— Пожалуйста, пойдем со мной, — Стэнли сорвался с места, чтобы последовать за Мэйсоном, и она отпустила его.

Пожалуйста. Этот человек сказал «пожалуйста»?

Билли провела рукой вниз вдоль белого летнего платья.

Что же, этот день продолжал дарить сюрпризы. Мэйсон со своей бывшей, теперь ещё и Стэнли, пожелавший быть его шафером.

Она моргнула.

Ясно. Сделай это, а потом уйди. Я могу сделать это.

Она проследовала за ним в дом, прошла через кухню, где дюжина женщин и мужчин подняли руки в знак приветствия. Кухонный стол был уставлен всяческими сэндвичами, нарезанными пирогами и сосисками в тесте. Она подняла руку и понадеялась, что дрожь в пальцах не выдаст её, и это действительно будет похоже на дружеское приветствие. Может быть, они также не заметят, что её улыбка была натянута и сползала с лица.

Билли прошла за ним в офис, но замерла в дверях, когда он остановился у её стола. Нервный тик пульсировал под его левым глазом, и по какой-то причине он выглядел взволнованным. Ну, тут что-то не так. Этот человек никогда не волновался.

— Я ценю это. Всё записано на флэшку, как обычно. Я буду снаружи, если понадоблюсь.

Билли кивнула, так и не решив заговорить. Она дождалась, пока дверь со щелчком не закрылась. Девушка нажала на «воспроизведение» и принялась печатать.

«Послушай меня. Я обязательно приду за тобой».

Билли нахмурилась и нажала на паузу, решив, что стоит отмотать назад и прослушать ещё раз то, что он сказал.

«Билли,

Гровер, Джимбо, Дензель, Филберт и, моё самое любимое — Шафт, здесь.

Послушай меня. Я обязательно приду за тобой.

Цитата из «Принцессы-Невесты» — это то, что я хочу сказать тебе. Я обязательно приду за тобой. Последние несколько дней без тебя здесь, я был словно в аду, и не только из-за твоей способности превращать любую комнату в важную часть дома. Этот дом стал для меня всем благодаря тебе. Я слишком долго жил прошлым. Я винил себя за Руби, потому что работал допоздна той ночью, когда она умерла. Я не увидел того, как она вздохнула в последний раз. И если бы я был там, может быть, я бы это застал. А может, и нет. Я сделал звонок, на который, думал, никогда не решусь. Я встретился с членом Совета, и мы обсудили всё то моё дерьмо. Его оказалось прилично. Две ночи назад я взял телефон и позвонил Монике. Мы встретились в Окленде у могилы Руби и поговорили, по-настоящему поговорили, впервые со дня её смерти».

Палец Билли потянулся к кнопке «стоп». Хотела ли она услышать всё это про Монику и про любовь, которую они испытывали друг к другу? Господи, нет. Она хотела убежать из комнаты с криками, схватить свою собаку, запрыгнуть в машину, и надавить на газ. Часть её знала, что если она так и сделает, то всегда будет жалеть о том, что не дослушала до конца запись, поэтому трясущимися пальцами она нажала на «плэй».

«Я, бл*дь, отпустил тебя. Я не способен на все эти чертовы эмоции, даже не думал, что когда-нибудь буду. Я никогда не был привязан так сильно ни к одной другой женщине, кроме тебя. Часть меня всегда будет любить Монику, но я не влюблён в неё. Она растит сына, и у нее есть муж Дэйв — отличный парень. Руби навсегда останется её первенцем, также как и она останется первой для меня. Но я не хочу больше жить прошлым, мне нужны новые воспоминания. Я хочу этот дом, Билли. Ты права. Серьёзно, мне нужны корни. Я знал это с самого начала, но я был настолько занят тем, что… как ты говоришь? Жалел себя?

Я купил «Грозовой перевал». Такахаши обожает дом в Короманделе. Мне нравятся местные обитатели. И, скорее всего, закончится всё тем, что я полюблю этот чёртов фестиваль варенья. Только не проси меня покупать проклятую укулеле, потому что я не стану этого делать.

И я хочу быть здесь с тобой.

Я, ты и Стэн. И варенье. И все эти грёбаные шишки.

Останься со мной, Билли. Тебе всё равно придётся. Потому что если ты не останешься, то, послушай меня, я обязательно приду за тобой. И ради этого я могу стать сталкером. Не вынуждай меня превращаться в сталкера, Билли».

Тишина. Билли пыталась улыбнуться сквозь слёзы. Всё было прекрасно, это был Мэйсон, и от этого её сердце еще сильней защемило от грусти. Ничего не изменилось в том, кем она была для него.

Девушка встала и направилась к выходу на улицу.

Она встретилась с Мэйсоном взглядом. Он стоял в окружении жителей залива Футстепс. Мужчина выглядел расслабленным, но каждый мускул его тела был напряжен.

Он догнал её на полпути к лужайке.

Момент истины.

* * *

— Итак? — Мэйсон всматривался в её помутневший взгляд. Стэнли встал рядом с ним, а затем сел возле Билли.

— Твои слова были очень приятными, Мэйсон, честно, — она посмотрела на него, закусила нижнюю губу и отвела взгляд.

У него свело желудок, и биты ударили по мозгам.

— Да, получилось примерно с сотой попытки.

Она кивнула. Привычная живость исчезла с её лица.

— И? — ожидание убивало его.

Наконец-то Билли посмотрела на возлюбленного.

— Спасибо. Я рада, что помогла тебе, и я очень рада, что ты принимаешь помощь, но я не могу, Мэйсон, быть здесь с тобой. Прости, — прошептала девушка.

Он моргнул от удивления.

— Почему нет? — мужчина не понимал. Он провёл целую ночь с этим идиотским прибором. После того, как поговорил с Моникой и Джейн — своим консультантом, которого он отказывался называть терапевтом, та неразорвавшаяся бомба, которую он тащил на себе весом около четырёх тонн, никуда не делать, но она поплыла вверх и поднималась выше, пока не оторвалась от него совсем. Впервые за многие годы Кристиан вздохнул свободно. Он почти ненавидел Билли за то, что она вновь заставила его чувствовать, когда смотрел на фотографию того, что у него было. Мужчина думал, что сможет вернуться туда, где был, но она построила для него новую дорогу, и он начал по ней идти, осознав, что нет пути назад. Теперь Мэйсон и не хотел возвращаться.

Билли смотрела вниз, словно была не против, если земля разверзнется прямо под её ногами.

Она что-то пробормотала.

Он приподнял рукой её подбородок.

— Скажи мне, как это исправить? — он стёр слезу со щеки девушки.

Она покачала головой.

— Ничего не изменилось. Я не могу жить здесь с тобой, зная, что ты не любишь меня, — от эмоций её голос дрогнул.

— Конечно, я люблю тебя, — подождите-ка. Он отпустил её лицо и провел рукой по волосам. — Я разве не сказал?

Она покачала головой, и грусть, подобно волне, отступила из взгляда карих глаз.

— Ты любишь меня? — спросила она, внезапно оробев.

— Чёрт возьми, да! Больше, чем я когда-либо думал, что смогу снова полюбить, — Мэйсон притянул девушку в свои объятия, и Билли растаяла. Мужчина поцеловал её и еще сильнее сжал в объятиях, будто пытался передать всю глубину своих чувств. Когда он, наконец, смог вдохнуть, то сказал: — Ты — моя, и я тебя никуда не отпущу.

— Ты уверен насчёт этого, Шафт? — улыбнулась ему кареглазая. — Смею заметить, что это и моё любимое имя, знаешь ли, по очевидным причинам.

— О да, не сомневаюсь, — он убрал волосы с её лица.

— Я люблю тебя, — Билли обернула руки вокруг Мэйсона. — А как же твоя работа? Что с твоим графиком?

— Здесь будет мой главный офис. Мне не нужно ездить так часто, как я ездил раньше. Чёрт, мне вообще не нужно ездить. У меня больше денег, чем я смог бы когда-либо потратить. Я всё также буду здесь, только буду больше времени проводить с тобой. Я тут подумал, что после окончания учёбы в кулинарном колледже, ты, должно быть, захочешь открыть здесь ресторан, и я знаю одного чувака по имени Хитклиф, который может быть превосходным бариста, если его научить.

Девушка улыбнулась ему сквозь слёзы.

— Я люблю тебя, Мэйсон, — она прижалась своими сладкими устами к его губам, а он притянул её ближе, прижавшись к ней подбородком.

— Я люблю тебя, Билли. Или мне стоит называть тебя грудастая Бертильда?

Она улыбнулась ему.

— Грудастая Бертильда?

— Я как бы надеялся, что сегодня вечером ты будешь в кожаном костюме баварской официантки. А я буду умирать от жажды.

Девушка как будто размышляла над этим.

— Я буду грудастой Бертильдой, если ты будешь Хитклифом. Только с лучшим финалом. Я не собираюсь звать тебя, разыскивая по полям.

— Надеюсь, мы сможем заказать «Твистер» и играть в него дни и ночи напролёт, — его глаза блестели. — И то место с бамбуком мне тоже нравится.

— Мне и диван нравится, — шлепнула его Билли.

А он поцеловал её в макушку.

— Мы еще не опробовали стиральную машину. С нетерпением жду этого момента. Я без ума от тебя, так что тебе придётся привыкнуть к этому.

Девушка улыбнулась ему в ответ.

— Я тоже от тебя без ума. Я люблю тебя, Мэйсон.

— И я люблю тебя, Кэти. Давай перепишем историю Хитклифа.

Эпилог

Один год спустя

— Я нормально выгляжу? Боже, как же я нервничаю! — Билли разгладила юбку своего бледно-зелёного платья и попыталась успокоить мандраж в животе.

Сара внимательно разглядывала её затуманенными глазами.

— Ты выглядишь божественно! — она посмотрела на часы и улыбнулась. — Пора идти.

— Верно, — прошептала Билли. Она вышла из своей спальни, вцепившись в букетик из полевых цветов, и прошла на улицу. Голоса стихли, и в едином порыве головы жителей залива Футстепс повернулись к ней. Аромат фруктов, кипевших в гигантских чанах, повис в воздухе. Она могла смотреть только на одного человека, расхаживавшего перед яблоней и выглядевшего, как обычно, взволнованно. Он смотрелся сногсшибательно в идеально сидящем на нём смокинге. Мужчина остановился, когда увидел её.

Девушка улыбнулась Стэнли, который стоял у ног Мэйсона, с гигантской чёрной лентой, прикрепленной к его ошейнику. Он громко залаял, когда увидел хозяйку. Это был звук, который она никогда бы не устала слушать. Было преступлением чувствовать себя такой счастливой. Боже, она любила этого мужчину, который стоял рядом с её псом и пожирал глазами.

Мэйсон подошёл к ней и схватил за руку. Мужчина притянул девушку для чувственного поцелуя, и когда наконец-то отпустил, Билли прошептала:

— Я думаю, это должно было случиться в конце.

— Нет, это может случиться в любой момент, — он убрал волосы с её лица, и она потянулась за его рукой.

— Я отплачу тебе тем же, но позже.

После того, как были сказаны их клятвы и получены пожелания от всего сообщества, Билли прислонилась к широкой груди Мэйсона, а он руками обвил ее талию.

— Классно, что моя мама и твой отец смогли приехать, — сказала она, кивнув головой в сторону матери, у которой всё тело ходило ходуном, пока она мешала кастрюлю с фруктами.

— Гениальный план был пригласить его. Спасибо, — он поцеловал жену в затылок.

Она улыбнулась.

— Я очень рада, что Моника тоже смогла приехать.

— Она обещала, что постарается приезжать сюда каждый год, — он выпустил её и прижался губами к шее. Она низко простонала и прижалась к мужу. — Давай заполним это место детьми. Сделаем его полноценным. Научим их таскать чаны с вареньем. И когда они улетят из гнезда в необъятный мир, мы будем ждать их возвращения сюда каждый год и сохраним эту традицию.

Билли повернулась к Мэйсону. Теперь, когда она закончила кулинарный колледж, он был готов обсудить с ней этот вопрос. Они открыто говорили о Руби, чья фотография стояла на его столе. Девушка прицепила ещё одну на холодильник. Руби заслужила находиться в комнате, наполненной любовью, и кухня в «Грозовом Перевале» теперь источала больше любви, когда в ней появилась её фотография.

Слёзы от переполняющей любви покалывали глаза.

— Да, мне бы очень этого хотелось. Ты хочешь попрактиковаться? — девушка улыбнулась и ощутила знакомый прилив любви и тепла, как и всегда, когда она смотрела на своего мужчину.

— К чёрту, да! Я хочу больше практики. Я знаю одно место, где растёт самая лучшая клубника, позади наших владений. Хочешь, я покажу тебе?

Билли дотянулась и поцеловала мужа, долго и страстно, прежде чем отстранилась.

— Да, я хочу, чтобы ты показал мне. Я вся твоя, Фестер.

Прекрасные небесно-голубые глаза сверкнули.

— Назад к истокам, Билли-Рэй. Пошли, найдём рай и сделаем это традицией. Каждый год во время сбора урожая, мы будем украдкой сбегать в бамбуковую страну чудес, — он наклонился и поцеловал жену. — Жду не дождусь сделать это, когда нам будет восемьдесят.

— Вперёд, мой дорогой. Показывай дорогу!