвард Локтон.

— Рад познакомиться с вами, сэр, — вежливо сказал Нед. — Как я понимаю, вы знаете моего племянника Гарольда, лорда Локтона.

Смит одной рукой ловко открыл крышку табакерки, вызвав восхищенный шепот кого-то из присутствующих. Он положил щепотку нюхательного табака на тыльную сторону запястья, деликатно вдохнул ее тонкими ноздрями и только после этого ответил:

— Ах да. Юный Гарри. Я действительно его знаю.

Стоявшие рядом джентльмены, инстинктивно поняв, что они лишние при этом разговоре, отошли в сторону, оставив Неда, Смита и Нортона, но не слишком далеко, чтобы можно было, если напрячь слух, не пропустить деталей назревающего скандальчика.

— Насколько я понимаю, у вас имеются долговые расписки моего племянника, — сказал Нед. — Я хотел бы дать вам возможность вернуть их ему.

— Силы небесные! — воскликнул Смит, демонстрируя преувеличенное удивление, и повернулся к Нортону. — Какая впечатляющая тактичность для морского капитана!

Нед заметил, что Бортон занервничал, предвкушая неприятный разговор, но решил его разочаровать. Неда не так-то просто было вывести из себя несколькими неприятными словами. И ему, и о нем говорили значительно худшие вещи гораздо более достойные люди. Причем многие из них были его подчиненными.

— Не так уж это удивительно, — сказал в ответ Нед. — Поскольку я морской офицер, можно ожидать, что я воспользуюсь оружием, с помощью которого можно вернее всего достичь цели.

— Оружием? Я и не знал, что мы сражаемся, — медленно произнес, явно забавляясь, Смит. — Я думал, что мы разговариваем.

Нед улыбнулся.

— Но мне дали понять, что в высшем обществе все разговоры являются перестрелками.

Смит рассмеялся.

— Очень верное замечание, капитан. Но скажите мне, какое оружие вероятнее всего выбрали бы вы в словесном поединке?

— То, которое менее всего знакомо моему противнику, — ответил Нед.

Мужчины, стоявшие поблизости, смущенно замолчали, а Смит приподнял ухоженную бровь. Бортон неожиданно усмехнулся.

— Такт! — выпалил он, словно школьник, нашедший ответ на вопрос учителя. — Нед говорите такте, Смит!

Оценив остроумие Неда, джентльмены удовлетворенно рассмеялись.

— Я признаю поражение, — сказал Смит, прищурив глаза. — Это был хороший удар. — Тон его был вежлив, но глаза холодны. — Как мило, что вы улаживаете дела юного Гарри вместо своего брата, — продолжил он.

Нед ничего на это не ответил. Пусть этот денди думает, будто состояние Джостена цело и невредимо. Незачем кому-нибудь знать, что он оплачивает долг Гарри из своей капитанской доли призовых денег за захваченное им судно в последние дни войны.

Когда Нед не ответил, Смит пожал плечами, поняв, что потешиться за счет Неда ему не удастся.

— Впрочем, как вам будет угодно, — проговорил он.

— Вы можете получить деньги прямо сейчас, сэр, — сказал Нед.

— Вот как? — воскликнул Смит. — В таком случае это неожиданная удача. Возможно, просто мой счастливый день. А вы мой талисман, капитан.

— Лестно слышать, но надежда на талисманы вещь эфемерная.

— Последнее время мне не везло, а вы изменили это, сказав несколько слов. Я даже подумал, уж не держать ли вас при себе «на счастье». — Слова эти прозвучали нелепо, насмешливо и несколько оскорбительно.

Бортон побагровел.

Нед даже не потрудился ответить. Ведь как только он покинет «Будлз», он едва ли перекинется хотя бы словом со Смитом.

— Клянусь честью, — заявил Смит, когда молчание слишком затянулось. — Я возьму вас с собой, и вы сами захотите пойти, потому что я намерен отплатить вам добром за добро.

— Каким же образом? — спросил Нед, которому начало надоедать фанфаронство Смита.

— Я слышал, как вы расспрашивали о леди Лидии Истлейк.

У Неда напряглись мускулы на спине и бицепсы. Насторожившись, он ждал, что этот фат скажет что-нибудь нелестное в адрес леди.

Лидия Истлейк, несомненно, расхохоталась бы над таким неуместным рыцарством. А для Неда импульсивное стремление защищать было делом совершенно естественным, порожденным еще в мальчишеские годы в семье, члены которой постоянно нуждались в защите от самих себя, и отточенным за годы службы в качество капитана военно-морского флота его величества. В этом не было ничего личного. Да и как это могло быть личным, если он даже не был как следует знаком с леди. Он улыбнулся.

Смит неправильно понял его улыбку.

— Я так и предполагал. Это самая естественная вещь в мире, — сказал он покровительственным тоном. — Она как-никак леди Лидия Истлейк. Ею восхищаются, она является недосягаемым примером для подражания. Нет, я совсем не удивлен, что вы заинтересовались ею, увидев ее изображения. Однако предупреждаю вас, что они не дают точного представления о ее личности.

— Что вы имеете в виду? — спросил Бортон, нахмурив брови.

— Она несколько чужда условностям и, откровенно говоря, изрядная шалунья. Это ни у кого не вызывает возражений: она как-никак леди Лидия. — Он помолчал, приподняв бровь, — Вы, конечно, слышали… Вам известно, что у нее за компаньонка, а?

— Простите, не понял?

— Я о ее компаньонке, миссис Код. Никто не стал бы терпеть ее у себя, а леди Лидия обращается с ней как с домашней любимицей, поэтому всем приходится терпеть ее присутствие. Зная, что леди Лидия не только законодательница моды, но и ее олицетворение, начинаешь удивляться тому, что мы не таскаем с собой повсюду сумасшедших воровок. Лично я предпочитаю собаку. Она может помочиться на ковер, но по крайней мере не станет красть в гостях со стола фарфор.

Его замечание не вызвало усмешек, на которые Смит явно рассчитывал, и он с некоторым презрением обвел взглядом группу мужчин. Нед даже не заметил этого: он размышлял над тем, что услышал.

У Лидии Истлейк воровка в качестве компаньонки? Нед не слишком доверял сказанному Смитом, но даже если в этом была хоть доля правды, появлялись основания по-новому взглянуть на характер леди Лидии. Смит пристально глядел на него, явно ожидая, как Нед отреагирует на его слова.

— Понятно, мистер Смит. Спасибо за… информацию.

— Нет-нет, — воскликнул Смит. — Это не та любезность, которую я собирался оказать вам. Считайте это бесплатным дополнением. Я имею в виду кое-что получше.

— Но в этом нет необходимости.

Смит проигнорировал его слова.

— Мне доподлинно известно, что леди Истлейк в следующую субботу будет ужинать на открытом воздухе в доме леди Пиклер, которая готовится представить высшему обществу свою дочь, и если дочь хоть немного похожа на мамашу, всем нам следует проявить особую осторожность.

Смит с наигранным весельем осмотрел собравшихся.

— Конечно, там будет смертельно скучно, — лениво растягивая слова, произнес он. — Леди Пиклер большая умелица третировать людей, но она и другие гарпии из великосветского ареопага отличаются скрытностью, словно воры, и тому, кто оскорбит их отказом, лучше сразу принять мышьяк, потому что с той самой минуты он будет мертв для высшего света.

Понимая, что Смит высказался не до конца, все молчали.

— Туда допускаются только сливки общества, — продолжил Смит, окинув стоящих поблизости джентльменов взглядом, который говорил, что он сильно сомневается в том, что их имена будут внесены в список гостей. — Но скажите лишь слово, и я обеспечу вам приглашение и возможность встретиться с нашей легендарной леди Лидией. Я даже сам представлю ей вас. — Он сложил губы в умоляющую гримаску. — Прошу вас, позвольте мне сделать это.

Смит мог смело осуществить любую каверзу, которую затевал, поэтому Нед и не подумал отказываться от возможности снова увидеть леди Лидию. Он был намерен узнать, правда ли, что у нее глаза цвета только что сорванной фиалки, и действительно ли она так же легка в танце, как была в его объятиях, когда он предотвратил ее падение со стремянки, и еще ему хотелось увидеть ее улыбку, когда она бывает сама собой, а не кем-то притворяется.

— Капитан?

— Да, — сказал Нед. — Спасибо.

— Нет-нет, дорогой капитан. Это я вас должен благодарить. Обещаю, что у вас будет приглашение. — Он жестом указал на книгу, где записывают ставки, лежавшую открытой на кресле, с которого встал Бортон. — Можно отнести ее в библиотеку? Я хочу сделать ставку.

— Конечно, — сказал Бортон.

Закрыв книгу, он передал ее Смиту, который взял ее с загадочной улыбкой и вышел из комнаты.

— Он не всегда был таким, — задумчиво проговорил Бортон, глядя ему вслед. — Было время, когда он мне даже нравился. Но его дед в течение многих лет буквально держит его за горло. Смит очень переживает, что у него нет знатной родословной. В наши дни общество стало значительно более разборчивым. Мне кажется, он присоединился к денди, чтобы увеличить собственную значимость, и теперь ищет возможность произвести на них впечатление.

Бортон озабоченно покачал головой.

— Тебе не следовало принимать его приглашение. Он просто хочет выставить тебя на посмешище перед своими приятелями.

— Я это понял, — сказал Нед.

— В таком случае зачем ты согласился?

Нед улыбнулся.

— Для того чтобы встретиться с леди Истлейк. Зачем же еще?

В библиотеке Смит склонился над книгой для записи ставок. Рядом стоял принц Карвелли. Смит кончил писать, подписался с лихим росчерком и передал книгу принцу для подписи. Там было написано:

«Чайлд Смит ставит 1000 гиней против 100 гиней принца Карвелли, что капитан военно-морского флота, только что вернувшийся с войны, получит бортовой залп от леди И. до конца сезона».

Глава 7

— Тебе известно, что самым модным оттенком сезона объявлен «цвет прекрасных глаз леди Истлейк»? — сообщила Элинор Лидии, когда они в герцогской карете ехали к леди Пиклер. Она окинула сардоническим взглядом новое платье Лидии, которое, как нарочно, было фиалкового цвета.

Лидия фыркнула.

— Полно тебе, Элинор. Я не настолько сильно влюблена в собственный образ. Я просто хотела, чтобы платье было цвета гелиотропа.

— Ну что ж, ты выглядишь в нем великолепно, — заявила Элинор. — Надеюсь, ты понимаешь, что твое платье увеличивает количество моих грехов.

— Каким образом?