– Успокойся, малой! – быстро обезвредил Касым Колю, заломив ему руку за спину. – Ты кто? – не сразу сообразил, но отпустил тотчас же, когда узнал.

Коля Пиноккио упал на колени рядом с Дашей.

– Что с ней? – зло посмотрел на Касыма.

– Очухается, – ответил Касым, – с таким защитником. С каких пор борзый такой? – даже с каким-то уважением спросил. – Не лезь! – остановил Хвалея одним движением руки.

– Не нравится? – дерзил Коля Пиноккио.

– Ты не баба, чтобы нравиться, – возразил Касым. – Посмотрим на тебя завтра. В восемь вечера на летней сцене. С Хвалеем на разы выйдешь. Может, из чмошников вылезешь. И не ссы, малой, все по честнаку будет. Пошли отсюда, – обнял он подругу и направился прямо в толпу, которая расступалась перед ним, давая дорогу, как лед перед ледоколом.

Никто не остался поддержать Колю Пиноккио. Все рассосались очень быстро, да и большая перемена заканчивалась. Только Павловская задержалась, чтобы помочь Даше.

– Ты – идиот, Пиноккио! – заявила она Коле. – Тебя убьют!

– Пускай, – улыбнулся Коля Пиноккио, радуясь тому только, что Даше стало легче.

– Чё ты лыбишься? – не понимала его радости Даша. – Его завтра убьют, а он веселится! Слышь, Павловская, ему весело, блин!

– А чё, плакать, что ли надо? – отозвалась Таня, сама едва сдерживая смех.

– Чё вы ржете? – смотрела Даша то на Колю, то на Таню. – Я смешная такая? Может, мне с вами посмеяться? Пиноккио, блин, харэ ржать! Смех без причины – признак дурачины!

– А я не знаю, почему смеюсь, – сказал Коля Пиноккио. – Просто смешно, и все.

– Смешно ему, – передразнила его Даша. – Помог бы лучше встать девушке. Из-за тебя все-таки пострадала. На урок опоздаем, блин, из-за тебя…

ЭПИЗОД 14

Коля Пиноккио пришел на пустырь слишком рано. Домой после школы он не заходил. Все равно дома никого. А на свежем воздухе и думается иначе. Он сидел на том же месте, где вчера его ждала Юля Пересильд, лицом к ветру. Свесив ноги, Пиноккио представлял себя капитаном пиратского корабля, несущегося по воле волн. Он реально осозновал опасность, грозившую ему завтра, но не относился к ней серьезно. Коля больше не боялся. Это было главным. Виновницей резкой перемены его характера Пиноккио считал Юлю, ее поцелуй, будто вдохнувший в него храбрость. Коля понятия не имел, как он выстоит против Хвалея. Какой вред сможет причинить никогда не дравшийся мальчик с вялыми мышцами уличному хулигану, дерущемуся с детства во дворе? Даже Касым не посчитал нужным обидеться или разозлиться на Колю, когда тот напал на него. Все его удары – легкое поглаживание, свалить с ног они никого не смогут. Хотя Касым мог проигнорировать Пиноккио по другой причине. Он его за человека, по своим понятиям, не считал, поэтому решил не обращать внимания. Да Коле и не нужно было внимание Касыма, так же, как и Хвалея. Сто лет бы их не знал! Но отступать поздно. Он отвечал не за себя. Если бы дело касалось только Пиноккио, кто знает, как бы Коля поступил? Может быть, и не появился бы на «стрелке», как-нибудь окончил школу и свалил в столицу. Что между ним и его одноклассниками было общего? Уехал бы и не вернулся. Уважение местных придурков его мало волновало. И никогда своим среди них Пиноккио становиться не мечтал, поскольку ненавидел их и не скрывал этого, просто боялся. Однако Даша перевернула все в один миг. Что она там не поделила с Хвалеем? Чего Хвалей так взъелся на Дашу? Может, влюбился тайком и это чувство бесило его? Даша не дура ведь, никогда с ним встречаться не будет. Но дергает ее постоянно Хвалей, особенно разошелся, когда она выкрасилась в эмо. Ну, выкрасилась и выкрасилась, что такого? Однако Хвалей просто зверел, когда Даша появлялась на горизонте. Да и не только Хвалей. Учителя раздражались. Что такого крамольного сделала Даша, что на нее так все окрысились? Неужели проблема только в том, что девочка не так одета?… Так законом не запрещается одеваться по своему вкусу. Ей так нравится. Она же не советует учителям, как им проводить уроки. Хотя, это наверно другое, но все равно близко. А Хвалей точно не ровно дышал к Даше. Иначе откуда такое повышенное внимание к ней с его стороны?…

– Привет! – Задумавшись, Коля Пиноккио не заметил, как пролетело время, и пропустил появление Юли. Не так он планировал встречу с ней.

– Привет! – поднялся, взял Юлю за руки.

– Давно ждешь? – внимательным нежным взглядом Юля зондировала, как сапер, Колины глаза, подозревая что-то недоброе. Она ничего не знала о сходняке, но чувствовала напряжение во взгляде Пиноккио. – Что-то случилось? – спросила.

– Ты о чем? – не понял Коля.

– Ни о чем, – пожала плечами Юля. – А ты? – не давала ему опомниться.

– А что я? – включил Марата Казея Коля Пиноккио.

– Твои глаза не умеют врать, – сказала Юля. – Они бегают, как загнанный в угол мышонок в клетке, причем профессионально. Еще вчера они этого не умели.

– Я не могу рассказать, – вынужден был признаться Коля.

– Потому что мы едва знакомы и я для тебя почти чужая? – уточнила Юля. – Так пойдем ко мне, переспим, – предложила вдруг, – сразу станем родными и близкими, и я смогу расчитывать на твою откровенность.

– Зачем ты так? – отвел взгляд Коля Пиноккио в сторону.

– А как? – снова пожала плечами Юля. – Ты мне нравишься. Я тебе, видимо, тоже. Так давай не будем ничего скрывать друг от друга, потому что я хочу длительных отношений с единственным парнем во всем городе, которого можно уважать…

– Меня не за что уважать, Юля, – перебил ее Коля Пиноккио.

– Почему? – спросила Юля. И тут же сама ответила: – Потому что кучка подонков решила, что ты чмошник? Так мне насрать на них!

– Мне не насрать! – твердо сказал Коля. – Я завтра дерусь с Хвалеем! – вырвалось.

– Что ты делаешь? – не поверила Юля. – И… кто это решил? – взяла себя в руки.

– Касым на сходняке, – ответил Коля Пиноккио. – Видишь, проболтался девчонке, – продолжил, – какое ко мне уважение может быть…

– Они сходняк собирали? – удивилась Юля по-настоящему. – Что ж ты такое сделал страшное, что они решились на крайняк?…

– Вступился за Дашу Белую, – признался Коля.

– Вот уроды! – воскликнула Юля. – Да тебе памятник надо ставить, что поступил, как мужчина, а не гнобить!.. Этот Касым вообще обнаглел в последнее время…

– Ты его знаешь? – теперь удивился Пиноккио.

– Знаю, – ответила Юля. – В одном дворе жили, пока мы не переехали сюда. Он в «шестерках» бегал у моего брата. Подай-принеси, одним словом. А сейчас крутым боссом заделался?…

– И что делать? – спросил Коля.

– Придется тебе драться, – тяжело вздохнула Юля. – Раз ты у нас рыцарь – соответствуй. Впрочем, ты не мог поступить иначе, – с нежностью провела пальцами по его губам. – Я в тебе точно не ошиблась.

– В больницу будешь ко мне приходить? – грустно улыбнулся Пиноккио.

– В какую больницу? – не поняла сразу Юля, но быстро сообразила. – Да не парься ты, – сказала, – я тебя кое-чему обучу.

– Ты?! – удивлению Пиноккио не было границ.

– А что ты удивляешься? – клюнули Юлины губки Колины губы. – Между прочим, мой братишка – десантник. Он меня очень многому научил. Так что повторяй за мной…

Они спустились на землю.

Юля принялась показывать Коле Пиноккио различные удары, объяснять их силу и значение при соприкосновении с противником, где и когда их лучше применить. Потом предложила себя в качестве спарринг-партнера. Пиноккио поначалу испугался и не хотел ни в коем случае бить Юлю, но она уговорила его, сказала, что ему еще очень придется постараться, чтобы попасть хоть один раз в цель. Коле пришлось подчиниться, потому что ему это было нужнее и вошел в такой азарт, ему так понравилось, что быстро превзошел своего учителя. Юля пришла в изумление.

– Да у тебя талант! – воскликнула она.

– Я тебя не зашиб? – протянул руку Пиноккио неудачно сгруппировавшейся девочке, запутавшейся в собственных ногах и рухнувшей на землю.

– Сколько прыти у человека в очках, – поднялась Юля, ухватившись за протянутую Колину руку.

– Это плохо? – спросил Пиноккио, вытирая вспотевший лоб рукавом.

– Это неплохо, – похвалила Юля.

– Теперь я победю Хвалея? – заулыбался Коля.

– Не думаю, – прижалась к нему Юля, поцеловала в шею. – Но, – озорно посмотрела в глаза, – он будет весьма и весьма удивлен. И потом, тебе не нужна победа. Ты победил его поступком. Может быть, он не понимает этого сейчас, но когда-нибудь же поймет. Касым это понял сразу, раз не прибил тебя на месте, когда ты ударил его. Возможно, он поставит на тебя, если не совсем дурак. Люди ведь не слепые, все понимают. Просто боятся верить в героев.

– А я герой разве? – совсем запутался Коля Пиноккио.

– Еще какой! – поцеловала Юля его в губы. – В гости пойдешь ко мне? – спросила.

– Когда?

– Сейчас, – предложила Юля. – Не волновайся, – заметила замешательство в глазах парня, – я самостоятельная девочка, в каком-то смысле, и «предки» в мои дела не лезут. Никто капать на мозги тебе не будет и лезть ко мне в комнату тоже никто не посмеет, если я не разрешу.

– У вас там все так серьезно? – не верил Коля.

– А то! Я самая крутая в семье! – с гордостью заявила Юля. – Так что, подратовали?…

– Ну, да, – согласился Пиноккио.

Они взялись сначала за руки, но Юля быстро прекратила Колин детский сад. Она положила его руку себе на талию, даже разрешила ей скользить вниз. Свою руку Юля просунула через спину Пиноккио и успокоила ее на Колином поясе. Теперь они были парой.

ЭПИЗОД 15

Юлина комната в единственной квартире на третьем этаже новой четырехэтажки состояла из вестибюля и спальни, дверь которой была закрыта. Юля предложила Коле Пиноккио упасть где-нибудь, где нравится, пока она поговорит с родителями. Коля сел на кожаный диван, прямо напротив телевизора с видеоаппаратурой, размещавшихся на специальном столе. С обеих сторон телевизор будто охранялся двумя кожаными креслами. На широком подоконнике стояли вазоны разных размеров с цветами, прикрытыми тюлью. Голый паркетный пол блестел чистотой. В углу дивана валялись глянцевые журналы, один из которых Коля Пиноккио взял полистать от нечего делать. Он листал журнал, но ничего не видел на его страницах, поглощенный мыслью, а правильно ли он поступает, находясь сейчас в чужом доме?

– А вот и я! – помешала Юля развиться мысли Пиноккио в навязчивую идею. – Не скучал?

– Не успел, – сказал Коля, продолжая листать журнал, но уже не глядя.

– Пельмени будешь? – предложила Юля. – Наверняка ты голодный. Домой же не заходил.

– Буду, – согласился Юлин гость.

– Да что ты, как не родной? – присела Юля рядом, взъерошила Колины волосы. – Расслабься, никто тебя здесь не съест. Давай-ка поговорим…

– Давай, – сказал Коля Пиноккио. – О чем?

– Ну, например, о вкусах, о предпочтениях там… пристрастиях, – ответила Юля. – Мне вот нравится, например, поэзия Цветаевой. А тебе?

– Я люблю Высоцкого, Талькова, Цоя, Сыса, – поддержал беседу Коля.

– А в прозе?

– Маркеса, Ромена Гари, Клауса Манна, Фицджеральда. Майк Адам интересен.

– А кто это? Никогда не слышала, – заинтересовалась Юля или сделала вид.

– У него в Интернете свой сайт, – объяснил Коля Пиноккио. – Я случайно наткнулся, почитал, понравилось. Иногда общаемся с ним «В контакте». Он о нас пишет.

– В каком смысле? – не поняла Юля.

– Ну, о таких, как мы, подростках, – уточнил Коля, все еще продолжая листать журнал, не отводя глаз от глаз сидящей рядом девочки.

– Он и сейчас пишет? – проскользнула Юлина рука под рубашку Пиноккио, поползла от живота вверх.

– Кто? – прослушал Коля.

– Ну, этот твой… Майк Адам? – Юлина рука остановилась на груди гостя.

– Не знаю, наверно, – ответил он.

– Подожди, – вылезла Юлина рука наружу, – пельмени посмотрю.

Она встала с дивана и вышла из комнаты.

– Черт! – увидел Пиноккио вздымающуюся ширинку и поспешил сесть боком, закинув ногу за ногу.

Юля вернулась с двумя тарелками горячих пельменей, от которых к потолку поднимался пар, попросила помочь с выдвижным столиком, потянуть на себя ножку стола, на котором стоял телевизор. Потом она снова ушла, вернулась с майонезом, кетчупом, вилками, электрочайником. Чашки и чай, оказалось, находились в комнате, в стенном шкафчике, абсолютно незаметном для глаз, вместе с конфетами и печеньем в соломенной корзиночке.

Пожелав приятного аппетита друг другу, принялись за еду. Пельмени, хоть и магазинные, показались Коле Пиноккио невероятно вкусными, возможно, по той простой причине, что ими угощала его Юля, а не, например, мама. Хотя мамины пельмени тоже были вкусными, но не так, как-то по другому. Коля уплетал пельмени за обе щеки, Юля ела медленно и как бы нехотя, в основном, наблюдала за Колей, решив не мешать ему и пока помолчать.

Пиноккио ел быстро, поэтому Юле скучать не пришлось. Он первым заговорил.