Бренда Джойс - Завоеватель

— Я требую, чтобы вы отменили свой приказ!

— Требуешь? Я не ослышался, Кейдре? — Против обыкновения он не взорвался от гнева, а всего лишь посмотрел на нее со снисходительным недоумением.

— Я настоятельно прошу, — покраснев от унижения, поправилась она.

Рольф небрежно облокотился о камин и поманил ее пальцем.

— Ты можешь получить от меня все, что угодно! Подойди сюда и потребуй. Я сегодня на редкость добр и ласков…

— Вы шутите! — пробормотала Кейдре, с замиранием сердца думая о том, что его улыбка подобна лучу солнца.

— Ну что ты! Я никогда не был столь серьезен! Разве ты не знаешь, что могла бы получить от меня все, что захочешь?

Она молчала, не смея отвести взгляд.

— Особенно, — тут его ноздри хищно затрепетали, — когда на тебе надета одна ночная сорочка, твои очи так чудесно сверкают от гнева, а губки припухли и слегка раздвинулись — уж не для меня ли?

Кейдре трепетала, словно птица, запутавшаяся в тенетах.

— Распусти свои волосы! — вкрадчиво попросил он.

— Что-что?

— Я хочу полюбоваться на них сейчас же, — все так же ласково проговорил Рольф. — Доставь мне удовольствие, Кейдре!

— Но я пришла сюда не ради вашего удовольствия, — возразила она, — а чтобы потребовать… чтобы попросить отозвать вашего человека. Из-за него я не могу даже по нужде спокойно сходить. Это же нечестно!

— Распусти волосы, — повторил Рольф осипшим от возбуждения голосом. — Прошу тебя!

Кейдре обмерла: он действительно ее просит! Наверняка такое случается нечасто. От его ласкового голоса сладко щемило сердце…

Норманн с улыбкой приблизился к ней и в мгновение ока распустил по плечам чудесные медно-рыжие локоны. Кейдре даже не успела возмутиться — она замерла под его страстным, горящим взором.

Бежать, скорее бежать, пока не поздно! За ее спиной оказалась дверь, а он подходил все ближе, невнятно бормоча:

— Я потерял всякую надежду. Мне уже не справиться с этим одному!

Кейдре чувствовала, что ей самой вряд ли удастся справиться с собственным телом: оно горело от возбуждения, молило об объятиях и поцелуях.

Но тут по странной прихоти судьбы в памяти Кейдре всплыли два лица: Алис в своей комнате напротив хозяйской спальни и Моркар в жутком каземате внизу.

— Оставьте меня! — Она едва успела вывернуться.

— Один поцелуй, — шептал он, — только один!

Он не постеснялся прибегнуть к силе и снова заключил Кейдре в объятия, несмотря на ее слабые попытки сопротивления. Она даже не заметила, что стонет и выгибается всем телом навстречу его губам, щекочущим ее шею. В ушах ее зазвучал ласковый шепот:

— Я хочу тебя, Кейдре! Скажи «да», отдайся мне с радостью! Милая, пусть эта ночь принадлежит нам, только нам! — Он подхватил Кейдре на руки.

От восторга все поплыло у Кейдре перед глазами. Никогда в жизни никто не был с ней так нежен и никогда ни о чем не молил. Ей было трудно устоять перед этой любовной атакой: своим безошибочным чутьем прирожденного воина норманн угадал, что вожделенная крепость вот-вот падет. Он опустил свою прекрасную пленницу на кровать и осторожно погладил ее по груди.

— Прошу тебя, — повторил он. Его мощное тело опустилось на нее сверху.

И вновь упрямая память не позволила Кейдре утонуть в океане страсти. Перед ее глазами промелькнуло бледное, залитое кровью лицо Моркара. Он томится в застенке, и норманн наверняка отправит его на виселицу. Это мигом развеяло сладкий морок и помогло окрепнуть ее воле.

— Нет! — Она что было сил уперлась руками в его грудь. — Нет, ни за что! Ты совершенно потерял совесть и стыд, норманн! Там, в подземелье, ждет своей участи мой брат, а моя сестра спит в соседней комнате! Завтра ты женишься на ней, и вы возляжете вместе, а потом ты примешься за Моркара! И при этом ты еще хочешь, чтобы я отдалась тебе по собственной воле?!

Рыцарь замер, тяжело дыша и вслушиваясь в горькие, полные боли слова.

— Ты затеяла слишком опасную игру, красавица! — наконец сказал он. — Еще секунда — и ты станешь моей! — Его огромный пульсирующий член уперся ей в живот.

Кейдре замерла в его объятиях, не доставлявших ей больше ни малейшей радости, и прошептала:

— Алис наверняка все слышит!

— Она спит.

— Это на нее не похоже! Я сейчас закричу. Вряд ли твоя невеста обрадуется, если увидит, что жених насилует ее сестру.

— Секунду назад это бы не было насилием.

— Я самане знаю, что на меня нашло! — Ей было вдвойне стыдно, потому что он говорил правду. — Отпусти меня!

— Ты ранишь меня в самую душу! — прорычал он, пряча лицо у Кейдре на плече. — За что мне такая пытка, за что?

Помня о том, что лишняя возня только усилит его возбуждение, Кейдре лежала неподвижно, боясь шелохнуться. Ее мучили отчаяние и стыд. Если бы ей хватило силы использовать желание норманна овладеть ею, чтобы добиться своего… Но об этом не стоило даже мечтать. Она слаба, она отвратительно слаба перед его чарами и его красотой…

Кейдре чувствовала, что его скованное напряжением тело постепенно расслабляется, но первая же попытка откатиться в сторону заставила Рольфа снова прижать ее к себе. Стиснув зубы, девушка замерла в ожидании новой вспышки страсти.

Но ее так и не последовало. Рольф уткнулся носом ей в щеку и задышал глубоко и ровно. Вот так дела! Неужели он заснул? Кейдре и прежде поражала способность мужчин спать в самых невероятных ситуациях — а Рольф вдобавок накачался вином по самые уши.

Хотя в этот момент норманн впервые показался ей похожим на человека, Кейдре тут же выругала себя за эти предательские мысли.

Нечего ей разлеживаться. Рольф спит, как младенец, Гай терпеливо ждет внизу — значит, она вольна распоряжаться собой по своему усмотрению.

С замирающим сердцем девушка выбралась из-под обмякшего тела норманна, неслышно подбежала к двери и поплотнее закрыла ее. Если Алис действительно слышит, что тут творится, пусть воображает себе все самое худшее. Свобода Моркара дороже во много раз!

Алис металась по своей комнате, полная ярости и негодования — ее жениху так приспичило затащить в постель проклятую девку, что он не постеснялся даже невесты, находившейся в соседней спальне! Из груди Алис рвался отчаянный звериный вой. Ах, с каким наслаждением она собственноручно прикончила бы Кейдре, имевшую наглость выставить ее дурой на глазах у всего замка!

В конце концов Алис, не выдержав, метнулась в коридор, но тут же оробела. Она во что бы то ни стало должна завтра выйти замуж за Рольфа! Но как набраться отваги и без разрешения войти в его спальню? Как потребовать от него соблюдения приличий? Вдруг это разозлит его настолько, что он отменит свадьбу? Ах как ей не хватало власти над этими людьми!

Но ведь ее власть над Рольфом распространяется настолько, насколько он желает упрочить свое положение в Эльфгаре, и рано или поздно Алис все равно придется выяснить, как далеки эти границы.

Она решительно взглянула на плотно закрытую дверь. Оттуда больше не доносилось ни звука. Алис вдруг всполошилась: ее сестрица, чего доброго, могла отравить жениха каким-нибудь колдовским зельем!

Не в силах больше ждать, Алис ворвалась в спальню и опешила от неожиданности, услышав громкий храп.

В тот же миг Кейдре, охнув, отскочила от раскрытого сундука.

— Что ты делаешь? — поинтересовалась Алис, не отрывая глаз от спящего. Рольф был полностью одет; стало быть, они не совокуплялись у нее под боком, как похотливые животные. Алис даже стало немного обидно, но через секунду тревога вспыхнула с новой силой: — Ты его отравила?

— Нет, что за глупости! — Кейдре уже овладела собой и аккуратно закрыла сундук. — Просто он напился и заснул, а я ищу одеяло, чтобы укрыть его.

— Ты, бесстыжая лживая шлюха, убирайся вон отсюда! Я и без тебя знаю, зачем ты сюда явилась! — В ярости Алис не заметила, что из глаз у нее брызнули злые слезы. — Ты пришла предложить себя — в обмен на свободу Моркара!

— Это неправда! — горячо возразила Кейдре. — Я пришла потребовать от него, чтобы он отменил свой приказ Гаю ходить за мной по пятам. Алис… — Она поколебалась и вполголоса добавила: — Мы должны помочь брату!

— Дура несчастная! — Алис кинулась к двери и закричала; Давай, скорее сюда! Эта ведьма отравила нашего лорда!

Кейдре словно окаменела — она не верила своим ушам.

Гай мгновенно явился на зов, и вид его не предвещал ничего хорошего; следом за ним прибежали еще двое рыцарей и Ательстан — все они сгрудились вокруг кровати.

— При чем здесь я? — возмутилась Кейдре. — Он сам напился!

Гай осторожно потряс хозяина.

— Это она его отравила своим ведьмовским пойлом! — не унималась Алис. — Я приказываю вам сию же минуту кинуть ее в темницу заодно с братом — они оба изменники!

Не на шутку перепугавшись, Гай стал трясти своего предводителя что было сил.

Наконец тот, застонав, кое-как уселся на кровати и с трудом разлепил тяжелые веки.

— Что случилось? — неуверенно спросил он.

— Милорд, как вы себя чувствуете? Вас не отравили? — В голосе Гая слышалась неподдельная тревога.

Рольф долго разглядывал своего друга, пока не сообразил, чего от него хотят. Наконец он расхохотался и повалился на спину, бормоча:

— Да никто меня не травил! Меня заколдовали, Гай, заколдовали… А теперь пошли все вон!

— Похоже, он действительно пьян, — смущенно признался Гай. — Впервые вижу его в таком состоянии!

— За ужином милорд на моих глазах выпил добрых две пинты вина, — сказал Ательстан. — А потом я слышал, как он велел служанке принести вино к нему в комнату — и не один мех, а два. Что ж, пусть проспится, не будем ему мешать.

— Я всего лишь пыталась оградить милорда от опасности! — затараторила Алис, покраснев под тяжелым взором старого слуги. — А что, по-вашему, я должна была подумать, когда застала его в таком состоянии в компании этой ведьмы, шарившей в сундуках?

— Что вы искали здесь, барышня? — сурово спросил Гай у Кейдре.

— Одеяло, — невозмутимо отвечала она, пожав плечами. — Вы же видите, он повалился спать в чем был, а у нас на побережье ночи бывают очень холодными!

— Я сама за ним присмотрю! — прошипела Алис. — А ты убирайся прочь и держись от него подальше!

Теперь, когда план провалился, Кейдре мало волновали эти нападки. Что ж, впереди у нее еще не одна ночь…

Его разбудили ослепительные солнечные лучи. Как только он пришел в себя, череп пронзила острая боль, как будто ему дали камнем по затылку.

С трудом подавив желание повалиться обратно в постель, Рольф приподнялся и сел.

Да, прошлой ночью он явно хватил лишку, а сегодня… сегодня день его свадьбы.

Снова застонав, он сжал в ладонях пульсировавшие виски. Ему вспомнилось все, что было вчера, — или почти все. Еще за обедом он выпил немало, чувствуя мрачное удовлетворение от своей победы над Моркаром. После напряженной схватки вино подействовало на него особенно сильно, но почему-то не помогло поднять настроение, хотя Вильгельм обещал отдать ему Дарем за головы Эдвина и Моркара.

Но сдержит ли король свое обещание? Угрюмо опустошая кубок за кубком, Рольф думал о том, что Моркар оказался достойным противником. Он всегда уважал обоих братьев за их отвагу и благородство — но никогда им не доверял.

Снова и снова вспоминая давешний поединок, Рольф все больше мрачнел. Кейдре не скрывала, что любит своего брата и ради него готова пойти на все — даже на измену, а он защищает ее вместо того, чтобы подвергнуть заслуженному наказанию. Норманн всегда мыслил прямо и не признавал никаких оправданий. Что же теперь заставило его отойти от обычных правил? Если так пойдет дальше, он и глазом моргнуть не успеет, как станет посмешищем в глазах своих солдат, а то и сам опустится до измены, и это из-за какой-то бабы!

Все, хватит, пора взять себя в руки и поставить гордячку на место. Она наверняка скоро даст ему очередной повод, и уж тогда ей придется расплатиться сполна!

Норманн менялся на глазах, и Алис не знала, как ему угодить. Не спуская с него преданного взгляда, то и дело подливая вина в кубок, она старалась вроде бы невзначай задеть его то рукой, то грудью. Однако его это только раздражало, и чем дальше, тем больше.

Черт побери, ну почему он вынужден брать в жены эту настырную пигалицу вместо рыжеволосой красавицы, сидевшей на дальнем краю стола!

Когда на дворе уже была глубокая ночь, Рольф наконец решил раздеться и лечь спать; и тут Кейдре вдруг снова возникла у его дверей, как будто услыхала самые сокровенные мысли! Угрюмое настроение и недовольство собой развеялись без следа, ночь превратилась в настоящий праздник. Наконец-то она откликнулась на его немые мольбы! В пьяном восторге он даже поверил, что Кейдре готова облегчить муки не только его души, но и тела!

Все, что случилось потом, припоминалось ему довольно смутно.

Они поцеловались. Да, он поцеловал ее, и щеки ее загорелись жарким пламенем. А дальше? Кажется, они лежали на кровати, и он ее обнимал… Удалось ли ему овладеть этой рыжеволосой? Вряд ли — иначе он наверняка бы вспомнил, как это было!