Катя Абель - Здравствуйте. Я – любовница вашего мужа

Я перевожу разговор на любимого: а как он себя ведёт, прилично?

– Ой, любимого мы все обожаем! – говорит Наташа, – Ну как можно его не любить? Ходит, грызёт семечки, весь театр на них уже подсадил! Шуточки свои отпускает, мы все со смеху катаемся… Я тут как-то зашла в гримёрку, Юля попросила костюм забрать, а он переодевается… Катька, какое у него тело шикарное… Какой он молодец! Что он там, качается что ли, в свои пятьдесят?

Ну, будем уж честны, ничего он не качается. И шикарным его я бы не назвала, о мускулах особо говорить не приходится при его скромном телосложении, просто держит себя в форме: никакого жира, ничего лишнего.

Но мне приятно, когда любимого хвалят.

– В общем, не любимый, а красавец, – продолжает Наташа, – только для меня он слишком старенький. Я, знаете ли, мальчиков люблю, светлых и чистых, а он для меня – чересчур взрослый дядечка.

Мы смеемся. Наташа смеется, думая о чистых мальчиках, я – с облегчением, что мой любимый для нее – слишком старенький.

Несколько дней он не объявлялся. Вернулся утром из Москвы и ни слова, ни вздоха. Тишина.

Я решила сделать ход конём и приехала в театр. Не заглядывая на сцену, никого по пути не встретив, сразу пошла к его гримёрке. Постучала. Он открыл, удивился, обрадовался, впустил.

Я вошла. Сразу стали целоваться.

Я нервничаю: дверь не заперта, не ровен час войдёт кто-нибудь, погибнет, погибнет моя незапятнанная репутация…

Он не отпускает меня, мы всё целуемся и целуемся, и целуемся…

Я отлетаю от любимого за мгновение до того, как распахивается дверь: на пороге стоит Наташа.

Наташа молча смотрит на нас пару секунд. Щёки у обоих горят, глаза блестят, рубашка у любимого до груди расстегнута.

Наташа начинает говорить что-то тихо и резко, как будто мы её рассердили, я сначала ничего не понимаю, потом улавливаю, что речь идет о каком-то телевизоре, который сегодня приезжали чинить, но не починили, потому что дело не в телевизоре, а в кабельной компании, которой надо заплатить деньги, и что-то ещё и ещё и ещё… Наконец, она заканчивает. Любимый раздражается: ну так заплатите кабельной компании, в чём проблема? Глаза у Наташи становятся злыми, она бурчит себе что-то под нос.

Любимый улыбается: может быть, кофе?

Наташа хлопает дверью.

Я в шоке.

Ну, во-первых, мой любимый – народный артист, при нём нельзя хлопать дверью элементарно из уважения к статусу. Нельзя никому.

Во-вторых, кто такая Наташа, чтобы хлопать тут дверью? Помощница художницы по костюмам. Никто.

И в-третьих, какого, собственно, чёрта она ею хлопает?

Смотрю на любимого, он несколько смущён. Мой взгляд требует каких-то объяснений, но любимый объясняться не спешит.

– А что это было? – спрашиваю, не дождавшись комментариев.

Он начинает рассказывать мне про телевизор, про канал и компанию, то есть, то, что я уже вынесла из гневного – не по сюжету – монолога Наташи.

– А чего это она дверью так хлопает? – перебиваю я его.

– Да не, по-моему, нормально всё… Может, сквозняк? – глаза явно не на месте.

– Конечно сквозняк.

Молчим.

– Да, непросто вам живется, народный артист, – усмехаюсь я, – одной – внимания мало, другая – сквозняком – двери сносит… Распустили девушек, надо дисциплиной заняться.

В глазах всё прыгает, когда я выхожу из театра. Значит, любимый и Наташа. Значит, когда не со мной, тогда с ней, когда не с ней, тогда со мной. Твою мать, твою мать, меня разрывает от бешенства и беспомощности. Колотит крупной дрожью. Куда идти в таком состоянии? Куда себя бросить?

Вечером я сижу перед компьютером, смотрю на её страничку в интернете. На сайт она заходила сегодня утром. Сижу, караулю её, как будто под дверью: если придет домой, то зайдет в интернет, если её не будет на сайте, значит, дома она не ночует.

Значит, с ним, значит, послушался меня, дисциплиной занялся, проводит индивидуальные занятия…

Смотрю на фотографии Наташи, она кажется мне красавицей.

Конечно, остроумная, стильная девица, отчего бы не попробовать её в постели? Когда тебе пятьдесят, ты каждому молодому телу как подарку судьбы радуешься.

Телефон мой молчит, ни звука.

Два часа ночи, три часа ночи. Наташи в интернете нет.

Ну, всё понятно.

Выключаю компьютер, иду спать. Прячусь с головой под одеяло.

Как сделать так, чтобы не думать, чтобы не помнить, чтобы меня не было, совсем не было, никогда больше не было?

Под утро они мне снятся вдвоём. Её белые волосы лезут мне в рот. Кажется, я плачу во сне.

Весь следующий день от него нет ни звука. Я пытаюсь научиться жить с грузом своего нового знания. Это знание во мне точно приросший горб, появившийся на спине за одну ночь, оно меня сгибает, уродует, давит, не дает мне воздуха. Я теперь живу с ним, никуда мне не деться. Как же так, любимый, что же ты меня так подставил?

Вечером Наташа появляется в он-лайне. Сердце замирает: сейчас или никогда. Правда должна быть произнесенной, озвученной, оглашённой, иначе, это – не правда, а домысел. Я не могу позволить какому-то домыслу уродовать меня горбом.

«Наташка, ты чего вчера так по любимому дверью шарахнула? Я аж рот раскрыла…»

Наташа отвечает долго. Я вижу, что сообщение моё открыто, прочитано, вижу, как маленький нарисованный карандашик бегает в окошке предполагаемого ответа, это значит, что она пишет. Минута, две, пять, восемь… Это не ответ, это целую повесть она мне строчит. Карандашик замирает: перестала писать. Перечитывает. Стирает. Карандашик снова побежал. Переписывает. Ах, Наташа, ты не просто отвечаешь, ты подбираешь слова, редактируешь, удаляешь, и снова пишешь. Тебе очень важно сейчас быть точной, потому что то, что ты мне хочешь сказать, сказать тебе не просто.

Господи, я сейчас с ума сойду, пока ты тут пишешь…

«да задолбало все меня, он все время хамит, говорит гадости, и почему-то считает, что я и Вася бесконечно должны решать его проблемы с уборкой квартиры, с телевиденьем, интернетом, спасибо не добьешься, все кругом истерички, извини)))) потом он типа подкатил к моей знакомой девочке-актрисе, смсы ей пишет, а сам, видимо еще тот орел))))»

Твою мать… Девочка-актриса…

Отвечаю ей:

«А ты ревнуешь?:))))»

«Ревную? – а мне то что, я его обожаю, просто Галюня у меня хорошая очень»

«А что за Галюня? И откуда он ее взял?»

«Так в том-то и дело, что она ко мне в гости приходила в театр, ну и то, да се)))))»

«И дала ему телефон свой?… молодец:)))»

«Ну так звезда же… есть чему поучиться в профессии, ну и, видимо, не только ей)) ну да ладно, не мое это дело, просто не люблю, когда мужики лапшу на уши вешают, а они это делают почти всегда, а он и правда испортился, все время нервный и возмущается всем, устал тоже от репетиций наверное, и не бухнуть ему даже. Катька, осталось не долго, не давай ему пить, а то он премьеру нам сорвет…))))»

«А я-то…???:))) причем в смысле?:))))»

«Да ладно, перестань, видно ж, что между вами что-то есть, ну, или было, все равно ж хорошие отношения»

«Отношения хорошие:))))»

«А что он подружке твоей пишет? сейчас мы наши с ним отношения испортим:))))»

«Да ладно, перестань, пока, насколько я знаю, ничего такого, но настойчиво, предлагает ей в гости прийти… ну ты же понимаешь, что он женолюб)))»

«Да уж, чрезмерный:))))))) а я уж грешным делом подумала, что у тебя с ним шуры-муры:))))»

«Да нет, он не мой герой)))))) …я другому отдана»

«А давно он твою подружку клеит и как интенсивно? мне просто интересно по времени сопоставить – насколько одновременно кадреж происходит?»

«Недели 2 как»

Я быстро считаю, что это за время. Где была я, где он, что между нами случилось.

Две недели назад я отправила его к Эльзе Бриус, отправила насовсем, навсегда, безвозвратно. К Бриус он, значит, не пошел, а цапанул девочку-актрису-Галюню. Закидывает ее смс-ками с приглашениями «в гости»… Где-то, когда-то мы это уже проходили, где-то когда-то уже было нечто подобное…

«Ну, ты ей скажи, что она в этом смысле не одинока:)))))))»

«Да ладно, не маленькая, сама разберется, трахнет такого актера, в коллекцию))) расскажет хоть как там чего)))»

«Ну да:)))) спасибо, дорогая, за теплый отзыв:))))))»

Значит, это называется «трахнуть такого актера». Я его люблю. А девочка Галюня думает, не трахнуть ли ей «такого актера». Подозреваю, что актер не против.

«Извини, не расстраивайся, он все равно женат, да и лучше, мне кажется знать правду, чем себя изводить догадками»

«Да все они такие, это ясно».

«Не все, конечно, просто таким людям нужны эмоции»

«Я его как раз недели две назад на фиг послала, а он – мириться…:)))) и такой весь хороший-хороший…»

«Ну раз хороший, надо брать, ты же не зря вчера приходила, он весь день был счастливый, мы с Васей даже это обсудили)))»

Счастливый. Значит, он там счастливый, а я тут на стену лезу.

«Я вот подумала, хорошо, что не ты, Наташа:))) Было бы противно, если бы он нас обеих как дур клеил…»

Значит, это не Наташа. Не Наташа. Какое счастье.

Это Галюня. Но Галюня – пока ещё вопрос, неизвестно, что там за Галюня, но известно, что пока – ничего не было.

Ищу Галюню в «друзьях» на страничке у Наташи, нахожу три подходящие кандидатуры. Актриса из них – одна. Девочка с птичьими глазами, длинными волосами, вся такая романтичная на фотографиях, но красота – заурядная, не яркая, таких красавиц – восемь на десяток, с первого взгляда ни за что не запомнишь, и со второго, и с третьего не запомнишь… Да причём тут, собственно, красота? Когда всякая двадцатипятилетняя девица – подтверждение того, что жизнь продолжается, что жив, жив ещё, курилка, пыхтит ещё, и в пятьдесят он – парень – снова – хоть – куда…

Тут красота не важна, тут главное, чтобы рядом ложилось…

Я бессильна против этого. Я ничего не могу сделать. Ничего не могу. Тем более, мне уже не двадцать пять.

Ни вы, ни ваш муж. Вот такая у меня тема сегодняшнего дня. Дышите глубже.

К чёрту, к чёрту, иди от меня к чёрту… Если он мне напишет, я так и отвечу: иди к чёрту… Не трогай меня больше, не смей. Надо как-то это пережить. Пройдёт время, я вылечусь от тебя, от твоих «в пятьдесят лет давай любую, лишь бы помоложе…»

Я разговариваю с Яной по телефону, меряю шагами кухню. Кухня маленькая, шаги большие, поэтому хожу от стенки до стенки, почти кругами, как львица по клетке. Рычу в трубку от раздирающих эмоций. Иногда выхожу в комнату, иду к балкону, застываю перед окном, глядя на дождливую серую улицу. Возвращаюсь на кухню.

– Яна, – кричу я ей, – я пошлю его к чёрту! Там какая-то Галюня, он ей пишет сообщения, зовёт в гости! Всё повторяется, понимаешь? Всё так же как и со мной, по одной схеме! Зачем придумывать что-то новое, когда схема работает? Господи, мне так противно, так погано… Ну что же это такое он делает…

– Так. А ну прекрати истерику. Расскажи нормально, что случилось? Что за Галюня?

– Да. Хорошо. Давай я тебе изложу просто факты, без своего к ним отношения. А ты – спокойно и объективно расскажешь, что за очередная пакость со мной приключилась…

– Давай. Только спокойно.

– Хорошо. Спокойно.

Рассказываю ей про Наташу, про хлопок дверью, про мою бессонную ночь, про то, как мне приснился сон под утро, что они теперь вдвоем, и её белые волосы лезут мне прямо в рот, и я никак не могу отплеваться от этих волос… Потом говорю про нашу переписку, про то, как выплыла на свет эта Галюня… Про всё, что мне рассказала Наташа.

– И что ты орешь? – спрашивает меня Яна, – Что за криминал?

– Ну, привет. Приехали. Криминала нет?

– Никакого. Какая-то Галюня, которую стал клеить. Ну, пишет ей смс-ки, и что?

– Он зовёт ее в гости! Как меня когда-то!

– Ты его послала две недели назад?

– Послала.

– Значит, он перед тобой чист. Ты что ему сказала?

– «Уступаю тебя Эльзе». Но не Галюне ведь! Плюс еще белобрысая, которая волосами по кровати раскидывается! Тьфу, мне плеваться хочется!!!

– Ты сама ему зелёный свет дала. Всё! Ты прекратила отношения! Сама. Ведь так?

– Так.

– И что ты от него хочешь?

– Любви и верности.

– Ты сама пытаешься всё время от него сбежать.