Шло время ей не спалось, хотя время было за полночь, и день выдался очень насыщенным, возможно, из-за тех особых событий, которые произошли в этот день, она и не могла заснуть, а в который раз все это прокручивала, как кадры кинохроники. Она слышала, как лег муж рядом, не раздеваясь, и не залез к ней под одеяло, а просто лежал рядом. Она сделала вид, что уснула, он поверил ей и просто лежал рядом с ней, чувствуя себя самым счастливым человеком, сколько дней он мечтал, что однажды он будет лежать рядом со своей любимой девушкой. Он боялся повернуться на кровати, притронуться к жене, чтобы не нарушить эту семейную идиллию.

Наташа чувствовала рядом с собой сильного мужчину, на которого она может положиться, которому может довериться и самые нежнейшие чувства возникали в её душе. В таком радостном счастливом расположении духа она незаметно и уснула.

Слыша ровное дыхание супруги, словно, звуки прекрасной песни, уснул сладким сном и Петр.

Ночь пролетела, как одно мгновение. Первой проснулась Наташа, она осторожно перелезла через мужа, и пошла к мирно спавшему сыну, поправила на нем пеленки и пошла на кухню, чтобы приготовить еду для малыша. Несмотря, на осторожность, Петя тоже проснулся и пошел на кухню.

– Может тебе помочь? – спросил он у супруги.

– Не надо я сама. Ты лучше иди, поспи, а то ведь устал с дороги. – В голосе Наташи чувствовалось уважение и признательность мужу за его деликатность и любовь к ней.

– Да, я привык к самым разным перегрузкам. Бывало, что в степи по несколько ночей не спал.

– Ты себя совсем не жалеешь.

– Если это для дела, то какая может быть жалость к себе. Надо в доску расшибиться, а сделать то, что надо.

Слова мужа прозвучали твердо и убедительно, что дало повод понять Наташе, что она сделала правильный выбор, за ним она будет, как за каменной стеной.

– Тогда я чаю тебе согрею.

– Вот от чая не откажусь, – ответил он и посмотрел на супругу, их глаза встретились и по телу обоих супругов пробежал электрический ток, от которого мурашки, побежали по телу, и непонятный магнетизм кинул их в сладкие объятия.

Неделя отпуска, которую получил Петр на новом месте работы, пролетела, как один день. Это, конечно, была самая счастливая неделя в жизни парня, хотя хлопот было достаточно. Утром Наташа уходила на работу, Марья Васильевна уходила на рынок за продуктами, а он оставался один на один с маленьким Александром, который был очень беспокойный и первое время совсем не признавал своего отца. Петр носил его на руках, качал, подбрасывал вверх, малыш сначала затихал от удивления, ибо с ним никто так не делал, но затем снова начинал свою песню. Приходила мама Наташи с покупками, сначала успокаивала малыша своими прибаутками, выдерживая время, чтобы согреться, а потом брала Сашу на руки, и он совсем затихал.

Затем вдвоем они готовили обед, причем Петя с успехом предъявлял чудеса кулинарии, которым научился у мамы в селе, а потом еще добавил и в Казахстане. У него получались: отличные пампушки с чесноком, булочки с маком, ватрушки с сыром. Марья Васильевна не могла нарадоваться, глядя на кулинарное мастерство зятя. Об этом она рассказывала своим подружкам на работе, и приносила им даже кулинарные изделия на пробу, и сотрудницы тоже отмечали незаурядные его способности.

– Да, повезло твоей Наташе с мужем. «Это так хорошо, когда муж помогает супруге на кухне, ибо укрепляет семью», – говорили женщины, переживая кулинарное изделие, у них мужья ничего не могли делать на кухне, разве что картошку помогут начистить на борщ и то думают, что это совершили подвиг.

Потом с института приходила Наташа, квартира наливалась светом и теплом. Она рассказывала о том, как прошли занятия, что нового она узнала от своих преподавателей, какие зачеты она успешно сдала, и к которым она должна была, еще приготовится.

После обеда она садилась за книги, готовилась к занятиям, тем более, что приближалась зимняя экзаменационная сессия, Марья Васильевна ложилась отдыхать перед ночной сменой, а Петр снова брал в руки малыша, который упорно не признавал своего отца.

– Ты будь с ним поласковей, не таким басом с ним говори.

– Я стараюсь, но он не слушается.

– Что ж ты хочешь, если он впервые за полгода услышал твой голос, да и вообще голоса мужчин он очень редко слышит.

К концу недели Петя поладил со своим сыном, он узнавал его голос, счастливо улыбался, услышав его, и заливался смехом, когда отец подкидывал его вверх на руках. С Наташей у Власенко тоже наладились отношения, если они вначале держались несколько осторожно, опасаясь переступить определенные рамки, то затем некая отчужденность прошла, и они предавались любовным утехам со всей страстью, открывая в этих отношениях все новые и новые оттенки нежных чувств. Петр блаженствовал от удовольствий семейной жизни, Наташа тоже расцвела новыми красками, глаза её постоянно блестели, а на лице постоянно присутствовала улыбка, идущая из глубины души. Это заметили даже сокурсницы в институте, и, возможно, даже немного завидовали Наташе, а однажды к ним в гости пришла подружка Лена и полушутя, полусерьезно сказала: "Наташа, ты просто сияешь от счастья, почему это Петя не меня изнасиловал???"

– Ты такое придумаешь, – с улыбкой на устах промолвила скромница.

Расставание было грустное, Наташа провела Петю на вокзал, и со слезами на глазах смотрела вслед уходящему поезду. Одно только её утешало, что теперь она не одна и расстояние между ними не препятствие для их единения.

Приехав в Москву, Петр направился в общежитие, чтобы поселится там, имея направление от руководителя городской электрической сети. Директор общежития сухенький мужчина лет пятидесяти внимательно прочитал направление и поинтересовался.

– Что же это вы с целины уехали? Плохо там было?

– Нормально там было, но захотелось мне, к столичной жизни приобщится, а то скучно там было. Одно знаешь, что только работай, а культурно отдохнуть там и негде, – Власенко повторил, почти, слово в слово версию, которую ему предложил секретарь Брежнева.

– Конечно, столичная жизнь привлекает всех и притягивает, как магнит, только многих она затягивает, как трясина болота.

– Меня не затянет, – уверенно возразил парень, ибо у него было четко поставлены цели и способы достижения цели.

– Многие так говорят, – не нравилось коменданту, что ему присылали людей оттуда с центральных органов власти, и он не мог с них снять мзду. – Но предупреждаю, что у нас с дисциплиной строго, никаких выпивок в комнате, и женщин не приводить в общежитие.

– У меня жена есть, – ответил Петр.

После соблюдения известных формальностей Фрол Никитич Зайков, так звали коменданта общежития, провел его в комнату, где стояло четыре кровати и большой стол посредине.

– Вот здесь будешь жить. Занимай любую из этих двух коек, на тех, – показал он на кровати, которые стояли у окна, – уже поселились новые ребята. Постель получи у кастелянши на первом этаже.

– Спасибо, – поблагодарил парень директора и тот пошел по своим делам, а он сел на кровать, которая стояла справа от двери.

Да, вот он и в столице поселился, конечно, чувствуется разница с тем общежитием, в котором жил на целине. Тут все чистенько, занавесочки белые на окнах, цветочки в горшках, пол деревянный. Пошел за постелью и матрацем, застелил кровать, решил полежать, ибо много пришлось ему побегать по делам в столице, пока оформился на работу да поселился в общежитие. Уснул незаметно, а проснулся, когда в комнату вошло двое мужчин.

– Вот к нам новичка подселили, – сказал чернявый мужчина с веселым огоньком в глазах. – Давай знакомится.

– Давайте, Петр, – он протянул руку чернявому мужчине.

– Федор, – пожал тот руку Петру.

– Семен, – протянул ему второй мужчина.

После знакомства они разговорились. Они рассказали о себе, Петя о себе. Оказалось, что они работают электромонтерами в горсети, а сами он из Курской области, приехали в столицу после службы в армии. Петя в свою очередь рассказал свою историю, они были немного удивлены, что он прибыл сюда прямо с целины, но согласились, что в столице перед ними открываются лучшие перспективы, тем более, что сейчас здесь происходит бум строительства. Дома возводятся, как на дрожжах. Они были еще не женаты, но имеют своих девушек, с которыми ходят в кино или на концерты.

– Можем и тебе подыскать невесту, у нас много хороших девушек имеется на примете.

– Я женат, поэтому знакомства с девушками отменяются.

Уже на следующий день Петр сидел в кабинете "Электроснабжение и контроль", где преподаватель вводил его в курс законов электричества вместе с двумя десятками таких же, как и он, новичками. Михаил Иванович Сердюков излагал материал очень хорошо и доступно, что понравилось парню и заинтересовало, некоторые выводы, и формулы он заносил в чистую тетрадь. Преподаватель посоветовал делать это слушателям, чтобы они смогли знать ответы на вопросы, которые будут задаваться на зачетах. Кроме того, в библиотеке им выдали некоторые книги по электричеству, чтобы слушатели смогли глубже, познакомится с электричеством и электрическими сетями. Кое-что было понятно Власенко, а с непонятными вопросами он подходил за объяснениями к Михаилу Ивановичу и преподавателю по аппаратам учета и контроля Василию Павловичу Максакову. Они охотно давали ответы и расширенные разъяснения по электрическим законам.

По вечерам, обычно, Петя сидел в общежитии, пытался закрепить изученный материал, читал техническую литературу или писал письма домой жене и сыне. Двое его товарищей, которые уже работали в горсети, обычно, не сидели в комнате, а ходили с девушками в кино, на танцы. Однажды Федор спросил его: "Что это все сидишь в комнате?"

– Да, вот разбираю закон Киргофа.

– Слушай, Киргоф этот никуда не денется. Пошли с нами на хоккей. Сегодня играют "Динамо" и "Спартак".

– Да, я не очень интересуюсь хоккеем.

– Пошли, посмотришь, тебе понравится.

Конечно, Петр уже немного устал от однообразия столичной жизни: занятия на курсах, затем работа с учебником – и так каждый день. А ведь он молод и его естество противилось этому, хотя он и убеждал себя, что у него есть семья и он должен поступать так, чтобы не обидеть ни Наташу, не своего сына.

А чем я нанесу ущерб семейным узам, если я пойду на хоккей. Кроме того, надо налаживать хорошие отношения с соседями по комнате – подумал Петя,

– Хорошо, вы правы, надо и отдохнуть от книг и конспектов, – сказал он ребятам. И они оправились на ледовую арену.

Его очень удивило, сколько зрителей собралось на это мероприятие, а еще больше удивило его как реагировали болельщики за происходящим на льду. Хотя он ничего не понимал в хоккейных баталиях и, пока никому не отдавал предпочтение, но предался всеобщему возбуждению и был очень увлечен теми стремительными атаками на льду.

– Как понравился тебе хоккей? – спросил его Федя после окончания матча.

– Да, интересно очень, – не скрывал своего восхищения Петр.

– Что ж пойдем теперь отметим это дело в ресторане.

– Да, ведь уже поздно, – пытался возразить Власенко, ибо он не готов был к посещению таких мест, где надо было тратить много денег.

– Ничего страшного, в общежитие успеем к одиннадцати часам, а, если даже не успеем, то сегодня Николаевна дежурит на посту – она нас пропустит.

Ребята взяли бутылочку вина, закуску, котлету по-киевски с гарниром, салат из овощей, томатный сок. Они хорошо посидели в зале, где сидело много добротно одетых людей, и играл оркестр, некоторые пары танцевали. За столом они откровенно поговорили о своих проблемах, о своем видении будущей своей жизни и ближайших перспективах. Домой шли немного охмелевшие и удовлетворенными, особенно, Петр, ибо впервые пришлось посетить столичный ресторан и особо при этом не раскошелится, ибо пришлось за это заплатить всего тридцать рублей, по червонцу с каждого.

Пришли в общежитие за полночь, но тетя Нюра не ворчала на них, ибо они ходили на хоккей, а она была страстная болельщица "Спартака", который в этот раз выиграл.

Конечно. Столичная жизнь все больше нравилась Власенку своим многообразием, особенно, ему нравилось ходить по магазинам за покупками. У него глаза разбегалось от того многообразия, которое стояло в магазинах на полке, совсем не то, что на целине. И при окладе в 650 рублей, который ему назначили, как ученику, он мог себе позволить: и колбасу по 16 рублей, и самые различные рыбные консервы по три-пять рублей. Черная икра, которая ему так нравилась, стоила 160 рублей за килограмм, но по килограмму он не брал, но по двести грамм мог себе позволить. После занятий с ребятами он часто заходил в пивную, где за полтора рубля брал бокал пива или даже два. Это заменяло им ужин, ибо обедали они в столовой горсети, тратя за это две-три рубля. Водкой они не баловались, ибо знали, что на следующий день будет болеть голова на занятиях. Правда, двадцать третьего февраля Федя с Семеном взяли бутылку водки за двадцать двенадцать, чтобы отметить День Красной Армии, в которой они служили. Но голова не болела, да и преподаватели этого не заметили, ибо тоже отмечали этот день, тем более, что они были участниками Великой Отечественной войны.