Бронвин Скотт - Завидная невеста

– Как вы смеете намекать…

– А как вы смеете! – перебил Гридли, больно стискивая пальцами ее руку. У нее наверняка останутся синяки. – Я устал от подобных обвинений. Это вы то и дело оскорбляете меня! Вы нуждаетесь во мне больше, чем можете вообразить. Придет день – и вы на коленях станете умолять меня о помощи. – Скользнув взглядом по глубокому вырезу ее платья, он облизал губы. – Я подожду. Я ведь, как-никак, терпеливый человек с живым воображением.

Эмму парализовал страх. Однажды она уже видела Гридли в гневе. Именно тогда и запустила в него вазой. Но его нынешнее состояние было иным: глаза сияли дьявольским светом, в руке обнаруживалась нечеловеческая сила. Прежде он никогда не позволял себе подобного. Гридли – высокий сильный мужчина. Раньше Эмма всегда считала, что одного ее слова достаточно, чтобы заставить его остановиться. «Нет» – значит «нет». Теперь она не была в этом уверена.

Что, если Гридли надоест ждать ее капитуляции? Что, если он попытается силой заставить ее покориться? Никто и не подумает помешать ему. Все поддерживают Гридли в стремлении жениться на Эмме и объединить их плантации и либо не видят в нем злого начала, либо предпочитают не обращать на это внимания. Кто заступится за нее, если Гридли решит действовать? Внезапно она спиной почувствовала ответ на свой вопрос. Рен.

– Полагаю, Эмма восстановила равновесие и может стоять без вашей помощи, – заявил Рен Гридли, незаметно подойдя к ним, и у нее от облегчения подогнулись колени. – Вы ведь потеряли равновесие, дорогая, не так ли? Голова закружилась? Не могу придумать иную причину, по которой джентльмен стал бы так крепко держать вас за руку.

Последняя фраза была произнесена исключительно ради Гридли – угроза, изящно замаскированная под вежливый вопрос.

– Мне уже лучше, – отозвалась Эмма, вставая рядом с Реном и беря его под локоть. К ней постепенно возвращалось мужество. – Я нахожу вашу картину весьма… поучительной.

Гридли переводил взгляд с нее на Рена и обратно, пытаясь оценить характер их отношений. У Эммы екнуло сердце. Стараясь настроить мужчин друг против друга, она затевает опасную игру. Рен не обрадуется, что его используют.

– Отвезите меня домой, пожалуйста, – обратилась она к Рену, желая как можно скорее убраться из этого гнезда улыбающихся гадюк.

Не прошло и десяти минут, как Рен проводил ее к экипажу, и они уехали, освещая дорогу фонарями. Эмма порадовалась организаторским навыкам Рена, а вот последовавшая затем сцена ее в восторг не привела. Едва особняк Гридли остался позади, как Рен забросал ее вопросами:

– Что это вы с Гридли обсуждали с таким жаром?

Эмма лишь покачала головой:

– Ничего. Он просто ревнует, вот и все.

Ей очень хотелось поведать Рену историю целиком, но тогда она даст ему неограниченную власть, которой он, возможно, не заслуживает. «Пока не заслуживает», – мысленно поправила она себя. Прежде нужно убедиться в его лояльности.

Брови Рена поползли вверх.

– Зачем бы ему понадобилось ревновать? – Своим вопросом он поддразнивал ее, чтобы разрядить напряжение, порожденное посещением особняка Гридли.

Улыбнувшись, Эмма пересела к Рену.

– Он думает, что я предпочитаю вас ему.

– А вы?

Эмма положила руку ему на бедро:

– Да, так и есть.

То был опасный ход, но Эмме пришлось его совершить. Она должна быть уверена в Рене. Слишком многое стоит на кону, а ради обеспечения собственного будущего она пойдет на что угодно. Такое оправдание нравилось ей куда больше, чем откровенно признаться самой себе, что она хочет Рена, что ее влечет к нему. Она хотела бы его, даже если бы между ними не стояла плантация. Она задумала дать ему это понять сегодня, вне зависимости от исхода вечера у Гридли.

Рен с опаской накрыл ее ладонь своей:

– Эмма, по-вашему, это разумно?

Разумно или нет – значения не имеет. Физическая близость – единственное, с помощью чего она сможет необратимо привязать его к себе. Кроме всего прочего, это было бы логичным продолжением их отношений. Все к тому шло с тех пор, как они поцеловались. Рен спровоцировал ее, потребовав приз за выигрыш в нарды, а она завершит начатое. Ради безопасности плантации и своей собственной.

– Это самая лучшая идея из всех, что приходили мне в голову.

Она крепко поцеловала его в губы, как если бы от этого поцелуя зависела ее жизнь. В действительности так оно и было.

Идея была плохой по многим соображениям, начиная с самого очевидного – за ужином оба выпили слишком много вина. Имелись и иные, более сложные причины. Рен понимал, что после стычки с Гридли Эмма чувствует себя уязвимой и отчаянно нуждается в герое, готова она в этом признаться или нет. И Рен стал для нее героем, бросился ей на выручку, заметив, что разговор с Гридли из дружеского стал враждебным. Возможно, Эмма гладит его сейчас по бедру исключительно из чувства благодарности за помощь, считая, что должна предоставить некую компенсацию.

Рен понимал, что следует остановить ее руку, пока она не достигла одного важного места. Разумом он отвергал «секс из благодарности», но тело не желало разбираться в этих тонкостях и с энтузиазмом реагировало на ласки. Он ведь здоровый мужчина, вынужденное воздержание которого длится уже больше месяца.

Эмма ухитрилась забросить ногу ему на колени, потом и вовсе оседлала его, так что коралловые юбки задрались, и безошибочно нащупала через бриджи твердый бугорок его возбуждения. Прижавшись к Рену всем телом, Эмма с энтузиазмом целовала его и ласкала языком, умеющим не только брать, но и давать. Как бы Рен мысленно ни противился, плоть его мгновенно капитулировала под натиском прекрасной захватчицы.

Эмма принялась водить большим пальцем по выпуклости у него на бриджах, заставив его застонать. Давно уже Рен не испытывал таких приятных ощущений, как от ее чувственного приглашения. Его ладонь заскользила вверх по ее ноге и резко остановилась, нащупав кожаный чехол.

– Бог мой, Эмма, что это такое?

– Давняя привычка, – пробормотала она между поцелуями.

Зачем бы женщине понадобилось тайком проносить оружие на праздничный прием? Ему следовало сразу ее об этом спросить, но разум куда больше занимало ощущение обнаженной кожи под руками. Рен сжал ладонями ее округлые ягодицы.

– Ах, лисичка! – Он прикусил ее нижнюю губу. – На тебе нет нижнего белья!

Гортанно рассмеявшись, она снова сжала рукой его затвердевшее достоинство.

– Я изголодалась по тебе, Рен Драйден. А ты меня хочешь?

– О да! – простонал он.

Эмма оказалась наделенной всеми качествами, которые он так ценил в женщине – смелостью, красотой, уверенностью в себе. Отсутствие нижнего белья это подтвердило. Она планировала соблазнить его! Как пикантно! Рен почувствовал себя польщенным. Подобной женщине просто невозможно сопротивляться. Тут оба осознали необходимость немедленного уединения. Находясь в открытом экипаже, они успели испробовать все, не выходящее за рамки приличий. Но не стоит забывать о присутствии кучера! Эмма разочарованно улыбнулась. До дома оставалось проехать еще добрую милю.

Тут Рена осенило. Кое-что они все же могут сделать прямо сейчас.

– Обещаешь вести себя очень тихо? – прошептал он ей на ухо, снова скользя рукой между волнами ткани к жаркому влажному средоточию ее женственности. Как бы ни противился его разум сближению с этой женщиной, на пальцах Рена было неопровержимое доказательство силы ее желания – ее любовный сок. Она хочет его. Большим пальцем он нащупал бугорок ее наслаждения и стал поглаживать его. Глаза Эммы расширились, по телу прошла сладостная дрожь.

Она выгнулась под его рукой, инстинктивно стремясь теснее прильнуть к источнику удовольствия. Рен наслаждался податливостью и своей властью над этой прекрасной женщиной. Он самозабвенно ласкал Эмму, с ее губ сорвался едва различимый стон.

– Тише, – с озорной усмешкой напомнил Рен.

Он поцеловал ее глубоким долгим поцелуем, не переставая гладить ее лоно. Они словно играли в напряженную интимную игру, в которой ни за что нельзя просить пощады первым. С приближением оргазма Эмма стала целовать Рена с удвоенным пылом.

– Не вздумай кричать, – хриплым шепотом напомнил Рен, чувствуя, как напряглось ее тело.

Она вцепилась руками ему в плечи и, ахнув, обмякла, испытывая почти осязаемое наслаждение. Рен ей слегка позавидовал. Она моментально насытилась, в то время как он все еще болезненно возбужден и жаждет ее прикосновений, которые могли привести и его к желанной разрядке. Мысленно он призывал себя к терпению. Случившееся только что было хорошо, но лучшее – впереди. Это только начало.

Наконец экипаж завернул на подъездную аллею и скоро остановился перед парадным крыльцом. Рен помог Эмме выйти. Ее пребывающая в беспорядке одежда и растрепанные волосы, черными роскошными волнами рассыпавшиеся по плечам, еще сильнее распалили его желание. Ее губы, припухшие и раскрасневшиеся от страстных поцелуев, говорили о том, что теперь она принадлежит ему. Она хочет его, бросает на него призывные, страстные взгляды. Вместе они поднялись по ступеням крыльца. Подаренное ей краткое удовольствие было лишь прелюдией, обещанием куда большего.

Именно Эмма стала инициатором произошедшего в экипаже, но опытный Рен с энтузиазмом подхватил и развил начинание, вознеся ее на вершину блаженства, а потом сбросив в пропасть чувственности. Даже этого дикой Эмме было недостаточно. Ее тело горело огнем, она хотела продолжения, хотела его. Осознание подстегивало его страсть, вознося на головокружительную высоту. К тому времени, как они вошли в холл, Рен уподобился пороховой бочке, для взрыва которой достаточно одной-единственной искры. Эмма схватила его за лацканы сюртука и притянула к себе для поцелуя. Рена с головой захлестнула волна желания. Нечего было и думать о том, чтобы добраться до спальни.

Рен с энтузиазмом ответил на ее поцелуй, губами утверждая свое право собственности. Эмма обвила его шею руками и, прижавшись к нему всем телом, призывно потерлась бедрами.

– Возьми меня, Рен. Прямо здесь, – не отрываясь от его губ, лихорадочно прошептала она.

Другого приглашения ему, сгорающему в огне желания, не требовалось. Подхватив под ягодицы, он прижал ее спиной к стене. Эмма крепко обхватила ногами его талию. Юбки ее поднялись. Нетерпеливыми пальцами Рен расстегнул клапан бриджей. Давно он не желал женщину с такой страстью! Он вошел в нее и задвигался яростными, мощными толчками, совсем не по-джентльменски.

Эмма запрокинула голову, с ее губ сорвался стон. Рен стал королем, взирающим на свою бьющуюся в приступе страсти подданную и сознающим, что оба охвачены сладостным безумием. С последним сильным толчком он излился в нее, а она выкрикнула его имя.

Сплетенные в страстном объятии, они не могли оставаться в холле. Такова была первая мысль Рена, как только прояснилось сознание.

– Эмма, милая, позволь сопроводить тебя наверх.

Он как можно мягче высвободился из ее объятий и стал осторожно опускать, пока ее ноги не коснулись пола. Эмма еще не отошла от пережитого только что взрыва страсти, ноги не держали ее. Хоть он и был по-мужски горд этим достижением, оно могло иметь определенные последствия. Эмма негромко протестующе вскрикнула, когда Рен подхватил ее на руки и зашагал вверх по лестнице.

К тому времени, как Рен уложил заснувшую Эмму на кровать прямо в платье и удалился к себе, он наконец сообразил, что наделал, что они оба наделали. Затеянная в экипаже фривольная игра закончилась разнузданной сексуальной сценой прямо в холле, они даже не в состоянии были добраться до спальни.

Рен решил, что случившееся можно списать на естественную реакцию здоровых мужчины и женщины. Чему, собственно говоря, он удивляется: они живут под одной крышей и много времени проводят вместе. Оба с самого начала слишком остро реагировали друг на друга, сегодня их флирт зашел слишком далеко. В подобных условиях интимной близости не избежать. Но что будет теперь, когда страсть удовлетворена? Какими будут их отношения?

Станет ли секс всего лишь одноразовым экспериментом или началом интрижки – а возможно, и полноценных отношений? Сняв одежду, Рен аккуратно сложил ее на стуле. Завтра утром Майкл ее вычистит. Жаль, что мысли нельзя отодвинуть в сторону с такой же легкостью.

Только ли в физической близости дело? Рен мог сколько угодно мечтать об этом, но именно Эмма сделала первый шаг к тому, чтобы мечты стали реальностью. Она его оседлала, она принялась ласкать его мужское естество. Такое невозможно оставить без внимания. Даже будучи очень уставшим, Рен снова возбудился от воспоминаний. Какую цель она преследовала? Получение наслаждения? Удовлетворения? Или хотела найти безопасную гавань?