– Откуда этот жест? – поинтересовалась Клер.

Элен скорчила гримасу:

– Помнишь мой браслет? С филигранью из топазов и серебра?

Клер кивнула:

– Как можно забыть такую вещь? Тот, что в гарнитуре с этим кольцом?

Элен подняла руку и посмотрела на большое кольцо с топазом:

– Да. Это мой любимый гарнитур, и я просто в отчаянии, что потеряла браслет. Все время касаюсь запястья, как будто жду, что он там снова появится. – Ее тонкие пальцы с красными ногтями снова дотронулись до обнаженного запястья.

Клер бросила на подругу сочувственный взгляд:

– Как же ты его потеряла? Если не ошибаюсь, у него две застежки.

– Да. Но в последнее время я так глупа и рассеянна. – Элен печально улыбнулась. – Никак не могу вспомнить, когда надевала его в последний раз, не говоря уже о том, где оставила. Я велела его искать всем слугам, но боюсь, что потеряла его не дома. – Она заметила, что Меган допила чай, и встала, мягко шурша платьем. – Идем. Я покажу тебе комнату.

Клер тоже встала:

– Пойду освежусь, а потом вернусь сюда.

Комната Меган была восхитительна. Кафельный пол и неоштукатуренные стены бледно-голубого цвета, кровать, стол и туалетный столик с зеркалом из какого-то массивного экзотического резного дерева. Матовые атласные покрывала нежно-зеленого оттенка молодой листвы были наброшены на кровать и удобный шезлонг. У одной из стен находился маленький камин, а противоположная представляла собой тяжелые стеклянные двери, которые вели на балкон. Элен распахнула их, и Меган посмотрела вниз на внутренний дворик и бассейн. Справа от себя, немного ниже, ей удалось разглядеть сквозь густую листву внутреннего дворика часть застекленной галереи.

– Можешь спуститься к бассейну по этой лестнице. – Элен махнула рукой налево, на лестницу с балкона. – Если захочешь вздремнуть после купания, у тебя полно времени. Или можешь присоединиться к нам внизу. Ах да. – Она повернулась. – Вот твой душ. – Она раскрыла дверь в дальнем конце голубой комнаты и показала ванную, отделанную бледно-голубым и зеленым кафелем.

– Это же великолепно! – Меган была в восторге. Ее чемоданы уже распаковали и поставили в шкаф. – Я, наверно, вздремну после купания. Шезлонг такой уютный! – Она улыбнулась. – Тетя Клер устроила мне бурную неделю в Мехико. Иногда мне казалось, что она моложе, чем я!

Элен де Матос мягко коснулась ее плеча, улыбнулась и вышла из комнаты, шелестя ярко-оранжевым шелком.

Меган сняла серый шелковый костюм и быстро переоделась в белый атласный купальник. Ее одежда была развешана на мягких надушенных вешалках; белье аккуратно сложено в резном шкафу. Она надела на блестящие черные волосы резиновую шапочку абрикосового цвета и встала перед большим зеркалом, улыбаясь своему отражению. Эта чудесная поездка очень скоро закончится. Еще несколько дней, и Меган вернется в Соединенные Штаты к своей работе. Девушка пожала изящными загорелыми плечиками. Об этом она подумает позже. А сейчас ее ждал бассейн! Она схватила полотенце и на цыпочках побежала через балкон к лестнице, бесшумно ступая по кафелю стройными голыми ногами.

На полдороге Меган вдруг остановилась. Что это за приглушенный крик? Она осмотрелась. Между пурпурных цветов и зарослей бугенвиллеи боролись мужчина и девушка. Растительность была такой густой, что Меган не удалось бы их увидеть с другого места. Девушкой в светлом жакете и косынке была Мария, а мужчиной, пытавшимся ее удержать, – тот самый молодой человек, чью фотографию Меган только что рассматривала. Теперь он не улыбался. Гневно нахмурив темные брови под светлыми волосами, он пытался притянуть девушку к себе, крепко держа ее за руки. Меган не успела и слова сказать, как Мария повернулась, вырвалась и умчалась прочь, быстрая, как олень. Она услышала, как вдалеке хлопнули ворота. Джефф Харрисон остался стоять, опустив голову и глядя исподлобья вслед убежавшей горничной. Затем он медленно наклонился, что-то подобрал и обернулся. Меган начала тихо подниматься по лестнице назад. Ее переполняло отвращение. Она влетела в свою комнату и закрыла дверь.

Вот, значит, каким был этот образец добродетели, который так ушел в дела рекламного агентства, что у него не оставалось времени на девушек! Мужчина, способный загнать в угол маленькую горничную не старше восемнадцати лет! Судя по тому, как Мария отбивалась, ей были явно неприятны его знаки внимания. Бедная девочка казалась напуганной до полусмерти.

Меган так рассердилась, что не решилась спуститься к тете и сеньоре де Матос. Она поколебалась. Они заметят, что она не была в бассейне... Но Меган скажет, что на минуточку села в шезлонг и не заметила, как заснула.

Она задернула шторы над стеклянными створчатыми дверями, сняла купальник и переоделась в длинный халат из тонкого розового шелка. Усевшись в шезлонг, девушка изо всех сил попыталась выкинуть из головы только что увиденное и сосредоточилась на неделе в Мехико.


Глава 2


Меган и вправду заснула. Она проснулась уже в сумерках. Из внутреннего дворика доносился аромат цветов. Казалось, было поздно. Она встала и подошла к выключателю. Ее маленькие дорожные часы показывали восемь часов двадцать минут.

Меган быстро приняла душ и надела белоснежное облегающее платье, поправила на загорелых плечах его узкие бретельки. Стоя перед зеркалом, она зачесала назад вьющиеся блестящие черные волосы и взбила их на затылке, подпоясалась тонким эластичным поясом, чуть подкрасила веки золотистыми тенями, провела по губам бледно-коралловой помадой. Потом надела золотые сережки в форме колец и золотистые сандалии на тонких каблуках. Вернувшись к зеркалу, девушка критическим взглядом окинула себя.

Она очень любила это белое платье из тяжелого шелка, волосы ее были прекрасно уложены, но зеркало отразило бесстрастно мрачное лицо Меган и сузившиеся глаза цвета топаза. Воспоминание о неприятной сцене во внутреннем дворике снова рассердило ее.

Раздался легкий стук в дверь. Меган решительно подняла подбородок и с улыбкой направилась к двери.

Пришла тетя Клер. Ей очень шел шифон медного цвета. Она одобрительно осмотрела Меган.

– Белый цвет чудесно сочетается с твоим загаром. Ты прекрасно выглядишь. Но, – ее голубые глаза заблестели, – зачем мне повторять то, о чем тебе только что сказало зеркало!

Меган улыбнулась и наклонилась, чтобы поцеловать Клер в щеку.

– Ты тоже выглядишь прекрасно, – похвалила она, взяла тетю за руки, и они стали спускаться по лестнице. Но веселый голос Меган был притворным. Она боялась встречи с Джеффом Харрисоном. Ей было трудно контролировать то, что ее отец всегда называл «барометром личика Меган». Ради тети Клер и ее близкой подруги она должна держать этот «барометр» на «ясно».

На миг у нее появилась надежда: Элен де Матос в полном одиночестве пошла к ним через зал. Может быть, ее племянник опять уехал? Но тут же краем глаза Меган увидела, что в стеклянные двери входит какой-то высокий человек. Глядя с балкона, она не могла оценить, насколько Джефф высок. В его коротко подстриженных волосах выделялись пряди очень светлого и темно-белокурого оттенков. Серые глаза были мендалевидными и сияющими, как у его тети, но гладкое лицо – шире в области лба и носа. Белые зубы блеснули из-под резкой линии губ.

Когда Элен их представила, Джефф Харрисон просто наклонился и поцеловал Клер в щеку, потом пожал руку Меган.

– Я почти уже знаком с вашей тетей и в восторге от встречи с вами. – Серые глаза с откровенным восхищением рассматривали Меган, и она поспешно обратилась к сеньоре де Матос, говоря первое, что пришло ей в голову:

– Эта комната чудесно выглядит ночью. Как вам удалось устроить такое мягкое освещение? – Ламп нигде не было видно.

Кажется, никто не заметил ее замешательства.

– Свет не падает напрямую, – объяснила Элен и добавила: – Ты не искупалась, дорогая?

Меган покачала темноволосой головой:

– К сожалению, нет. Я на минуточку села в шезлонг и заснула. Проснулась только в половине девятого. – По крайней мере, хоть это было правдой.

Элен пошла к стеклянным дверям:

– Я велела Карлосу накрыть во внутреннем дворике. Начнем?

Внутренний дворик был очарователен. В приглушенном абрикосовом свете фонарей мерцали хрусталь и серебро прекрасно сервированного стола. Воздух был напоен ароматом цветов.

Меган обнаружила, что ей трудно смотреть на Джеффа Харрисона и обращаться к нему. Встречаясь с ним взглядом за мягко освещенным столом, она каждый раз вспоминала эпизод в дальнем конце внутреннего дворика. Один раз за обедом упомянули имя Марии. Элен что-то сказала о том, что у нее сегодня выходной и она надела для выхода свои лучшие жакет и шарф. По мнению Элен, отношения между Луисом, молодым человеком, работавшим на авенида, и Марией становились серьезными.

Джефф Харрисон не изменился в лице.

– Madre Марии это одобряет? – равнодушно спросил он.

Элен засмеялась и объяснила Меган:

– Мать Марии, Кончита, – наша кухарка, и ее слово – закон не только для ее дочери, но и для всей остальной прислуги. Но к счастью для Марии, Кончита хорошо относится к Луису.

Меган отломила кусок хлеба.

– Но ведь Мария довольно молода? – спросила она.

– Вовсе нет. Ей восемнадцать. – Элен улыбнулась, затем приняла невозмутимый вид. – Нет, я считаю, брак пойдет Марии на пользу. Ей надо немного остепениться. Иногда я думаю... – Она замолчала и пожала плечами. – Но это к делу не относится. Поговорим о тебе! – Она повернулась к Клер. – Меган собирается работать у тебя в магазине?

Клер покачала головой:

– Увы, нет. Меган надеется получить работу на телевидении. Она изучала телевидение в университете на Гавайях, потом училась в аспирантуре в университете Сан-Франциско...

Джефф внимательно взглянул на Меган:

– Это интересно. Я до недавнего времени работал на одной телевизионной станции.

– Он был там директором, – поправила Элен. – И очень хорошим. – Она посмотрела на Джеффа. – И ты бы все еще там и работал, если бы мистер Бойд не заболел и не послал за своим племянником. Видишь ли, – с озабоченным видом обратилась она к Меган, – Джефф и племянник не поладили друг с другом и...

– Тетя Элен! – В голосе Джеффа послышались возмущенные нотки. – Картер Бойд имел право назначать мне любого ассистента по своему выбору, и я решил уйти вовсе не потому, что мы не поладили. Я ушел, потому что захотел работать в рекламном агентстве вместе с Харольдом. – Как будто для того, чтобы не дать тете продолжить, он спросил у Меган, где она собирается работать.

Не успела Меган ответить, как вмешалась Клер:

– Она еще не знает, а я очень надеюсь, что она не вернется на восток. Может быть, им кто-нибудь нужен на твоей станции? Ведь это в Крестоне, штат Калифорния?

В свою очередь возмутилась Меган:

– Право же, тетя Клер! У меня есть несколько писем в компании Лос-Анджелеса и Нью-Йорка.

– Но, дорогая, – на бело-розовом лице тети Клер появилось расстроенное выражение, – я бы так хотела, чтобы ты была поближе к Сан-Франциско.

Взгляд темно-серых глаз Джеффа Харрисона стал задумчивым.

– Надеюсь, со временем так и будет, – медленно ответила Меган. – Вообще-то меня интересует все, связанное с телевидением.

Серые глаза оценивающе рассматривали ее.

– Вы очень фотогеничны. – Он говорил совершенно бесстрастно. – Но с вашей стороны было бы разумно поработать в разных отделах. Тогда, если дело дойдет до прямого эфира, вы сумеете во всем разобраться и будете готовы ко всему. Вам что-нибудь известно о рекламной работе?

– О составлении ежедневных журналов станции?

– Они составляются в специальном отделе рекламы. Там составляют журнал для дикторов и инженеров. В этом журнале распределено время для рекламы и объявлений и для всех передач на каждую минуту дня. А также готовят рекламу для разных передач и программ, связанных с общественным обслуживанием. Знаете, работа для людей с физическими недостатками или покупка брелков, – добавил он. – Это нетрудно, и для начала – прекрасное место. – Серые глаза заблестели. – Интересно?

Меган скрыла свой энтузиазм.

– Да, – коротко сказала она, – мне интересно. – Поскольку Джефф Харрисон больше не работал там, ей было очень интересно.

– О Джефф! – Тетя Клер сжала руки. – Ты думаешь, что мог бы помочь Меган получить работу в Крестоне?

– Думаю, да. Картер Бойд – мой большой друг, и если я дам вам для него письмо...

– Но ведь вы сказали, что он болен? – спросила Меган.

Он кивнул белокурой головой:

– У него был удар, но он поправляется. Однако он не может ездить в студию, и теперь всем занимается его племянник.