Бронвин Скотт - Завидная невеста

Эмма вымученно улыбнулась:

– Что за ответы? Расскажете мне за завтраком? Я умираю от голода.

На самом деле она уже не испытывала такого чувства голода, как прежде, так как комната Мерри подавляла аппетит, но ей нужно было во что бы то ни стало выманить отсюда Рена – и самой уйти. Дыхание ее участилось. Она уперлась рукой в дверную панель, чтобы успокоиться.

Рен встал из-за стола и, прихватив дневник, направился к Эмме. Вид у него был встревоженный.

– Завтрак – это отличная идея. Вы выглядите осунувшейся. С вами точно все в порядке?

Рен взял ее под локоток и повел вниз. Оказавшись в утренней гостиной, он усадил ее за стол и взял тарелку.

– Чего бы вам хотелось съесть? Есть сосиски, яйца, тосты, – принялся перечислять он, и желудок Эммы отозвался громким урчанием.

– Сосиску, пожалуйста, и яйца. Завтраки всегда были слабостью Мерри. – Соблазнительные ароматы еды изгнали мрачную атмосферу его спальни. – На обед, как вы могли заметить, подаются местные блюда, но от английского завтрака Мерри никогда не мог отказаться.

Эмма приняла из рук Рена тарелку, щедро наполненную ее любимыми кушаньями: яйцо, два кусочка тоста, две сосиски и сбоку долька дыни. Она была впечатлена. Они не первый раз завтракали вместе, и Рен, похоже, запомнил, что ей нравится.

– Благодарю вас, – сказала она.

При упоминании о кузене Рен улыбнулся и занял свое место за столом, решив устроить себе второй завтрак.

– Прошу прощения, если совершил неподобающий поступок, войдя в комнату кузена. Я видел, как это вас расстроило.

– Нет-нет, вы вольны так поступить, – промямлила Эмма. – Это и ваш дом тоже. – Придется приложить много усилий, чтобы Рен начал считать «Сахарную землю» своим домом. Едва ли ему захочется уехать из места, к которому глубоко привязан. Нужно всеми возможными способами укреплять эту привязанность. Призвав на помощь все свое мужество, она поинтересовалась: – Что вы искали?

– Мысли кузена Мерримора. – Рен глотнул кофе. – Вчера мне сообщили, что кузен собирался поддержать сахарную картель, которую Гридли задумал основать. А вот вы – нет. Я склонен смириться с мыслью, что Мерримор объединился бы с Гридли против вас, но у меня нет тому никаких доказательств. – Он поднял дневник. – Надеялся, что эти записи прольют свет на события.

Рен серьезно посмотрел на Эмму:

– Трудно быть новичком. Все вокруг пытаются убедить тебя в своей правде, которая в большинстве случаев оказывается всего лишь прелюдией. Мне недостает фактов, чтобы оценить достоверность информации, поэтому приходится полагаться только на свою интуицию.

Эмма сглотнула, впечатленная откровением Рена. Он вдруг показался ей уязвимым. Более того, открыто признавался в этом. Она никогда о нем в таком ключе не думала. С самого прибытия он прекрасно владел ситуацией, никогда не выказывал неуверенности в себе, не пытался отгородиться от нее или Гридли – или работы, – никогда не жаловался на трудности адаптации к новой среде. В результате Эмма не придала значения принесенной им жертве: переехав на остров, он оставил в Англии дом, семью, друзей, все, к чему привык с детства. А она была так зациклена на себе и на том, что его прибытие означает для нее, что ни разу не задалась вопросом: каково Рену в новых условиях?

«Осторожнее, Эмма, – мысленно предостерегла она себя. – Все это может быть частью его плана. Возможно, он показывает тебе свою уязвимость в надежде на аналогичный поступок с твоей стороны». Она и так облегчила ему задачу. Она отложила салфетку.

– Дал ли дневник ответы на ваши вопросы? – деловым тоном поинтересовалась она.

Рен вежливо и сдержанно улыбнулся, разочарованный ее репликой.

– Да. Кузен Мерримор пишет о своих опасениях касательно картели. Он считал, что она будет иметь лишь временный успех, но не станет окончательным решением проблемы.

Рен открыл дневник почти в самом начале и протянул Эмме. В гостиную вошел лакей и принялся убирать блюда со столика.

– Вы прочли лишь до этого момента? – уточнила Эмма, проверив дату – февраль прошлого года.

– Да, – сухо ответил Рен, не желая обсуждать дела в присутствии лакея. – По-вашему, мне следует знать больше?

– Представления не имею, о чем Мерримор писал, – туманно отозвалась она, хоть у нее и имелись на этот счет определенные соображения. – У меня нет привычки читать чужие личные дневники.

Рен покачал головой:

– Я не это имел в виду. Что еще вам известно, чего я не знаю? Что у вас на самом деле происходит с Гридли?

Эмма предупреждающе стрельнула в Рена глазами. Слуги преданы ей, но незачем их волновать понапрасну. В последний год жизни Мерри завел привычку говорить с ней о делах только вне плантации, и она переняла этот ритуал.

Намеренно повысив голос, она резко сменила тему.

– Что может быть лучше хорошего завтрака, правда? Сразу кажется, что можно горы свернуть. Спасибо, что предложили мне поесть.

Она широко улыбнулась Рену, и он сразу понял намек.

– Согласен с вами. После окончания Оксфорда я отправился в большое турне по Европе и, смею заметить, ни в одной стране не ел завтрака, способного превзойти английский. Везде завтрак такой скудный: чуть-чуть хлеба и сыра, возможно, что-то из фруктов.

– Значит, вы много путешествовали? – уточнила Эмма.

Он не упоминал об этом, когда она рассказывала о своих поездках с отцом.

– О-о, обычным маршрутом: Париж, Вена, Рим, Афины, Эфес. – Рен вытер губы салфеткой.

Эмме перечисленные им города обычным маршрутом вовсе не казались. Они куда изысканнее, чем места назначения ее отца. Рен перегнулся к ней через стол. На его губах играла обворожительная улыбка, а в голубых глазах плясали веселые искорки.

– Я был во многих местах, а вот остров так и не удосужился осмотреть. Давайте выберем день, и вы мне все здесь покажете! Возьмем с собой ланч и отправимся навстречу приключениям.

Предложение застало Эмму врасплох. Все утро события разворачиваются совсем не так, как ей бы хотелось. Ее мысли заняты случившимся прошлым вечером, но обсудить это с Реном пока не удалось. Зато они поговорили о делах: о картели и Гридли. Рен наверняка скоро спросит, о чем она вчера «беседовала» с Гридли.

– Я не знаю, – протянула Эмма. – У нас ведь столько работы…

– Работа немного подождет, – перебил ее Рен, прежде чем она начнет перечислять длинный список неотложных дел. – Я уже уточнил у Питера. Нет ничего такого, что требовало бы нашего немедленного внимания. Питер сам со всем справится. Для этого он здесь и находится. – Откинувшись на спинку стула, Рен поинтересовался: – Когда у вас в последний раз был выходной?

Эмма не отвечала так долго, что Рен рассмеялся:

– Так я и думал. Вы даже не в состоянии припомнить. Даю вам двадцать минут на сборы. Буду ждать в холле.

Эмма не заставила себя ждать, и ровно через двадцать одну минуту они тронулись в путь, прихватив с собой одеяло и корзину с провизией. Эмме даже не пришло в голову запротестовать. Рен был предельно вежлив, делая свое предложение, но Эмма не сомневалась, что, если бы она передумала, он отправился бы на ее поиски. В действительности она не собиралась протестовать. После утренних сюрпризов ей просто необходимо выбраться из дома, хранящего много мрачных воспоминаний.

– Мне бы хотелось увидеть остров, – сказал Рен, предоставив Эмме самой решать, куда везти его в первую очередь.

Она сочла, что прежде всего стоит посетить известняковые пещеры, расположенные на полпути между «Сахарной землей» и пляжами. По дороге она то и дело указывала на представителей местной флоры, поясняя:

– Вон то дерево с розовыми цветами называется красный жасмин, а эти длинные красно-оранжевые листья – кротон. – Они миновали заросли желто-фиолетовых цветов. – Это алламанда. У нее нет запаха. – Ей нравилось говорить о растениях, потому что это была безопасная тема, помогающая расслабиться.

– Вы удивительная. Все на свете знаете, – похвалил Рен, направляя двуколку под сень дерева и устраивая лошадь в тени. – Я впечатлен вашими ботаническими познаниями. – Он сорвал цветок с ближайшего куста. – Алламанда, значит?

– Да, но будьте осторожны! – Эмма поспешно выскочила из экипажа. – Он выделяет молочко, которое может обжечь до волдырей, если не будете осторожны. – Она отняла у него цветок.

Рен рассмеялся и поднял руки, показывая, что сдается.

– Я весь в вашей власти, моя дорогая. – Он осмотрелся по сторонам, всюду замечая буйство зеленых красок. – И где эти ваши пещеры?

– Совсем рядом. Но остаток пути придется проделать пешком.

Эмма пошла первой. Дорога вилась в высокой траве, тут и там попадались валуны. Идти пришлось не более четверти мили. Отыскав вход, Эмма шагнула внутрь. В пещере было прохладно и куда просторнее, чем казалось снаружи. Чиркнув спичкой, она зажгла висящий на крючке фонарь, осветив пространство.

Эмма отодвинулась в сторону, желая увидеть реакцию Рена. С тех пор как она переселилась на остров, несколько раз бывала в пещерах и всегда испытывала чувство удивления.

– Боже мой! – пораженно воскликнул Рен. – Какая красота!

С потолка свисали длинные сталактиты, а из озерца с молочной водой им навстречу тянулись сталагмиты.

Подняв фонарь повыше, Эмма пошла впереди, указывая путь.

– Это еще не все.

Она провела его мимо озерца и речушки с журчащей водой. Их голоса отражались от стен. Подземная река ширилась и росла, пока не уперлась в ограждение.

– Посмотрите вниз.

Вода переливалась через край и каскадом устремлялась в резервуар с высоты в двадцать футов.

Рен погрузил руку в воду.

– Теплая, – с удивлением заметил он, переводя взгляд с Эммы на воду и обратно. – Мы можем туда спуститься?

– Не знаю, – честно ответила Эмма. – Подобная мысль никогда не приходила мне в голову.

Прежде она бывала в пещере с Мерри или своим отцом, и те всегда останавливались, где и она сейчас. Рен взял у нее фонарь и поводил им по сторонам.

– Гляньте-ка вон туда. Там что-то вроде природной лестницы.

В стене и правда были вырезаны грубые широкие каменные ступени.

– Никогда их не замечала, – призналась Эмма, подходя ближе, чтобы получше рассмотреть, но Рен сделал предостерегающий жест, останавливая ее.

– Пропустите меня вперед и дайте руку.

Рен повел Эмму вниз, крепко сжимая ее пальцы в своей теплой, успокаивающей ладони. Спуск стоил риска. В свете фонаря вода в резервуаре переливалась и казалась поистине волшебной.

– Мы словно попали в сказочный грот, – в восхищении проговорила Эмма.

– Это подземный горячий источник. – Рен бросил на нее взгляд украдкой. – Будет жаль, проделав столь долгий путь, не окунуться. – Он принялся стягивать сапоги. – Вы со мной, Эмма? Искупаемся?

Другого приглашения Эмме не требовалось. Она уже давно не плавала, хотя прежде любила это занятие.

– Но вам придется помочь мне снять платье.

Она завидовала тому, как быстро Рен сумел раздеться. От рубашки и сапог он избавился в мгновение ока, после чего стал расстегивать пуговички у нее на спине. Эмма слегка подрагивала под его ловкими уверенными руками, гадая, скольких женщин ему доводилось раздевать? Судя по тому, что произошло между ними вчера, в постельных делах он весьма искусен.

Сняв платье, Эмма отложила его в сторону вместе с туфлями. Остановившись у края водоема, Рен стянул с себя бриджи, явив ее взору крепкие, мускулистые ягодицы и длинные ноги. Эмма понимала, что пялиться невежливо, но не могла с собой совладать. Прошлой ночью ей ничего не удалось увидеть, только почувствовать, и теперь стало интересно, как выглядит источник ее наслаждения. Она пожалела, что фонарь такой тусклый. Если бы Рен повернулся к ней… Черт, он это сделал, только когда вошел в воду по пояс.

– Теплая! – крикнул он ей. – Сейчас поплаваю и посмотрю, какая здесь глубина. – Водопада он достиг в несколько мощных гребков и помахал Эмме. Вода доходила ему до середины груди. – Стою устойчиво. Должно быть, тут футов пять.

Не в силах дольше ждать, Эмма стянула нательную сорочку и нижнее белье, и вдруг остро ощутила свою наготу, хоть в тусклом свете фонаря мало что было видно. Лучше плавать голой, чем стоять на берегу. Она нырнула и поплыла к Рену, наслаждаясь ласкающими прикосновениями теплой воды.

– Как в раю. У нас появилась персональная гигантская ванна!

Они плавали наперегонки и ныряли под воду, а устав резвиться, раскинулись на поверхности на спине. Эмма вдруг осознала, как хорошо они проводят время, не вспоминая ни о политике, ни о плантации, ни о Гридли. Никогда еще ей не было так весело в обществе мужчины. Мужчины – это существа, которых следует остерегаться, временами использовать, но никогда – радоваться жизни вместе. К предлагаемым ими наслаждениям нужно относиться настороженно. Первым этот урок преподал ей Томпсон Хант, а Артур Гридли помог закрепить усвоенное. В конце концов, она не ожидала, что Рен Драйден окажется другим, но сегодня ему удалось ее переубедить. Сегодня у них перемирие.