— Капитан, — произнесла она, все еще сидя у его ног. — Боюсь, что мы провели последние недели, прокладывая один и тот же курс и имея в виду один и тот же пункт назначения.

— Извините, но до меня не доходит смысл сказанного вами, — сказал он, наморщив лоб.

— Я тоже стала жертвой обстоятельств, которые вы кратко описали как экстравагантные поступки, неразумное управление, неурожаи, нестабильность послевоенной экономики, «хлебные законы» и скверные излишества. Иными словами, капитан, — она чуть заметно улыбнулась, — если ваша семья живет в долгах, то мы с вами соседи по несчастью.

— Понятно.

Он отнесся к этой новости с большей выдержкой, чем она! Он по крайней мере не шлепнулся на заднюю часть. Его брови сошлись на мгновение на переносице, но быстро снова разгладились. Чему тут удивляться? Нед был джентльменом с идеальным самообладанием. Но на сей раз она отнеслась к его сдержанности без одобрения. Ей очень не понравилось, с какой легкостью он примирился с концом их отношений, у которых не было будущего. Но его сердце, возможно, не было затронуто так сильно, как ее собственное. Она не сомневалась, что он испытывает к ней нежные чувства. Но насколько они глубоки? Такие же, какие Элинор испытывала к своему спаниелю? Она его очень любила, но когда пес начал пачкать восточный ковер, Элинор сразу же отправила его жить на ферму. Или такие, какие испытывает Сара к принцу Карвелли, ради которого она выставляет себя на посмешище?

Не было смысла размышлять об этом. Нед не станет теперь просить ее руки — не станет, если только не почувствует себя обязанным. А она не примет его предложение, если, несмотря ни на что, он его сделает, как бы велико ни было искушение. Она не настолько глупа.

Такой брак мог бы быть… приемлемым, даже если бы это означало, что леди должна жить отдельно от своих друзей, в незнакомой обстановке, но только в том случае, если бы леди была уверена в любви своего мужа и если бы руки ее просили, несмотря на ее бедность, а не потому, что мужчина чувствовал себя обязанным поступить так. Но если бы джентльмен не любил леди всем сердцем, страстно и преданно, для леди было бы катастрофой выйти за него замуж, сознавая, что, женившись на ней, он расплачивается за это своей честью и поворачивается спиной к тем, кого действительно любил. И тогда она останется по-настоящему одна.

Она посмотрела на него. Он напряженно вглядывался в ее лицо, ожидая, когда она начнет говорить.

— Ну что ж, ситуация сложилась забавная, не так ли? Оба мы ищем супругов, которые смогли бы избавить нас от наших финансовых проблем, и заканчиваем… на этом. — На последнее слово ее веселого тона не хватило. Ну да ладно.

Она поджала под себя ноги и оттолкнулась от земли. Он немедленно оказался рядом, взял ее за руку и, как подобает, вежливо держа другую руку за спиной, помог ей встать. Она выпрямилась и отступила в сторону, придя в отчаяние от того, что сразу же испытала сильное чувственное влечение.

Господи, да она хуже, чем любая распутница.

Он шагнул следом за ней и слегка наклонил голову, чтобы лучше разглядеть выражение ее лица. Она чувствовала, что он явно искал какого-нибудь признака того, что она признает необходимость достижения какого-то взаимопонимания между ними, и, будучи джентльменом… Господи! Она начала ненавидеть это слово! Оно позволяло мужчине очень многое прятать под его прикрытием! Он сразу же все поймет, если решит, что она признает это, и будет действовать соответственно, потому что джентльмен не даст молодой леди беспочвенного повода считать, что ей делают предложение.

Она должна скрыть от него то, что чувствует. И хотя Лидия давным-давно овладела искусством сохранять при любых обстоятельствах вежливое выражение лица, сейчас она не доверяла себе. Ведь она никогда прежде не была влюблена.

— Ну что ж, капитан, — сказала она, отряхивая безнадежно испорченную юбку. — Хотя нас обоих постигло разочарование, мы можем извлечь некоторое утешение из того факта, что речь у нас не шла о любви.

Он вздрогнул. У нее участился пульс.

— И слава Богу, ни у одного из нас не были затронуты более страстные чувства, — сказала она, пытаясь говорить учтивым тоном. Были ли у него страстные чувства к ней?

Прошло несколько секунд, прежде чем он ответил.

— Вы совершенно правы, мэм.

Но что, если бы они были? Что, если бы он сделал ей предложение? Что ответила бы она?

Она в изумлении поняла, что сама этого не знает, и запаниковала. Может быть, она ответила бы «да»? Нет-нет. Она бы этого не сделала. Боже милосердный! Видно, безумие Сары заразительно. Она и не подозревала, что способна на такие фантазии. Ему нужна богатая жена, ей требуется богатый муж. Они не являются двумя островками, затерянными в море. У каждого есть обязательства и есть люди, которые от них зависят.

Даже если он любил бы ее, несмотря на ее бедность, и попросил бы ее руки, много ли прошло бы времени, прежде чем он начал бы сожалеть о своем выборе и о том, что, женившись на ней, обрек на бедность свою семью? Будучи джентльменом, он, конечно, не показал бы своего сожаления. Но она бы всегда думала об этом.

Было бы ужасно любить страстно, всей душой и не знать, отвечают ли тебе взаимностью. Хуже могло бы быть только одно: знать, что тебе не отвечают взаимностью. Сама того не желая, она снова вспомнила о Каро Лэм.

Она украдкой взглянула на него. Нед сохранял вежливое и уважительное выражение лица — не более того. Ей нечего тревожиться. В любом случае она этого не узнает. Но неизвестно почему у нее перехватило дыхание.

— Значит, нам повезло? — слабым голоском спросила она.

Он наклонил голову, не расслышав.

— Мэм?

Ее самообладание давало сбой. Она была не в ладу сама с собой. Она хотела… Пропади все пропадом, она не знала, чего хочет! Но твердо знала, что не хочет потерять его…

— Мы с вами друзья, не так ли? — сказала она. Разве не парадоксально, что всего час назад она безумно расстроилась при мысли о том, что это, возможно, все, что хочет от нее Нед? Теперь же мысль о потере его дружбы страшно пугала ее.

— Прошу прощения, леди Лидия? — Его брови сошлись на переносице, взгляд стал более напряженным. Или это всего лишь игра ее воображения?

— Больше всего на свете мне хотелось бы, чтобы мы могли встретиться снова, не испытывая дискомфорта или неловкости, как друзья.

— Друзья, — повторил он каким-то странным тоном.

— Да. Я ценю дух товарищества в наших отношениях и надеюсь, что вы тоже его цените.

— Разумеется.

Он долго смотрел ей в лицо пытливым взглядом. Лидия не могла догадаться, о чем он думает. Она не хотела терять его. Если уж она не могла иметь его в качестве супруга, то должна заполучить хотя бы его дружбу.

— Мы с вами достаточно искушенные люди, чтобы позволить нашему забавному недопониманию относительно несуществующего богатства друг друга поставить это под угрозу?

Он улыбнулся.

— Ну конечно.

— Возможно, я могла бы даже помочь вам в ваших поисках? — предположила она, отчаянно желая, чтобы он сказал хоть что-нибудь, кроме этих ужасных вежливых односложных восклицаний.

— И снова, мэм, я должен попросить у вас прощения. В этом вопросе я полный профан.

— Я знаю всех молодых леди в высшем свете. И хорошо знакома с их семьями. Мне известны их положительные качества и их недостатки, а также… их обстоятельства, и я могла бы помочь вам избежать… — Густо покраснев, она замолчала.

Он продолжил за нее, чтобы спасти положение.

— Избежать ситуации, в которой мы оказались сейчас? — сказал он с полным самообладанием.

Услышав его слова, она поняла, каким странным и отвратительным было ее импульсивное предложение. Но не могла же она идти на попятную? Ведь она уже предложила ему помощь.

— Да.

— Это чрезвычайно любезно с вашей стороны. Я принимаю ваше предложение, — сказал он и задумчиво кивнул. — И в ответ на такое щедрое предложение я могу расплатиться той же монетой.

Она поморгала глазами.

— Что вы имеете в виду?

Он заложил обе руки за спину и прошелся перед ней туда и обратно, причем она впервые заметила, что он сжимает в руке носовой платок. Откуда он появился? Наверное, из его рукава. Но от кого он получил этот платок? И почему хранит его? Что он для него значит?

— Я должен оказать вам ту же помощь. — Он улыбнулся ей, но в глазах была жесткость, которой она не видела раньше. — Прислушайтесь к моим словам. Я понимаю, что давно не бывал в Лондоне, но, как джентльмену, мне приходится слышать вещи, которые никогда не дойдут до ваших ушек. «Будлз» является богатейшим источником информации. Пожалуйста, позвольте мне быть вам полезным. Как другу.

— В этом нет необходимости.

— Я настаиваю. Если вы намерены помочь мне… Как бы это сказать? — пробормотал он и расхохотался. — Зачем эти церемонии? Поскольку мы теперь такие хорошие друзья, нам можно говорить друг с другом прямо, не так ли?

«Нет». Но она кивнула.

— Отлично! — сказал он. — Значит, попросту говоря, если вы намерены найти мне невесту, то я должен найти вам жениха. — Ей хотелось, чтобы он помогал ей искать жениха, не больше, чем помогать ему найти невесту.

— Нет, мне все-таки кажется, что это было бы несколько навязчиво и довольно цинично.

— Цинично? — Его красивые серо-зеленые глаза удивленно округлились. — Побойтесь Бога, леди Лидия. Помните, что вы человек искушенный. В целесообразности нет ничего циничного. Я, конечно, не пророню ни слова о вашем финансовом положении. — Можно было бы подумать, что он смеется над ней, но она заметила, как побелели костяшки его пальцев, сжимавших платок. — Значит, мы договорились?

Что ей было делать?

— Договорились.

— Отлично. — Он посмотрел ей в лицо. И то, что он там увидел, лишило его улыбку лукавого выражения.

Лицо у нее было несчастным и растерянным. Чувствуя неуверенность, он подошел еще ближе, так что она ощутила его дыхание на своих щеках. Он поднял свободную руку, как будто хотел прикоснуться к ней, и она, сама того не желая, затаила дыхание в надежде, что он это сделает.

— Конечно, мы могли бы обойтись без…

Что хотел предложить Нед, она так и не узнала, потому что в этот момент со стороны изгороди раздался смех, из восточного входа появилась и помчалась к центру девушка, следом за которой, отдуваясь, мчался молодой рыжеволосый красавец.

— Дженни, прошу тебя. Ты обещала. Один поцелуй! — уговаривал молодой человек.

Дженни Пиклер, все еще смеясь, хотела было ответить, но тут увидела Неда, безупречного, как всегда, и Лидию, волосы которой рассыпались по плечам, а юбки измялись и запачкались. От удивления у Дженни буквально отвисла челюсть.

— Леди… Лидия?

К Лидии наконец-то вернулось давно покинувшее ее самообладание.

— Да, мисс Пиклер. — Она приподняла темную бровь, взглянув на молодого встрепанного джентльмена. — Сэр?

— Мэм. — Он отвесил низкий поклон.

— Прекрасная погода, не правда ли?

— Вы правы, леди Лидия, — пробормотала Дженни.

Лидия одарила их ослепительной улыбкой.

— В таком случае желаю вам приятно провести время, — сказала она и с чувством огромного облегчения выплыла из лабиринта.

Оставшийся позади Нед наблюдал за ее отбытием под шорох испачканных юбок. Он достал из-за спины руку и развернул запачканный кровью носовой платок, который крепко сжимал в ладони.

— Капитан, что с вашей рукой? — охнув, воскликнула Дженни Пиклер. — Вы поранились?

Он оглянулся и заметил девушку и ее покрасневшего ухажера.

— Что? А, это… Я пытался сдержать непреодолимую потребность доказать свою… дружбу одному человеку.

— Дружбу? — эхом повторила Дженни Пиклер, которую привела в недоумение странная интонация, с которой он произнес это слово, и озаботил вид пораненной ладони Неда.

— Конечно, некоторые нашли бы другое название этому чувству — назвали бы его, скажем, страстью, — но леди, которую я очень высоко ценю, сказала мне, что на самом деле это не то, что я чувствую, и я не стал с ней спорить.

— Капитан, — сказала Дженни Пиклер, — я вас не поняла.

— Конечно, нет, мисс Пиклер, — спокойно сказал он. — Она тоже не поняла. — Он перевел взгляд на переминавшегося с ноги на ногу юношу за ее спиной. — Ради Бога, Пип, поправь свой шейный платок.

И, поклонившись Дженни Пиклер, Нед ушел.

Глава 20

В тот вечер Лидия рано легла спать, но заснуть не могла. Ее одолевали самые противоречивые мысли: то о призрачной перспективе счастья с Недом, то о потенциальной возможности изоляции и одиночества.

Она беспокойно вертелась в постели. Что ей теперь прикажете делать? На какие повороты судьбы надеяться? Она пока не знала. Весть о том, что семья Неда обанкротилась, глубоко потрясла ее. Она воспринимала его богатство как нечто само собой разумеющееся, а потом влюбилась в него. Разве могло быть по-другому? В нем сосредоточилось все, что вызывало ее восхищение, все, что она уважала. Его аристократизм был подлинным, а не ограничивался приобретенными манерами. То, что он видел и делал, было важным и достойным. Его мужественность была истинной, а не показной. Он имел все, что она хотела… кроме богатства.