— А по какому поводу всегда звонишь?

Я от этого вопроса немного растерялась, а под Ленкиным весёлым взглядом рассмеялась.

— По разным, но всегда важным.

— Ну, конечно!

Антон появился через полчаса. Вошёл в ресторан, выглядел серьёзно, принялся придирчиво оглядывать зал, я наблюдала за ним, и видела, как разгладилось его лицо, когда он меня заметил. На ухо ему что-то нашёптывал управляющий, а Антон морщился. До той самой секунды, пока меня не увидел.

Лена, заметив, что я отвлеклась, оглянулась через плечо.

— О, наше счастье пожаловало.

Я дотянулась до её руки и стукнула.

— Моё счастье.

— Это я и имела в виду.

Антон подошёл к нам, сияя улыбкой, а во взгляде хитринка.

— Привет, девочки. — Посмотрел на бутылку вина, в которой осталось на донышке. — Что празднуете? — Наклонился, поцеловал меня в щёку, а Лене улыбнулся.

— Не надо телефон отключать, молодой человек, — сказала она ему, а улыбка была хмельной и весёлой. — У жены такие перемены в жизни, а ты знать ничего не знаешь.

Антон придвинул стул и сел рядом со мной. Посмотрел с большим интересом.

— Что за перемены?

Я кинула на Лену быстрый взгляд, в этот момент жалея, что она здесь и присутствует при нашем с Антоном разговоре, но Лена сейчас была не в том состоянии, чтобы улавливать намёки и помалкивать. Но я сдержала вздох, а мужу коротко улыбнулась и призналась:

— Я написала заявление на увольнение.

Он смотрел на меня, очень внимательно, а когда улыбнулся, я заметила в его глазах искру самодовольства. И, наверное, она была оправдана, но меня всё равно царапнула.

— Это хорошо, — сказал он в итоге.

Я пнула его под столом. Он кашлянул и ногу отодвинул.

Лена залпом допила вино, бокал поставила и вдруг сделала глубокий вдох, замерла, прислушиваясь к себе.

— Слушай, что это за вино? Мне так в голову ударило.

— Ты же заказывала, — напомнила я ей.

— Точно. — Она нетвёрдой рукой оперлась на край стола и поднялась. — Вы поворкуйте, а я умоюсь.

Она от стола отошла, и мы с Антоном проводили её взглядами. Он усмехнулся.

— Она так рада, что ты уволилась? Подсиживает?

— Не говори глупостей, — шикнула я на него, правда, без всякой злости или укора. Потом повернулась к нему, поправила воротник его рубашки. И спросила: — Где ты был?

— Был? — Антон удивлённо вздёрнул брови. — А где я был?

Я плечами пожала.

— Не знаю. Я звоню тебе с обеда.

Антон наморщил нос. После чего голову опустил и прижался лбом к моему плечу.

— Прости. Замотался, встреча неожиданно образовалась. Забыл включить телефон. — Посмотрел на меня. — Злишься?

— Нет. — Я почти касалась носом его носа, чувствовала горячее дыхание на своих губах, и от этого, конечно же, сбился пульс и о своих претензиях я начала забывать. — Просто волновалась.

— Как я люблю, когда ты за меня волнуешься. — Поцеловал меня быстрым поцелуем в губы. Но после всё-таки спросил: — Значит, уволилась?

Я снова поправила его воротник, дался он мне, а вот глаза отвела.

— Я думала вчера, и пришла к выводу, что так на самом деле будет лучше. Если тебя напрягает моя работа…

— Не работа, — быстренько поправил он меня.

— Пусть так, — не стала я спорить. — Да и я, если честно, совсем не думала о том, как буду общаться со Стасом. Это оказалось не так легко.

Антон нахмурился и совсем другим тоном поинтересовался:

— Что он сделал?

Я тут же расправила плечи и решительно покачала головой.

— Ничего. Но мне было неуютно с ним с глазу на глаз.

Антон пошарил глазами по моему лицу, после чего улыбнулся.

— Хорошо. Обещаю, что скучно тебе не будет. Будешь всё своё внимание уделять мне.

— Да, если ты опять не исчезнешь в неизвестном направлении.

— Куда я от тебя исчезну, малыш?

Я обняла его за шею, когда он наклонился.

— Очень на это надеюсь.

— Я тебя люблю, — сказал он и прижался губами к моей шее.

Я губу закусила, запустила пальцы в его волосы. Осторожно выдохнула.

— Я тоже тебя люблю, Антош.

Он отстранился, когда рядом послышался стук каблуков, и сразу обернулся на Лену, так и не встретившись со мной взглядом. Я тоже на подругу посмотрела и кивнула ей.

— Ты лучше выглядишь.

— Да, я и чувствую себя лучше.

— Девочки, не хотите потанцевать?

Я почувствовала, что Антон взял меня за руку. Лена идеей загорелась, снова из-за стола поднялась, а я у мужа тихо спросила:

— У тебя дела?

— Кое с кем поговорю, кое какие бумаги посмотрю и присоединюсь к вам. Хорошо? Витька в клубе, он за вами присмотрит.

— Зачем за нами присматривать?

— Потому что, — ответил он коротко. Но потом видимо решил, что был слишком резок, поэтому добавил, при этом погладив меня по спине: — Две красивые девушки в клубе, разве мужу не о чем волноваться? — Антон снова меня поцеловал. — Пойдёмте, я вас провожу. — Усмехнулся. — Передам вас под охрану.


— Хреновый из тебя охранник, — сказал Антон Соловьёву, когда тот сел рядом с ним за столик в клубе. Сел, пытаясь отдышаться после безумства на танцполе, Антон ещё съязвил про себя, что Витьке подобное уже не по возрасту и не по силам. Виктор мимо него потянулся за высоким бокалом с пивом, сделал несколько больших глотков. И после этого уже отмахнулся.

— Да ладно тебе, девчонки довольны. Ты сам-то выпил?

— Нет. У меня сезон трезвости.

— О. — Виктор понимающе усмехнулся. — Вообще, это правильно. За языком за своим следить надо.

Антон повернулся к нему, глянул хмуро.

— Я болтливый, когда пьяный?

Соловьёв, не скрываясь, фыркнул, едва пивом не поперхнулся.

— Ну что тебе сказать, после истории с завещанием. Тебя тоже никто за язык не тянул.

На это ответить было нечего, и Антон с недовольным видом отвернулся. Привстал, чтобы отыскать взглядом Леру. С минуту приглядывался, стараясь удостовериться, что рядом с ней не крутиться ни одного подозрительного субъекта.

— Как, вообще, семейная жизнь?

Антон снова сел, на друга посмотрел.

— Наверное, отлично.

Виктор брови вздёрнул.

— Наверное?

— Что ты хочешь узнать? У меня голова сейчас не о том болит. Достаточно того, что у меня дома всё спокойно. Она любит меня, я люблю её, секс отличный, ужин готов, а всю головную боль я оставляю себе.

— Круто.

Антон скомкал салфетку и кинул её в угол.

— Конечно, тебе круто. Глаза залил и пялишься на подругу моей жены.

— А что? Она ничего.

— Ничего, — согласился Антон. — Забыл, какой папик её на свадьбе сопровождал?

— Я таких папиков знаешь, на чём вертел?

Антон на спинку дивана откинулся, сунул руки в карманы брюк, а на слова Соловьёва никак не отреагировал, будто и не слышал. И шею вытянул, снова отыскивая глазами жену. Уж слишком она выглядела весёлой, что тоже вызывало некоторые опасения. Сама собой возникала мысль: а не пытается ли Лера за своей весёлостью скрыть горечь и недовольство тем, что пришлось уступить и с работы уйти. Перестать общаться с очкариком.

— Что Марина?

Антон хмыкнул, Соловьёв этого слышать не мог.

— Собирается нас засудить.

Виктор отхлебнул пива, взглянул заинтересованно.

— Шансы?

— Да есть шансы, что скрывать. Она настаивает на супружеской доле, на вкладе в бизнес Давыдова своего отца. Наверное, так и было, но нужны серьёзные обоснования.

— Думаешь, они у неё есть?

— Да чёрт её знает. Эта стерва на всё готова.

Виктор широко ухмыльнулся.

— Да, да, я помню. Но не думаю, что твоей жене стоит это знать.

— Вот и я не думаю.

— Слушай, а Лиска знает?

— Ты сдурел? У неё язык, как помело.

— Но это тоже козырь, Антох. Называется: разделяй и властвуй. Она маменьке точно долго не простит.

— Простит, как только оголодает. До денег отца ей ещё три месяца.

— И то не факт, что Марина её к ним допустит.

Антон кивнул.

— Не факт.

— Знаешь, если бы у Марины не было достойного повода, она всё равно бы тебе отомстила. Такая уж у баб натура. — Виктор пиво допил и из-за стола поднялся. — Пойдём-ка, Лерочка с тебя глаз не сводит.

Антон встрепенулся, выпрямился и поискал жену глазами. Поторопился подняться. Почувствовал, как Соловьёв его в спину кулаком ткнул, когда они по лестнице спускались. Оказавшись среди танцующей молодёжи, Антон вдруг почувствовал себя неуютно, такое нечасто случалось, а возможно и впервые. Добрался до Леры и сразу её обнял, поцеловал в губы. Улыбнулся, как по заказу.

— Ты не устала?

Лера головой качнула, но не отстранилась, обняла его, и они, не в такт музыки, принялись неспешно двигаться в обнимку. Антон руками её обхватил, уткнулся носом в её шею и на минуту даже глаза закрыл. Правда, думал в этот момент совсем не о жене, думал о проблемах, о своих моральных долгах, если таковые имеются, как ему намекнуть пытаются. И что делать, если всё вскроется. Лера точно впечатлится, и придётся разводиться. На следующий день.

Лера погладила его по волосам, прижалась покрепче, грудью к его груди, и Антон, наконец, вздохнул. Выпрямился, затем обернулся через плечо, на Виктора, который что-то говорил Лене на ухо и при этом пошловато ухмылялся. Правда, судя по тому, что та позволяла его руке гулять по её спине, ничуть из-за этого смущена не была.

— Поедем домой, — проговорил Антон Лере на ухо.

Она лишь кивнула, не собираясь спорить, и взяла его за руку.


На следующий день привезли ковёр. Я была вне себя от радости, грузчики внесли его в дом и даже помогли расстелить на том месте, на которое я указала. Расцветку подобрала замечательную, неброскую, но в то же время взгляду было приятно. И с обивкой мягкой мебели сочеталось, оставалось шторы поменять. Я едва дождалась Антона. Он приехал на обед (мы завели традицию, по крайней мере, пытаемся ей следовать, привнести в нашу жизнь стабильности), и я гордо продемонстрировала ему свою покупку.

Антон остановился у края, разглядывая ковёр у своих ног, после чего усмехнулся.

— Наступать можно?

— Можно. Но сними ботинки.

Он кашлянул, сдерживая смех, но принялся разуваться. Затем наступил, брови вздёрнул.

— Мягкий.

— Правда? — Я невероятно обрадовалась и поспешила последовать его примеру и босая оказалась на новеньком ковре. Ступням было очень приятно, я ногами переступила. — Как здорово. Не зря мне тот мальчик так его советовал. — Я смотрела себе под ноги, а Антон снял пиджак и кинул его на диван.

— Какой ещё мальчик? — поинтересовался он.

— Продавец. Ему на вид лет семнадцать, а, видишь, толк в своей работе знает.

— Ну, это ещё не ясно, надо ещё проверить на мягкость и прочность. — Я только сейчас поняла, что он не просто меня обнимает, а просовывает руки мне под футболку, чтобы лифчик расстегнуть.

— Ты же обедать приехал.

— Успеется.

Я на поцелуй ответила и позволила ему расстегнуть мои шорты и сунуть ладонь внутрь.

В общем, ковёр оказался выше всяких похвал. Мягкий, пушистый и даже кожу не стирал. Правда, спине было жарко, о чём я Антону и поведала, на что тот справедливо заметил, что об этом стоило думать перед покупкой, странно, что профессионально подкованный «мальчик» об этом не предупредил. Я только головой покачала. Мне никогда не хватало слов на споры с ним, Антону мастерски удавалось заговаривать мне зубы. А иногда просто затыкать мне рот поцелуем. Мы занимались любовью на новом ковре, мои пальцы вцепились в край, потом вернулись на спину Антона, принялись чертить на его коже непонятные фигуры. Глаза закрыла, дышала со стоном, глубоко и сбивчиво, чувствуя, как он двигается во мне, сильно и глубоко. С готовностью приняла его поцелуй, подалась навстречу, когда его пальцы впились в моё бедро. И в досаде глянула на журнальный столик, с которого понеслась трель моего мобильного. Как же не вовремя! Антон повернул мою голову и снова поцеловал.

— Не думай.

Я и не думала. Я за шею его обняла, когда он навалился на меня всем телом, ногами его обхватила и забыла обо всём на свете, даже о мешающем телефоне. Он звонил ещё с минуту, после чего замолк, зато я застонала громче и затряслась под крепким мужским телом.

— О Боже, Антон!

Он даже на краю оргазма засмеялся, а я пяткой его по заднице двинула.

Дурацкий телефон даже передохнуть толком не дал. Антон только скатился с меня, обнял, покусывая моё плечо и пытаясь отдышаться, как он снова зазвонил.