– Ну, хорошо, я позвоню…
– Спасибо, Машуня. Позвони прямо сейчас, ладно?
Ночью сижу дома, смотрю на часы.
Вот, без трёх минут час. Коля должен подъехать к его дому.
Двадцать минут второго. Они должны уже выезжать, иначе могут не успеть.
От дома до вокзала по ночному городу – максимум минут десять, но ведь еще и по вокзалу надо пройти, и дойти до поезда…
Без десяти два. Должны уже идти по платформе. А вдруг не идут?
Два часа пять минут. Всё. Он должен сидеть в купе. Поезд отправляется.
Может, позвонить Коле, узнать, как все прошло? Нельзя. Неприлично звонить постороннему человеку среди ночи, контролировать его действия.
Позвоню ему завтра. Всё равно сегодня уже ничего не изменить.
Либо любимый едет сейчас домой, либо я завтра буду искать его по всему Питеру.
И скорее всего не найду.
Следующим утром высчитываю минуты, когда будет удобно звонить Коле. Когда можно звонить так, чтобы не разбудить его? Он ведь работал ночью, сегодня отсыпается.
Пишу любимому сообщение:
«Милый, ты дома? Ты в Москве?»
Нет ответа.
Звоню Коле в одиннадцать, нет больше сил находиться в неизвестности.
– Коля, привет, это Катя.
– Да, Кать… Привет.
Голос бодрый, значит, не спит, значит, ничего, что я звоню.
– Ты уж прости меня за беспокойство, просто я волнуюсь…
– Да всё нормально, посадил я его!
– Правда? Ой, как здорово! Как же тебе удалось, Коленька?
– Да всё нормально, мы с ним сговорились ещё с вечера, он мне дверь открыл.
– Ну, слава Богу! А ты до купе его довёл?
– До купе. Пришлось там его закрыть на замок, я с проводником договорился…
– Как закрыть?
– Да весь вагон полез к нему в купе за автографами. Увидели, что пьяный вдрыбадан, стали фотографировать, на телефоны снимать… А он сделать ничего не может. Ну, я их поразгонял слегка…
– Вот сволочи какие… – защемило сердце, – вот что за зараза…
– Не говори! Видят, что плохо ему, и прут на него своими камерами… Ну, я проводника попросил, он его закрыл в купе, чтобы к нему никто не входил. Так он и поехал, закрытый, до самой Москвы.
– А если ему выйти надо было?
– Не надо! Он спать сразу лег. Всё нормально, Кать, не переживай.
– Ой, Коль, ну спасибо тебе огромное, какой ты молодец.
– Да нормально всё.
– Ты меня обрадовал, прямо камень с сердца, что всё в порядке. Пока, Коль, до связи. Еще раз спасибо.
– Да не за что, счастливо тебе, не волнуйся.
Ну, собственно, волнения мои вполне адекватны. Если бы я оставалась работать, это были бы мои профессиональные обязанности. Ну, а так – нормальное человеческое отношение. Всё в порядке. Я не позволяю себе лишнего.
Звоню офис-менеджеру Маше:
– Машунь, привет! Ну что там слышно про любимого? Его встретили в Москве?
– Сейчас позвоню, узнаю.
Перезванивает через пять минут.
– Да, всё в порядке. Водитель его у вагона встретил, домой привез.
– Отлично, Машунь, спасибо тебе.
– Да не за что.
– Когда они репетиции возобновляют, через неделю?
– Да, седьмого.
– Ну, надеюсь, к седьмому он выздоровеет.
– Мы тоже так надеемся…
Через два часа от него приходит сообщение:
«В Москве, дома».
Всё. Это главное. Остальное неважно. Держись, мой любимый. Я в тебя очень верю.
Миша
Прошла неделя. Я не помню, как прожитая.
Наверное, был Миша, были свидания, какие-то походы в кино, разговоры до утра. В моём доме круглосуточно открыт японский ресторан, мы приезжаем в него часа в два ночи, после кино или театра, заказываем свою любимую еду – по меню уже с закрытыми глазами, бутылку вина для меня, и разговариваем.
Потом забираем с собой вино, и десерт, на который не хватило сил, поднимаемся ко мне, на шестой этаж. Я, не включая большой свет, зажигаю лампу с красным абажуром, ставлю свою любимую музыку, показываю Мише какие-то фотографии, и, лежа у него на коленях, рассказываю, опять рассказываю ему что-то взахлеб. Всё не наговориться. А он гладит меня по волосам.
Уже в постель идти пора, потому что завтра вставать спозаранку, а жалко этих бесценных минут пьяного трёпа, когда говорится, как дышится, обо всём на свете.
Про любимого я помню всегда.
Я не перестаю про него думать.
Просто они существуют в разных реальностях – любимый и Миша.
Прошла неделя
Я отсчитываю последние часы. Вот сейчас он садится в московский поезд. Сейчас он в дороге, смотрит из окна своего СВ на бегущие в темноте огни, думает о чём-то своём. Возможно, завтра я его увижу. Или, по крайней мере, узнаю, как он.
Утром просыпаюсь рано, смотрю на часы. Вот пришёл поезд, любимый идёт по платформе. Вот встречается с водителем Колей, садится в машину, Коля везёт его домой закинуть сумку, принять душ, выпить кофе перед репетицией.
Встаю с постели, иду завтракать. Смотрю на часы.
Вот сейчас, наверное, любимый пьет кофе. Минут через пять, максимум через десять ему надо выходить. Он здесь, рядом, в Питере, всего в каких-то сорока минутах дороги от меня, мы дышим с ним одним воздухом.
Как благостно дышится, когда знаешь, что любимый рядом.
Мою посуду, кормлю кота, включаю компьютер, смотрю на часы.
Сейчас он уже в театре. Переодевается в своей гримёрке. Вася стучится в дверь, чтобы поздороваться. Минут через двадцать начнётся репетиция.
Пожалуй, можно позвонить Коле, узнать, как дела.
– Коля, привет! Это Катя. Ну как там, любимый? Как он себя чувствует?
– Да я его не встретил!
– Как не встретил?!
– Так он не приехал!
– А ты был на вокзале?
– Был. И на вокзале, и к поезду подходил, он не вышел.
– И в купе заходил?
– И в купе.
– Как же так? Почему он не приехал?
– А вот не знаю!
– Чёрт. Коля, плохие новости. Ладно, спасибо…
Кладу трубку.
Значит, не приехал, значит, все настолько серьёзно. Звоню офис-менеджеру Маше.
– Машуня, привет, это Катя. Что там с любимым?
– Не приехал твой любимый!
– Как такое может быть? Вы в Москву звонили?
– Да звонили, и в Москву, и на питерский номер ему звонили, он всю неделю не брал трубки. Вчера смс-ку ему Вася отправила с номером поезда и вагона, надеялись, что приедет, не приехал.
– А связь с ним какая-то есть? Жене его вы звонили?
– Нет. Ни у кого нет ее номера.
Идиоты. Жена – завлит одного из ведущих московских театров. И не найти ее номера?
– Маш, что значит, не нашли номера? Позвоните к ней на работу, в театр, вам там скажут ее мобильный, что за бред?
– Ну, вот сейчас будем звонить, выяснять…
– Хорошо. Я тебе перезвоню через час.
Час сижу, делать ничего не могу, сижу жду. Звоню.
– Маш, ну как дела? До жены дозвонились?
– Нет. Она не берёт трубку.
– А гудки есть?
– Гудки есть. Трубку не берёт.
– А в театре сейчас что делается?
– Ну, репетируют без него что-то, вроде. Но вообще, сегодня его сцены стоят целый день.
– Да, я видела расписание. Ладно, Маш, спасибо. Я тебе еще позвоню, хорошо?
Значит, жена не берёт трубку.
Как мне узнать, что с ним всё в порядке? Как мне хоть что-нибудь про него узнать?
Полдня проходит в неизвестности. Снова звоню Маше.
– Маш, ну что, есть новости?
– Да. Дозвонились до его жены.
– И что?
– Сказала, что он в больнице, в реанимации, и чтобы больше ей не звонили.
– А что с ним, сказала?!
– Да. Вчера был кризис какой-то.
– Какой кризис?
– Я не знаю.
– А сегодня что?
– Пока непонятно.
– Он в Питер вернётся? Она сказала об этом что-нибудь?
– Сказала, что ни о каких репетициях сейчас речи быть не может.
– Что-нибудь ещё?
– Нет, это всё.
– Ясно. Спасибо большое, Маш. Ты извини, что я тебя целый день дёргаю, просто я волнуюсь очень. За любимого. Сама понимаешь.
– Да. Мы тут тоже за него все волнуемся.
– Если вдруг будут какие новости, позвони мне, пожалуйста, ладно?
– Да, хорошо.
Кладу трубку. Значит, кризис, капельницы, реанимация.
А если он умер?
У меня все внутри останавливается. Нет. Господи, пусть я его больше не увижу, пусть мы не встретимся с ним больше никогда, только бы он был жив и здоров. Господи, сделай так, чтобы у него всё было хорошо, молю тебя, Господи, всем сердцем тебя молю, помоги ему выкарабкаться, дай ему силы.
Пишу ему сообщение:
«Хороший, дорогой, выздоравливай. Я держу за тебя кулаки».
Отчета о доставки нет. Сообщение не доходит.
Набираю смс своему давнему знакомому, Самому Известному в Стране Артисту.
Он служит в театре, где работает завлитом жена моего любимого. Он может что-то знать про него.
Мы не общались уже лет десять. Когда-то этот человек для меня был очень важен.
Я спрашиваю его в сообщении, не знает ли он, как чувствует себя в реанимации мой любимый. Я не называю его любимым, называю, как все: по имени и фамилии. Мне приходит ответ. Самый Известный в Стране Артист говорит, что находится сейчас на съемках в городе Урюпинске, и как чувствует себя мой любимый в реанимации, понятия не имеет.
Я пишу новое сообщение. Я очень прошу его узнать об этом по своим каналам, потому что, пишу ему, я места себе от волнения не нахожу.
Что ему стоит? Один телефонный звонок… Они дружат семьями.
Ответа не приходит.
Я жду сорок минут. Потом пишу снова.
Пишу, что мне очень важна хоть какая-то весточка, потому что я не знаю, жив ли он вообще, и я очень прошу мне помочь.
Ответа не приходит.
Через час я набираю третье, полное отчаянной просьбы сообщение.
Нет ответа. Твою мать.
Самый Известный в Стране Артист, что происходит? Тебя выключили? Ты не знаешь, что такое от волнения за близкого человека на стену лезть? Когда сердце колотится, разрывая грудную клетку? Когда от неизвестности предполагается самое худшее и темнеет в глазах?
Нет, ты знаешь, что это такое. У тебя это было.
Ты ничем мне не обязан. Ты не обязан и пальцем шевелить ради меня. Все мои претензии к тебе – пшик. Но ты ведь человек, Самый Известный в Стране Артист. Как же ты не слышишь чужие страхи, которые бьются в этих присылаемых тебе сообщениях? А, если слышишь, как ты можешь их игнорировать?
Набери из своей тьмы тараканьей один телефонный номер, задай два вопроса, в конце концов, вы приятельствуете, вы общаетесь с его женой, ты – крёстный отец его сына, я пишу тебе, что он в реанимации, обеспокойся этой проблемой хотя бы из вежливости по отношению к этой семье.
И потом одно сообщение мне: «С ним всё в порядке». И мне через несколько тысяч километров от тебя станет легче. Я о большем тебя не прошу.
Нет ответа.
Я больше не хочу знать человека, который раньше был так важен для меня. Мне неинтересны атрофированные собственной значимостью люди.
Через пару дней мне позвонила Маша.
– Дозвонились снова до жены. Она сказала, что ему уже лучше. И он будет в больнице по меньшей мере двадцать дней. Мы остановили репетиции. Будем ждать.
– Спасибо тебе, Маша, большое.
Двадцать дней. Главное, чтобы он выздоровел
Через неделю в телефоне пришла информация о том, что мое сообщение любимому не доставлено.
Через двадцать дней он не приехал.
В неизвестности, на удачу, я послала новое смс:
«Соскучилась ужасно. Когда же ты приедешь?..»
Отчета о доставке не было. Сообщение не дошло
Миша
Сообщение пришло в двенадцать ночи. Я была с Мишей.
– Как там ваша знаменитость? – спросил меня Миша, – Пришел в себя?
– Да вроде завтра должен приехать.
В этот момент в телефон постучалось смс.
Я, открывая, не сдержалась от комментария, уж больно вовремя пришло:
– А вот и он. Легок на помине.
Читаю.
«Как сама, человечка?..»
Первое сообщение от него за целый месяц. Живой. Здоровый. Едет в Питер.
Мне неудобно при Мише писать другому мужчине. Я набираю быстрый ответ:
«Сама хорошо. Как твои дела?»
«Спасибо, что живой!..))))»
«Спасибо!»
Я – моногамный человек. Я не могу, когда моя голова лежит на коленях одного мужчины, писать сообщения другому.
У знаменитости всё хорошо, это главное. Но я уже с Мишей. Это тоже немаловажно.
Я не могу вечно кого-то ждать. Я хочу любить. И хочу быть любимой.
Моя жизнь без любви проходит как песок сквозь пальцы.
"Здравствуйте. Я – любовница вашего мужа" отзывы
Отзывы читателей о книге "Здравствуйте. Я – любовница вашего мужа". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Здравствуйте. Я – любовница вашего мужа" друзьям в соцсетях.