Пенелопа рассмеялась.

— Боюсь, уже слишком поздно. Он прекрасно осведомлен о моей настырности и не раз испытал ее на себе.

— И он все еще хочет жениться на тебе? — театрально вздохнул Джулиан. — Что ж. Не могу сказать, что осуждаю его. Одного мимолетного взгляда на твои ямочки на щеках достаточно, чтобы любой мужчина смотрел сквозь пальцы и на более серьезные пробелы в твоем воспитании, чем просто упрямство. Однако, — тут он скрестил руки и устремил на нее серьезный взгляд, — я уверен, что в данном случае мистер Тайлер настаивал бы на твоем послушании.

— Но эта тахта вся какая-то бугристая. — Она сердито стукнула по ней кулачком. — У меня болит спина, словно я лежу на камнях.

Джулиан заметил бархатную подушечку на большом кресле возле кушетки и приподнял ее за бахрому.

— Мягкая, — объявил он, слегка похлопав рукой по подушке, и подложил ее под голову девушке. — Все, больше никаких возражений. Ложись сейчас же.

Пенелопа бросила на него протестующий взгляд.

— Я не шучу!

Этот тон говорил ей, что лучше подчиниться, иначе ее заставят лечь.

— Но это же смешно, — проворчала она, недовольно укладываясь на кушетку. — Я прекрасно себя чувствую.

— Прекрасно? — Его черная бровь вопросительно приподнялась. — Да как только ты зашла за кулисы сразу после спектакля, то, — он громко хлопнул в ладоши, — тут же свалилась без чувств. Вряд ли это можно назвать прекрасным.

— Но я никогда в жизни не падала в обморок, — протестующе возразила она.

— Что ж, все когда-нибудь случается впервые.

Но почему именно сейчас, удивилась Пенелопа. Она почему-то была расстроена этим эпизодом гораздо больше, чем хотелось бы. Тревога не уходила. Тем более что она никогда не была изнеженной женщиной, склонной к обморокам. Так почему же так случилось? Ее брови недоуменно приподнялись. Конечно, в театре было очень душно сегодня вечером, да и последние несколько дней она чувствовала какое-то недомогание. Но все же…

Не в силах больше выносить неудобства от жесткого дивана, Пенелопа приподнялась. К своему стыду, она заметила, что в вырезе платья видны кружевной лифчик и вышитый корсет. Девушка попыталась снова натянуть платье на плечи, но вдруг ощутила, как расшнурованный корсет поехал вниз.

Джулиан, как джентльмен, каковым он в общем-то не являлся, отвернулся к туалетному столику, делая вид, что разглядывает красивый букет белых роз, присланных Сетом.

— Кстати, — заговорил он, не отрывая взгляда от цветов, — Лиззи заставила меня ждать снаружи, пока расстегивала твой кор… хм-мм… твою одежду.

Улыбнувшись на такую несвойственную Джулиану деликатность, Пенелопа затянула завязки корсета и застегнула верхний крючок платья.

Приведя себя в порядок, она села на край кушетки и поддразнила его:

— Цветы быстро завянут, если ты будешь так пристально смотреть на них.

Слегка пожав плечами, Джулиан повернулся к ней лицом.

— Ну и что? Твой обожатель тебе каждый вечер дарит свежий букет. — Сморщившись, словно его укололи булавкой, он проворчал: — Мне уже надоело видеть фуражку посыльного с цветами.

— Сет балует меня, — призналась она, приподнимаясь с кушетки.

Джулиан в мгновение ока подскочил к ней и заставил снова сесть.

Пенелопа улыбнулась, увидев озабоченное лицо друга.

— Уверена, со мной ничего не случится, если я сяду за туалетный столик, — тихо возразила она. — Скоро придет Сет, и я хочу снять грим до его прихода.

Внимательно посмотрев на нее, он с явной неохотой согласился.

Пенелопа неуверенно встала, собираясь приготовиться к приходу Сета, и случайно наступила на подол длинного платья. Она упала бы, если бы Джулиан не подхватил ее.

Когда он уверенной рукой поддержал ее за талию, единственный крючок на спинке платья вдруг расстегнулся, и платье снова сползло с плеч.

В этот момент, когда Пенелопа полулежала в объятиях Джулиана, а вырез платья открывал взорам ее грудь, раздался громкий стук в дверь. Прежде чем она успела что-либо подумать или ответить, дверь широко распахнулась.

На пороге стоял Сет.

Ее сердце радостно забилось. Нежно улыбаясь, она отстранилась от Джулиана и протянула руки к Сету.

— Сет! Дорогой!

Сет не произнес ни слова. Его горящие глаза впились в Джулиана. Не отводя от нее пристального взгляда, он шагнул в комнату, захлопнув за собой дверь.

Джулиан отступил назад, его лицо вдруг сделалось пепельно-серым.

— Все не так, как может показаться, — произнес он с заметной дрожью в голосе.

Взгляд Сета стал еще более пристальным.

— О?!

Пенелопа невольно опустила руки, пораженная реакцией Сета.

— Уж не думаешь ли ты, что Джулиан и я… — Невольно у нее вырвался неуверенный смешок.

Сет не отрываясь смотрел на нее.

— А что, черт возьми, я должен думать, когда нахожу свою невесту полураздетой, мило развалившейся в объятиях другого мужчины? — Он буквально выплюнул эти слова.

Пенелопа вздрогнула, услышав такое обвинение.

— Я не разваливалась в объятиях, — возразила она. — И уж конечно, я не полураздетая.

Сет окинул ее с ног до головы резким, обвиняющим взглядом, выискивая компрометирующие детали в ее туалете. Наконец его глаза замерли, и кривая ухмылка заиграла на губах.

— Неужели?

Пенелопа проследила за взглядом, остановившимся на ее груди, и едва не задохнулась от неожиданности, заметив, что ее соски ясно просматривались сквозь тонкую материю сорочки. Обрадовавшись приходу Сета, она совершенно забыла о расстегнувшемся платье, ей даже и в голову не пришло, что он может плохо подумать о ней. Ведь он знает: она любит его и никогда не сделает ничего такого, что может осложнить их совместное будущее.

Задрожавшими пальцами она поправила платье. Неужели он так подумал? Разве она не показала, как много он для нее значит? Она преподнесла ему самое дорогое, что может дать женщина мужчине: свою любовь, верность и доверие. И главное — она отдала ему свою невинность. Разве это недостаточно доказывает ее преданность ему, желание соединиться с ним перед алтарем на всю жизнь? Неужели то, что она была девственна, когда он впервые овладел ею два месяца назад, не служит подтверждением того, что она не относится к женщинам легкого поведения?

Пока она безуспешно пыталась застегнуть крючки на спинке платья, негодование по поводу ревнивой подозрительности Сета переросло в справедливое возмущение. Как он может не доверять ей, не верить в ее любовь! Как осмелился унижать ее такими грязными обвинениями!

Пенелопа продолжала застегивать непослушные крючки дрожащими пальцами, ее щеки пылали от обиды. В этот момент Джулиан шагнул вперед, стремясь закрыть ее от дерзкого взгляда Сета. Умоляюще вытянув перед собой руки, он обратился к Сету:

— Если вы послушаете минуту, я смогу все объяснить.

— И что вы собираетесь мне сказать? — Сет презрительным взглядом смерил Джулиана. — Что моя невеста случайно оказалась в ваших объятиях?

— Ну да, — подтвердил Джулиан, вдруг понимая, как неправдоподобно звучит его объяснение. — Мисс Пэрриш едва не упала, и только по счастливой случайности я оказался рядом и поддержал ее.

Сет вопросительно приподнял темную бровь.

— Позвольте мне угадать. Мисс Пэрриш, у которой, насколько мне известно, лошадиное здоровье, стала жертвой припадка, а вы, как истинный джентльмен, поспешили к ней на помощь. — Он со злостью стиснул зубы. — И как добрый самаритянин вы увидели свой христианский долг в том, чтобы раздеть ее.

Джулиан оцепенел.

— Как вы смеете предполагать, что я могу воспользоваться беспомощностью женщины?

— Я ничего не предполагаю, — ответил Сет с горькой насмешкой в голосе. — Тут любому несмышленышу понятна вся несуразность ваших выдумок.

Джулиан шагнул к противнику, его лицо побагровело.

— Мне следовало бы вышвырнуть вас в коридор и придушить за эту клевету, — прохрипел он.

— Попробуй, — агрессивный тон Сета ясно показывал, что он готов драться.

— Прекратите немедленно эти глупости… оба! — Пенелопа прошла мимо застывшего Джулиана и встала между двумя мужчинами, готовыми в любой момент ринуться в драку. Глядя Сету прямо в глаза, она сказала: — Что бы ты ни думал, между мной и Джулианом ничего не было. Правда заключается в том, что, несмотря на мое, как ты вульгарно выразился, лошадиное здоровье, я упала в обморок после заключительной сцены. Джулиан принес меня сюда. Если ты мне не веришь, можешь спросить любого в труппе. Спроси у Элизабет Хемпел. Это она расстегнула мое платье и была со мной еще пять минут назад.

Сет отвел свой свирепый взгляд от Джулиана и недоверчиво посмотрел на нее.

— Да? И почему эта Элизабет поступила так неразумно, оставив тебя, полураздетую, с этим Дон Жуаном? — Он ткнул пальцем в Джулиана.

Пенелопа, схватив за руку, остановила Джулиана, когда тот негодующе ринулся к Сету.

— Джулиан, пожалуйста. Позволь мне все уладить.

Прошла, казалось, целая вечность, пока он наконец кивнул. Бросив на него благодарный взгляд, Пенелопа отвернулась от Сета, потому что, глядя на его циничное выражение лица, она сама хотела накинуться на него с кулаками.

Твердо приказав себе не говорить и не делать ничего, что могло подлить масла в огонь, она сжала руки в кулаки, спрятав их в складках юбки, и пояснила:

— Лиззи с Джулианом собираются сегодня вечером пойти в Германский зимний сад, и я не увидела ничего страшного в том, что она на время оставит меня с Джулианом, пока будет переодеваться. Режиссер уже поехал за доктором, и они будут здесь с минуты на минуту. Мы не так долго были вместе.

Глаза Сета сузились. Он задумчиво помолчал, а затем попросил:

— Позволь мне вопрос. Ты упала в обморок сразу после того, как опустили занавес? Верно? Пенелопа кивнула. Сет кивнул в ответ.

— Хорошо. Я принимаю это.

Облегченно вздохнув, Пенелопа разжала кулаки.

— Я знала, ты все поймешь, когда услышишь… Сет прервал ее движением руки.

— Ты упала в обморок, и Джулиан принес тебя сюда. А что дальше?

— Я уже рассказала тебе, что произошло потом. — Несмотря на все усилия сохранять ровный тон, в ее голосе послышались нотки недовольства.

Он пожал плечами.

— Расскажи мне снова.

Не имея больше сил скрывать свою досаду, Пенелопа подняла кверху глаза и проговорила намеренно монотонным голосом:

— Лиззи и Джулиан принесли меня в мою гримерную. Когда мне стало лучше, я отпустила Лиззи переодеться. Со мной остался Джулиан, — Пенелопа с вызовом посмотрела на Сета. — Веришь ты или нет, но это правда.

— Я верю.

— Хорошо. Сейчас, когда мы наконец все выяснили, ты мог бы извиниться перед Джулианом. И тогда мы все забудем этот нелепый случай. Согласны?

Она выжидающе посмотрела на Сета, потом на Джулиана. Джулиан не отвечал, и она бросила на него сердитый взгляд.

— Ну хорошо, — смягчился он. — Я согласен все забыть, если мистер Тайлер принесет свои извинения. Но только потому, что мы с тобой друзья, а он — твой жених.

В глазах девушки промелькнуло одобрение, и она снова взглянула на жениха:

— Сет?

— Нет.

— Нет? Как это понимать? — Она прижала руки к груди, смело встретив его сердитый взгляд. — Джулиан согласен простить твое вызывающее поведение, если ты извинишься. Почему бы тебе не быть таким любезным и не принести ему извинения, которых он заслуживает?

— Кто сказал, что он заслуживает извинений?

Гневно рыкнув, Джулиан с кулаками ринулся вперед. Пенелопа снова остановила его:

— Джулиан! Я сказала, что все улажу.

Не дожидаясь ответа, она шагнула к Сету. Высоко подняв голову, заглянула ему в лицо.

— Что на тебя нашло, Сет? — потребовала она ответа. — Ты же сказал, что веришь моим объяснениям.

— Ну и что?

Она раздраженно фыркнула.

— А то, что вместе с этим ты признаешь, что ошибочно обвинил Джулиана в неджентльменском поведении. Неужели ты не видишь, что должен извиниться перед ним? Даже грязная крыса из сточной канавы заслуживает этой чести.

Сет засмеялся, но смех его был жутким и злым.

— Ты права, моя любовь. Совершенно права. — Его губы вытянулись в тонкую линию. — Даже такая грязная крыса, как я, знает, что нужно приносить извинения… если есть за что.

— Ты намеренно искажаешь, мои слова! — воскликнула она. — Я не называла тебя грязной крысой. А просто так сказала, чтобы показать….

Он перебил ее, горько засмеявшись:

— Слова, сказанные опрометчиво, часто бывают более искренними, чем заранее продуманные фразы. Они невольно раскрывают подлинные мысли человека.

— Но… — запротестовала было она.

— Но мы отклоняемся, — холодно перебил он. — Я намерен изложить тебе причины, по которым не собираюсь приносить извинения твоему безупречному мистеру Тиббетту. Хотя я и поверил твоим объяснениям, однако остались еще кое-какие детали, которые следует прояснить.