Зачем и куда ушла Мария? Такого еще не бывало. Они должны будут вечером сесть и поговорить о том, чего ждут друг от друга. Он скажет, что почувствовал, войдя в пустой дом. Всегда все можно начать сначала. Он знал, что разговор о чувствах — самое важное в жизни каждой супружеской пары. Как мало людей придают этому значение! И, без ложной скромности, он был, пожалуй, в числе немногих мужчин, которые не стеснялись об этом говорить. Совсем наоборот, он считал, что именно это и делает его настоящим мужчиной.

Тридцать два года назад он решился изменить свою жизнь. Когда познакомился с Марией. И пообещал себе, что брак с Марией он сохранит.

Он погасил свет и вошел в кухню. Чисто и аккуратно.

И все-таки… Он не мог ошибиться: что-то случилось! Мария оставила вариться картошку. Вода булькала; он потыкал картофелину вилкой — еще твердая. Видимо, Мария ушла недавно. Он должен будет ей об этом сказать. Что за легкомыслие! Но на Марию это совсем не похоже. Видно, произошло что-то серьезное.

Он отодвинул стул и тяжело сел. Что он мог упустить? Мария была в его жизни всем. Он сказал ей об этом и пообещал, что так будет всегда. И ей не в чем его упрекнуть.

Подперев голову руками, он рассматривал клеточки скатерти. Неужели он что-то сделал не так? Он ведь с самого начала знал, что будет счастлив, лишь если сделает счастливой Марию. И у нее было все, что нужно для счастья.

Картошка бурлила в кастрюле, окно в кухне запотело.

Мария. Его единственная любовь. У нее тоже запотели очки, когда он увидел ее в первый раз. Она сняла их, чтобы протереть краешком юбки, и тогда он рассмотрел в ее глазах васильки. Она протянула ему руку и сказала: «Мария. Не Марыся, Майка, Марыля. Мария».

Так и осталось.

Он знал, что встреча с ней изменит его жизнь. Терпеливо добивался этой гордой хрупкой девушки. Он сразу понял: она — или никто. Что же изменилось за эти годы? Когда что-то начало разрушаться? Только сейчас он осознал, что уже давно не видел на лице Марии улыбки, а ведь раньше она так часто смеялась. Ее смех разносился в воздухе, как запах ландышей. Мир казался лучше, и сам он был лучше благодаря ей. Почему ее сейчас нет? Почему ее нет в такой важный для него день?

Сегодня ему сказали, что он раньше выйдет на пенсию. Пенсия… Какое страшное слово. Будто смерть. Или конец. На покой… Зато теперь они смогут больше времени посвящать друг другу. У него будет больше времени для Марии. Может, они даже поедут куда-нибудь? А может, вообще начнут путешествовать? Когда-то они об этом мечтали. Но все не получалось.

Он встал и вытащил из коробка спичку. От маленького оранжевого огонька конфорка загорелась. Он поставил сковородку, отрезал кусочек масла. Мария поджарила бы на растительном, так полезнее, но сегодня он мог позволить себе немного роскоши. Бросил масло на тефлон, оно зашипело. Он приподнял крышку сотейника. Котлеты? Давненько не было котлет. Они не особенно полезны, но он же понимает… справа с петрушкой, слева с чесноком. Нет, он подождет Марию, не станет есть один. Он выключил газ, масло медленно плавилось на теплом тефлоне.

Картошка вот-вот будет готова. Ну что ж, можно сначала выпить кофе. Он поставил кипятить воду, достал голубую чашку мейсенского фарфора. Мелочи важны. Жизнь состоит из мелочей.

Для него жизнь состояла из Марии. Работать для Марии. Возвращаться к Марии. Быть с Марией. Говорить с Марией. Мужчина, которого дома не ждет любящая женщина, — никто, он все равно что мертв. Кому это понимать, как не ему. Он знает этих красивых мужчин с пустыми домами, с женщинами в других домах. Мужчин, не ограниченных в средствах, но при этом бедных и одиноких, потому что им некуда возвращаться. К счастью, к нему это не относится.

Мария всегда брала для котлет полкилограмма фарша. Половину делала с петрушкой, половину с чесноком. Он не терпел однообразия. Как же несчастны эти вечно уставшие работающие женщины с набухшими венами на руках, женщины, которым приходится все выходные готовить обед на целую неделю вперед! Сразу после свадьбы он объяснил Марии, что самое важное — это компромисс. И она уволилась. Он очень этого хотел, и в конце концов она тоже захотела. Если женщина совьет настоящее гнездышко, мужчина никогда никуда не уйдет.

Он наполнил чашку с кофе кипятком и слил из кастрюли воду. Он терпеть не мог растворимый кофе, но не включать же кофеварку для себя одного!

Мария наверняка вот-вот вернется.

Он один в кухне. Как же давно он не сидел тут с Марией! А ведь им всегда было хорошо вместе. Они даже ограничили свой и без того небольшой круг общения. Люди нарушали ритм их жизни, доставляли слишком много хлопот. Например, Роберт с женой. Когда они решили развестись, разумнее всего было не принимать чью-то сторону, не вмешиваться. Честно говоря, с самого начала общение с этой парой влияло на их брак отрицательно. Главное — все взвесить. Дружба дружбой, но нельзя же рисковать собственной семьей. Он помнит долгую беседу с Марией на эту тему. Этот разговор расставил все по местам, их жизнь — это одно, жизнь Роберта и его жены — совсем другое. Он терпеливо объяснял, что их брак важнее, чем люди, которые появляются рядом и исчезают.

Он почти забыл об этой истории с Робертом. А ведь несколько раз, еще до развода, Роберт ссорился с женой в их присутствии. Какая бестактность! Как будто интеллигентные люди не могут все решить интеллигентно. Он ни разу не ссорился с Марией. Все вопросы они обсуждали своевременно. И тогда они оба признали, что контакты с этими людьми нужно свести к минимуму.

Впрочем, они всегда были самодостаточны. Могли разговаривать часами и не наскучить друг другу. Все эти годы он смотрел на нее с неизменной любовью. Пусть углубляются морщинки вокруг губ и глаз — для него она всегда будет той самой девушкой в запотевших очках. Ее васильковые глаза поблекли, но он не переставал любить ее. И она знала об этом. Она не работала, это правда. Но он обеспечил ей жизнь на достойном уровне. Никогда ей не приходилось ждать получки или выпрашивать у него новое платье или туфли. У нее было все, чего бы она ни пожелала. А самое главное — она была разумна в своих желаниях. И конечно, обеспечена на случай, если, не дай Бог, он…

Вообще-то в глубине души он надеялся, что уйдет раньше Марии. Он застраховал свою жизнь, и Марии не придется ни о чем беспокоиться, если она останется одна. Он все предусмотрел. Мужчина должен нести ответственность за любимую женщину.

Мария… Кроткая и добрая Мария… Они приноровились друг к другу почти сразу. Впрочем, Мария всегда легко поддавалась влиянию. Глупая мелодрама могла вызвать у нее море слез. Он объяснял, что людей определенного уровня не должны волновать подобные глупости. В конце концов всегда можно найти более интересные передачи, например по психологии. Он помогал ей понять и оценить мир. Мария стала уравновешеннее благодаря его стараниям. Он вернул ей душевное спокойствие.

Никогда в их доме не было и следа беспорядка. Он объяснил ей, что не желает просыпаться в квартире, где в раковине стоят не вымытые со вчерашнего дня чашки. И никогда женские вещи не были разбросаны по углам. Свои чувства можно выразить иначе, вовсе не обязательно срывать с женщины одежду в тот момент, когда она меньше всего этого ожидает.

Да, чашки… Но ведь достаточно однажды поступиться принципами — больше никогда к ним не вернуться. Сегодня чашка, завтра две, послезавтра посуда после обеда… это так же, как с этими вредными фильмами. Вроде бы и ничего, а какой-то яд все-таки в мозг проникает. Какой-то обман. Жизнь намного интереснее, чем фильмы. Потом и вовсе теряешь контакт с близким человеком, и к черту все понимание. И Мария это поняла. Все меньше их разделяло.

Какой была их жизнь? Ксендз, который их венчал, сказал: «Пусть красота доброй жены…» Это была правда. Мария была доброй. Без всякого сомнения, она — лучшее, что было в его жизни. Хотя сначала — он должен это объективно признать — ей было далеко до умеренности, которой потом так завидовали его друзья. Друзья. Ну что ж. Дом — это крепость, и нужно охранять его от дурного влияния. Одни приятели совсем опустились, другие обзавелись новыми семьями. Его с Марией взгляды на эти вопросы были одинаково традиционны. Постоянство — вот что было для них важнее всего.

Если хочешь сохранить свой дом, нужно оградить его от внешнего мира. Вокруг столько зла. Достаточно открыть журнал или газету. Семья будет крепкой, если ее окружают крепкие семьи. А сколько их, таких же прочных, как его брак? И разве не он уберег его?

Кофе остыл. Он настолько погрузился в свои мысли, что забыл о чашке, а ведь он терпеть не мог холодный кофе. Разве что-то в их отношениях было не так? И когда это началось?

Они пережили тяжелые времена вместе. Когда Мария сказала, что беременна, он старался радоваться, хотя видел, что дети делают с браком. Женщины перестают быть женами, а становятся только матерями. Но Мария была так счастлива.

Когда он увидел ее в кухне на полу, без сознания, всю в крови, около еще влажной белой занавески и перевернувшейся табуретки, то подумал, что сойдет с ума от боли. Но он был с ней все время, в машине «скорой помощи» и в больнице. Везде. Кроме операционной, куда Марию увезли сразу же.

Марии было тяжело вернуться к нормальной жизни. Примириться с мыслью, что у них никогда не будет детей. Она плакала целыми днями. Только после того, как он ей объяснил, что не переживает, а на самом деле даже рад, Мария перестала плакать. А он не променял бы ее на самого чудесного ребенка на свете, даже на мальчика, который носил бы его фамилию. С тех пор он не видел, чтобы Мария плакала. Не странно ли, что он осознал это только сейчас?

Он хорошо помнит, как боялся тогда за Марию. Стоя под дверью операционной, молился за нее, не за ребенка. Этот ребенок. Прошло уже столько лет, а он не может думать о нем иначе. Этот ребенок умер… Он больше не хотел иметь детей. Когда к нему вышел врач и сказал, что нужно дать согласие на операцию, потому что беременность осложнилась опухолью, кистевым заносом, — он все подписал, не сомневаясь ни секунды. Он сделал бы что угодно, лишь бы спасти жизнь Марии. И только в машине «скорой» беспомощно шептал: «Мария, нет, пожалуйста, подожди». Единственный раз он потерял самообладание.

Его любовь была вечной, как трава. Она не основывалась на мимолетной страсти или похоти. Она была потребностью сердца, и он никогда не забывал об этом. Конечно, страсть между ними тоже была. Они ведь занимались любовью, хотя ни он, ни Мария не были из числа тех, кто при этом непристойно дышит или стонет. Но ладони Марии были нежными, как тайна ее лона, от ее прикосновений сердце его таяло и он забывался. Он целовал ее нежно и окутывал собой в любовном ритме, заботясь, чтобы ей всегда было хорошо.

А ведь их жизнь сложилась удачно. Они были хорошей супружеской парой. Лучшей из тех, что он знал. Знакомые расходились и сходились, изменяли и прощали, ссорились и мирились — лишь у них все было неизменно.


Нет, видно, на самом деле что-то было не в порядке. Не случайно Марии сегодня нет. Может, так она хотела что-то дать ему понять? Они, правда, могли бы об этом поговорить. Еще много лет назад он убедил ее, что только беседа… Что их брак уцелеет, если они будут доверять друг другу. Но… Мария действительно в последнее время была другой. Что-то в ней менялось. Может, он недостаточно проявлял свои чувства? А если она боится, что муж уже не любит ее? Они оба постарели, но ведь прекрасные моменты могут ждать их впереди. Теперь у них будет больше времени друг для друга. Они куда-нибудь поедут… Путешествие, которое долго откладывалось, наконец станет возможным. Он что-то упустил… Мария всегда ждала его с горячим обедом, а потом… Ну да, потом она мыла посуду, он же отдыхал после работы, затем… Дома всегда находились дела, впрочем, он часто приносил работу домой. Законы так быстро менялись, нужно было оставаться в курсе. Сейчас бухгалтерия — не то, что раньше… Но важнее всего было поддерживать жизнь на соответствующем уровне. Чтобы у Марии всегда было то, чего она хочет…

Но когда же что-то изменилось? Они вели довольно уединенную жизнь, но ведь они были вместе. И Марию всегда это устраивало. Тогда что же? Вряд ли дело тут в детях, дети бы уже выпорхнули из гнезда, и они точно так же остались бы одинокой стареющей парой… После свадьбы они определили свои приоритеты и не изменяли их в последующие годы… А может… может, он не должен был соглашаться на?.. Да! Никогда не должен был соглашаться, чтобы Мария была, как хотела, Марией. В этом не было ни нежности, ни интимности, а ведь именно это он хотел дать Марии. Это нужно исправить. Теперь все будет по-другому. Сколько же раз он хотел назвать ее Марысей, Марылькой, Марысенькой, но всегда помнил ее тон: «Мария, не Марыся, Майка, Марыля. Мария». Как он мог на это согласиться? Ведь эта ее фраза так серьезно повлияла на их жизнь!

Он вылил холодный кофе и сполоснул чашку. Взял полотенце, тщательно вытер чашку и поставил в шкаф. Даже перестал думать о еде.