Аманда Маккейб - Завоёванная любовь

Марко. Граф ди Фабрицци собственной персоной, во всем своем итальянском смуглом великолепии.

Она на мгновение потеряла дар речи, задохнувшись, лишь смотрела на него, не веря своим глазам. Не может быть! Наверное, это его близнец. Плохой человек, который сопровождает глупых богатых леди, а потом крадет у них драгоценности. Она слышала про таких.

Но она не обманывала себя, потому что сразу поняла, что это никакой не близнец, а сам граф. Только у него были такие глаза.

И его черные глаза расширились от изумления, когда он заметил ее, знакомая усмешка скользнула по губам. Потом, как будто спохватившись, он сделал непроницаемое лицо. Талия, улыбаясь вежливой светской улыбкой, пропела:

— Леди Ривертон! Граф Фабрицци! Какой необыкновенный сюрприз — встретить вас в Бате!

Леди Ривертон тоже заулыбалась и закивала так энергично, что перья угрожающе заколыхались. Марко поклонился, его лицо ничего не выражало. Теперь Талия была полна решимости выяснить, зачем он здесь.

— Глазам своим не верю! — восклицала леди Ривертон. — Мисс Талия Чейз! Как поживает ваша сестра, новоиспеченная герцогиня?

— У Клио с мужем все хорошо. Они все еще путешествуют по континенту.

— Так жаль, что я пропустила их свадьбу, вынуждена была срочно уехать в Неаполь навестить больного друга. И там встретилась вновь с графом. Он такой внимательный кавалер. — Она демонстративно пожала руку Марко:

А Марко подарил ей мягкую снисходительную улыбку.

Талия вспомнила, как на нее действовала подобная улыбка. Как от одного взгляда этих глаз ее бросало то в жар, то в холод.

Жаль, что у нее нет в руке стакана с водой, она бы ее выплеснула сейчас ему в лицо!

— Какая это удача для вас, леди Ривертон, что вы умеете всюду находить друзей.

— О да. Мой дорогой супруг, ушедший от нас виконт Ривертон, говорил, что это мой лучший дар. Скажу, один из многих. — Она хихикнула и тяжело оперлась на руку Марко. Он, казалось, не возражал, но Талия заметила, что они начинают привлекать внимание окружающих. — Не поверю, что вы здесь одна, — продолжала леди Ривертон. — Наверное, брак вашей сестры расстроил вас. Но здешний воздух и источники должны непременно укрепить ваш дух.

Талия почувствовала, как у нее начинают гореть щеки.

— Напротив, леди Ривертон, я и все мы счастливы, что Клио вышла за человека, которого любит и ценит. Я здесь со своей старшей сестрой, леди Уэствуд, она здесь для восстановления здоровья после родов.

— Вот как? Я рада за нее.

Приличия были соблюдены. Талия смотрела на Марко и все еще не могла поверить своим глазам. Какую игру он ведет?

— Талия, ты представишь нас своим друзьям? — услышала она голос сестры и очень обрадовалась появлению Каллиопы и Кэма. Каллиопа, самая сдержанная из всех сестер, умела непринужденно разрядить обстановку, когда она накалялась. А Талия с удивлением смотрела на Марко. Каллиопа с ним знакома? Но откуда? Ведь ее не было на Сицилии, и она ничего не знала о кладе.

Камерон взял руку жены, и они обменялись долгими взглядами.

Талия совсем перестала понимать, что происходит.

— Могу я вам представить виконтессу Ривертон? — Талия машинально произносила вежливый набор светских фраз. — Это моя старшая сестра и ее муж, лорд и леди Уэствуд.

Последовали поклоны и приседания. Но напряжение ее не покидало.

— Мы счастливы познакомиться с друзьями Талии, — произнесла Каллиопа, — и надеюсь, еще встретимся в Бате.

— Разумеется, — подтвердила леди Ривертон. — Мы собираемся во вторник на ассамблею, а я устраиваю прием на своей вилле. Обязательно пришлю вам приглашение.

— Мы непременно будем.

— А теперь извините нас, — вмешался Камерон, — моя жена должна посетить ванны.

— Замечательная вещь. До скорой встречи. Каллиопа взяла за руку возмущенную Талию и повела ее прочь.

Проходя мимо графа, Каллиопа повернула голову в его сторону и прошипела:

— Не думай, что я не помню тебя, Марко. И я не позволю тебе причинить боль еще одной моей сестре.

— Леди Уэствуд… — начал он, но ее уже не было.

Талия могла поклясться, что он смотрит им вслед, и ощутила его взгляд на своей шее, как теплое прикосновение.

— Ты знала Марко?

Каллиопа взглянула на нее:

— Ты с ним так коротко знакома, что называешь его по имени?

— Ну, знаешь… — Она не собиралась рассказывать сейчас сестре о Марко. Во всяком случае, не здесь.

Но Каллиопа и не настаивала.

— Не будем сейчас об этом, — прошептала она, — поговорим дома.

Камерон сунул в руку Талии стакан с водой. Она предпочла бы что-нибудь покрепче. Например, сицилийскую граппу. Но и вода ей сейчас пригодилась, она выпила ее залпом и поежилась.

— Да! Не часто встретишь столь изменчивую особу, как мисс Чейз, — высказалась леди Ривертон, держа Марко под руку, когда они пробирались сквозь толпу. — Не припомню ее такой бледной и осунувшейся, а вы?

Марко сжал зубы, с трудом выдавив дежурную вежливую улыбку. Надо сохранять любезность кавалера. Такие определения меньше всего подходили Талии. Он вспоминал сердитые искры, посыпавшиеся из голубых глаз, грозившие его испепелить, и все еще не мог опомниться от ее внезапного появления. Все его усилия могли рухнуть, как с трудом построенный карточный домик. И клад уплывет, и правосудие не свершится. И он лишится Талии.

Он подавил желание обернуться, ведя леди Ривертон, улыбаясь и раскланиваясь по сторонам, изображая очарованного дамой кавалера. Ведь этого ожидали от смазливого итальянца. И это облегчало ему задачу. Его не принимали всерьез.

Но его омрачала мысль о Талии.

— Как бедняжке не везет! Ее сестры так удачно вышли замуж. Даже ее отец снова женился! И только она осталась без надежд на жениха.

Марко не смог сдержаться:

— Не думаю, что с такой внешностью, у Талии Чейз, будут трудности с женихами.

Леди Ривертон метнула на него подозрительный взгляд и нахмурилась:

— Так вы находите ее хорошенькой?

Он пожал плечами и подарил леди одну из своих неотразимых улыбок. И это подействовало, потому что она ответила ему тем же.

— Я — мужчина. И признаю, что она красива. Но этого недостаточно для меня.

— Разве нет?

— Я предпочитаю женщин с опытом и интеллектом, — и он сжал ее локоть, — полных тайн.

Она хихикнула:

— Граф, вы просто невозможны.

— Я хотел польстить.

Она обвела взглядом толпу, замечая, что они вызывают всеобщее любопытство.

— Видите? Все женщины мне завидуют. Он был недоволен результатом поисков.

Пока никаких следов похищенного сокровища. Клад слишком хорошо охранялся. Леди была умна, хотя и играла доверчивую глупость.

И все-таки она была женщиной, неравнодушной к мужским знакам внимания, и он почти добился ее доверия, подобрался близко к тайне.

И тут появилась Талия.

Леди Ривертон, извинившись, отошла поговорить со знакомыми, и Марко, наконец, смог уйти. Не спасало даже актерское умение, отточенное за время его охоты за похищенными сокровищами. Он мог замаскироваться под цыгана, короля, любезного кавалера. Но сейчас у него было ощущение, что он выставлен под стеклом на всеобщее обозрение, за ним наблюдают и ждут, когда он совершит ошибку. Напряжение было разлито в воздухе. Он выскользнул во двор Аббатства. Здесь тоже толпилась публика, но можно было вдохнуть свежего воздуха. Небо было серым, казалось, вот-вот пойдет дождь. Так типично для этого города. Бросив взгляд через двор на улицу, он заметил мелькнувшую светло-голубую мантилью. Талия стояла перед витриной магазина одна, сестры с мужем не было видно, Не задумываясь, поддавшись порыву, он поспешил к ней, забыв о возможных последствиях непродуманных действий. Его влекла к этой девушке непреодолимая сила, а ее золотистые волосы были как луч света и правды среди сумрачного дня.

Он вспомнил, как она представляла Антигону в амфитеатре Санта-Лючии. Такую мрачную, уверенную в своей правоте, приговоренную принцессу, и ей очень подходил образ. Он и любил и ненавидел это в ней. Ее сестра Клио была его партнером во многих делах, участвуя в спасении потерянных реликвий, она понимала его, они были оба уверены, что обман и хитрость — хорошее оружие, когда имеешь дело с коварным врагом. Но Талии не свойственны хитрость и уловки. Она была бойцом, и, не задумываясь, проткнет шпагой противника, но в честном поединке, глядя ему прямо в глаза.

Кажется, он сам станет такой жертвой.

Она увидела его отражение в стекле, но не обернулась.

— Удивлена, что вас спустили с поводка. Как там ваша подруга?

Он засмеялся:

— Она мне не подруга.

— Разве? А мне кажется, что она претендует на большее. И вероятно, видит в вас замену бедному мистеру Фробишеру.

Туше. Он помнил, как Фробишер повсюду таскался за леди Ривертон в Санта-Лючии и выполнял ее малейшие прихоти до тех пор, пока она не предала его.

Ему захотелось все объяснить. Тогда, на Сицилии, они неплохо поработали. Но ее искренний энтузиазм был сейчас не к месту. Да и Клио просила держать Талию подальше от опасности.

И он не допустит, чтобы она рисковала. Только не она. Даже если ценой станет ее презрение. Он поклялся после смерти Марии, что никогда любимая женщина больше не пострадает из-за его тайной миссии.

— Спрашиваю себя, зачем итальянскому аристократу, графу, понадобилось втереться в английское общество.

Она отвернулась от витрины, глядя на него пристально из-под полей белой соломенной шляпы.

Гладкие щеки розовели, глаза сияли.

— Зачем вы здесь? — спросила она. — Скажите правду.

Он постарался взять себя в руки, ведь перед ним была неплохая драматическая актриса.

— Слышал, что в Бате много интересного. Сицилия показалась скучной после вашего отъезда, а Флоренция переполнена утомительными австрийцами.

— И вы приехали в Бат. — Она хмурила брови, а ему безумно хотелось схватить ее в объятия и поцелуями разгладить складочку между бровей. Может быть, вас замучила подагра? Или несварение? Слишком много томатов в итальянской кухне…

Марко засмеялся:

— Хотелось взглянуть на странный восточный дворец вашего принца.

— Вы ошиблись. Это в Брайтоне.

Он хлопнул себя по лбу:

— О, мой ужасный английский!

— Ну, у вас есть леди Ривертон, она вас спасет. — Талия подвинулась вдруг вплотную, так что он видел светлые искорки в ее глазах, а золотые волосы, выбивавшиеся из-под шляпы, почти касались его лица.

— Мы далеко от Сицилии, — пробормотала она, — но я помню хорошо, что там происходило. Вы не хотите сказать, зачем вы здесь, граф? Но я непременно узнаю.

Марко этого и боялся. Он давно был знаком с сестрами Чейз, была хорошо известна их решительность в достижении цели. Две из них сейчас шли по его следу — Талия и леди Уэствуд, которая однажды встретила его в роли цыгана в Йоркшире, когда он пытался украсть статую у герцога Эвертона. А теперь Клио и ее муж увидели его здесь, что предпримут они?

Ему не надо сейчас осложнений.

— Мисс Чейз, я понимаю, что это почти невыполнимая просьба, ведь дело касается Чейзов, но прошу вас заниматься собственными делами. И не надо стараться вникнуть в мои личные.

Глаза ее сверкнули.

— Ваша личная жизнь? О, не беспокойтесь, я не интересуюсь людьми, которые обладают столь испорченным вкусом, что находят приятным общество леди Ривертон. И еще — не вижу никаких изъянов в вашем английском!

Марко чувствовал, что сейчас утонет в ее грозовых глазах. Забыть обо всем, кроме Талии, ее красоты, таланта, ее взрывного темперамента, чей образ преследует его с тех пор, как он покинул Сицилию. Он с трудом смог натянуть привычную маску, прикрывшись одной из своих усмешек.

— Тогда мы друг друга поняли, мисс Чейз. Желаю вам приятного дня.

— И вам того же, сэр! — Она повернулась так резко, что взметнулись ее голубые юбки, и смешалась с толпой. Потребовалось усилие, чтобы не побежать следом, а вернуться в Гранд-Бювет. Презрение в ее глазах ранило сильнее кинжала.

Но она не должна узнать о его истинных чувствах. Не сейчас. И никогда.

— Тупая. Глупая! — твердила Талия, расхаживая нетерпеливо по комнате. А может быть, надо было говорить «глупец», имея в виду Марко? Или их обоих?

Она прошагала до красиво отделанного мрамором камина, развернулась и пошла в обратном направлении. Ее комната была прелестна, с кремовыми обоями и кремовыми шелковыми занавесками, но совсем небольшая. И когда ей надоело кружиться в небольшом пространстве, она села за небольшое бюро. Сегодня утром она начала письмо к Клио, перед тем как они поехали в Гранд-Бювет, но после встречи с графом не знала, о чем писать дальше. Семейные новости и сплетни о знакомых в Бате казались никчемными, потеряли смысл.