Юлия Климова - Здравствуйте, я Ваша золушка

    Повернув голову, Сашенька попыталась понять – шутит Сергей или нет?

    – Мне не надо было… – оборвав фразу, она замолчала.

    – Сегодня ко мне приезжала Марина и не уехала, пока не взяла с меня три честных слова, что я не обижу тебя. Я не обижу тебя, и я хочу чтобы ты об этом знала, – серьезно сказал Сергей, – и больше ни о чем сейчас думать не надо.

* * *

    Как тогда, Сашенька сняла куртку и положила ее на подлокотник кресла. Все тот же круглый стол посередине, деревянные стулья, два дивана, печка, бурая лохматая шкура, коричневые шторы, люстра, напоминающая цветочный горшок… Будто и не было долгих дней между прошлым и настоящим.

    – Чувствуй себя как дома, – улыбнулся Сергей и внимательно посмотрел на Сашу, пытаясь угадать ее мысли, пытаясь понять: напугана или нет. Надо бы затопить печку чтобы она не замерзла.

    – Здесь ничего не изменилось.

    – А я с тех пор и не приезжал сюда. Наверное, ты хочешь есть…

    – Нет, – Саша мотнула головой, и кудряшки скользнули по лицу.

    «Как тогда», – подумал Сергей и направился к печке, но остановился на полпути – рядом с Сашей. Он дотронулся до ее шеи, провел пальцем по нежной коже, тяжело вздохнул, затем чуть приподнял ее голову за подбородок. Серо-голубые глаза говорили «да»…

    – А я тебя ждал.

    – Ну, еще бы.

    – Честное слово, я не думал, что речь о тебе, – Белозерцев снял пиджак, небрежно бросил его на спинку стула и поправил галстук. Суетливо переложив стопку папок на другой край стола, он вынул из подставки ручку, изобразил на лице напряженную работу мыслей и сел. – Я вернулся полдесятого, а тут… журнал… Марина. Никто же не предполагал! То есть Марина предполагала, но я-то нет. – Он побарабанил пальцами по столешнице и посмотрел на Сергея. Развел руками и… засмеялся. – Не знал я, веришь, не знал!

    – Верю, и как ты понимаешь, пришел поговорить о Саше.

    Андрей Юрьевич опять стал серьезным, хотя уголки губ так и тянулись вверх. Влип его друг-приятель, невооруженным глазом видно – влип по самые уши, и зачем явился, вполне понятно, но закрывать успешный проект сейчас, когда читательский интерес медленно, но верно пополз вверх… ах вы черти полосатые, да что же вы всю малину портите!

    – Проект я не закрою, – твердо произнес Белозерцев, нервно раздумывая, а что же, собственно, делать?

    – Закроешь.

    – А почему ты решаешь за нее?

    – Она тоже этого хочет, ей тяжело даются подобные откровения.

    – Замечательно! – Белозерцев хлопнул ладонью по столу и подскочил, – закрыли-открыли, какие могут быть проблемы? Да никаких! А у меня Фокина на шее и отчеты с минусами по всем пунктам! Мое слово твердое – нет.

    Сергей смотрел на разволновавшегося Белозерцева с неизменной улыбкой на лице – да, куда ж ты денешься, старина, отпустишь, еще как отпустишь…

    – Андрей, мы с тобой оба знаем, что по сути Саша и так свободна от обязательств, я к тебе пришел только потому, что она очень хорошо относится и к тебе, и к Марине, и не хочет…

    – Как это свободна? Она подписала договор, – ехидно перебил Белозерцев.

    – Да ладно тебе, – хмыкнул Сергей, – читал я утром этот договор. Ерунда. Она должна сдавать материал раз в неделю… Ну будет она тебе писать про погоду или про мир во всем мире, тебя это обрадует? А уж я прослежу, чтобы описания погоды были подробными и бесконечными.

    – Гад ты, Серега, – махнул рукой Белозерцев и тут же назло добавил: – Но я против – и точка. Ишь ты, защитник нашелся!

    Получив удовольствие от первой части разговора, Сергей решил перейти ко второй. Он знает, что Саше нравится здесь и знает, что она хотела бы остаться. И еще она переживает, что подведет Марину и Белозерцева, а значит, и ему придется пойти на уступки. «Сашка, ты моя Сашка…». Он улыбнулся, представляя, каким будет выражение лица Белозерцева через минуту.

    – Ладно, предлагаю компромисс, – сказал Сергей, вытягивая ноги и откидываясь на спинку стула. – Саша останется здесь и будет и дальше помогать Марине. Для дневника она напишет последний блок – заключительный, она сама это предложила, а вместо нее… а вместо нее на твой рейтинг буду пахать я.

    – Что?

    – Уж так и быть, продаюсь тебе в рабство, – он усмехнулся. – Договариваемся на две статьи в месяц в течение года.

    – Ух ты, – выдохнул Андрей Юрьевич и ослабил узел галстука. – Ты согласен вернуться и вновь работать на «Артэль»? Ну ты даешь, вот это любовь! – Он наткнулся на хмурый взгляд. – Понял, понял, я ни во что не вмешиваюсь, конечно, это ваше личное дело, – он сдержал ехидную улыбку и снова выпалил: – Ух ты! Это же совсем другой разговор! Четыре статьи в месяц…

    – Две статьи, – напомнил Сергей.

    – А как насчет трех?

    – Две статьи.

    – Уговорил.

    Теперь душа Андрея Юрьевича была спокойна, даже более того – мысленно он потирал руки. Только что он заполучил первоклассного журналиста, за которым гоняется толпа главных редакторов – госпожа Фокина умрет от восторга! Нет, пусть не умирает, он уже к ней привык и сам засохнет от тоски без ее выкрутасов. А Сереге он даже завидует по-доброму и за Сашу рад, вот ведь как судьба иногда виляет! Андрей Юрьевич вздохнул – он и сам давно мечтает о семейном счастье, но трусит, отчаянно трусит перед той, которая уж года два живет в его сердце, а других и не надо. Пытался, отвлекался, но быстро терял интерес… А она слишком красива, слишком молода… и слишком официальна с ним, точно специально отгораживается, чтобы не портить рабочие отношения, чтобы не говорить неловкое «нет» своему начальнику… Сначала думал – пройдет, а теперь, когда не прошло, просто радуется, что она рядом. И успехам ее радуется. А еще злится на себя за то, что не хватает смелости рискнуть. Разве так сложно произнести только одну фразу: «Марина, ты сегодня вечером занята? Не согласишься поужинать со мной…» Честно – чем дальше, тем сложнее.

    – И сегодня у Саши будет выходной, – поднимаясь, сказал Сергей. – Я обещал показать ей Москву.

    – Завтра и так суббота, – из вредности ответил Андрей Юрьевич.

    Дверь открылась, и в кабинет зашла Марина. В серо-бежевом приталенном деловом костюме, с распущенными по плечам волосами, на высоких каблуках она была похожа на бизнес-леди из американского фильма. Тонкая, красивая. Проходя мимо Сергея, она поздоровалась.

    «Удачи», – шепнул он и поспешно вышел из кабинета («разберется когда-нибудь эта парочка со своими чувствами или нет?»). Миновав стол секретаря, он направился к рабочему месту Саши. Суббота, видите ли, завтра… Много ты понимаешь, Андрюха!

    – Все в порядке, Андрей Юрьевич ничего не имеет против твоей свободы, – Сергей подмигнул Сашеньке, – он даже подарил тебе один день отпуска.

    – Точно?

    – Да.

    Улыбнувшись так, что на щеках заиграли ямочки, она крепко прижалась к нему. Запоздало сообразив, что на них сейчас смотрит чуть ли не вся редакция, она сделала попытку отстраниться, но Сергей держал ее крепко. Прищурившись, он с удовольствием наблюдал ее очередное смущение.

    – Пусть смотрят, – сказал Сергей.

    – Пусть, – согласилась она.

    Пусть, пусть, пусть… Пусть весь мир смотрит! Как же хорошо, когда рядом самый лучший, самый любимый человек на свете!

    – Ты собиралась написать заключительную часть дневника, может, расскажешь, о чем пойдет речь, так, на всякий случай, – тихо с иронией произнес он. – Будем ли там фигурировать мы с тобой и наша подготовка к свадьбе?

    – Нет! Про это я писать не буду!

    – Уверена? – хитро прищурился Сергей.

    – Да.

    – Жаль. А про что будешь? – Про вторую свадьбу супругов Веревкиных? Или про что?

    Не раздумывая, Сашенька ответила:

    – Про то, что я очень, очень счастлива.

    – Пусть смотрят? – уточнил Сергей.

    – Пусть, – улыбнулась Саша и закрыла глаза.

    Его руки скользнули вверх по ее спине, по плечам… ладони коснулись щек. Пусть смотрят…

* * *

    Андрей Юрьевич поправил очки, глотнул минералки, отправил ручку обратно в подставку и пробежался глазами по забитой цифрами таблице, которую принесла Марина. Голова отказывалась соображать – слишком событийным выдалось утро.

    – Я займусь этим позже, – он отложил лист и не без гордости добавил: – У нас намечаются положительные перемены. Сергей Ермаков теперь будет писать статьи для нашего журнала – возвращаются старые, добрые времена…

    – Я очень рада, – мягко ответила Марина, присаживаясь рядом на широкий, обитый синей тканью стул.

    – А Саша больше не будет вести дневник, но писать у нее получается неплохо… продолжил Белозеров. – Какое у нее образование?

    – Педагогическое.

    – Пожалуйста, возьми ее под свое крыло, я знаю, ты сможешь ее многому научить.

    – Конечно, – Марина улыбнулась и кивнула. Задержав взгляд на руках Белозерцева, она медленно подняла глаза. Светлые волосы с рыжиной… сколько раз она представляла, как дотрагивается до них… Вообще-то, на его теле вряд ли найдется место, до которого бы она не дотрагивалась в мечтах. А вы и не знаете об этом, Андрей Юрьевич… не знаете…

    – Приступайте, – привычно благословил он.

    Наверное, их разговор закончен, но нет сил уйти. Почему, почему Сергей пожелал ей удачи? Слишком много написано на ее лице и трепетные чувства очевидны всем, кроме…

    – Что-нибудь еще? – спросил Белозерцев, переключаясь на свои дела. Он раскрыл ежедневник и залистал страницами.

    Марина встала и пошла к двери. Стук, стук, стук – каблуки…

    «Удачи».

    Она остановилась.

    «Удачи».

    Развернулась.

    «Удачи».

    И спросила:

    – Андрей Юрьевич, а вы сегодня вечером заняты? Не согласились бы вы поужинать со мной?

    Его рука дрогнула, сердце ухнуло и зачастило…